Программы / Крупным планом

Ведущий: Добрый день, дамы и господа. В студии ведущая Нина Соловей. За пультом звукорежиссера Антон Мелехин. Ну а сегодня мы с вами поговорим о таком виде искусства, изобразительного искусства декоративно-прикладном искусстве поговорим, а, точнее, о керамике, и о месте пермской керамики в европейском масштабе, в мировом масштабе. Я рада приветствовать в этой студии членов Союза художников России пермских керамисток, мастеров. Инна Рогова, здравствуйте.

Инна Рогова: Здравствуйте.

Ведущий: И Наталья Корчемкина.

Наталья Корчемкина: Здравствуйте.

Ведущий: Имена довольно известные, в частности, для Перми. Большое количество выставок проходит в наших залах. И, я думаю, что вы вниманием точно не обижены пермских зрителей, потому что то в «Марисе», то в Доме художника, то в художественной галерее, то, вдруг, во Всеволодово-Вильве, то, оказывается, еще и в Кировской области. Но есть и ряд проектов, в которых вы, так или иначе, участвуете, проектов за рубежом. Мне бы хотелось, прежде, чем мы поговорим о наших локальных проектах, чтобы вы помогли дать нам картину, слушателям, в частности, и мне, того, как сегодня обстоит дело в Европе вот с этим видом искусства, с керамикой, с декоративно-прикладным искусством. Ну, и, конечно, в сравнении с Россией. Почему? Потому что вы, в отличие от всех нас, и от меня, в том числе, в курсе событий, вы внутри этого процесса.

И.Р.: Сравнивая то, что делается в керамике в других странах и в России, даже не в Перми, а в России, приходится с грустью отметить, что, конечно, Россия - не керамическая страна. Ну, может быть, исторически так сложилось, что такие страны, как Испания, например, Аргентина, или Греция, или Турция, Италия, они всегда были странами, где керамика очень ценилась, где было очень много художников, которые работают в этом материале, и где керамика востребована просто даже в быту.

Ведущий: Это связано с тем, что есть просто там в почве, не знаю, с наличием глин.

И.Р.: Традиция. У нас тоже глины не меньше. Я не знаю, с чем это связано.

Ведущий: То есть природные ресурсы тут…

И.Р.: Я думаю, что не природные ресурсы главное. Вон, сколько глины в Пермском крае. А просто… боюсь это объяснять как-либо, потому что у меня нет конкретного объяснения. Но там, вы знаете, даже вот таблички на домах… цифра 7, она сделана на прекрасной яркой табличке, улица называется, керамика в окне, керамика… сделанные парапеты. Кругом она используется для красоты. Вот, чтобы сделать город красивым, чтобы сделать свой быт красивым, свою квартиру, место, где ты живешь. Она используется не только функционально, чтобы кувшин или горшок, но еще и для красоты. Это, видимо, так сложилось исторически, традиционно. Почему-то в России ведь и наши деревни совсем по-другому выглядят, и города наши не такие. Они не яркие. У нас все из дерева. У нас резьба украшала наши жилища. А там, поскольку это сделано из камня, то, видимо, керамика больше, как материал, соответствовала этому. Я не знаю, чем это объяснить. Поэтому, конечно, там проводится очень много ярмарок, фестивалей, конкурсов, выставок профессиональной керамики. Там очень много музеев, специально устроенных для того, чтобы хранить и показывать керамику. И когда приходишь туда, это просто сокровища, накопленные за много веков. И ты видишь плитки \керамические, сделанные еще средневековым мастером, и видишь уже самое современное, крутое такое искусство, актуальное. А материал везде один – это глина разных сортов, разных обжигов, разной обработки, разных мастеров.

Ведущий: Инна, вот при таком развитии, при таком внимании к искусству керамики, есть ли интерес у зарубежных стран к российской керамике, к нашим мастерам?

И.Р.: Я думаю, что они ее очень плохо знают. Потому что российскому художнику попасть даже на выставку, на общую большую выставку с одной работой, и то это такая проблема, что из провинции, я не знаю, кто еще на такие усилия, на такие затраты материальные и чисто физические, кто еще способен. Вот мы с Наташей несколько раз участвовали в таких проектах. Но каждый раз вот есть предложение и очень ???????? (неразборчиво) …

Ведущий: Кровь и слезы.

