Программы / Крупным планом

Ведущий: В Перми 15.06. Добрый день, дамы и господа. Сегодня в прямом эфире «Эха» мы поговорим о делах музея современного искусства, о делах поэтических. И вот такие темы две в одном у нас соединены не случайно, потому что гость нашего эфира Андрей Родионов, поэт, куратор фестиваля «СловаNova» и он же пресс-секретарь музея современного искусства PERMM. Здравствуйте, Андрей.

Андрей Родионов: Здравствуйте.

Ведущий: Дорогие друзья, вы, конечно, сможете принять участие в нашем эфире. Минут через 15 мы будем принимать ваши вопросы, ваши звонки. Ровно неделю назад в этой же студии мы сидели с ещё одним куратором «СловаNova» поэтического фестиваля Марины Абашевой, и как уже теперь выяснилось с обладателем премии «СловаNova» поэтом Иваном Козловым. Тогда только строились планы, тогда только говорилось, что будет. На ваш взгляд, как у куратора фестиваля, что случилось хорошего, о чём вы даже не подозревали, так вывернет, и какие выводы сделали после фестиваля. На каком уровне сегодня находится наша поэзия, насколько она востребована?

А.Р.: Я могу сразу сказать, что по-моему, всё получилось, и получилось лучше, чем в прошлом году. Я в прошлом году первый раз у меня была такая работа, как организация фестиваля, у Эдуарда Боякова, у Марины Абашевой. Это всё-таки серьёзный опыт, даже в том плане, что литературный фестиваль подразумевает множество деталей, отдельных, скажем, от театральных фестивалей, которые проводит Эдуард Бояков. Немного отдельные от филологических чтений и различных интеллектуальных удовольствий, которыми Марина Абашева управляет. Поэтический фестиваль либо подразумевает полностью сделанную работу именно литературную, потому что поэты невероятно капризны, но капризны по своему, по поэтически так, как капризны театральные режиссёры, которые собирает Бояков, не так как лекторы в университете. У них свой особый стиль каприза. Одних надо уговаривать, со всеми надо договариваться. По результатам фестиваля, я знаю точно, он может раза в два лучше, чем в прошлом году.

Ведущий: По результатам, вы имеете в виду по уровню тех поэтов, которые приехали, либо …? Что вы характеризуете?

А.Р.: Я не готов обсуждать какие поэты лучше, какие нет. Я знаю точно, что этот фестиваль был организован и проведён лучше. Я это видел. И уже в воскресенье сложилось невероятная атмосфера этого поэтического всемирного запоя, ощущение того, что мы новое делаем, свежак. Вот это мы делали и это очень приятно.

Ведущий: В последнее время и на прошлой неделе мы говорили об этом очень часто звучит такое понятие, что поэзия снова стала модной.

А.Р.: Это абсолютно верное.

Ведущий: В одном из своих последних интервью вы сказали, что сегодня поэты – это тот класс, которому ещё верит народ. Может быть я не точно сказала.

А.Р.: Наоборот. Я совсем не так сказал. Я сказал о том, что хипстеры, современная молодёжь, как всякая молодёжь они ищут искренность, и это свойственно вообще молодёжи. Они её не находят ни у журналистов, простите, не у политиков, но они её ищут. Вот это модная тема, они откопали там, где люди говорят честно. Сама молодёжь нашла. Я знаю, что гастроли поэтов сейчас опять денежны. Вот люди ездят послушать. Как Маяковский или тот же Василий Каменский, уроженец.

Ведущий: Даже побывав на открытии фестиваля, я обратила внимание, что большой отклик и аплодисменты у зрителя, у слушателей, вызывают именно те стихи, в которых так или иначе задета власть, политика, социальные направленности.

А.Р.: Да, это верно. Но это социальная поэзия, она сейчас, конечно, номер один, безусловно. Сейчас акцент, сейчас нравится социальная поэзия и никуда от этого не деться, и она востребованная невероятно. Это мы видим по, к сожалению, если говорить о том, что у меня не получилось, не получилось привезти гражданина поэта, но это исключительно по финансовым причинам, не потянул их просто фестиваль.

Ведущий: Ну, вот тоже одна из граней моды на поэзию.

А.Р.: Да.

Ведущий: Когда хочется, но мы уже не можем себе позволить. Но это ведь не значит, наверное, что уходит на второй план поэзия, связанная с лирикой?

