Верхний баннер
03:30 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Цех

20.03.2013 | 12:00
Новые технологии от молодых ученых

«Цех»

 

Ведущие: Петр Кравченко, Андрей Скутин

 

Гости: Игорь Гранев, Антон Журавлев, Евгений Вобликов и Ульяна Салгаева.

 

Петр Кравченко: На 91,2 FM стартует дневной эфир программы «Цех». Добрый день. В эфире Петр Кравченко.

 

Андрей Скутин: И Андрей Скутин. Здравствуйте.

 

Петр Кравченко: Сегодня будем разбираться с непростым вопросом. Наш интерес пробудила новость от Пермского государственного университета, которая называется «Пермское оптоволокно на службе летчиков, медиков и строителей». Совместный проект Пермского университета и ПМППК по созданию серийного производства высокотехнологичных оптоволоконных приборов. Проект близится к завершению, на него потрачено уже 280 миллионов рублей. У нас в гостях сразу очень много человек. Ребята, которые участвовали в проекте. Они представляют одновременно и ВУЗы, и Приборостроительную компанию. Просто перечислю, как зовут. Без должностей. Игорь Гранев, Антон Журавлев, Евгений Вобликов и Ульяна Салгаева. Добрый день. Думаю, начать надо с того, в чем заключается проект.

 

Ульяна Салгаева: Для начала, мы построили очень интересное масштабное производство по выпуску интегральных оптических схем. Это база для производства микро наноэлектроники, которая широко используется в мире.

 

Петр Кравченко: А что такое интегральные схемы?

 

Ульяна Салгаева: Схемы, на которых совмещены несколько элементов, которые выполняют и вычислительные операции, и сами же являются источником каких-либо взаимодействий.

 

Петр Кравченко: Хорошо, вы построили чистые помещения. Я так правильно понимаю, это некий кабинет, свободный от влияний извне?

 

Ульяна Салгаева: Там контролируется доступ воздуха, контролируется  содержание пыли, количество микрочастичек пыли на кубический метр воздуха. Все ходят в спецодежде, которая предотвращает взаимодействие человека с атмосферой помещения.

 

Петр Кравченко: Я прочитал, что некое оборудование вы созидали сами?

 

Ульяна Салгакова: Оборудование совсем сами мы не создавали. Есть поставщики, которые нам помогли. Но да, вы правы, у нас есть уникальные образцы оборудования, которые отсутствуют на каком-либор производстве в России. Есть только у нас. Кроме того, мы привлекли хорошие кадры из Пермского политехнического и из Пермского классического университетов. Работаем сейчас со студентами, они могут участвовать в производстве этих дорогих и интересных микросхем.

 

Петр Кравченко: Что собой представляет интегральная микросхема? Как она выглядит?

 

Евгений Вобликов: Интегральные микросхемы выглядят примерно так же, как обычные. Только вместо электрических сигналов здесь используются оптические. Это пластиночка, как правило, не больше размеров. Для примера, размером не больше карандаша. По длине, по диаметру, по ширине.

 

Петр Кравченко: Насколько это новая технология. Написано, что в мире всего 10 центров, которые выпускают что-то подобное. Почему мы не купили и внедрили, а взяли и сами решили сделать.

 

Евгений Вобликов: Эти технологии активно развиваются и на нашей территории и за рубежом последние 10 лет. Было сделано несколько значимых шагов, несколько вех пройдено. Почему нельзя такое оборудование закупать за рубежом?  Это топовые технологии. Никто вам никогда не продаст последний вариант. Кроме того, история появления на нашем предприятии фотоники такова. Наш завод всегда выпускал военную продукцию, наш заказчик поенный. Это диктует нам условия военной приемки. То есть, температурные условия более широкие, чем делают зарубежные компании. Реализация проекта позволяет нам расширить масштаб производства и осваивать более широкие рынки уже гражданские.  Выполнять более широкий спектр задач.

 

Андрей Скутин: Эта схема, она, что делает в механизме? Что было без этой схемы, что стало с этой схемой?

 

Ульяна Салгакова: Примером является достаточно известный волоконно-оптический гироскоп. Если раньше  эти системы занимали целые комнаты, помещения, теперь он помещается в обычном дорожном чемодане.

 

Антон Журавлев: Все мы знаем, что есть устройства, с помощью которых передается информация, тот же интернет. Волоконно-оптические связи. На магистральных линиях, которые соединяют города, страны, там используются устройства интегрально-оптические, которые способны преобразовывать электрический сигнал в оптический и передавать  его уже по волокну на большие расстояния.

 

Андрей Скутин: Я сам, как сотрудник промышленного предприятия у нас тоже были мысли по участию в проекте по 218-у постановлению. Это о мерах кооперации между ВУЗами и промышленными предприятиями. Вы были среди победителей самого первого этапа. Теперь как старожилы, можете порекомендовать или отговорить предприятия от участия в подобном проекте, если он будет продолжаться?

