Программы / Крупным планом

Ведущий: Добрый день, дамы и господа. В студии ведущая Нина Соловей. Вчера пермский театр оперы и балета завершил свой 139-й сезон. Ну, когда мы говорим о театрах, все-таки меряем сезонами. Так вот, в этом сезоне в театре произошло несколько довольно громких событий. И этот сезон был в определенной степени переломным для театра. Назначение нового директора, смена художественного руководителя, объявление о переходе театра в формат «stagione», ну, также появление в составе театра новых музыкантов, целого оркестра, конкурс на проект реконструкции здания и многие другие события. Какие еще реформы ждут солистов, работников театра, зрителей театра, чем обновится афиша, какие названия навсегда уйдут из репертуара пермской оперы – об этом мы сегодня говорим в рамках нашей программы «Крупным планом». Я представляю – гость нашей студии главный менеджер Пермского театра оперы и балета имени Чайковского Марк де Мони. Добрый день, Марк.

Марк де Мони: Здравствуйте, Нина.

Ведущий: Прежде, чем мы поговорим с вами о театре, такие вопросы бытового характера, но тем не менее. Генеральный менеджер в музыкальном театре для нас это нечто новое, нечто необычное. То есть, мы понимаем, что должен быть в театре художественный руководитель, вот сегодня это Теодор Курентзис. Есть у нас директор театра – это Анатолий Пичкалев. Есть у нас, как выяснилось теперь, генеральный менеджер. Что входит в ваши обязанности?

М.де М.: Это, прежде всего, проектное управление. Как вы упомянули, мы переходим частично на схему «stagione», так называемую. Это новая схема для театров выпуска спектаклей.

Ведущий: Мы на ней сегодня остановимся. То есть, в связи со сменой формата театра, появилась эта должность?

М.де М.: Да. То есть, на меня завязано несколько направлений деятельности. Это выпуск спектаклей по этой системе «stagione». Дело в том, что мы не переходим на эту систему. Мы… и эта система.

Ведущий: И плюс эта система.

М.де М.: Мы остаемся репертуарным театром, разумеется. И выигрываем от мощностей репертуарного театра и от гибкости, которую дает система «stagione». То есть, это выпуск спектаклей по этой системе. Это выпуск спецпроектов театра, таких, как…

Ведущий: То есть, это фестивали?

М.де М.: Совершенно верно. Таких, как «Дягилевские сезоны», конкурс «Арабеск». Это тоже, по большому счету, проектный менеджмент. Он похож, кстати, по функционалу, по существу на выпуск постановок.

Ведущий: Создание копродукции тоже будет входить в ваше ведомство?

М.де М.: Создание копродукции, в принципе, это есть некий аспект…

Ведущий: Часть системы «stagione».

М.де М.: …часть системы «stagione», да. Как бы, функциональная часть, да, можно самостоятельно, можно путем копродукции выпустить спектакль. Это в этом, скажем так, направлении деятельности. А также это гастрольная деятельность театра. И балета, и оркестра, в отдельности оперы. Ну, и дополнительно к этому проектному менеджменту на меня возложены определенные функции по фандрайзингу, по привлечению внебюджетных средств к театру.

Ведущий: Понятно. Спасибо, что расшифровали эту должность. Вы пришли в театр вместе, одновременно с Теодором Курентзисом. Это был уже февраль, это практически половина сезона. Даже ближе к завершению сезона. На ваш взгляд, в каком виде вы застали, собственно, пермскую оперу? Что вы увидели? Что она из себя сегодня представляет? И вчера состоялось закрытие. Можете ли вы дать какую-то характеристику, чем завершился этот сезон? С вашей точки зрения.

М.де М.: Да, действительно, я видел только половину вот 139-го сезона. И то был не все время здесь. Поэтому много, чего я еще не успел увидеть из репертуара театра, к сожалению. Тем не менее, я… ну, я был поражен, во-первых, балетом, и уровнем балета.

Ведущий: В хорошую сторону?

М.де М.: В хорошем смысле, естественно. Разумеется, в хорошем. Это… ну, пермский балет считается третьим в России после Большого и Мариинского. Это абсолютно заслуженно. Понятно, с чем это связано. Понятно, что известно, что Мариинский был в эвакуации в годы войны здесь. Понятно, что тогда поставлена высоко планка, что все это время она как-то поддерживается на этом высочайшем уровне. Должен сказать, что я видел за свою жизнь много спектаклей «Лебединое озеро», например. И нигде не видел такое совершенство…

Ведущий: В кордебалете?