А.Р.: У нас на слэме она победила, Анна Русс со стихами о любви. Что тут добавить. Не политические победили ребята, которые у нас смело выкрикивали в микрофон, а лирика…

Ведущий: Больше женщин было в зале?

А.Р.: Нет. Я бы не сказал, что больше, может быть половина. Причём финальное голосование в основном было мужское, просто стихи о любви востребованы всегда в отличие от политики, которая видимо через какой-то момент всхлынет.

Ведущий: Но бывают ещё остросоциальные, понятные, искренние, а бывают как мы говорим, не номенклатурные, даже не сиюминутные, есть хорошее слово, ну, когда поэт знает, что это вызовет такую волну, то есть не сколько само событие занимает, сколько он владея какими-то умениями, знаниями, может уже пойти на поводу у публики.

А.Р.: Я понял, о чём вы говорите, но на самом деле задача поэта в вполне определённых, видимо, имеете в виду и Дмитрия Быкова и Всеволода-Емелина. Для поэта, подчеркну, самое главное речь, и поэтому если я знаю, если Емелин берёт какую-то тему, он просто с точки зрения какого-то своего внутреннего проклятого поэта он ведёт речь. Событие для него безусловно иногда и неважно, а иногда и важно. Вот он высказывается таким образом, он говорит, он поёт поэт. Тут, конечно, в этом случае событие не имеет большого значения.

Ведущий: По ICQ Пётр спрашивает: «Ваш фестиваль всё-таки для поэтов или для тех, кто любит поэзию?»

А.Р.: Я скажу честно, я поэт и я старался, чтобы мне поэту фестиваль был интересен. Но я даю себе отчёт в том, что он должен быть интересен не только мне, ровно также, как и другие кураторы, Эдуард Бояков и Марина Абашева, естественно мы работаем, чтобы умные и хорошие люди получили какое-то удовольствие, посмотрев на тех, кого мы привезли и послушав их в первую очередь.

Ведущий: Понятно, тут вопрос уже к вам, как к поэту, что человека пишущего, сочиняющего, если хотите человека, к которому приходят строчки, стихи, он ходит в общем-то обнажённым, он воспринимает всё, что вокруг него. Может ли такой фестиваль быть неким вдохновением, подтолкнуть на что-то, родить какие-то новые мысли, какие-то новые повороты? У вас этого не произошло или просто рано ещё говорить об этом?

А.Р.: Нет, не рано. У меня произошло, это было что-то, очень важно, когда не можешь сразу точно объяснить словами, я чувствую, случилось, было. Это был фестиваль прошлого года, мы учились. Сейчас тоже было очень трудно, но, понимаете, ест что-то, что я пока не готов говорить. Может я пьесу напишу об этом.

Ведущий: Вы представляли на этом фестивале и своё творчество?

А.Р.: Да.

Ведущий: Звучало что-то новое или это была смешанная программа?

А.Р.: Смешанная. Я очень боялся, что я перееду в Пермь и перестану писать, это бывает, но нет. Оказалось, что я долго мучился, истерично, и писал какие-то тексты полгода, а потом как-то пошло дело.

Ведущий: То есть период адаптации прошёл, и своё вдохновение, свои мотивы можно найти и в Перми в том числе.

А.Р.: Да.

Ведущий: Можно уже говорить, что близки к тому, что называется, уральским поэтом?

А.Р.: Нет. Я не готов обсуждать, вот Эдуард Бояков меня дразнит уральским поэтом, но, конечно, я москвич, и что заблуждаться на этот счёт? Я 40 лет прожил в Москве, и родители мои, и бабушка с дедушкой, я москвич коренной, и никуда не денусь от Москвы, конечно. Это мой любимый город.

Ведущий: Мы с вами договаривались, что возможно вы прочитаете одно из своих стихотворений. То, что вы прочитаете сейчас было создано в Перми?

А.Р.: Давайте всё-таки то, что в Москве, и что было создано в Москве в понедельник с похмелья в шесть утра

Ведущий: Как положено.

А.Р.: Я никогда не записываю даты. Сегодня вот зачем-то вспомнил стихотворение такое:

Серая дорога, день с похмелья начали
тихий понедельник сероглазый мой
похвала поэта ничего не значила
похвала поэта — просто снег зимой
но сегодня утром, в оттепель февральскую
когда снег украден, как хлеб у старика,
я почти доволен этой страшной сказкою
здравствуй, милый город! милая, пока!
и пускай мне больше не твердят без нежности
о пропащих улицах, жадных и пустых,
я люблю мой город и его бесснежности
доверяя, не зову так делать остальных
потому, что в городе, где живут по этике
окон-телевизоров тёмненьких ночей
грязные бездарные паршивые поэтики
пьют и веселятся, эх, Андрей, Андрей.