И.Р.: Это да. А особенно обидно, когда ты уже все сделал, и тебе работа возвращается обратно, потому что таможня ее не пропускает, не объясняя причин. Ведь чтобы русскому художнику, не только керамисту, участвовать на западе в выставке, ему нужно либо с какой-то галереей иметь дело. Галерея уже везет, как от государства, это другие… А если он сам от себя посылает, то это, получается, он должен получить разрешение Росохранкультуры. В Перми у нас нет. Надо куда-то ехать за этим. В Нижний Новгород сейчас, или в Екатеринбург, раньше было. Это надо колотить специальный ящик. Керамика хрупкая. Это надо платить немалые деньги за доставку. Это надо обеспечивать страховку. Это надо, чтоб она вернулась обратно, платить обратный въезд. Но почему-то даже при всем этом, если ты все это сделаешь, почему-то таможня имеет право это не пропустить, не объясняя, почему.

Ведущий: Потому что все это ради того, чтобы просто показать.

И.Р.: Да. Работа вернется обратно. Ты за нее только израсходовался. Ты не получишь ни денег, ничего, только покажешь. Разве России не хочется, чтобы русские художники присутствовали там, показывали себя, чтобы Россия могла тоже гордиться, что у нее что-то здесь происходит интересное. А интерес есть. Вот когда посылаешь фотографии работ, очень хорошие отзывы. Очень много приглашают. Ведь тебя приглашают не просто там, ты вот написал – хочу, и тебя позвали. Сначала ты должен представить портфолио, показать свои работы, рассказать о себе. Только после этого комиссия отбирает всех. Из огромного множества заявок отбирает только сколько-то. И когда вот ты прошел этот отбор, и потом начинается эта мука с отправкой работы, очень бывает обидно. Вот сейчас в октябре открывается выставка в Китае, куда отобрали и мою работу, и Наташину работу. И туда приглашают приехать бесплатно, платишь только за дорогу. Во время открытия тебя там встретят и примут.

Ведущий: Но таможня усмотрела в этом что-то…

И.Р.: Но, увы, мы не смогли отправить работы.

Ведущий: Тогда, переходя от этой грустной темы, к России, и уже от России к Перми. Наталья, насколько широк круг керамистов вот на сегодня в Пермском крае? Есть еще какие-то, более менее, известные имена, мастера, которые вам интересны, любопытны?

Н.К.: Круг очень узок, в Перми, я имею в виду. Молодые некоторые начинают очень неплохо с керамикой работать. А потом, поскольку отсутствуют предприятия, где можно это все делать, они как-то быстро охладевают. Зарабатывают деньги, делают сувениры. В основном сувенирка. Вот Марина Васева была хороший очень керамист, но она уехала, к сожалению. На арт-салонах мы видим в основном сувениры. Таких серьезных каких-то выставочных работ просто очень мало. Сейчас вообще, по-моему, нет на общих выставках. Не видно керамики.

Ведущий: Ну, при всем при этом, в одном из сел Пермского края открылась своя гончарная мастерская не без вашего участия. Вот подробнее.

И.Р.: Ну, я бы хотела добавить, что в Перми есть люди, которые в керамике могли бы работать. Например, Марина Еркович, Таня Кузнецова. У них очень хорошие были работы когда-то, когда они активно этим занимались. Но поскольку нет печки, нет возможности эти работы выполнять до конца, то и Марина, и Татьяна работают сейчас больше в скульптуре снежной, ледяной. Вот Марина нынче съездила с нами во Всеволодово-Вильву, о которой разговор впереди, и она снова загорелась, потому что, конечно, керамика захватывает. Из сегодняшней ситуации я могу сказать вот про Наташу Головкину, которая живет в Кунгуре. Она неплохо работает, делает вещи небольшие, поскольку тоже условия такие. Но очень приятные, милые, хорошие вещи.

Ведущий: В минувшем году, получается, или в этом году?

И.Р.: В этом.

Ведущий: В этом году. У меня год просто идет от сентября до сентября, как учебный. В этом году в одном из неблизких по отношению к Перми сел во Всеволодово-Вильве на базе дома-музея Пастернака открылась гончарная… вернее, открылась мастерская, как выставка, и там рядом есть и гончарная мастерская. Вот несколько слов сегодняшнего дня у этой мастерской.

И.Р.: Ну, это открылось три года назад. Первый раз три года назад мы приехали туда и стали учить людей с ноля, которые вообще ничего не умели делать. Вот сейчас, благодаря усилиям фонда «Юрятин», у них есть и мастерская, и две печки отличные, и есть люди, которые этим заинтересовались, и там работают. Но говорить о них, как о художниках-профессионалах, еще рано, конечно. Это, в общем-то, такие ремесленники.

