Программы / Крупным планом

Ведущий: Добрый день, дамы и господа. В студии ведущая Нина Соловей. Человек года в номинации «Культура» по версии слушателей «Эха Перми», года 2010-го, главный дирижер Пермского академического театра оперы и балета Валерий Платонов сегодня гость нашей студии. Здравствуйте, Валерий Игнатьевич.

Валерий Платонов: Здравствуйте.

Ведущий: Ну, поговорим мы, безусловно, о том, что происходит в театре, поговорим мы о гастролях в Голландии, которые не так давно случились. Во Франции оркестр-то не был? Только в Голландии.

В.П.: Нет. Во Франции был балет без оркестра.

Ведущий: Ну, значит, тогда про Голландию и поговорим. О новых проектах симфонического оркестра и вообще о дне сегодняшнем пермского театра оперы и балета пойдет речь сегодня в нашей программе. Валерий Игнатьевич, начнем с первого, с самого приятного. В этом году, вернее, в прошлом году, в конце прошлого года радиостанция «Эхо Перми» вновь подводила итоги года. Мы не сами назначаем номинантов, мы не сами, я имею в виду редакционную коллегию, решаем, кто был лучший в минувшем году. Это делают исключительно наши слушатели. Наверняка, вас тоже оповестили, что вы вошли в число номинантов. Люди звонят, люди предлагают в течение эфиров человека, который, на их взгляд, отличился в той или иной сфере, и дальше уже на нашем сайте идет голосование. Так вот, я не знаю, известно вам или нет, в этом году, во-первых, было обоснование, почему вас выдвигают слушатели. Это за проект «Музыка машин», это за «Золотую маску», это за «Фиделио». Ну, и вообще, за работу в театре оперы и балета. Обычно, кстати, худруков, да, выдвигают, или режиссеров. И вот дирижер в этом году. Было голосование очень горячее. Два человека, не побоюсь этого слова, рулили. Причем, такого наплыва голосующих в номинации «Культура» вообще никогда не было. Было два человека, которые боролись за звание… ну, как боролись. Они не сами, конечно, боролись, поклонники которых боролись за звание человек года в номинации «Культура». Исполнитель главной роли в сериале «Реальные пацаны» Николай Наумов, соответственно, Колян, и Валерий Платонов, дирижер Пермского театра оперы и балета. Вот как вы оцениваете такое соперничество?

В.П.: Ну, прежде всего, я должен сказать огромное спасибо, конечно же, и редакции «Эха Перми» за то, что она ежегодно устраивает вот такое голосование. Во-вторых, я должен сказать огромное спасибо всем, абсолютно всем, кто так или иначе голосовал за меня, поскольку на самом деле это и приятно, и очень, так сказать… и радостно. Отвечая на ваш вопрос, скажу очень простую вещь. Для меня, честно говоря, просто, совершенно удивительно, что вот так произошло, что…

Ведущий: Что я победил?

В.П.: …скажем, в заочном соревновании с Коляном вдруг за меня проголосовало, там, я не знаю, сколько, больше, не больше, но, вероятно, да, как-то там…

Ведущий: Там разница примерно, я сейчас точно уже цифру не помню, в двухстах где-то голосов.

В.П.: Ну как бы, это неважно, потому что для меня важно другое. Для меня важно исключительно то, что в Перми, как я понял, людей, интересующихся, по-настоящему интересующихся классическим искусством, конкретно музыкой, и оперой, и балетом, оказалось настолько много, что их количество, по крайней мере, неравнодушных и желающих проголосовать оказалось равным количеству людей, которые голосовали за героя сериала. Потому что по определению классическое искусство с сериалами, с шоу, поп-культурой не может просто, так сказать, конкурировать в плане количественной популярности, скажем. И, конечно же, вот это обстоятельство для меня было очень удивительным, и при этом очень радостным, потому что я в очередной раз возгордился за нашу Пермь, за наших замечательных любителей классического искусства, за людей, которые живут в городе.

