Программы / Крупным планом

Ведущий: Добрый день, дамы и господа. В студии ведущая Нина Соловей. Итак, начинаем нашу пятничную программу, посвященную главным культурным событиям города. Ну, и на этой неделе, безусловно, самым ярким событием, большим событием являются пятые «Дягилевские сезоны». О том, как они проходит, и, в общем-то, уже прошла большая часть фестиваля, о том, что ждет «Дягилевские сезоны» в будущем, мы говорим сегодня в нашей программе. И я с удовольствием приглашаю к разговору вас, уважаемые радиослушатели. Но боюсь, что мы не успеем принять звонки, поэтому пишите нам по эфирному ICQ 404582017. И представляю гостей нашей студии. Сегодня у нас в гостях эксперт национальной театральной премии «Золотая Маска», руководитель фестиваля «На грани», фестиваля современного танца, театральный и музыкальный критик Лариса Барыкина, город Екатеринбург.

Лариса Барыкина: Здравствуйте.

Ведущий: Здравствуйте, Лариса. И балетный критик, доцент Санкт-Петербургской консерватории имени Римского-Корсакова Ольга Розанова, город Санкт-Петербург.

Ольга Розанова: Здравствуйте.

Ведущий: Еще раз приветствуем вас в нашем городе и на этом фестивале. Если я не ошибаюсь, то Лариса, вы видели все «Дягилевские сезоны».

Л.Б.: Да, я с самого начала была.

Ведущий: А для вас, это…

О.Р.: Нет, я тоже много раз была. Конечно. Разве можно такое пропустить?

Ведущий: Это очень хорошо. Поэтому вы, как никто, сможете, ну, хотя бы в своем видении пересказать, как эволюционируют или, наоборот, «Дягилевские сезоны», и чем отличаются эти пятые «Сезоны». Мне бы хотелось начать все-таки с той части, которая уже прошла. Я понимаю, что вы еще не видели «Видеть музыку», да? Не видели еще этот проект, «Видеть музыку»? Еще завтра состоится у нас вечер современной хореографии, где будет «Балет Панфилова» новый спектакль представлять и театр Раду Поклетару. Но, тем не менее, уже что-то состоялось. Пожалуйста, ваше видение.

О.Р.: Мне б хотелось сказать несколько общих, так сказать, наблюдений высказать. Дело в том что, мне, чем нравится этот фестиваль, именно своей какой-то такой хорошей стабильностью. Здесь выработана интереснейшая программа. Двуплановая программа. Это, я бы сказала, такой союз науки и искусства. Одновременно происходят интереснейшие заседания крупнейших специалистов в области театра, литературы, изобразительного искусства, культурологи.

Ведущий: Это «Дягилевские чтения».

О.Р.: Чтения. Это очень интересно. И параллельно каждый день одно или два уникальных, как правило, премьерных событий театральных. Вот это тот самый хороший традиционный принцип, который много лет уже соблюдается. И мне бы очень хотелось, чтобы он не был потерян в дальнейшем. Потому что это дает объемность фестивалю и какую-то научную весомость, и художественную уникальность. И в этом смысле нынешний фестиваль, он точно проходит в этих же рамках. Но, соответственно, все доклады новые. Приезжают и прежние знакомые нам ученые. Всегда очень приятно с ними встретиться. У нас уже какой-то образовался общий, я бы сказала, круг. Это место встречи, который изменить нельзя.

Ведущий: Раз в два года.

О.Р.: Да. И при этом новые спектакли. Встреча с новыми совершенно… То есть, тоже приезжают знакомые музыканты. Например, Гориболь. Без Гориболя не представить уже фестиваль Дягилевский. Но он привозит новую программу. Или Татьяна Куинджи. Она обязательно исполняет, но тоже новый репертуар. Ну, можно продолжать этот перечень имен. Но вот мне именно этим фестиваль этот очень нравится.

Ведущий: Лариса, ваше мнение.