Ведущий: Начинающие.

И.Р.: Ремесленники. Хорошие, может быть, уже что-то умеющие. Но это, в общем, скорее, ремесло, чем художественное творчество

Ведущий: Я почему сказала про тот год, потому что, если я правильно понимаю, то фестиваль «Терракота» первый раз в этом году прошел.

И.Р.: Это третий фестиваль. Но каждый раз для него придумываются новые названия. Не устоялось еще. Но в этом году он прошел, конечно, более широко, более масштабно. И художники приезжали из Москвы, двое художников. Вот участвовала Марина Еркович из Перми, Наталья Головкина из Кунгура, и мы с Наташей. Нас было 6 человек. Мы построили там дровяную печь. Это очень большое дело. Большую дровяную печь для хорошего профессионального обжига. У них электрическая небольшая печь, а эта печь на улице. И мы сделали там большую скульптуру ландшафтную высотой 2 метра 10 сантиметров. Она обжигалась прямо на улице, на глазах у зрителей. И это тоже было своего рода шоу. Мастерская живет. Они после нас уже сделали два или три обжига в этой дровяной печи. Мы за них рады. Мы считаем их, как бы, под своей опекой до сих пор.

Ведущий: Но интерес к этому в селе не упал, хотя бы тех, кто занимается этим

творчеством?

И.Р.: Нет. Кто занимается, конечно, им это нравится. Там есть гончарный круг, кстати. Они там и крутят. И дети, очень много детей, школа рядом, приходят. И это радует. Может быть, не в этом поколении, но в следующем поколении что-то вот родится там. Но про поселок сказать трудно. Вы знаете, это люди, которые живут очень тяжело. Район депрессивный. Единственный завод закрыт. Поэтому для тех, кто этим занимается, это в радость. Это какой-то и заработок, пусть небольшой, но и увлечение. А люди вокруг, думаю, в основном они так с недоумением смотрят.

Ведущий: Поделки делают, да?

И.Р.: С недоумением смотрят – че это они тут придумали? Во всяком случае, люди многие были, например, в ужасе, сколько дров ушло на дровяной обжиг в печи. Лучше бы этого на зиму мне домой бы привезли. Но это территория трудная.

Ведущий: Проходят ли там какие-то специальные выставки?

И.Р.: Я знаю, что вот сейчас у них была в конце августа выставка в городе Александровске. Это их районный центр. И девочки неплохо поработали, и мальчики. Мальчиков меньше, конечно.

Ведущий: Но есть надежда, что… я понимаю, что в этом году Всеволодово-Вильва – центр культуры Пермского края, и в рамках этого проекта был и фестиваль, и вот этот обжиг случился, и печь была построена. Есть надежда, что в будущем году это будет поддержано? Как вы думаете?

Н.К.: Ну, я думаю, что это, конечно, не останется просто так, поскольку сейчас есть такая печь. Конечно, нужно продолжать все это. Надеюсь, что там группа останется, которая работает. Там при этом помещении, в этой школе, где они работают, как художники, там у них сейчас детская студия, они лепят. И у детей, в общем-то, большой интерес. Конечно, надо все это продолжать. Обидно будет, если ничего не останется от этого.

И.Р.: Даже если не будет фестиваля.

Н.К.: Да, даже если не будет фестиваля.

Ведущий: Еще об одном фестивале хотелось бы поговорить. О том, который проходил в Кирове. Тут вот такой забавный вопрос пришел: «Интересно узнать платят ли налог на добычу и использование природных ресурсов мастера керамики? Ведь это делают, например, кирпичные заводы и прочие учреждения». Сергей интересуется.

И.Р.: Ну, вопрос странный, конечно, потому что мы глину покупаем. Какой еще мы должны налог платить? Кстати, она везде в Европе продается в магазинах почти в каждом даже маленьком городке. В Перми ее не купить. В Москве можно в магазине «ХОРС».

Ведущий: «У нас есть своя академия, – пишет Марина, - неужели там нет такого отделения, где бы вы могли передать свое мастерство, и чтоб было больше керамистов?»

И.Р.: Там есть такое отделение, и там есть люди, которые учат. Валерий Минеев там преподает. Там есть Екатерина Зобычева, которая преподает. Но Екатерина работает в керамике сейчас. Валерий, может быть, тоже работает. Я просто мало знаю. Но я понимаю, что преподавание отнимает у них все время, потому что это дело тоже серьезное и трудное, и требует очень больших затрат.