Ведущий: Но я замечу, кстати, наверняка там и не только пермяки голосовали. Ведь в Интернет может зайти любой.

В.П.: Вероятно. Я не знаю.

Ведущий: Ну, мы тоже не можем отследить, откуда пришел голос. Единственное, что один человек мог один раз проголосовать. Что касается вот тех проектов, которые были отмечены, и когда слушатели звонили к нам в эфир, предлагали вас, и писали нам на нашем сайте, что касается вот тех проектов, которые были в прошлом году, и они, действительно, прозвучали. Это «Музыка машин», это «Фиделио». Как-то планирует наш оркестр в будущем подобные проекты претворять в жизнь?

В.П.: Ну, я в первую очередь должен сказать, что, действительно, вот по моей внутренней оценке, даже если бы, как бы, я не был вот в этой номинации «Человек года», по моей внутренней оценке прошедший год был, действительно, исключительно насыщенным и плодотворным. Вот можно просто…

Ведущий: Для оркестра особенно.

В.П.: Да, да, просмотреть с начала года. Февраль – это «Реквием» Верди. Грандиозная партитура с участием огромного хора, солистов. Грандиозная работа просто была, и при этом очень успешная. Буквально следом – это «Золотая маска» с оперой «Один день Ивана Денисовича». Буквально только мы приехали с «Маски», это был замечательный совершенно концерт в цеху Мотовилихинского завода «Музыка машин».

Ведущий: Сразу за станки.

В.П.: Буквально через неделю после приезда из Москвы. Буквально прямо с концерта, прямо из цеха я поехал в аэропорт и полетел в Москву, потому что у меня на следующий день начинались репетиции с Большим симфоническим оркестром Федосеева. Был концерт замечательный. Потом апрель, потом май и половина июня тяжелейшая работа над оперой «Фиделио». И грандиознейший проект, насколько мне известно, не знающий вообще аналогов в мире. Проект, который имел колоссальный резонанс и колоссальный успех. Ну, начало нынешнего сезона – это сложнейшая чрезвычайно, просто сверхсложная партитура «Дафнис и Хлоя», которую мы осилили вполне достойно. И, наконец, еще раз «Реквием» Верди в память о погибших в «Хромой лошади». Это вот называю только такие знаковые события. При этом огромное количество симфонических программ. Я уже сейчас все и не упомню. Поэтому год, действительно, был насыщенный, интересный, интересный для нас творчески. Мне кажется, был он интересный и для публики, которая посещала наши проекты и их оценивала.

Ведущий: Но мне кажется, аудитория сильно расширилась у пермского театра.

В.П.: Безусловно.

Ведущий: Имеется в виду, появились новые зрители.

В.П.: Ну, безусловно. Я ведь доподлинно знаю много людей, ну, и по сообщениям в блогах и Интернете, и просто лично знаю много людей, которые на «Фиделио» приехали из любопытства. И после этого вдруг стали страстными поклонниками оперы. Они вдруг увидели, что опера – это интересно, что это здорово. Да. И это тоже грандиозная победа театра в целом и всего этого проекта.

Ведущий: Ну, вот февраль грядет. Уже будет два симфонических концерта, один из которых будет дирижировать этим концертом Александр Анисимов. Вот это что будет за программа?

В.П.: Это замечательная программа, которая включает в себя виолончельный концерт Дворжака. Мы услышим замечательного совершенно виолончелиста Дениса Шаповалова. Во втором отделении будет музыка Вагнера, которую мы, оркестр не играл очень давно. Ну, был у нас когда-то в репертуаре «Лоэнгрин», какие-то увертюры звучали. Но очень давно оркестр Вагнера не играл. И я с нетерпением жду этой программы. Надеюсь, что она будет очень интересна для всех зрителей. А 10 состоится концерт уже оркестра «Musica Aeterna» и нового художественного руководителя театра Теодора Курентзиса. Там в программе тоже, на самом деле, очень интересная программа. Две последние симфонии Моцарта, 40-я, 41-я. Ну, послушаем, так сказать…

Ведущий: Ну, вы пока не можете говорить о планах на будущее касаемо вот проектов, типа «Музыка машин», «Фиделио». Может быть, они будут повторяться.