М.де М.: В частности в кордебалете, да, как здесь. Но это был, я не помню, какого ??????? (неразборчиво) был, может быть, особо успешный спектакль. Бывают, как бы, и более, и менее успешными. И все, действительно, были поражены. Но я был потрясен. И, понятно, что балет, пожалуй, ну, как бы, на сегодняшний день, или, скажем так, к тому моменту, когда мы пришли в театр, его главный козырь и главное достижение. Поэтому, если продолжить о балете, о том, что я успел увидеть в этом сезоне, то, что меня впечатлило особым образом, это новый спектакль «Дафнис и Хлоя», который выпустил Алексей Мирошниченко. Очень стильный во всех отношениях. Хореография, костюмы, замысел.

Ведущий: Ну, то есть, критики не зря отметили спектакль?

М.де М.: Критики совершенно не зря отметили спектакль. Я думаю, что у этого спектакля, надеюсь, долгая жизнь впереди, и долгая и славная жизнь впереди.

Ведущий: Что касается пермской оперы?

М.де М.: Еще я просто хотел завершить, если позволите, про балет. Тоже очень удачный проект…

Ведущий: Позволю себе догадаться – современная хореография.

М.де М.: Да. Совершенно верно. Вот «Видеть музыку». Это очень смелый шаг и поступок со стороны Алексея, опять же, Мирошниченко, что он не стал, как столичные театры, позвать к работе только проверенных, так сказать, известных, всем известных имен. Позвал молодых ребят, с которыми он знаком. Ну, это его ровесники, с которыми он работал в разное время в разных театрах на разных постановках. Очень одаренный, талантливый, продвинутый это хореограф именно завтрашнего времени. И они поработали с ребятами из балета очень интенсивно, очень плодотворно. И то, что ребята с собой сделали, что ли, потрясающий результат. Это было отмечено, кстати, и даже Татьяной Кузнецовой в «Коммерсанте». Она, как бы, просто так не похвалит. И здесь абсолютно заслуженная высокая оценка ее. И тоже очень хорошее начало для балета. Потому что, безусловно, нужно гордиться и хранить классическое наследие, эту великую русскую школу. Но также современный танец, освоение этой пластики, этого языка идет только на пользу общего развития танцоров. И некоторые… я, как бы, не эксперт балета ни коим образом, поэтому мне сложно судить. Но я слышал от некоторых людей, что этот опыт работы с молодыми хореографами повлиял на них даже в лучшую сторону, на их классическую технику.

Ведущий: Ну, это правда. Многих артистов мы как будто заново узнали и увидели.

М.де М.: Да.

Ведущий: Это есть. А что же касается пермской оперы, и в том числе, симфонического оркестра?

М.де М.: Да, что касается оперы. Ну, я могу только выделить то, что мне особым образом понравилось. Есть несколько очень хороших спектаклей, оставленных Георгием Исаакяном. «Клеопатра» я бы отметил. Я не знал вообще эту оперу. Это французская музыка, как вы знаете. И здесь я был потрясен двумя составляющими. Во-первых, очень неординарными режиссерскими находками Исаакяна. Вот это в смешении времен, очень хорошо и убедительно продуманная вот эта вся концепция спектакля. И Надеждой Бабинцевой в роли «Клеопатры». Вот просто феноменально. Красивейший голос, солистка очень уверенная, в образе. Сильный, очень успешный спектакль. К тому же понятно, что, ну, всегда видно, когда, как бы, малобюджетный спектакль. Надо сказать, что любой спектакль, который выпускался в театре, был малобюджетным, потому что…

Ведущий: Это видно по декорациям?

М.де М.: Это видно по декорациям. Потому что… ну, замысел понятен. Исполнение не всегда соответствует ожиданиям судя по всему. Поэтому, скажем так, видно, что малобюджетный не в том смысле, что плохо выглядит или плохо там сколочено, или как-то еще, просто видно, что, ну, опытному глазу, примерно, сколько средств могли быть выделены на создание таких декораций. И понятно, что бюджеты были не очень большие. Это, действительно, так. И то, что удавалось, опять же, Исаакяну делать при весьма ограниченных средствах, надо сказать, это тоже большая заслуга и большой результат его.