 

Ульяна Салгакова: Только порекомендовать, отговорить – вряд ли. Потому что участие в этом проекте – это  дает развитие, саморазвитие, создание новых связей, выход на рынок.

 

Петр Кравченко: А можете рассказать, как устроено взаимодействие ВУЗа и предприятия в этом проекте? Кто к кому первый пришел?

 

Ульяна Салгакова: Конкретно данному проекту предшествовала небольшая история взаимодействия пермского университета и ПМППК. Некоторые сотрудники университета напрямую взаимодействовали с предприятием. Эти отношения с небольшими доработками вылились в этот проект. По итогу мы теперь имеем несколько институтов. Это институт фотоники на базе пермского политехнического института, и институт интегральной оптики и нано технологии на базе пермского госуниверситета. Кроме того, у нас теперь есть несколько специальностей, которые заинтересованы в привлечении студентов, которые смогут работать как на базе нашего края, так и в других регионах. На базе ПГНИУ  - это нано технологии и микросистемная техника, на базе ПНИПУ – это фотоника и оптоинформатика. Помимо того, что предприятие выходит на мировой уровень, у нас активно развиваются научная знания, научная база.

 

Андрей Скутин: Спрашивают наши слушатели по icq, в гражданский интересах, где это может использоваться? 

 

Антон Журавлев: В первую очередь, это коммуникации. Это беспроводные линии связи, интернет беспроводной. В принципе, наши интегральные схемы могут использоваться и в медицине. В данный момент эта тема нами продвигается. Мы надеемся, что мы сможем выйти на этот рынок.

 

Петр Кравченко: Через год, два, пять лет, какой-то рядовой житель планеты, надеюсь, Перми, с чем столкнется, что вы сейчас изобрели?

 

Игорь Гранев: Я немного в более общем плане возьму. Полностью площадка, которая развивается на базе ПМППК – это фотоника. Это перспективный проект. Охватывает и военную, и гражданскую тематику. В  эту же тематику входит применение оптических модуляторов в частности,  самого волокна и других изделий, которые способны направлять свет, с помощью которых мы можем управлять этим светом. Конечный потребитель, если брать просто жителей говора, увидят это в измененном качестве связи. Более надежной и быстрой. Если брать волоконные изделия, это могут быть датчики наблюдения за техническими сооружениями. Это повысит безопасность. Это экология. Здесь почти нет электропитания, оно сильно занижено. Снижаем тепловые выбросы. Эти устройства менее энергоемки. Если мы в сумме возьмем, технологичность, по сути это выливается в определение качества, комфорта жизни. Мы эти системы интегрируем в гражданское сообщество, в среду города.

 

Петр Кравченко: Чувствуете интерес со стороны города?

 

Игорь Гранев: Встречный интерес большой, это, возможно не всем заметно, это связано с тем, что первая коммерческая разработка самого оптоволокна была в 70-м году. То есть, мы только в начале. Именно для этого нужны эти 2 ВУЗа. Мы появились в  тот момент, когда эта технология только приходит. Мы своей работой показываем ее перспективность. Интерес есть, он растет.

 

Петр Кравченко: Бывает такой феномен, часто встречается, что западные компании проявляют больший интерес, чем местные. Здесь это чувствуется?

 

Игорь Гранев: В том числе. Западные компании сейчас открыты для диалога, для сотрудничества. Как раз ПМППК пытается по многим направлениям, связанным с фотоникой, участвовать в этом диалоге, участвовать в процессе становления технологии. Специалисты, которые будут выходить из этих ВУЗов, придя к нам, будут нам помогать.

 

Петр Кравченко: Вы открыты к «мозгам», которые выпускает Политех, классический университет?

 

Игорь Гранев: Да, у нас стоит задача, создать научно-технологическую базу не только для Перми, но и для Восточной Европы, которая будет выпускать специалистов.

 

Петр Кравченко: Я вот вас слушаю, мне кажется, что проект до сих пор сложно разделить на научную и практическую часть. Он  очень соединенный.

 

Ульяна Салгакова: Да, вы правы. У нас даже многие схемы, выпускаемые нами, промышленно до сих пор нами изучаются, изучаются их свойства. На их свойствах мы строим наши научные работы. Мы улучшаем их характеристики. Мы будем идти к этому бесконечно.

 

Петр Кравченко: Такие проекты, за которые часто критикуют российскую связь науки и производства, ученые еще что-то придумывают, а в «железе» это воплощается через долгие годы, когда все уже устарело. Сколько проект существовал от идеи до воплощения?