В.П.: Могу сказать, что в этом сезоне подобных проектов нет.

Ведущий: Отдохнуть нужно.

В.П.: А что будет в следующем сезоне, на сегодняшний день никому в театре неизвестно. Поэтому ждем, когда что-то будет проясняться.

Ведущий: Что касается недавних событий, это поездки в Голландию. Как прошли гастроли?

В.П.: Гастроли прошли замечательно. Мы с этой фирмой «Stardust» работаем уже давно. Лет, наверно, восемь или семь, точно сейчас не помню.

Ведущий: Это фирма, которая организовывает.

В.П.: Да, которая организовывает эти туры. Мы там вместе, прощаясь, пытались вспомнить и так и не вспомнили, сколько же лет мы сотрудничаем. Это замечательная фирма, которая делает все на самом высшем уровне. Там прекрасная организация, все четко, все ясно. Мы выступили в четырех городах, в четырех театрах. Начались гастроли в Гааге в огромнейшем зале международного форума. Потом мы переехали в Амстердам. Там в центре «Рай» работали. Ну, здесь, действительно, огромный зал, но очень неудобная яма. Ужасающая совершенно акустика там. Без подзвучки оркестр просто звучать не может, поэтому это была, конечно, для нас тяжелая и не очень приятная, скажем… не очень приятный период гастролей. Надо было все время преодолевать вот эти чудовищные трудности, которые этот зал предоставляет звучание музыки. Хотя для балета все там удобно, все комфортно. Потом мы были после Амстердама в замечательном совершенно, фантастическом театре «Люксор» в Роттердаме. Там прекрасная акустика, прекрасная яма, прекрасные условия. У нас там было пять спектаклей. И зал был просто вот битком все пять вечеров. Присесть даже репетиторам было некуда. Вот репетиторам просто, чтобы выполнять свою работу, смотреть на спектакль из зала, некуда было сесть.

Ведущий: Аншлаги.

В.П.: Аншлаги полнейшие.

Ведущий: «Лебединое озеро» было.

В.П.: Там это называется «Самое грандиозное «Лебединое озеро» в мире», поскольку… это, кстати сказать, проект, который придумали вот ребята из «Стардаст». Они нас попросили давно еще, а не можем ли мы показать «Лебединое озеро» с 48-ю лебедями. Мы сказали, что, в принципе, да, почему, можем.

Ведущий: Привезем.

В.П.: Да, привезем. И вот с тех пор мы возим «Лебединое озеро» «Самое грандиозное в мире».

Ведущий: Вот на ваш взгляд, почему нет интереса вообще к русскому балету, и к русскому оперному искусству современному? Я имею в виду… вот очень любят «Лебединое озеро», или привозят «Жизель», но нет современных балетов. Им неинтересно это? У них есть свое? Или вот им хочется, ну, как знаете, как там, если русский народный ансамбль, то в кокошниках только исключительно. С чем это связано?

В.П.: Понимаете, я не такой уж крутой специалист в области балета с точки зрения его истории, его каких-то, так сказать, эстетических направлений. Тут Мирошниченко мог бы вам сказать более серьезно.

Ведущий: Да, ну, хорошо, музыка?