Ведущий: Ну, а вот выходя-то оттуда, появляются, я так полагаю?

И.Р.: Так вот представьте. Вы закончили, научились чему-то, вышли. А дальше что? Глину купить негде, красок здесь не продают, печки у тебя нет. Куда это все умение свое деть? И люди уезжают.

Ведущий: Но вы-то вопреки существуете тогда, получается?

И.Р.: Получается, что да.

Ведущий: А есть ли какой-то выход, чтобы появилась своя школа, свой интерес? Как у нас сегодня любят говорить – проект какой-то должен там…

И.Р.: Каждый человек решает, как ему с этими трудностями бороться. Я думаю, что большинство художников, не только керамистов, в Перми сейчас решают уехать отсюда. Очень многие уезжают в Питер или в какие-то другие города, где все-таки больше возможностей и показать то, чем ты занимаешься, и выйти на какой-то более широкий простор, не только в своем городе ютиться. И, конечно, и работать. В Москве, и в Питере есть места, куда ты можешь приехать, и там обжечь за небольшие деньги. Ты платишь за электричество. В Москве, например, на Масловке есть печи. Пожалуйста, приезжай туда. Ты слепил что-то, привез. Они тебе обожгут.

Ведущий: А востребованность на рынке?

И.Р.: В Москве и востребованность больше.

Ведущий: А у нас в Перми? Ну, вот часто проходит, например, просто даже беру, арт-салон. В начале, в первые дни, если ты не успел ничего купить у Корчемкиной и Роговой, все, ты уже не купишь. Уже можешь последние дни не ходить.

И.Р.: Ну, конечно. Потому что мы здесь, в общем-то… здесь керамистов немного. Если б их было много, то, наверно, каждый бы нашел по своему вкусу. А мы ведь делаем на арт-салон очень немного. Вот последний месяц, два перед Новым годом перед арт-салоном мы что-то делаем из небольших вещей, которые каждый человек… ну, по силам это купить домой. А так мы в основном, конечно, работаем больше с другими формами, более такими музейными, наверно, работами, выставочными, для больших каких-то проектов. Человек не будет покупать это себе домой. Ну а если кто-то и будет, то он дом соответствующий имеет.

Ведущий: Чтоб это вписалось.

И.Р.: Чтоб это вписалось в пространство, конечно. Это на полочки среди книг можно маленькую штучку какую-то поставить, скульптурку, вазочку, еще что-то. А большие работы, они требуют, конечно, помещения, определенного пространства, в которых смотрелось.

Ведущий: А работаете вы тогда, сотрудничаете с какими-то дизайнерами?

И.Р.: Нет, практически нет. Ну, бывало несколько раз. По правде сказать, это и не то, к чему душа склонна. Работать на заказ - это очень нелюбимое, вынужденное иногда дело.

Ведущий: Перейдем все-таки к тому, о чем уже неоднократно заикались, так или иначе, в рамках нашего эфира. Есть внимание к этому искусству, насколько я понимаю, в Питере, в Москве, и, как выяснилось, еще и в Кирове, соседнем.

Н.К.: Да. В Кирове в 2008-м году у нас была с Инной выставка в их очень хорошем музее имени Васнецова, большая, большая выставка. Они приехали, у нас работы увезли. И вот, когда мы ее монтировали, зашла речь о пленэрах керамических. Мы рассказали про Всеволодово-Вильву, тогда уже как-то начиналось немножко, про Бобруйск, в котором мы были один раз к тому времени.

И.Р.: Белоруссия.

Н.К.: Белоруссия, да. И что нас очень поразило, Киров так загорелся – давайте и у нас сделаем керамический пленэр. Но мы говорим, что это не так просто, как вы думаете. Но они быстро настроились, и как-то, в общем…

И.Р.: Уже летом этого же года они собрали первую маленькую группу на пробный пленэр, когда не было еще печки, здесь чтоб обжигать. И мы возили в Просницу, это 130 километров на фабрику, где делают посуду керамическую, обжигать. Но, тем не менее, они это уже сделали. В прошлом году они попросили паузу, потому что надо подготовиться. А в этом году первый раз провели уже международный и очень хороший пленэр по керамике, во время которого француз, хороший мастер, приехавший из Франции, наш друг, мастер, который строит по всему миру шикарные печи для обжига керамики, ???????? (неразборчиво), он приехал для того, чтобы помочь построить эту печь по его проекту, предложил свой проект. И мы построили печь, в которую можно зайти. Она высотой метр 98, по-моему, в камеру которой можно зайти, на полочке там всю керамику расставить, а потом топить ее дровами. Чтобы топить, надо 14 примерно часов на обжиг на хороший до температуры 1200 градусов. Вот построена эта дровяная печь, это уже такой задел на будущее. Теперь не стыдно звать людей хоть откуда. Нас было 10 человек. Там были художники из Литвы, с Украины, из Санкт-Петербурга, из Москвы, из Перми, из Самары. И самарцы, например, сказали – надо же, вот такого в России вообще нет. Киров выступил очень так амбициозно, узнав, что они могут быть застрельщиками, так сказать, вот такого движения.