Л.Б.: Мне кажется, что самым первым фестивалем «Дягилевские сезоны: Пермь-Петербург-Париж» в 2003-м году была задана высочайшая планка, соответствовать которой было очень трудно. Но до сих пор это удавалось, потому что, на мой взгляд, он не двуплановый. Он просто многоплановый, он многожанровый, мультикультурный. На самом деле гениальная концепция, да. И тут мы должны, конечно, сказать большое спасибо Георгию Исаакяну, который вместе со всеми, не знаю, там, с Беляевой, с Зобычевой, с Левенковым, прошу прощения, что без имен, отчеств упоминаю этих, так сказать, уважаемых людей, они разработали классную модель, которая, как саморазвивающаяся система, способна вбирать в себя все. Но там, кроме научной составляющей, культурологической составляющей есть и составляющая, так сказать, театральная, художественная в разных вариантах. Но плюс к тому еще и выставочная деятельность, и какие-то перформансы. И очень были интересные круглые столы, которые уже не в научном плане, а были посвящены практике сегодняшнего дня, что тоже очень важно. Мы могли осмыслить и поговорить о современном балете, современной опере. Приезжали люди из-за рубежа, и мы делились, так сказать какими-то своими соображениями. То есть, каждый раз эти девять дней, проведенные в Перми, девять дней одного года, они были совершенно уникальным таким моментом истины, потому что вот все свершилось, как говорится, за какой-то краткий период. И мне еще очень нравилось, понимаете, что. Что главным на этом фестивале, так, неофициально, стала доминанта демократического общения, когда все равны. Я на очень многих была фестивалях и конкурсах. Есть такие чинные очень мероприятия, где все очень разделено. Вот это вот VIP-персоны, а это, так сказать, вот там кто-то поплоше. Здесь все очень демократично. И самое главное, да, что вот после «Дягилевских чтений» все идут обедать и общаются. Потом идут на выставку и общаются. Потом идут на спектакль, и снова общаются. И вот этот вот бульон, я просто знаю, что за эти годы, за эти 8 лет с 2003-го года вот в этом общительном бульоне зародилось очень много новых идей, проектов. Собственно, так и должно быть. Потому что в театре, на театре, и, вообще, в искусстве, может быть, что-то и рождается, естественно, в тиши кабинета. Но это, как правило, научная деятельность. Все, что ведет к открытиям, это рождается в общении. Так было у Дягилева во всяком случае. В этом смысле фестиваль полностью соответствовал своему имени.

Ведущий: И идее деятельности Дягилева.

Л.Б.: Да.

Ведущий: Следующий вопрос мой связан с пресс-конференцией. Я, по-моему, видела вас…

Л.Б.: Нет, я не была на пресс-конференции.

Ведущий: Ольгу видела я. Не были вы на пресс-конференции, посвященной открытию?

О.Р.: Нет.

Л.Б.: Я просто о ней слышала и кое-что прочитала.

О.Р.: Я продолжу просто в связи с тем, чем кончила Лариса. Вот это имя Дягилева, это замечательный, как теперь говорят, бренд. Это вот гениально тоже то, что в Перми вырастили из этого вот такое культурное…

Ведущий: Не просто памяти, да?

О.Р.: Да. Нет, Дягилев, он дает возможность широчайших вообще экспериментов и широчайших включений всего, что только можно. Именно фигура Дягилева, широта его взглядов, его деятельность, его смелость, его, так сказать, экспериментальные такие опыты. Они дают возможность включать сюда самые интересные вещи. Меня это особо фестиваль еще привлекает чем, что здесь на узком таком периоде временном происходит несколько премьер. Где еще увидишь вот за неделю новую оперу, несколько новых балетов? Может, не совсем премьерных, но они именно здесь показываются. И здесь можно увидеть сразу несколько событий. Иногда спорных, иногда так, может быть, даже и неудачных, но всегда очень интересных. Именно своей экспериментальностью, своей смелостью и неожиданностью.

Ведущий: Но я упомянула и пресс-конференцию, и говорили мы о том, что вы были на этом фестивале и в прошлые годы, поэтому на ваш взгляд, насколько объективными являются претензии, ну, в частности, пермских журналистов к дирекции фестиваля, когда говорят о том, что нынче очень, ну, по сравнению с прошлыми годами скудная программа, не самая интересная, не такие пышные «Дягилевские сезоны», которые были раньше?

О.Р.: Нет, категорически не согласна. Уже достаточно того балета, который мы вчера увидели. «Щелкунчик» Поклитару, выпускника Пермского училища, одного из самых интересных, талантливых, неожиданных, идущий своей дорогой, хореограф, который создал свой театр. Он сумел в наше трудное время создать свою труппу и свой театр, «Киев модерн-балет». Этот один спектакль стоит, может быть, иного сезона. Потому что это потрясающий спектакль. Мне очень жаль, что не все его видели. Театр был переполнен. Вот вчера было, действительно, яблоку негде упасть. Ну, конечно, пришли почитатели, кто знает Поклитару еще по его пребыванию в Перми. И потом «Щелкунчик» такой неожиданный, совершенно андитрадиционное прочтение, очень смелое. Совершенно вот неожиданное в каждом повороте сюжета. Вот ты сидишь, как вкопанный, просто зачарованный, смотришь, а что будет еще. И тебя все время оглушают, тебя все время ведут дальше неожиданными поворотами. Все абсолютно не так, как обычно в «Щелкунчиках» бывает. И при этом очень глубокий смысл в спектакле, вечный, актуальный. Ну, добро и зло. Это вечная балетная тема. Но повернута она совершенно неожиданным ключом. И очень сложно дана.