Ведущий: Напомню, что вы можете присоединиться к нашему разговору. Переходя плавно от поэзии к музею современного искусства, всё-таки не могу не спросить вас о том, насколько изменилось или не изменилось ваше впечатление, ощущение от Перми за то время, что вы живёте у нас, я как полагаю, уде больше года?

А.Р.: Да. На два месяца больше, чем год. Насколько изменилось ощущение от Перми? Вы знаете, я, наверное, где0-то с начала осени начал замечать, что пермяки долго присматривались ко мне, это понятно, но где-то с начала осени стали подходить настоящие пермяки, что мы какие-то с ними стали делать даже работы. Я вижу, что мне стали доверять, это дорогого стоит. Посмотрим, что будет дальше.

Ведущий: Ну, вы ведь понимали, что такой значительный переезд, и не просто переезд, переезд из Москвы в Пермь, где происходит разного рода события, это дело будет непростое, не вопрос двух недель адаптации, и даже месяца. Вы сознательно на это шли, как для сбора впечатлений, или?

А.Р.: Нет. Серьёзные шаги не делаются по какой-то одной причине. Их должно быть у нормального человека понятно штук пять-десять. Если все причины сложены удачно, то тогда ты делаешь какой-то шаг, какой-то выбор. Только за сбором впечатлений я бы, конечно, не поехал.

Ведущий: Но тогда переходя уже к музею современного искусства, пресс-секретарь, пресс-атташе, которым вы являетесь, насколько я понимаю, сознательно избегают определения, что это Пермский музей современного искусства, а что это музей современного искусства в принципе современного искусства.

А.Р.: Да, и он, конечно, старается быть таковым.

Ведущий: А в чём эта идеология? Чем это вызвано? Ведь в Перми вроде как открыт, и в названии есть такое английское PERMM?

А.Р.: Это трудное дело, ещё более того, я должен добавить, что трудный город был выбран для музея современного искусства. Я думаю, что музей как раз получился хороший, неплохой, просто надо работать и может быть это будет получаться получше.

Ведущий: А трудный почему? Может потому что много людей там с традиционным консервативным восприятием, вкусами?

А.Р.: Я думаю, что дело не в этом, а в том, что жизнь очень нелёгкая в Перми у людей…

Ведущий: А мне вот москвичей искренне жалко. Мне кажется, у них ещё сложней.

А.Р.: Наверное, в Москве больше возможностей заработать денег, и может быть, я не говорил, что им так… Всем трудно безусловно, но интересоваться современным искусством человек начинает на каком-то определённом этапе, то есть когда он достиг какого-то благосостояния определённого. И причём важно сказать, что мне очень интересна, например, художественная галерея пермская, где действительно сокровища собраны мировой культуры. Музей современного искусства говорит об актуальном, о том, что сейчас, но Пермь город такой, как сасанидсткое серебро, которое найдено здесь, он всё сохраняет, и он, я думаю, сохранит постепенно и современное искусство.

Ведущий: Которое в будущем будет далеко не современное…

А.Р.: Конечно.

Ведущий: Когда появился музей, понятно, что большинство людей ходили туда просто из любопытства, что это, откуда, обсуждают. Насколько сложно вам, и как руководителю пресс-службы, поддерживать этот интерес сегодня уже по прошествии дет?

А.Р.: На самом деле, мне кажется, что стало проще.

Ведущий: Уже не надо объяснять что это?

А.Р.: Народ привык просто. Люди привыкли к тому, что здесь в городе есть музей современного искусства, и те, кто интересуются искусством, а интересуются искусством, как правило, люди, которые хотят добиться успеха в жизни, в принципе. Они тогда интересуются. Стихи читают в интернете, смотрят картины, ходят на фильмы, ходят в музеи. А мы стараемся привозить интересные выставки для таких людей.

Ведущий: Это хорошо, если есть такое. Но ведь очень много идёт работы и с молодёжью, с привлечением молодёжи.

А.Р.: Да. К нам приходят волонтёры, учатся, работают бесплатно. Потом у нас Катя Ковыль, например, которая работала у нас в музее волонтёром, сейчас работает у Насти Курёхиной уже в Питере в фонде Курёхин. Вот она научилась здесь. Своими силами передали секреты мастерства…

Ведущий: И не удержали получается….