В.П.: Ну, понимаете, что касается современного балета, то мы в России отстали от всего остального мира вот по части создания, по части работы хореографов, сочинения новых хореографических текстов и так далее, мы отстали от всего мира намного, намного. И сегодня огромный дефицит, действительно, интересных, действительно, талантливых хореографов-постановщиков. Сейчас как-то начинают, что-то появляется. Но пока мы далеко. Но, помните фразу совка,была. Даже в области балета мы впереди планеты всей. Так вот, в области балета это имеется в виду и на сегодняшний день. Имеется в виду наша классическая школа, которая, действительно, хороша. Хотя здесь мы серьезно сдаем позиции в последнее время. Но она до сих пор остается прекрасной, до сих пор привлекательной, до сих вызывающей интерес публики во всем мире. А что касается интересов публики вот собственно названий, то я вам скажу, этим страдает весь мир. Везде предпочитают «Лебединое озеро», «Щелкунчик», ну, иногда «Спящая красавица», ну, «Жизель». Ну, что еще назвать, и больше, пожалуй… вот джентльменский набор, понимаете. Это ситуация, которая во всем мире. А в Соединенных Штатах, у нас несколько туров было по Соединенным Штатам, и вот приезжаешь в город. Более того, мы обнаруживали города, где люди вообще балета никогда не видели. Вдруг они пришли на наш спектакль, впервые в жизни видят балет. Сколько угодно было. При этом они не хотят видеть ничего нового. Хотят вот повторения известного или знакомство с широко известным, с широко популярным.

Ведущий: Про что говорили.

В.П.: Да, да.

Ведущий: Очень обидно бывает еще и за оперное искусство. Например, вот та же опера «Один день Ивана Денисовича». Неужели она неинтересна там?

В.П.: Ну, это сложный вопрос. Понимаете, это сложный вопрос. Во-первых, «Один день Ивана Денисовича», я бы так сказал, ментально, действительно, понятен и, действительно, прошибает, так сказать, эмоционально людей, которые с этим не понаслышке знакомы с этими ситуациями. Людей, у которых в генах живы, так сказать, вот эти ощущения жизни под страхом ареста и так далее. В российском сообществе… хотя тоже я обнаружил, что уходит это. Современная молодежь не представляет, что такое ГУЛАГ, что такое 37-й год, что такое репрессии и так далее. Кстати сказать, наверно и проект «Один день Ивана Денисовича» и возник потому, чтобы люди эмоционально и молодежь, может быть, в первую очередь эмоционально пережили вот эту часть нашей истории, истории нашей страны, и как-то прониклись и поняли, что в истории нашей страны было много чего, чем…

Ведущий: Нельзя гордиться.

В.П.: …чем нельзя гордиться, но что нельзя забывать никогда.

Ведущий: Валерий Игнатьевич, приходят вопросы, которые, в общем, я так и понимала, что они придут. «Как вы относитесь к назначению Курентзиса на роль главного режиссера?» Ну, художественного руководителя. Ну, я думаю, тут не совсем корректно, да, все-таки спрашивать.

В.П.: Да.

Ведущий: И «Как уживутся в одном театре два оркестра?»

В.П.: Ну понимаете, вот я уже сказал сегодня фразу здесь, что на сегодняшний день никому ничего неясно, непонятно. Я, действительно, знаю ровно столько, сколько знают все. Я, вот последние, скажем, четыре месяца, я узнаю о театре, все узнаю только из прессы, из каких-то, так сказать, интервью. Потому что на сегодняшний день никому ничего неизвестно. Я, естественно, не могу… ни в каком виде не могу комментировать, как я отношусь к назначению художественного руководителя. И не потому, что я там как-то плохо отношусь. Вопрос не в этом. Это просто неэтично комментировать это дело.

Ведущий: Вот четыре вопроса пришли такого плана, поэтому я никак не могла не задать. Есть у нас звонок. Здравствуйте. Как зовут вас?

Слушатель: Меня зовут Илья. Я просто ходил на Роббинса. И могу сказать, что мы в балете и сейчас остались впереди. Просто то, что ставят современные балетмейстеры, смотреть невозможно. Музыку берут, которую слушать невозможно. А то, что Роббинс сделал, например, во втором акте, мы делали в «Солнечной радуге», ну, во времена студенческой весны. Нас, правда, за это сильно ругали. Просто из меня выплескивается это сейчас. И тот же Шаповалов ставил… тоже ставил великолепные там «Набаты» всякие, не знаю, «Ребята нашего двора». Там тоже, кстати, было вот что-то такое роббинсовское. Тот, наверно, еще в детский садик ходил, когда были «Ребята нашего двора». Вы уж извините, что я…

Ведущий: То есть, вас расстроил Роббинс.