Ведущий: Но я признаюсь, что… Вы не видели «Видеть музыку» проект, а я вот после того проекта как-то вчера расстроилась.

Л.Б.: Можно, если мы вернемся к пресс-конференции, на которой я не была, но отчасти я могу согласиться с претензиями пермских журналистов, потому что программа достойная, много интересного…

Ведущий: Но в сравнении.

Л.Б.: …но в сравнении с предыдущим несколько потерян дух, я бы сказала. Во-первых, нет какой-то вот праздничности, вот прямо по открытию это уже было видно.

Ведущий: По открытию даже, да.

Л.Б.: Просто это рядовой концерт. Может быть, нет того букета VIP-персон, которые присутствовали, имеется в виду, в культурном смысле, да, с которыми очень хотелось пообщаться. Ну, конечно, странно, что… Я не знаю, я помню, первый Дягилевский фестиваль открывал очень продуманной речью Юрий Трутнев, тогдашний губернатор. В этот раз, в общем, начальства никакого плана. Просто, что называется, проигнорировал.

Ведущий: Никого не было. Даже министерства не было.

Л.Б.: Ну, бог с ними, не хотят культурные начальники быть на фестивале. Но, по идее, тут все время говорят о культурной революции. В общем, это непонятно. С другой стороны, программа замечательная. Но нет, мне кажется, ну, может быть, главного блюда, которое было всегда. Это новой оперной премьеры.

О.Р.: Завтра будет.

Л.Б.: Это будет…

Ведущий: Это будет концертное исполнение.

Л.Б.: …концертное исполнение «Фиделио», и концертное исполнение мировой премьеры «Отче наш». Это неполноценные театральные спектакли.

О.Р.: Но музыка все равно ???????? (неразборчиво).

Л.Б.: Насколько я понимаю, он планировался. Тут же речь шла о «Золотом петушке». Может быть и «Отче наш» Георгий Исаакян мог бы ставить или там планировал, я не знаю. Но вот этого, да, как бы, основного блюда, его не хватает. С балетами замечательно. Есть и гастроли, есть и свое, что показать. Это все хорошо. Ну, и в целом, конечно, есть ощущение, что этот фестиваль некий переходный. Потому что очень четко делится на, так сказать, прежнее и новое, да, так скажем, свое и чужое. Потому что я живу в гостинице «Урал», и каждый день езжу в лифте. И вижу, что из всех событий «Дягилевского сезона» там рекламируется ровно два, одно из которых концерт Теодора Курентзиса а другое, которое не входит в фестиваль, является, так сказать, дополнением, да. Это вот «Человеческий голос», который будет вот. И у меня вопрос – а что, все остальное недостойно, в общем, рекламы?

Ведущий: Нет, все остальное рекламируется как под маркой «Дягилевские сезоны», приходите на «Дягилевские сезоны».

Л.Б.: Вообще, да. Ну, то есть, все понятно ведь, да. То есть, произошла смена театральных эпох в Пермском оперном театре. И, дай бог, чтоб этот фестиваль остался. Но то, что он будет другим, видимо, это стопроцентно теперь. Поэтому этот фестиваль, по идее, конечно, должен был бы как-то подвести вот этот восьмилетний период, итог, да. Все-таки пятый фестиваль. И, на самом деле, вот я на очень многих бываю фестивалях в стране и за рубежом. К этому у меня было всегда особое отношение. Уж, больно он был хорошо придуман и сделан. И, в общем, немножечко есть, так сказать, чувство печали, что вот так, как было в прошлые годы, да… ну, я не знаю, там с путешествием на кораблике по Каме, там, я не знаю, с какими-то экскурсиями, с какими-то…

Ведущий: С кинопоказами.

Л.Б.: С кинопоказами ночными.

О.Р.: Была больше программа, да, да, да. Она была более насыщена. Во-первых, участвовали пермские все ученые. Параллельно вот с нашими заседаниями в большом зале Дягилевского дома, шли во всех аудиториях выступления местных ваших ученых, очень интересных ученых. И не знал, куда вообще деться. То есть, просто было…переполнялось все.

Л.Б.: Да, мы разрывались меж тем, куда побежать.