Ведущий: Ну, в этом году, в частности, наше краевое правительство кардинально решило поменять свой взгляд на культуру. В частности, и выделение средств из краевого бюджета. И довольно приличная сумма, как уже говорилось, ранее сообщалось, будет выделено, в частности, пермскому театру оперы и балета на новые постановки. Это касается тех постановок, которые будут выходить как раз вот в этом формате «stagione»?

М.де М.: Ну, прежде всего, потому что это некий новый приоритет, но не только. Это касается всех постановок, которые будут выпускаться театром. И оперных, и балетных спектаклей также.

Ведущий: Почему эти постановки требуют больше средств? Что там, будут декорации заказаны где-то в Дюссельдорфе, например? Или что там будет такое? Или там будут натуральные? Если уж парча, так она натуральная, а не ткань, например, портьерная, выкрашенная краской золотой.

М.де М.: Ну, смотрите. Давайте я расскажу в двух словах о том, что есть эта систем а «stagione».

Ведущий: Да, давайте. Нет, ну, обязательно.

М.де М.: Мы, правда, отвлеклись от итогов сезона.

Ведущий: Я так понимаю, что вы не в большом разочаровании от итогов сезона.

М.де М.: Нет, наоборот.

Ведущий: Ну, вот это самое важное. Теперь хочется уже заглянуть в будущее. Что ж такое система «stagione»? Очень много ходит кривотолков. Одни ее так понимают, другие так. Вы, как человек, знающий профессионально эту систему расскажите.

М.де М.: Система «stagione» - это итальянское слово, обозначающее некий стаж, принимается решение о создании некого спектакля. И приглашаются к участию в качество солистов тех певцов, певиц, которые хочет видит музыкальный руководитель постановки. То есть, он опирается не на собственной труппе. Но скажу, что в большинстве театров Европы уже нет собственной труппы. Они все существуют… Ну, не в Германии, там репертуарные театры, много репертуарных театров. Но во Франции, в Англии это уже нет, не существует. То есть, театры существуют только по системе «stagione». Они принимают решение ставить спектакль. Как бы, на период подготовки, репетиций спектакля они приглашают состав солистов, хор, оркестр. Иногда есть при театре оркестр, иногда же его нет. Репетируют от 5 до 8 недель в среднем. Потом выпускают столько спектаклей, сколько они могут продавать.

Ведущий: То есть, вот те спектакли, например, в которых у нас поют приглашенные солисты там «Новой оперы», к примеру, там Татьяна Куинджи приезжает, или приезжала на наш спектакль Вероника Джиоева. «Евгений Онегин», это не «stagione», это просто приглашение на один раз, да?

М.де М.: Да.

Ведущий: А когда «stagione», это когда приглашают, репетируют, играют и распускают?

М.де М.: Да. И распускают. Да, совершенно верно, распускают. И достаточно часто спектакль, он отыграл сколько-то раз, там от пяти до 15, допустим, сколько хватает, в общем-то…

Ведущий: Зрителей.

М.де М.: Зрителей, да. Потом декорации хранятся на каком-то складе. И если нет в дальнейшем в течение пяти лет, например, ????????? (неразборчиво), если не принимается вернуться, снова поставить этот спектакль с тем же составом солистов или с другим, то ??????? (неразборчиво) списывается, и все, и до свидания.

Ведущий: В нашей пермской труппе нет артистов такого уровня, чтобы поставить вот те задуманные премьеры? То есть, там обязательно нужны какие-то такие мировые звезды. Я понимаю, что вся эта крупная сумма денег будет в основном, безусловно, тратиться на оплату гонораров вот этим звездам.

М.де М.: Ну, это существенная часть, действительно, это существенная составляющая расходной части бюджета. В театре есть солисты, абсолютно способные осуществить постановки. И именно поэтому у нас в театре будет такая двойная система. У нас будет два состава солистов. У нас будет состав приглашенных, первый состав, приглашенных звезд. И второй состав, который состоит, по большей части, и солистов театра. Приглашена, кстати, Джиоева, и она присоединяется к театру. Она становится солистом театра.

Ведущий: Вот вы мой вопрос предупредили. Потому что я уже познакомилась примерно с планами. Смотрю, тут Джиоева, там Джиоева.

М.де М.: Да.