Слушатель: Нет, нет, нет, почему? Я, наоборот, я радовался тому, что…

Ведущий: Что мы умеем танцевать?

Слушатель: Нет. Что мы все-таки можем ставить. Понимаете. Мы это ставили еще вот когда. Когда не было видеокамер, ничего не сохранилось. Я очень переживаю, что вот «Ребята нашего двора» не сохранились. Это такой… Ну, не знаю, видели вы, нет. Это ребята там дурака сначала валяют, потом типа в Афганистан попадают, а потом возвращаются в белых таких рубашках, девочки их встречают. Маленький балет. Но Робинсону низкий поклон и за первое отделение, потому что это чистая классика. А потом он показал, что он может и вот так, легко и просто. Вам большое спасибо. Я просто хочу сказать, что то, что ставят современное, оно должно… понимаете, искусство, оно для чего? Оно должно будоражить, да, побуждая к действию. Вот так я считаю. К доброму действию.

Ведущий: Спасибо. Такой порыв у человека.

В.П.: Да, замечательно, что такой порыв. Прекрасно, что человек помнит, что когда-то делалось в «Солнечной радуге». Это значит то, что они там делали, это у человека осталось на всю жизнь. Это замечательно. Я готов частично прокомментировать это. Что касается хореографии Джерома Роббинса, то там, как бы, есть две части. Первая – «Времена года». Это чистая классика. То есть, это, скажем так, неоклассика. Роббинс продолжает то, что делал Джордж Баланчин. А что касается второго «Концерт Шопена», то это, скорее «капустник»…

Ведущий: Шутка.

В.П.: Да. Это некая шутка, да. Это не совсем, скажем так, современная хореография. Хотя, конечно… Ну, это такая шутка, в которой, с моей точки зрения, чистой хореографии совсем немного. В основном это какие-то мизансцены. Знаете, я для себя называю это так - такой хореографический «капустник». Прелестный, замечательный, очень смешной, очень нравящийся публике. Но все-таки это в некоторой степени «капустник». А вот чистая хореография - это «Времена года». И там Джером Роббинс, конечно, просто мастер замечательный.

Ведущий: Валерий Игнатьевич, возвращаясь к разговору об оркестрах, как вы считаете, нашему городу, действительно, нужен еще свой оркестр? Настолько ли он будет востребован? Судя по тому, что ходят на концерты, приезжает там Спиваков, вот тот же оркестр Федосеева приезжал, люди ходят на симфонические оркестры. Есть концерты, которые дает ваш оркестр. Люди ходят. Еще один оркестр так действительно необходим нашему городу?

В.П.: Ну, вы знаете, я вот по части этого вопроса… мне часто такой вопрос задают. Ну, вы сейчас задаете в связи с этой ситуацией.

Ведущий: Нет, в принципе, кстати.

В.П.: В принципе, этот вопрос довольно часто мне задают. И я всегда однозначно отвечаю, что с моей точки зрения, если в городе есть два оркестра, замечательно. Если будет три, будет еще более замечательно. Если будет их четыре, еще более замечательно. Важно, чтобы это были, действительно, настоящие оркестры, чтобы они не были фантомными, как это вот в Москве был момент, я не знаю, что на данный момент. Но было время, когда в Москве чуть не сорок оркестров было. Половина из них просто фантомные, которые собирались на одну программу. Да, сбегались музыканты с разных оркестров, сбегались, быстренько программу делали…

Ведущий: Звезда дирижер.