О.Р.: Насыщенность была больше, конечно.

Л.Б.: Гостей было больше. Конечно. Я думаю, что вот отмена круглых столов, она связана с тем, что…

О.Р.: Ну, я тоже хочу, Ларисонька, поспорить, в каком плане. Была потрясающе интересная экскурсия в этом году. А прежде мы ездили и в Хохловку, ездили в Воткинск с остановкой вот в усадьбе этих художников, как там, Свидевские, или как….

Ведущий: Сведомские.

О.Р.: Это было потрясающе интересно. ??????? (неразборчиво) в Воткинске, где московский знаменитый музыковед Золотов, он просто расплакался от счастья, когда увидел комнату и притронулся к клавишам, на которых играл мальчик Чайковский, мальчик Петя. А в этом году у нас было потрясающее событие. Нас возили в лагерь «Пермь-36». Это было просто что-то… ну… самое сильное мое впечатление. Сильнее всех фестивалей. И, конечно, «Фиделио» опера, даже не смотря на то, что это было сделано на фоне просто фильма, снятых каких-то отдельных моментов, все равно вот это сочетание вечной музыки старинной и ультрасовременного такого страшного фона, хотя он в кино был не таким ??????? (неразборчиво) страшным, поскольку там снимали сверху. И в кадр попало очень много зелени. И получалось такое немножко загородное такое вот…

Ведущий: А вы не были на «Фиделио» на самом деле?

О.Р.: Была. Нет, я не была… на этом-то нет. Так он же не был на фестивале, как таковом.

Л.Б.: А я была. ????????(неразборчиво) можно сравнить.

О.Р.: Да, ты можешь сравнить, а я не могу сравнить, поэтому сам по себе лагерь производит… жуткое впечатление.

Ведущий: Приезжайте на «Пилораму». Это фестиваль, который проходит на территории этого музея. Там и театр есть, и музыка.

О.Р.: Да? Нет, я просто хочу сказать, что первым в этом смысле должно быть особо отмечено. Это же единственный лагерь, единственный лагерный барак, который… музей, единственный подобного рода, действительно, музей вроде Освенцима и прочих. Это потрясающе, что есть такая вещь. Хотя она и далеко от города, и трудно ее сохранять. Сотрудники живу, в общем-то, в условиях деревни. И там не всегда есть посетители, я так понимаю. Зимой там, конечно, наверно, пустует все это дело.

Ведущий: Нет, нет, там активно работают.

О.Р.: Зимой даже? Ну, в общем, я хочу просто поблагодарить Пермь за то, что здесь есть такое потрясающее явление, потрясающий документ времени. И этот фильм, который нам показывали, замечательно сделан, 20 лет назад, кстати, сделан фильм. И я бы его показывала по телевизору на всю нашу страну каждый день. Просто как профилактика для тех, кто не все еще уразумел.

Ведущий: Что касается новых «Дягилевских сезонов», о которых нам уже заявили. У меня вопрос к вам, как к историкам театра все-таки, к людям, которые очень часто посещают различные фестивали. Предлагается следующая форма для «Дягилевских сезонов» на будущее, что каждый год теперь буде, не раз в два года, а каждый год будет проводиться этот фестиваль. И каждый год будет новый художественный руководитель у этого фестиваля. Ну вот, в частности, уже известно имя будущего… руководителя будущими «Дягилевскими сезонами» по задумке, я так полагаю, Теодора Курентзиса, будет руководить Анатолий Васильев, театральный режиссер, который сейчас в Париже живет. Ну, не суть, где он живет. Но, собственно, это режиссер драматического театра. Вот как вы относитесь вообще к такому формату? Насколько он живуч? Есть ли случаи, прецеденты?

Л.Б.: Есть, есть. Случаи, прецеденты есть, потому что знаменитый театральный Авиньон, или Зальцбург, или ?????????(неразборчиво), они меняют художественных руководителей, оставаясь институциями фестивальными, известными всему миру более десятков лет. То есть, это, как бы, даже нормально, наверно. Правда, не на год, не на один раз, а все-таки им дают какое-то более протяженное время. Есть варианты… собственно говоря, мы на этом фестивале Дягилевском, когда вот я формировала программу современного танца, шли другим путем. Исаакян, Левенков, это руководители, а вот, допустим, можно было ставить куратором какого-то раздела, который входил в этот фестиваль. Что касается такой модели, наверно, она была бы замечательна, если бы вот Анатолий Васильев имел отношение к музыкальному театру. Ну, хотя, кто его знает, что он может придумать, и как он может себя повести. Это большой художник, это великий режиссер. Тут даже нет никаких сомнений. С другой стороны, есть одно опасение, у меня, да, что, в общем, все опять будет приведено к некому экспорту. Вот в Перми все идет к экспорту.