Ведущий: Переехала из Новосибирска.

М.де М.: Да, она переезжает к нам. И она будет во втором составе как раз ????????? (неразборчиво). И, таким образом, второй состав солистов укомплектован практически полностью нашими певцами, нашими солистами. И это чем хорошо. Это хорошо, что это возобновляет, во-первых, возобновить спектакль как раз именно с этим вторым составом солистов гораздо оперативнее и легче и в финансовом плане, и во всех отношениях в дальнейшем. А при особо успешном, скажем так, прохождении спектакля и просто, как бы, спроса публики можно, созданные по системе «stagione», спектакли внедрить в постоянный репертуар театра.

Ведущий: Какие спектакли, какие новые названия появятся в репертуаре нашего театра в будущем году? Хотя бы несколько. Хотя бы вот, касаемые этой системы.

М.де М.: Я могу озвучить какие-то названия не только следующего сезона, а нескольких сезонов вперед.

Ведущий: Ну, давайте пока следующего попробуем хотя бы.

М.де М.: Потому что один из наших главных принципов планирования с Теодором – это планирование сезонов на несколько сезонов вперед. Это очень важно. Этого не делает ни один театр в России сейчас. Здесь цикл планирования гораздо более короткий, ну, на сезон вперед, а то и на полсезона вперед.

Ведущий: Ну, в России трудно что-то планировать надолго.

М.де М.: Ну, почему? Почему?

Ведущий: Ну, запланировали одно, потом выяснилось, что…

М.де М.: Передумали?

Ведущий: Передумали, там, или кризис какой-то.

М.де М.: Нет. Нет никаких объективных причин, честно говоря. То есть, если находиться в ожидании каких-то геополитических катаклизмов постоянно, конечно, можно ничего это не планировать. Нету резонов, нету причин не планировать долго, и чтоб войти в ногу с циклом планирования, который есть у европейских театров. Таким образом, когда ты планируешь постановку на два года вперед, ты знаешь, что ты хочешь ставить эту оперу, иногда принимается решение поставить ту или иную оперу из-за конкретной солистки или солиста, тот я хочу сделать «Кармен» с ??????????? (неразборчиво). А у этих певцов тоже все расписано на несколько лет вперед. Тогда таким образом ты можешь закрепить, как бы, приглашать именно тех солистов, дрим-тим солистов, который ты хочешь видеть на своих постановках.

Ведущий: Марк, тогда несколько названий, ну, на ближайшие, хорошо, три сезона.

М.де М.: На ближайшие три сезона, давайте, быстро пробегу. Мы открываем следующий сезон и, скажем так, первая постановка сезона, новая постановка будет «Cosi fan tutte» Моцарта. Я говорю первая новая постановка, потому что сен открывается постановкой Исаакяна, нашумевшая «Кармен», которую Теодор видел пока что, правда, по видеоверсии, но которая ему очень понравилась. Мы открываем сезон… первая оперная постановка…

Ведущий: То есть, это и постановка Исаакяна осталась, да?

М.де М.: Исаакяна, да.

Ведущий: Потому что, я, когда увидела, думаю - так, уйдет что ли? Хорошо.

М.де М.: Нет, нет, нет. Мало того, не только осталась, она откроет следующий сезон. Но откроет сезон 11 сентября «Лебединое озеро» с приглашенными звездами с балетными. А дальше будет «Кармен» Исаакяна. А уже в конце сентября с 24 по 28 несколько спектаклей подряд «Cosi fan tutte»Моцарта. Это, как знаете, это часть трилогии опер Моцарта – ««Cosi fan tutte», «Свадьба Фигаро» и «Дон Жуан». И мы как раз в течение следующих трех сезонов поставим каждую из этих опер, весь цикл Да Понте. Была идея заимствовать концерт у фестиваля в Баден-Бадене, вот на котором Теодор, как раз, недавно, в январе этого года дирижировал «Cosi fan tutte», они ставят три оперы в одной и той же режиссуре с одним режиссером и с одним художником по костюмам и декорациям. И сначала мы думали также поступить, в общем, взять эту же постановку. Потом решили, что мы хотим… важны принцип нашей работы по формированию спектакля – это показать зрителю максимально широкий разброс режиссерских подходов к концепции и так далее. Поэтому у нас будут все три оперы Моцарта, но в совершенно разном, скажем так, в разном ключе, что касается режиссуры и сценографии. Значит, «Cosi fan tutte», потом в марте следующего года «Утро», современная опера. Она сейчас пишется. Знаменитый уже известнейший молодой русский композитор Дмитрий Курляндский сейчас сидит на даче под Москвой, насколько мне известно, и дописывает эту оперу.