В.П.: Да. Программу сделали и разбежались. Вроде, оркестр на бумаге есть, а реально его нет. Так вот, фантомные оркестры, конечно же, не нужны. Но я еще раз говорю, что, если в городе будет два оркестра, и каждый будет делать что-то свое, да, важно, чтоб они не конкурировали между собой. Бессмысленная конкуренция, да. Просто, когда есть два оркестра, каждый может делать что-то свое, занимать какую-то свою нишу репертуарную.

Ведущий: Но все равно стимулировать друг друга будут.

В.П.: Ну, безусловно. То есть, я ничего плохого в этом не вижу. Более того, я вижу в этом только хорошее. Это значит, мы сможем вполне удовлетворить запросы, интересы публики и в классической музыке.

Ведущий: Вот сейчас обращаюсь к ICQ. Татьяна Николаевна спрашивает. «Намерен ли в этом году театр сделать что-то такое, чтобы снова завоевать «Золотую Маску»? Ну, я не думаю, что театр ставит себе такую задачу изначально. А не поставим ли мы что-нибудь фестивальное?

В.П.: Да. Во-первых, театр, в принципе, по определению с моей точки зрения не может делать что-либо, там, спектакль, в расчете на какие-то премии, награды и так далее. Это бессмыслица, во-первых. Во-вторых, все номинанты на «Золотую Маску» нынешние уже давно объявлены. Наш театр в этом году не номинирован. Что будет в следующем сезоне? Ну, я еще раз повторяю, на сегодня никто не знает, что будет в следующем сезоне. Никто не знает. То есть, ровно столько, сколько было в прессе объявлено в интервью, в каких-то еще источниках, и так далее.

Ведущий: А может сложиться такая ситуа… вот опять, что было объявлено в прессе, что приедет новый художественный руководитель, и будет человек, который будет набирать себе музыкантов в этот оркестр, безусловно, там ряд приедет из Новосибирска, наверняка, кого-то из Москвы. Может сложиться такая ситуация, что из существующего симфонического оркестра переманят в тот оркестр?

В.П.: Вы знаете, когда у меня в ноябре состоялся разговор с министром культуры тогда Борисом Леонидовичем Мильграмом, он меня заверил, что состав оркестра, который на сегодня есть в театре, останется неизменным в том смысле, что ни один музыкант из этого состава оркестра не будет рекрутирован в другой состав оркестра. По крайней мере, вот на сегодняшний день у меня такие сведения. Что-то, может быть, будет иначе? Не знаю пока.

Ведущий: Поживем – увидим.

В.П.: Да.

Ведущий: Ну, по крайней мере, тот слух, который тоже ходил и активно муссировался о том, что весь театр распустят, и будут собирать заново, этого тоже не будет.

В.П.: Ну, нет, ну, это по определению не может произойти. Просто вот такое не может произойти. Если имеется в виду, скажем, чисто технический момент, когда, ну, бывает, когда, скажем, коллектив ликвидируется, а на следующий день организовывается вновь. Техническая такая вещь. Ну, я не знаю о таких намерениях, о таких планах, мне неизвестно.

Ведущий: И организуется новый Пермский академический опера-опера.

В.П.: Ну, в общем, мне неизвестно. Вот такие намерения мне, по крайней мере, неизвестны.

Ведущий: У нас есть звонок. Добрый день.

Слушатель: Добрый день. Здравствуйте. Бессонов Алексей Борисович. Вы знаете, в свое время патриарх Тихон отказался благословлять Колчака на Гражданскую войну. К сожалению, сегодня репертуар театров - это гражданская война. Гинзбург, Солженицын, Войнович. Давайте прекратим гражданскую войну. Давайте будем через искусство созидать нашу великую русскую культуру. Спасибо.

В.П.: Ну, я, честно говоря, не очень понял, так сказать, пафос этого высказывания. Что, значит, «Один день Ивана Денисовича» - это гражданская война, это что, призыв там, да?.. Это спектакль о том, что чего мы не должны забывать никогда. Ну, хорошо, не будет спектакля, что, можно забыть?