А.Р.: И хорошо, и дай ей бог, как говорится, каждый человек совершенствуется.

Ведущий: Читаю эфирное ICQ: «С какой целью вы проводите часто кинопоказы, ведь у нас есть кинотеатры и киносалоны?»

А.Р.: А вот такие мы. Я очень люблю кино. Моя жена Катя Троепольская, она вообще кинокритик и долгое время работала в Синемафантоме, это такая московская киноорганизация. Любим мы кино, и хотим, чтобы вместе с нами тоже любили.

Ведущий: Сотрудникам музея не хочется ходить в обычные скучные кинотеатры, не отходя от кассы…

А.Р.: Да. И потом какие-то фильмы всё равно давно уже не показывают, а у каждого человека, когда он смотрит не один, а скажем вместе с залом, всё равно какое-то другое ощущение от просмотра. Мы стараемся тоже вот это что-то такое делать.

Ведущий: Маргарита спрашивает: «Почему в последнее время поэты так любят использовать в своих стихах мат? И много ли мата звучало на вашем фестивале?» Маргарита не ходила видимо, вот спрашивает.

А.Р.: Не, почему. Я готов ответить на этот вопрос. Мат у нас звучал на одной программе, но его там было очень много. Я специально захотел сделать вечер такой гламурный, ив субботу у нас выступал Андрей Орлов, который обычно выступает перед нашими олигархами, перед Прохоровым, он ездит в Куршевель, в Питре…

Ведущий: Им хочется экзотики, чего-то погорячее, вот его и зовут?

А.Р.: Нет, им хочется не экзотики, им хочется, чтобы с ними говорили их языком. Вот Орлов это делает. Он очень умный, очень острый, точный в словах. И если он знает, что там должно быть такое слово. То это слово должно прозвучать. Другое дело, что это было место и там это было уместно. Это было хорошо. Это был клуб «Правила», я специально привёз туда студентов, потому что больше они никогда не увидят такого, если не заработают много денег.

Ведущий: Но это не было повсеместно и публика была предупреждена. Вот Маргарита, тогда вам это показалось. У нас есть звонок. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Владимир Семёнович. Один и тот же вопрос меня беспокоит. Скажите, те мероприятия, которые у нас проводит центр современного искусства: 25 фестивалей, несколько сот миллионов рублей куда-то растворились, сейчас планируются 59 фестивалей, в том году будет 2012. Вообще, это не сплошной ли мат по отношению к нам, потому что вообще ничего полезного для нас, для зрителей не остаётся, а деньги куда-то исчезают. Вот это мат, мне кажется, самый настоящий, наглый дерзкий в наш адрес. Кто платит в бюджет, мы налогоплательщики, слушает, кто видит это безобразие уровня сельского дома культуры, мне кажется это и есть мат. Как вы считаете, разделяете ли вы мою точку зрения?

А.Р.: Я готов ответить на этот вопрос. Во-первых, сотни миллионов рублей, это у вас видимо в голове. Во-вторых, я мат, который слышу в ваших словах, заключается в том, что вы, наверное, не читаете пермских газет, вы не видите, что на детскую площадку тратится четыре миллиона рублей, а на скажем, этих пресловутых красных человечков, которые вызывают такое, они стоили двести с чем-то тысяч, а то, что четыре миллиона рублей кто-то взял и сделал детскую площадку, это никого просто не волнует, а должно волновать вот это.

Ведущий: Просто поясню, что те вопросы, которые вы задаёте, у вас есть свои мотивы, безусловно, их задавать, но у нас довольно часто бывают и представители министерства культуры, и в том числе вице-премьер Борис Мильграм, вот это всё-таки больше туда, а не руководителю фестиваля, что касается больших денег.

А.Р.: что касается фестиваля, могу поговорить.

Ведущий: Что касается фестиваля, вопрос был всё-таки задан, и прозвучал такой упрёк, что это дескать, уровня сельского клуба. Хотя сельские клубы не всегда были плохие в нашей стране в частности, ну и как можно судить о уровне, если вы там не были, не слышали, если вы не знали. И кто знает, насколько полезней, например, поэтический фестиваль или с вашей точки зрения праздник «Урожай». Как можно судить? Не на полезные вещи идут, а на фестиваль?

А.Р.: Я считаю, что фестиваль, который прошёл, он сам был как произведение искусства, и я горжусь им.