Ведущий: Сочиняет.

М.де М.: Сочиняет, да. Это ????????? (неразборчиво), соответственно, на тему Дракулы. Режиссером будет знаменитый грек Терзопулос. И декорации Кунеллиса. Это итальянский легендарный основатель ?????????? (неразборчиво). Вот здесь, и, как мы надеемся, тоже в Большом театре в России будет представлена эта премьера. А дальше мы завершаем следующий сезон, я говорю только о новых спектаклях по системе «stagione», завершаем следующий сезон «Богемой» Пуччини. Мы пригласили, уже договорились с Василием Бархатовым и с ????????? (неразборчиво). .

Ведущий: Ну, да, довольно молодой, известный сегодня режиссер.

М.де М.: Да, совершенно верно. И нам показалось, что это ему… ну, ему подходит, что ли. Молодая, задорная…

Ведущий: «Богема», Пуччини…

М.де М.: … история любви, и так далее. Следующая опера из цикла Да Понте – это «Свадьба Фигаро», как раз в этой баден-баденовской постановке с Филиппом ????????? (неразюорчиво). Дальше уже начало 13-го года, то есть, это, соответственно, уже 141-й сезон сейчас рассматриваем. Пиковая дама» с очень громким именем режиссера.

Ведущий: То есть, все-таки Чайковского вспомнить, что мы театр имени Чайковского.

М.де М.: А как же? Именно «Пиковая дама». Я не раскрою сейчас имя режиссера, потому что мы ведем переговоры. И очень надеемся, что он согласится, и, скорее всего, он согласится. Но, тем не менее, пока мы окончательно не договорились, мы не будем это объявлять. Затем в рамках Дягилевского фестиваля уже того сезона, скорее всего, опера ??????????????? (неразборчиво). Опера написана в 70-х годах. И это постановка Пита ????????? (неразборчиво), сценография Кабакова. Там огромный купол Кабакова, который нужно привезти сюда из Европы. Это мы не сможем показать на сцене театра, потому что один купол 16 метров в диаметре. Надо показать в какой-то альтернативной площадке, может быть, заводской площадке. Дальше в 13-м году мы хотим отметить столетний юбилей Бенджамина Бриттена, который будет широко отмечаться по всему миру. И поставить оперу «???????? (неразборчиво)».

Ведущий: Но ведь там еще у нас грядет юбилей, связанный с именем Дягилева.

М.де М.: Юбилей, связанный с именем Дягилева, в 12-м году. Мы уже в 13-м году.

Ведущий: Вы уже… Дягилевский сезон, я понимаю, что мы уже проскочили.

М.де М.: Мы проскочили, да. Я просто сейчас только по постановкам. Значит, завершение, мы уже, мало того, что мы в 13-м году, но уже в 142-м сезоне.

Ведущий: Я думала в 142-м году.

М.де М.: 142-й сезон. Первая постановка наша будет барочная опера 17-го века репрезентационная ?????????? (неразборчиво). Это Эмилио ???????? (неразборчиво). Это будет постановка совместная с театром, копродукция как раз, с театром «Реал» в Мадриде с испанским режиссером Густаво ???????? (неразборчиво). И эту постановку мы повезем как раз в Мадрид. То есть она будет здесь поставлена в сентябре-октябре, потом мы поедем, ее прокатим в Мадриде. Ну, а дальше – это 142-й сезон, уже февраль-март, «Тристан и Изольда» Вагнера, «Юлий Цезарь» Генделя, «Дон Жуан» Моцарта. Это завершающий вот этот цикл Да Понте. Сюда же в эти сезоны обязательно тоже русскую оперу. Потому что, как вы обратили внимание, это в основном, кроме «Пиковой дамы»…

Ведущий: Да, да.

М.де М.: …в основном не русская…

Ведущий: Ну, вот это один из тех вопросов, который уже при анонсе нашего эфира с вами, поступал от наших слушателей, что дошли слухи, что, дескать, нет русских опер.