Ведущий: Поняли, что этого ни у кого нет.

И.Р.: Ни у кого нет.

Ведущий: Так сильно развито.

И.Р.: Мало того. По примеру Бобруйска в Белоруссии музея, который там, они поняли, что они могут в своем музее сделать отдел современной керамики. В России такого нигде нет. Не то, что музея специального, даже отдела такого, кроме, может быть, музея декоративно-прикладного искусства в Москве. О там просто керамика, не современная керамика.

Н.К.: Большое дело, что их включили в бюджет с этими пленэрами.

Ведущий: Петр пишет: «Но ведь не зря они так любят дымковскую игрушку».

И.Р.: Дымка – это народное творчество. Это, конечно, у них здорово, и очень хорошая эта игрушка. И там даже… краски ведь не обжигаются. Просто глина красится, глина обжигается. А музей, я думаю, теперь собрал уже… вот он в этом году… каждый ведь художник должен по условиям оставить две работы. У них уже 25 работ есть. Это начало, положено начало для новой коллекции, которая будет принадлежать музею. На будущий год, и надеемся, и в последующие годы у них там будут улучшенные условия для того, чтобы жить там. Там место замечательное. Бюджет выделил немалые деньга на то, чтобы в селе Рябово, где находится музей-усадьба братьев Васнецовых, обустроить место для художников, куда бы они могли приезжать на пленэры. И для живописцев-графиков, и теперь вот еще для керамистов. Там есть здание, в котором они живут. Там будет оно надстроено, и будут студии, где можно прямо лепить здесь. Там есть столовая. Там есть шикарная территория 150 гектаров, где есть дом-музей Васнецовых, где есть выставочный зал, где будет построена а-ля деревня 19-го века с мельницей, с колодцами, с избами, с амбарами и так далее.

Ведущий: То есть тут уже речь идет и о привлечении туристов, соответственно, и денег.

Н.К.: А сейчас там еще есть шикарная печь для керамики, дровяная.

И.Р.: Она тоже теперь объект для осмотра. Так что, я думаю, может быть, Киров вот встряхнет в России и привлечет керамистов вот таким делом. Они собираются не просто делать фестиваль ежегодный или пленэр, но в будущем открыть там арт-резиденцию. То есть это место, куда художник может приехать на длительный срок, там жить и работать, не зная никаких забот. Арт-резиденция – это практика во всем мире существует. Во всех странах есть места очень известные, куда люди приезжают в течение года в любое время по заявке. В России я таких мест не знаю.

Н.К.: Их просто нет в России.

Ведущий: Марина опять спрашивает: «Сегодня у нас так любят проекты. Напишите какой-то интересный проект, отдайте в Минкульт, вдруг поддержат». Ну, вот кто-то пишет проекты, и кто-то художниками являются.

И.Р.: Ну, почему? Проекты делать очень интересно. Если кто следит за тем, что происходит в искусстве в Перми, то, может быть, помнит, какой интересный был проект в галерее «В поисках лица» в начале года. Это был проект, автором которого была я. Хвалю его, потому что там была керамика Натальи Корчемкиной. И в галерее очень неплохая в трех залах получилась выставка. Она была, мне кажется, и достаточно глубокой. Не просто там какой-то декоративной, развлекательной. Она была достаточно по содержанию глубокой. Была неплохо сделана экспозиция. И делать такие проекты сейчас очень интересно. Непросто делать керамику, отдельные работы, а уже иметь какую-то идею. И под эту идею набирать материал. Может быть, и керамический, может быть и какие-то другие техники и другие виды искусства соединять вместе. Вот делать такие проекты, куда включается, может быть, и звук, и видеоизображение. Они смотрятся современнее такие проекты, и они интересны. Но они же требуют денег. Их не сделаешь просто так. Нужны материалы, нужно оборудование, нужно помещение. Но эти затраты немаленькие.