Ведущий: Да, да.

Л.Б.: А территория становится депрессивной и ничего не производящей, а только, значит, вот, как бы, бесконечно…

Ведущий: Мы все зрители, мы все смотрим.

Л.Б.: Да, вы все потребляете продукты, которые вам привозят из-за рубежа или там еще откуда-то из других городов. Вот это не совсем правильно, потому что Дягилевский фестиваль был задуман как место бурления, как точка отсчета, как точка схода, да. Но при этом свои силы были… ну, вот они были так вот представлены очень мощно и сильно. И был понятен контекст. Предположим, на каком свете пребывает балетная труппа пермского театра, и как она соотносится с тем же Парижем и Петербургом, которые всегда, да. Или там, допустим, какие новые тенденции в оперной режиссуре вот в данном контексте сейчас у Георгия Исаакяна, который беспрестанно брал новые названия, раритеты восстанавливал, которые никогда не шли.

Ведущий: Обязательно мировая премьера.

Л.Б.: Да. То есть, это было, конечно, очень, как бы, мощно. Если Перми все привезут интересное и покажут, безусловно, это будет интересно. Даже вопросов нет. И это должно быть, как в любом таком нормальном столичном городе должно быть хорошее предложение. Но хотелось бы, чтобы Дягилевский фестиваль все-таки культивировал нечто свое. Я думаю, что с оперным театром, может быть, это и как-то выйдет. Ну, в общем, будем смотреть.

О.Р.: Нет, вообще, будущее предсказывать, конечно, сложно, и я не пророчица. Но я тоже разделяю эти опасения. Понимаете, тут все-таки очень легко сломать то, что создано до тебя. А создано очень ценная вещь, очень своеобразная. И, конечно, то, что Георгий Исаакян столько лет вот это создавал, он придумал вот эту программу, и он ей следовал неуклонно. Каждый год была интереснейшая, редкая, забытая опера, либо древняя, либо, наоборот, современная. Это было очень интересно видеть, как растет театр, куда он движется. Именно Пермский театр. Обязательно балетная постановка, тоже либо воскрешение какого-то старинного спектакля, либо авангардное новое. И можно было видеть, как развивается театр Перми. И у меня есть опасение, что будет потеряна вот та хорошая традиция, о которой я говорила в начале, и что не будет создано чего-то равноценного по вот той самой многомерности, многозначности, что было уже сделано талантливейшими людьми, которые, действительно, болели за судьбу пермского искусства.

Ведущий: Ну, вот небезызвестная вам ваша коллега Татьяна Тихоновец привела пример, правда, фестиваль драматических театров «Сибирский транзит», кода там тоже в один момент отдали этот фестиваль и стали передавать, ну…

Л.Б.: Из руки в руки.

Ведущий: Да, из рук в руки. А в результате фестиваль стал просто распадаться и организационно, и творчески, и в разных степенях. И потом, чтоб его как-то реанимировать, вернули «хозяину», ну, в кавычках. Может быть, и тут случится такое. А, может быть, действительно, фестиваль нуждается в какой-то крови, обновлении?

Л.Б.: Дело в том, что фестиваль - это не просто составление определенной программы. Вот мы наполнили вечера какими-то мероприятиями, на этом закончилось. Вот я по этому фестивалю, на котором мы сейчас находимся, я понимаю, что Исаакян умел создать атмосферу удивительным образом. Никто не уходил от его внимания. Он всех, что называется, обогревал. Или люди из его команды это делали. То есть, никто не чувствовал себя… С одной стороны, это, конечно, российская такая традиция. Потому что я приезжаю на западные фестивали, я понимаю, мне сказали: «Здравствуйте», дальше я живу в свободном режиме. Но мы-то любим все равно и гостеприимство, и общение, какое-то, в общем, так сказать… вот такое. Я понимаю, что хозяева еще всегда заняты, они репетируют, они там готовят. Но, тем не менее, он как-то продумывал массу вот таких вот моментов, когда людям нужно было почувствовать себя желанными гостями. Это очень кстати, здорово, да, потому что хочется и хочется еще раз приезжать. С другой стороны, Татьяна права, Тихоновец, потому что сколько уже почило в бозе хороших начинаний из-за того, что их, как говорится, хотели улучшить. Лучшее – враг хорошего.