М.де М.: Во-первых, есть уже несколько хороших постановок русской оперы в репертуаре. Если вернуться к существующему репертуару, у театра есть. «Евгений Онегин» того же Исаакяна, очень успешный спектакль. Надеюсь, он будет жить и жить. Мы очень хотим пригласить господина Исаакяна поработать снова с солистами, с актерами, чтобы немножко освежить спектакль. Но любой спектакль нуждается периодически в каком-то перезапуске. Правда, мы еще не успели с ним это обсуждать. Но я надеюсь, что с ним договоримся.

Ведущий: Скажите, уйдут какие-то названия и репертуара, вот которые сегодня есть, хотя бы в будущем году? То есть, наметили уже что-то снять?

М.де М.: Вы знаете, в следующем году что-то уйдет, и чего-то не будет, но только…

Ведущий: То есть, пока решений таких нет.

М.де М.: ..только потому, что не хватает дней в году. Просто, как бы, невозможно все запихивать, что есть.

Ведущий: Но главный критерий будет какой? Что эта опера давно находится в репертуаре, или что, например, этот спектакль мало посещает зрителей? Какой главный критерий, когда будет приниматься решение?

М.де М.: Да, безусловно, как бы, кассовость спектакля всегда принимается…

Ведущий: То есть, это будет все равно определять?

М.де М.: Ну, это принимается во внимание, безусловно. Здесь художественная оценка Валерия Игнатьевича Платонова, его пожелания в этом отношении. Они очень тесно общаются с Теодором при принятии таких решений. Вчера мы сидели как раз на репертуарной коллегии, и увидели, что у нас «Мадам Баттерфляй», и «Онегин», как раз только дважды будут представлены в течение следующего сезона. Просто некуда больше их… просто нет свободных…

Ведущий: Ну, вот особенно «Мадам Баттерфляй», это вообще премьера новая. Она раза два или три только прошла в этом даже сезоне.

М.де М.: Да. В следующем сезоне пройдет только ???????? (неразборчиво) два раза. Но это не оценка спектакля. Просто перенасыщенность…

Ведущий: Такой короткий год.

М.де М.: Такой кроткий год, да.

Ведущий: Марк, все, что вы говорите, и вот эти планы, и, с одной стороны, положительная, скажем так, ну, для театра реакция краевых властей, выделение средств. В любом случае эти средства ведь не покроют такие большие затраты. Будет ли как-то изменена политика в части, например, стоимости билета? Либо вот эту цену на дорогой спектакль, а если в нем участвуют звезды, то это уже априори дорогой спектакль…

М.де М.: Ну, да.

Ведущий: …не включая там затрат на декорации и прочее, отразится на нашем кармане это, или как? Нашем, я имею в виду зрителя.

М.де М.: Ну, как бы, дорогие билеты на Юлию Лопаткину, например, это уже сложившаяся практика в театре. И вполне понятно, она обоснована и стоимостью, как бы… себестоимостью, скажем так, нашей выпуска спектакля…

Ведущий: Но вы сказали ключевое слово, что это медленно. То есть, это не будет так, что сегодня, к примеру, я могу сходить. И знаю, что всегда в опере будет билет там стоимостью 500 рублей. А завра я не пойду, что там будет 3 тысячи?

М.де М.: Нет.

Ведущий: Хотя бы 600, да?

М.де М.: Ни в коем случае, нет. То есть, естественно, нужно постепенно… ну, быть адекватным, с одной стороны, ну, социальной миссии и роли театра, с другой стороны, как бы, экономическим реалиям. Нужно какое-то постепенное, адекватное, приемлемое для всей аудитории повышение цены билетов без резких скачков и движений. Поэтому я не думаю, что… и даже при такой политике обязательная, как бы, составляющая обязательная ????????? (неразборчиво) политики – это всегда иметь категорию билетов, доступных для всех, для любого дохода, и для тех, у которых очень маленький доход. Он должен быть доступным для любого человека.

Ведущий: Он должен быть доступным для того, кто любит это искусство. И должен приносить, кроме удовольствия, какое-то удовлетворение, в том числе, и материальное и тем, кто работает в этом театре. Вопрос, возможно, некорректный. Я даже не знаю, можете ли вы или нет ответить. Я думаю, вы в курсе, что вчера в нашем городе прошел митинг работников культуры…

М.де М.: Да. Я слышал об этом по радио «Эхо Москвы», когда ехал сюда.