Н.К.: Ну, сейчас в Оксфорд, может быть, удастся съездить.

И.Р.: Да. Вот мы готовим новый проект в Оксфорде. Это город-побратим Перми. Нас зовут туда весной приехать, прямо там сделать работы и там сделать проект. Этот проект «В поисках лица» вызвал у них интерес. И они хотят тоже какой-то проект, новый, другой. И мы его уже придумали. Но я пока не буду рассказывать.

Ведущий: Ну, вот видите, все время мы говорим, что где-то вот там.

И.Р.: Да.

Ведущий: Хочется туда, туда, а не здесь.

И.Р.: Ну, что делать? Художник не может сам… должен быть кто-то, менеджер, который берет на себя заботу об организационных и материальных затратах. Мы не можем это взять на себя. Во-первых, мы неумейки, в этом мы не понимаем ничего. А, во-вторых, это же требует тоже огромных затрат времени. Допустим, я сочинила проект. Я его на бумаге представляю. Но кто-то должен взяться за его реализацию. Все остальное мы берем на себя. Мы сделаем керамику, мы нарисуем, чего нам надо, и так далее. Мы вложим какой-то смысл во все это. Мы даже можем написать текст, если уж на то пошло. Но доставать деньги, помещение, привозить, увозить, это кто-то должен взять на себя. Вот делает «Марис» ведь хорошие проекты. И они действительно эти заботы берут на себя. Но у них места мало. Для каких-то небольших проектов, может быть, оно и хорошее. Но если чуть что помасштабнее, уже ты туда не влезешь в это помещение.

Ведущий: А вот, кстати, по поводу места. Я помню, в Центральном выставочном зале открывался зал терракотовый. Он сейчас работает?

И.Р.: Там, по-моему, сейчас антикварный салон.

Ведущий: Причем, он открывался-то как раз вашей выставкой.

Н.К.: Нашей выставкой, да, да. «Перезимуем вместе» называлась выставка.

Ведущий: То есть все это так все ушло это в небытие.

И.Р.: Ну, видимо, у выставочного зала тоже свои какие-то трудности. Я знаю, что Ростислав Шабалин всегда рад был бы с нами поработать вместе. И мы бы были рады. Но, наверно, это тоже, опять же, какие-то у него есть проблемы.

Ведущий: Говорят так, хотя к искусству не относится, наверно, никак это выражение – спрос рождает предложение. Каков спрос сегодня пермяков вот на это искусство?

И.Р.: На проекты?

Ведущий: На это искусство, да, на проекты, в том числе.

И.Р.: Мне кажется, что в Перми есть свой зритель. Может быть, он не так велик, как в Москве или где-то в других частях света.

Ведущий: Но ведь его тоже надо взращивать как-то.

И.Р.: Да. Но я знаю, что на наши выставки, на те проекты, которые мы с Наташей делали, в общем-то, ходило немало народу.

Ведущий: Да.

И.Р.: Судя по тому, какой нам потом вручали книгу отзывов. Многие посмотрели. И вот на этой выставке было, и на последней нашей выставке в «Марисе» «Чаепитие с Гулливером» было много народу.

Ведущий: Замечательная, хорошая выставка.

И.Р.: Да. То есть, я думаю, это востребовано. Но нужна площадка, и нужна, конечно, какая-то команда, которая бы реализовывала. Вот как у Наташи Шостиной команда есть, допустим, реализовывать эти проекты. Здесь тоже нужна какая-то команда, и нужна какая-то площадка, где бы можно было делать очень интересные выставки. В Перми есть такие художники. Не только наши выставки. Например, Михаил Павлюкевич, Ольга Субботина, они очень интересно работают. Сейчас вот у них работы в Москве выставляются в ЦДХ. У Миши до сих пор выставка идет в галерее «Марис». Есть много чего. Необязательно привозить и обязательно откуда-то. Надо и своих как-то продвигать и показывать. В Перми есть, что показать.

Ведущий: Арт-менеджеры, обратите внимание, есть художники, есть творчество, есть задумки. Даже тексты уже для вас есть. Просто займитесь и сделайте… ну, откройте какое-то новое слово вот в развитии керамического искусства в нашем городе. Спасибо вам большое. Инна Рогова, Наталья Корчемкина были гостями программы «Крупным планом. Удачи, творчества, и, дай бог, чтобы у нас тоже родилось что-то пошире даже, чем в Рябово.

И.Р.: Спасибо. Будем надеяться.