О.Р.: Ну, вот я присоединюсь к Ларисе. Дело в том, что, когда был Георгий Исаакян, он был все время с нами. Постоянно.

Ведущий: Но сейчас он ведь тоже тут в Перми.

О.Р.: Ну, он тут сейчас… он появлялся. Но не он же, в принципе, этим уже, так сказать, руководит. А Курентзиса мы вот увидим один раз, по-моему, только. И он исчезнет. У него же много других увлечений. Он все-таки имеет оркестр. Я так думаю, это главное дело. Когда человек слишком много берет всякой такой вот сложной работы, бывает, что…

Ведущий: Ну, ведь потому он и говорит, что не он будет руководить, а будут люди, которых рекомендует художественный руководитель театра.

О.Р.: Ну, не знаю.

Л.Б.: В общем, Нина, ясно одно, что прежний фестиваль в том виде, в котором он существовал все эти восемь лет, он закончился. Это надо принять, как данность.

О.Р.: А я не хочу это принимать, как данность.

Л.Б.: Так же, как и с театром. Это не продлить. На моей памяти несколько театров прекращали свое существование. Не в прямом смысле слова, а прекращала вот конкретная модель, конкретная форма.

Ведущий: Эпоха.

Л.Б.: Конкретная эпоха. Один из этих театров Перми, когда погиб Евгений Панфилов. Вот и я так же, как Ольга, никак не могла с этим согласиться и смириться. Прошли годы, и стало понятно, что, ну, вот, видимо, так оно должно быть. Это очень грустно и печально, но надо настраиваться на что-то другое.

Ведущий: Я еще раз напомню, гости нашей студии музыкальный театральный критик, эксперт национальной театральной премии «Золотая Маска», руководитель фестиваля современного танца «На грани» Лариса Барыкина, город Екатеринбург. Еще раз добрый день.

Л.Б.: Это называется арт-директор вообще.

Ведущий: Арт-директор.

Л.Б.: Да. Неважно.

Ведущий: Доцент Санкт-Петербургской консерватории имени Римского-Корсакова, музыкальный, балетный, прежде всего, критик Ольга Розанова тоже гость нашей студии, город Санкт-Петербург. Михаил спрашивает: «Но ведь вы такие известные критики. Неужели к вам не прислушиваются и не спросили вашего мнения?»

О.Р.: Конечно, нет.

Ведущий: Наивный человек.

Л.Б.: Да, человек очень наивный. Не то, что не прислушиваться к мнению о фестивале, я думаю, не будут. Я не уверена, что все читают из того, что мы пишем. Потому что, в общем, отношения с прессой сейчас ведь по-разному складываются. Ну, кто будет скрывать, что есть журналисты, которых можно позвать большим пулом, и они осветят событие так, как им закажут. Ну, что ну… вчера родились, что ли, не понимаем? Мы не журналисты, ни я, ни Ольга, мы не являемся журналистами, хотя очень много пишем. Мы специалисты, эксперты, критики, исследователи. Это немножко другая история.

Ведущий: Ну, может быть, я ошибаюсь, но, помня, что, по крайней мере, раньше, театр всегда приглашал на свои премьеры достаточное количество журналистов, и не всегда выходили положительные статьи. Но потом авторы этих не положительных статей снова приглашались.

Л.Б.: Ну, так это была, в общем, политика.

Ведущий: Такая хорошая традиция, правильная.

Л.Б.: Я не знаю, как она сейчас останется. Надеюсь, что, в общем, люди, которые пришли к власти в оперном театре, это люди широких взглядов, и для них тоже будет важно, чтобы контекст был разнообразный, потому что, когда идет вал одной похвальбы, то есть, у всех ведь начинает складываться определенное впечатление. Я вот часто сюда приезжала. И мне никто никогда ни разу не сказал, что…

Ведущий: Что ж ты, Лариса, написала, да?

Л.Б.: … что ж ты такое, да, вообще, там высказалась? Более того, задним числом тот же дирижер Валерий Платонов благодарен как раз за какую-то критику, в общем. А, собственно говоря, наша профессия – это осмысление, это рефлексия того, что происходит. Художник не обязан это делать. Это должны делать специально обученные люди. Они анализируют и осмысляют процесс театральный, который вот на их глазах происходит. И иногда у художника… они могут к этому прислушиваться, могут не прислушиваться, но им интересно это знать. А не просто набор суммы фактов, информаций, как все прошло, ура, ура, ура, поехали дальше. Я не знаю, мне кажется, так. Поэтому было, да, было так. А насчет действующей модели фестиваля все-таки ее делают авторы. И они, конечно, не обязаны ни к кому прислушиваться.