Ведущий: Да? Вы правильное радио слушаете. И в числе митингующих были артисты театра оперы и балета, солисты. Они пришли, в общем-то, со своими лозунгами. И там главное было их, что мы, в общем, давно не повышалась зарплата, мы хотим такую же оплату труда, как солисты «Музыка Этерна, и так далее. Будет ли как-то пересматриваться этот вопрос?

М.де М.: Ну, во-первых, я думаю, что речь… это не совсем моя область.

Ведущий: Да. Но вы же в курсе всех этих довольств, недовольств.

М.де М.: Да, насколько могу, могу комментировать. Во-первых, какая-то индексация зарплат, она, я полагаю, я надеюсь, это то, что должно происходить в любом случае, как бы, в обязательном порядке. Нужно понять, что пока «Музыка Этерна», - это некая надстройка, которую очень важно постепенно интегрировать с театром. Но это дело не одного дня или даже не одного сезона при всем желании, при всех стараниях. Интеграция может происходить только путем повышения профессионального уровня тех, кто были до прихода «Музыка Этерна» в театре не путем, естественно, как бы, не знаю, снижения уровня «Музыка Этерна». Их зарплаты, как бы, «Музыка Этерна», они абсолютно адекватны их уровню и некоторому рынку.

Ведущий: Позвольте, я вас перебью. Как я понимаю на своем бытовом уровне, есть оркестр «Музыка Этерна», который приехал в наш город, есть такое понятие, как, например, годовой договор, да. Наверняка, у музыкантов был договор, в котором прописана определенная сумма гонорара. Есть солисты нашего театра, у которых тоже есть какой-то договор. У них была своя сумма. Понятно, что вдруг с приходом одного театра не будет вот этого. Но будет ли как-то пересмотрено… вот эти договоры, ну, например, на будущий сезон?

М.де М.: Ну, смотрите.

Ведущий: Сейчас же все, грубо говоря, из одного фонда-то будут кормиться.

М.де М.: Ну, базовый бюджет театра, который существовал всегда, и с теми зарплатами, с которыми он существовал всегда, он остался неизменным. И он, как бы, выделяется городом. И это те зарплаты, которые были предусмотрены и, как я предполагаю, некий механизм индексации, и так далее происходит. Приход «Музыка Этерна» дает возможность артистам театра, солистам театра постепенно интегрировать. Ну, как я говорил, например, о том, солисты вот «Cosi fan tutte», второй состав солистов, это все солисты театра, которые будут задействованы. Естественно, это уже…

Ведущий: То есть, это скажется, даже участие в этих спектаклях скажется и, в том числе, на их гонорарах.

М.де М.: Разумеется.

Ведущий: Но я просто справедливости ради замечу, что на мой вопрос, который я задала вчера тем, кто пришел, у них нет претензий к руководству театра. У них претензии, как раз, к руководству края, что они говорят, ну, они ж не могут ничего сделать, у них там есть большие начальники. Поэтому, возможно, как-то пересмотрят.

М.де М.: Ну, это, разумеется, скажется. И к тому же мы совершенно готовы, открыты к тому, чтобы принять в ряды и «Музыка Этерна», и оркестра музыкантов оркестра театра. Но для этого нужно пройти некий конкурс и так далее. То есть, мы, естественно, ощущаем вот сложность этой ситуации, она сложна для обеих сторон, честно говоря.

Ведущий: Но особенно для музыкантов, которые, ну, грубо говоря, я не прошла по конкурсу в оркестр «Музыка Этерна», значит, что? Значит, я уже там музыкант второго сорта? Или как? Ну, то есть, наверно, тут, конечно, есть какие-то моральные аспекты, которые есть данность любого театра. Ну, вот, как мне известно, театр – это, в общем, не место для… вернее, в театре нет демократии, и никогда ее не будет, так или иначе, получается. Кто-то всегда играет вторые роли, кто-то всегда играет первые. Не могу не задать вопрос от Леонида, который спрашивает: «Слышал, что вы хотите создать какой-то фонд единого капитала театра. Что это такое?» Ну, вот я читала тоже это на опенспэйс, по-моему, было с вами интервью.

М.де М.: Да. Фонд целевого капитала, не единого капитала, целевого капитала. Это русское название фонда. Это «endowment» по-английски называется. Это достаточно мощный инструмент фандрайзинга.