Ведущий: Вообще, сегодня можно говорить о том, что возвращаются времена, когда поэт – это уважаемый человек, заслуженная профессия?

А.Р.: У нас полно уважаемых поэтов-песенников, которые живут в достатке, и всё у них в жизни в порядке. Поэт, как правило, собственно поэт, это человек проклятый, это человек изгой, и очень важно отдавать в этом отсчёт.

Ведущий: Это только в России?

А.Р.: Нет, не только в России. Просто на Западе это тоже зависит от страны. Например, в Америке был поэт Чарльз Буковский. Он жил судьбой вполне русского поэта.

Ведущий: У нас есть ещё звонок. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте, Нина Петровна меня зовут. Слушаю вашу передачу, кто там у нас Троепольский? Или как его фамилия? Что он там нам в Перми насаждает? Украли у нас речной вокзал, продали Гельману, устроили цирк какой-то, совершенно ненужный, деньги растранжирили. Одна буква «П» 36 миллионов стоит, а он там говорит, что детская площадка – 4 миллиона. Да какое тебе дело до наших детей. Ты здесь чужой.

А.Р.: Да, я не про это говорил.

Ведущий: Действительно странно, вы как-то передёргиваете вещи. Во-первых, Андрей Родионов ни у кого речной вокзал не отбирал. Речной вокзал, какой он был в каком состоянии, ну, это просто долгая тема. Мы неоднократно об этом говорим. Господа, мы сейчас несколько о другом говорим всё-таки, о других событиях, о других историях. Пришёл Андрей Родионов, которого Троепольским назвали, и забрал все деньги на большую букву «П». Мы сегодня говорим о несколько других событиях. Ну, это тоже та реальность, сложность, с которой вам пришлось столкнуться в Перми.

А.Р.: Пришлось столкнуться, а что ж. Я мужчина и должен идти на конфликт, всё правильно.

Ведущий: Марина спрашивает по ICQ: «Скажите, пожалуйста, какие выставки никогда не появятся в вашем музее, и к каким авторам никогда не обратиться ваш музей?»

А.Р.: Я не занимаюсь политикой музея, я не куратор художеств.

Ведущий: Ну, тогда на ваш взгляд. Как вы думаете, грубо говоря, этому художнику откажут, этому куратору, эта выставка нам не подходит.

А.Р.: У нас же сейчас не художникам отказывают, а кураторам. Кто-то организует одни выставки, кто-то другие. Это сугубо профессиональный разговор кураторов. Мне кажется, что интересным работам дадут ход всегда. Так и бывает, потому что это заинтересованы в первую очередь музейные институции, всегда чтобы у них были интересные выставки.

Ведущий: Стив вас спрашивает: «Вы считаете, художник должен быть голодным?»

А.Р.: Не знаю, трудный вопрос. Зависит от художника. Дело в том, что художник раз он выбрал свою судьбу, дальше он идёт по ней. Если выпадает быть голодным, он голодный. Это не самоцель. Все хотят вкусно есть, все художники, но не всем это удаётся.

Ведущий: Андрей, скажите, пожалуйста, всё-таки опять возвращаясь к поэзии, чувствуете ли вы сегодня, есть какой-то у нашего общества заказ что ли к поэтам? Что они хотят слышать, читать?

А.Р.: Есть. Люди хотят слушать правду, и более образованные люди хотят, чтобы эта правда была изящно изложена. И грамотно изложена. Совсем уж единицы слушают пение. Поэт тот, кто поёт на самом деле, просто не все слышат.

Ведущий: А как вы тогда относитесь к тому, когда пение поэта исполняет, например, актёр?

А.Р.: Это уже более попсовый уровень.

Ведущий: Вы, наверное, встречались с такими поэтами, которые пишут интересно, хорошо, а не могут.

А.Р.: Так не бывает. Поэзия очень связана с телом. Лев Рубинштейн сказал три дня назад, поэзия физиологична. Поэта надо слушать живого. То, что вы читаете стихи, это часть поэта, а не целый поэт. Целый – это, когда он выступает живой.

Ведущий: Вот такой у нас сегодня смешанный эфир получился. И о поэзии, и о музее. Я думаю, мы ещё встретимся в этой студии, поговорим более детально, если это касается человечков и буквы «П», то это программы «Паблик Арт» считается. Если это касается выставок, то о музее поговорим. Ну и дай бог, о поэзии тоже поговорим. Спасибо, Андрей, что были нашим гостем. Спасибо тем, кто слушал программу «Крупным планом».