Ведущий: Ну, видимо, по мнению Алексея Борисовича в театре должен быть праздник, фейерверк, праздник, развлечение.

В.П.: Нет, sorry, театр – это не развлечение. Хотя тоже иногда может быть и развлечением. Театр – это многоликая, так сказать, и многогранная история. Там все бывает. Но театр, с моей точки зрения, вообще, академическое искусство – это в первую очередь то, что обращено к душе и к разуму человека, то, что должно пробуждать какие-то серьезные чувства и серьезные мысли и размышления. В том числе, и размышления о нашей истории, о истории нашей страны, о истории нашего народа. Да, в том числе. Поэтому я как-то не все понял.

Ведущий: Светлана спрашивает: «Есть ли сегодня новые интересные композиторы, с которыми бы вам хотелось работать, и их произведения шли бы в репертуаре театра?»

В.П.: Ну, безусловно, они есть, и мы работаем. Ну, опять же обращаюсь к «Один день Ивана Денисовича».

Ведущий: Ну, Чайковский.

В.П.: Да. На самом деле, композиторов, которые… Интересных композиторов много сегодня. Но композиторов, которых можно сподвигнуть на создание оперы, не так много, потому что, понимаете ли, для композитора написание оперы – это два года жизни, отданных только этому. Ну, по крайней мере, до сего дня у театра не было ресурсов таких, чтобы содержать композитора два года на полном пансионе. Потому что, ну, ему же надо кушать чего-то, да, все это время.

Ведущий: Ну, это в случае, если театр с заказом обращается.

В.П.: Да, если театр заказывает.

Ведущий: А сами композиторы, так, на досуге написать «Спящую красавицу» новую?

В.П.: Новую «Спящую красавицу».

Ведущий: Это только уже оперу.

В.П.: На самом деле мы все время эти моменты отслеживаем. И все, что интересного появляется, смотрим, знакомимся. Не так много появляется интересных партитур, которые хотелось бы непременно поставить. Тем не менее, вот, скажем, ну, по крайней мере, если ничего не изменится, если наши планы сохранятся, вот, скажем, в мае на Дягилевском фестивале мы планируем показать, вероятно, в полуконцертном исполнении, такой ?????????? (неразборчиво) , оперу, к сожалению, ушедшего уже композитора, но нашего соотечественника фон Альбрехта, который вынужден был во времена Гражданской войны эмигрировать. За границей написал оперу и завещал исполнить ее только в России и только на русском языке. Вот сейчас мы работаем очень скрупулезно над партитурой. Пришлось заново делать клавир, поскольку он отсутствует. Идет такая техническая работа. Если в наши планы ничего не вмешается, то мы эту оперу покажем в мае. Поэтому, если вы проследите историю театра, хотя бы за последние 30 лет, то театр постоянно обращался к современным авторам. Можно здесь назвать и «Пену дней» Эдисона Денисова, и «Три сестры» Александра Чайковского. Можно назвать, оно не совсем сюда годится, но, тем не менее, назвать, скажем, первую в Советском Союзе тогда еще, первую постановку оперы Прокофьева «Огненный ангел», можно вспомнить…

Ведущий: Щедрина.

В.П.: Да, Щедрина «Лолита». Можно вспомнить первую в мире постановку в двухвечернем варианте оперы «Война и мир» Прокофьева. Ну, и несть числа. И, помните, как театр называли «лабораторией советской оперы». Это значит, что в театре регулярно ставились оперы современных композиторов.

Ведущий: А сегодня есть такая практика, когда в театр композиторы присылают свои работы?

В.П.: Да, безусловно. Довольно много присылают. Смотрим, знакомимся. Ну, пока вот не откопали того, чего хотелось бы непременно поставить.

Ведущий: Ну, а что, на ваш взгляд, сегодня не хватает театру?

В.П.: Театру?