Ведущий: Это не фонд театра, имеется в виду, как там, «Жемчужина Урала», сейчас у нас есть, например?

М.де М.: Нет, это фонд театра «Жемчужина Урала», который тоже, безусловно, сопровождается и помогает театру. Это форма фандрайзинг, которая доступна только, скажем, институтам. Практически любой университет в Европе, и многие другие институции, музеи, там, и так далее, имеют свой ????????? (неразборчиво). Это только начинается. В России есть несколько успешно функционирующих фондов целевого капитала. Проводится работа по привлечению денег пожертвователей в этот фонд…

Ведущий: А, то есть, это не из прибыли складывается, да?

М.де М.: Нет, нет, не из прибыли складывается. Это привлекаются со стороны, в основном, средства. И, когда достигнут определенный уровень, ну, объем денег, они инвестируются в различные инструменты, и все это регламентируется законодательством и нормативными документами, и так далее. И, соответственно, инвестируются с тем, чтобы получить доход, проценты. Институция, то есть, в нашем случае театр, не имеет право никогда, причем… тратить капитал.

Ведущий: Неприкасаемый запас такой, да?

М.де М.: Неприкасаемый капитал. Ну, может быть, в каких-то исключительных случаях до 10 процентов. Но их нужно там в определенных сроках потом восполнить. Этот капитал может быть только инвестирован, только приносить доходы. При достаточном объеме средств, ну, например, у европейского университета в Петербурге, насколько мне известно, порядка 30 миллионов долларов фонд целевого капитала составляет. Инвестиции приносят там, ну, от 8 до 12 процентов. Это зависит от степени, как бы, риска инвестиций, и так далее.

Ведущий: То есть, театр будет жить, грубо говоря, на эти проценты, использовать эти проценты.

М.де М.: Не весь театр, конечно. Но это позволяет обеспечить некоторые аспекты жизни театра на длительный срок, потому что это, в принципе, механизм, как бы, постоянного действия.

Ведущий: Но ведь эти проценты тоже будут зависеть от того, насколько правильно будет использован этот капитал, какие инвестиции… будут они приносить.

М.де М.: Конечно. Во-первых, с одной стороны, есть законодательство, регламентирующее жизнь, развитие таких фондов. Во-вторых, есть управляющие компании. Понятно, что все это делается вместе с профессиональными консультантами и инвестиционными компаниями. Но сам по себе механизм очень привлекательный, потому что… ну, это позволяет обеспечить, действительно, нужды, позволяет обеспечить таким образом, не знаю, балетную труппу, да, или выпустить в год там три постановки.

Ведущий: А как вы думаете, у российских компаний будет такой интерес, ну, в общем, часть своих средств… Ну, у нас вот, например, тот же фонд «Жемчужина Урала» это в основном деньги «Лукойла». Хорошо. Не российские. Захотят ли зарубежные какие-то меценаты и спонсоры?

М.де М.: Вы знаете, и в России денег достаточно.

Ведущий: Да? Мы богатая страна?

М.де М.: Да. И в Пермском крае денег достаточно, честно говоря. Я думаю, что да, потому что… ну, я немного проработал в частном секторе. И, действительно, привлекательно, когда ты даешь деньги не с тем, чтобы они потратились на эфемерное искусство и, в общем, ушли в песок, так сказать. Но превратились в постановку, ну, например, но это, тем не менее, это … нечто эфемерное, когда ты знаешь, что твои деньги, они всегда будут работать, ни будут работать. И твой жест, сделанный однажды сегодня, он еще лет через 50 может работать на благо театра. Есть еще один механизм, который работает очень хорошо в нескольких странах Европы, в частности, в Великобритании. Это так называемый «nation fonding», когда государство говорит, что мы выделим на каждый рубль, который вы привлечете с частного сектора, мы выделим тоже рубль.

Ведущий: Ну, у нас есть ряд проектов, которые работают по такой системе софинансирования. Мы вот начали за искусство, закончили финансами. Сегодня в наше время эти понятия неразделимы. И хорошо это или плохо. Но есть такая данность. Спасибо, что вы пришли к нам. Будем следить за изменениями в театре. Ну, дай бог, чтобы все эти реформы людей не оттолкнули, а, наоборот, привели новых людей в этот театр.

М.де М.: Обязательно.