О.Р.: Ну, все-таки у меня какие-то пессимистические, знаете, ожидания, взгляд в будущее пессимистический. Даже, если будет Олег Левенков, совершенно блистательный организатор, который знает всех и вся, который умеет вот людей пригласить и привлечь. Потому что ведь ехать в Пермь тоже не всем нам хочется неделю. Довольно трудно выкроить время такое значительное. Вот даже, если он будет, мне кажется, вот какого-то хозяина, каким был Исаакян… он был хозяином. Поэтому он создавал, действительно, такую атмосферу дома. Дружескую, приподнятую несколько. Он умел очень хорошо сказать о каждом, организовать все эти разговоры после спектакля. Всегда происходили какие-то обмены мнением. И все время был человек, который был вот душой этого дела. Он был душа. Не знаю, если будут разные люди приезжать, каждый раз разные будут руководители, мне кажется, это все потеряет вот ту уникальность, то своеобразие, ту теплоту, которая всегда была вот здесь на этом фестивале. Вот у меня есть такие опасения. Конечно, хотелось, чтоб они…

Ведущий: Не сбылись?

О.Р.: …были развеяны в будущем. Ну…

Л.Б.: Ну, скорее всего, да. Все идет к некой глобализации, к некоему…

О.Р.: Усредненности такой.

Л.Б.: …так сказать, нивелировке, да. Вот как есть западные фестивали. Там никто никакую душу не имеет, и так цели перед собой не ставит, и все. Главное – программа. И здесь будет главное - программа. То есть, хотите, вам это интересно, приезжайте, нет – не приезжайте. Ну, в общем, надо принять просто, как данность, что вот эта атмосфера, за которой тоже, конечно, ехали в Пермь, ну… в общем, действительно, выкроить девять дней подряд и бросить все свои дела, люди думают, ради чего они это делают.

Ведущий: Но вдруг появится какая-то новая атмосфера.

Л.Б.: Может.

Ведущий: И вы за той атмосферой будете ездить.

Л.Б.: Так нет, безусловно, все равно человек надеется на лучшее, и он будет ждать, и мы будем ждать с удовольствием, конечно. Я знаю, что собираются объявлять программу…

Ведущий: Да, в понедельник. Уже презентация будущего фестиваля.

Л.Б.: Будущего там года или будущего фестиваля, или сезона. И мне безумно интересно, что здесь будет происходить. И я думаю, какие-то события все равно будут происходить, и это очень здорово.

Ведущий: Мне бы хотелось наш разговор завершить, может быть, какими-то и общими разговорами. Тем не менее, буквально недели две назад в этой студии мы говорили про «Дягилевские сезоны». Но тогда мы только их предваряли. Был здесь Алексей Мирошниченко и Оливье Кюанде, швейцарский дирижер. Тогда еще не было известно, что, к сожалению, круглых столов, посвященных проблемам современного театра, не будет. Ну, как нам сказали, по техническим причинам, как выяснилось теперь. Но, тем не менее, я тогда предложила своим гостям ответить… вернее, не ответить, а сказать, что вы будете говорить, о чем вы будете говорить на этом круглом столе, и какие для вас главные проблемы в театре сегодня существуют, в музыкальном, в современном театре, в балете. Так случилось, что круглые столы не состоялись. Они высказали свою точку зрения. Мы с вами сидим за круглым столом, кстати, практически. Ну, практически.

Л.Б.: Только времени у нас уже немного.

Ведущий: Да, времени очень немного. На ваш взгляд, какая сегодня существует проблема, есть ли она, которую нужно, ну, необходимо решать, чтобы театр, в общем-то, развивался?

О.Р.: Я могу с точки зрения балет сказать.

Ведущий: Конечно.

О.Р.: Во-первых, балет сейчас переживает период все-таки такого застоя и кризиса, как мне кажется. С чем это связано?

Ведущий: И классический и современный?

О.Р.: Да, в общем-то… Ну, современный – это немножко другое. Это более экспериментальный такой, более авангардный такой. А традиционный балетный театр это очень громоздкое, сложное дело. Тут нужны профессионалы разных специальностей. Нужны либреттисты. Нет новых либретто, нет новых тем. Нужны композиторы, которые писали бы новую музыку, которая для балета бы подошла, потому что это особый тип музыки. Не всякая музыка к балету подходит. Нужны хореографы. И, понимаете, что происходит? Что вот столичные, вот у нас в Петербурге, просто катастрофа с новыми спектаклями. А в провинции, кстати, бывают, наоборот, иногда очень интересные премьеры. Находятся и новые сюжеты, и композиторы, которые пишут музыку. Вот как раз я была в Екатеринбурге, вот Лариса не даст соврать, интереснейшая был премьера на очень необычную тему. И очень так дорого, хорошо поставлен спектакль, с большими затратами, оформлением.