Ведущий: Да. Что бы еще должно появиться в репертуаре, в афишах? Вот есть и для любителей современности, там, плохо, хорошо, но, тем не менее, там, современный балет есть. Есть классика. Опера «Царская невеста», например. Есть классика уже оптимизированная и классика, которая более понятна и доступна для сегодняшнего человека. Например, тот же «Евгений Онегин», новая версия. Что еще нужно театру?

В.П.: Я глубоко убежден, что Пермский театр оперы и балета во всех своих проявлениях многие десятилетия уже очень удачно, с моей точки зрения, очень удачно и гармонично сочетает в своем репертуаре все направления, все жанры, все, скажем так, эстетики театральные. То есть, следит за тем постоянно, чтобы быть интересным самому широкому кругу зрителей. Ведь не секрет, что есть зрители, которые любят только классику. У нас есть для них спектакли. Есть зрители, которые любят только модерн, только современную режиссуру, когда все немножечко там как-то так не так, как вот говорят, у композитора написано. Такие тоже спектакли есть. Кто-то любит современную музыку. Пожалуйста, тоже есть. Кто-то любит барочную музыку. Пожалуйста, тоже есть. Есть «Орфей», есть «Альцина» и так далее. То есть, в этом смысле я абсолютно убежден, что репертуар нашего театра очень гармоничный, в котором, в принципе, есть все компоненты и все ингредиенты.

Ведущий: Задает Михаил вопрос: «Всех ли музыкантов у вас хватает? И нет ли дефицита в музыкантах?» У нас ведь нет консерватории в Перми.

В.П.: У нас нет консерватории. И музыкантов не всех хватает. Ну, вот скажу, например, у нас уже много лет группа фаготов не доукомплектована. Ну, по штатному расписанию полагается четыре фагота иметь в театре, у нас их три. Но мы как-то справляемся за счет перегрузки тех, кто есть. У нас долгое время был огромный дефицит в группе контрабасов. Но вот сейчас, слав богу, мы двух молодых людей приняли. Их стало уже пять. А то было три, что совсем, ну, совсем плохо, особенно, когда оркестр выходил на сцену, и мы играли симфонические программы. Три контрабаса это чудовищно мало. Но взять их было негде.

Ведущий: Это связано с тем, что мало идут учиться именно игре на этих инструментах? Либо это связано с тем, что город, ну, не может принять… и чисто финансово, квартирный вопрос?

В.П.: Я скажу так, что это вопрос многогранный и очень емкий.

Ведущий: А у нас одна минута до конца эфира.

В.П.: Если говорить коротко, то при наличии достаточных средств на заработную плату, если б мы имели возможность сделать заработную плату артистам оркестра, хотя бы на уровне, скажем, столичных оркестров, причем, я не говорю, там, поголовно всем. А вот иметь возможность на такую зарплату пригласить музыкантов из других городов, мы бы, наверно, быстрее и эффективнее решали вопросы кадровой комплектации оркестра. Поскольку такой возможности вот до последнего времени у нас не было, да, собственно, и сейчас у нашего оркестра не появляется этой возможности, то, в общем, вот, да, так вот…

Ведущий: То и имеем.

В.П.: То имеем, то имеем.

Ведущий: Валерий Игнатьевич, мне остается еще раз поздравить вас с этим званием, таким, народным званием, менее пафосным, чем какие-то, может быть, государственные премии, хотя эти премии тоже, безусловно, велики. Но пожелать оркестру доукомплектоваться и новых свершений, чтобы мы слушали ваш оркестр не только в театре, но и на неожиданных площадках, которые, в частности, были в прошлом году. Творческих успехов. И до встречи снова в этой студии.

В.П.: Спасибо вам огромное. И еще раз спасибо всем слушателям «Эха Перми», всем, кому небезразлично академическое искусство и всем, кто свои голоса отдал за меня. Спасибо огромное всем.

Ведущий: Это была программа «Крупным планом».