Ведущий: Это в оперном театре?

О.Р.: В оперном театре, да, да. «Катя и принц Сиама». Это была такая международная премьера. Приехали вот из Сиама, из Таиланда потомки тех героев, о которых был балет. Это же очень интересное было событие. И среди персонажей был Николай II, правда, так сказать, ходячий, но тем не менее. Это было в городе, который связан с его трагической судьбой. То есть, вот какие-то вот такие связи возникали, и древние, и современные. И спектакль, который стал, в общем, событием.

Ведущий: Кадровый кризис в балете?

О.Р.: Нет, там кадрового нет, там исполнителей нет. Там очень сильная труппа как раз сейчас собралась.

Ведущий: Нет, я имею в виду вообще.

О.Р.: А, вообще… Ну, да, можно сказать, что да. Вот Лариса может сказать какие-то соображения.

Л.Б.: На самом деле кризис хореографический, так скажем, балетный, он перманентный. И уже не первое десятилетие происходит. И когда-то думали, что возникший новый жанр названием «современный танец» привнесет что-то новое, свежее. А в Европе так и случилось. И в мире так и случилось. Потому что сцены академических театров хотя бы для экспериментов открыли радикалам-хореографам. И некое новое качество появилось. Потому что мы на сегодняшний день, скажем, вряд ли могли бы сказать там Мацек или Форсайт, они вообще современщики или они… они просто хореографы. У нас такого понятия нет. У нас до сих пор академисты и андеграундный подвал очень сильно разделены. Вот я начала делать фестиваль в Екатеринбурге современного танца. Он называется «На грани», потому что мне очень хочется эти две грани соединить каким-то образом. И я бы предложила один из вот этих самых путей, потому что нужно больше экспериментировать. И это приложение к каждой труппе очень индивидуальное. Потому что у пермского балета есть своя особенная стать, история и все, и на эту тему мне тоже пришлось как-то тут вот недавно высказаться в журнале «Соль» по поводу того, что же с пермским балетом, да, делать. И с «Театром Панфилова», как бы, особенная тоже история, потому что, в общем, последние 8 лет они жил достаточно, так скажем, не так активно… не то, что, не так активно, а вообще никак активно, как при своем создании. И хотя это авторский театр, мы знаем театры, которые, в общем, после ухода их авторов живут.

Ведущий: Все равно живут.

Л.Б.: Да. Там Пина Бауш, Бежар, их нет, труппы существуют. У них будут проблемы, но они другие. В общем, с оперным театром бы, конечно, хотелось очень, с режиссерским российским театром поразбираться, потому что новаций много. Как они, к чему они ведут? То есть, тем на самом деле для круглых столов более, чем достаточно. Но я знаю… поговорить очень любят люди драматические. Все драматические фестивали проходят с обсуждениями. А вот музыкальный, может быть, один из немногих, который сохранял, Дягилевский, вот такую традицию. Если она уйдет, будет очень жаль, потому что вот такого настоящего осмысления процесса не хватает, конечно.

Ведущий: Анализа.

Л.Б.: Анализа, да.

Ведущий: Я вас благодарю, что вы нашли время, приехали к нам, приняли участие в этом разговоре. Дай бог, чтобы те оставшиеся дни были наполнены интересно.

Л.Б.: Ой, мы надеемся на яркие впечатления. И от сегодняшней мировой премьеры «Отче наш», и от концерта симфонического «Musica Aeterna», потому что приехали выдающиеся музыканты, которые сядут за пульты концертмейстеров. Мне когда сказали, я была просто поражена. Значит, мы должны стать свидетелями какого-то события. И «Видеть музыку», да, наверно, это тоже очень интересно.

О.Р.: Нет, ну, еще больше я надеюсь на то, что фестиваль будет продолжать жить. Может, он примет…

Л.Б.: Так он будет продолжать…

О.Р.: … какие-то… новые какие-то формы, но чтобы он не потерял то, что он имел.

Ведущий: Идеологию свою хотя бы, да?

Л.Б.: Концептуальность свою, да, вот такую. И… ну, а с атмосферой, уж, как получится.

Ведущий: Попробуем сохранить. Попробуем. Спасибо вам большое. Это была программа «Крупным планом». До встречи пока еще на «Дягилевских сезонах». Пока они идут.