 

Игорь Гранев: Как раз нам повезло, что направление молодое, оно появилось и развивалось в условиях современной экономики, здесь как раз минимальный цикл от того, когда зарождается идея, до ее воплощения. Так как сейчас ставятся задачи немного по другому и пути их достижения другие, нежели 50 – 70 лет назад, то мы получаем максимальный эффект, к этому проявляется максимальный интерес.

 

Ульяна Салгакова: Еще один небольшой момент, мы сами являемся молодыми учеными, аспирантами, мы свои идеи можем беспрепятственно внедрять на производстве. От появления идеи до ее воплощения проходит 1, 2, 3 недели в зависимости от результатов нашего труда.

 

Андрей Скутин: У меня есть такое замечание, в программе «Городок» была такая миниатюра, ученый хочет продать технологию на запад, а ему шпион говорит, что вы, у нас такой технологии нет уже лет 20. Это к чему? Вы говорите, что все зарождалось в 70-х, то есть направлению лет 20. Насколько современно это все с точки зрения Америки или азиатских рынков. И второе. Не пытались ли вас купить те самые 10 компаний, которые это производят?

 

Ульяна Салгакова: Купить нас, слава Богу, не пытались. Мы неплохо стоим на ногах, способны сами развиваться. Одно но. На данный момент я и еще несколько человек осуществляем сотрудничество с американскими, европейскими коллегами. Они заинтересованы в том, чтобы развивались наши технологии, приглашают нас к себе, чтобы сделать совместные проекты. Они понимают, что мы идем в ногу с ними.

 

Андрей Скутин: Нам пришел по icq очень конкретный вопрос. Позволит ли ваша разработка обзавестись связью в очень удаленных поселениях?

 

Евгений Вобликов: Развитие доступности связи – это развитие связного рынка. Это конечный продукт, направленный на потребителя. Цель проекта немного в другом. В расширении компонентной базы фотоники. Это предоставит возможность производителям систем и продукта для населения расширить свои возможности. Но нельзя знать, какие возможности выберет рынок.

 

Петр Кравченко: Допустим, ВУЗ предлагает принять в этом участие. Постройте вместе лабораторию, наши ученые вместе будут работать. Кому будет принадлежать интеллектуальная собственность? Вы вместе, ВУЗ и предприятие, построили вместе что-то, как будет дальше идти взаимодействие ВУЗа и предприятия, и кто с этого будет иметь прибыль, самое главное.

 

Ульяна Салгакова: В нашем случае, такого вопроса не вставало. Мы сами сотрудники университета, работаем на ПМППК, развиваем эти технологи. Да, мы пишем какие-то ноу-хау, соблюдаем патенты,  стараемся не разглашать технологии. По поводу того, кому принадлежат результаты труда? Конечно же, предприятию. ВУЗ получает с этого свое. Он имеет право  обучать на этой базе студентов, имеет право развивать какие-то научные технологии. 

 

Андрей Скутин: То есть, предприятие не боится разглашения?

 

Евгений Вобликов: Насколько я помню, по условиям, обозначенным в постановлении 218, предприятие является заказчиком разработки технологии, а ВУЗ – разработчиков. То есть, результат труда получает заказчик.

 

Андрей Скутин: Есть какие-то элементы промышленного дизайна, маркетинга в этом всем. Названия. Как у вас с этим обстоят дела? У вас красивый продукт?

 

Антон Журавлев: У нас достаточно красивый продукт. По крайней мере, не хуже остальных на рынке.  Но он немного отличается от того, что представляет себе рядовой слушатель. Эта вещь не похожа на рядовой смартфон, не упакована в красивый корпус. Дело в том, что наш потребитель – это производитель самолетов, судов. Им не очень интересно, как эта вещь выглядит, им важно, чтобы она выполняла свои функции. На выполнение этой задачи направлены основные функции. Но, тем не менее, этой политикой, тоже занимаются.

 

Петр Кравченко: Этот вопрос у нас из передачи в передачу дрейфует. Я хотел поговорить о том, что сегодня привлекает молодых ученых в ВУЗы и на предприятия? Как вы к этому проекту пришли, что вас заинтересовало? Что еще сегодня можно поменять, чтобы молодежь пришла на предприятия?

 

Евгений Вобликов: Скажу, что не у всех предприятий есть проблема с отсутствием молодёжи. У некоторых предприятий есть противоположная проблема, не хватает кураторов для молодежи. Это зависит от тесноты интеграции предприятия и ВУЗа.  По идее, человек, обучающийся для работы на нашем предприятии, не должен все 5 или 6 лет проводить в аудиториях, он должен максимально быстро войти с нами в контакт. У нас есть студент, который занимается с нами с 1-о курса.  Все остальные приходят с третьего. С такими  людьми не возникает проблем.

 

Ульяна Салгакова: Я пришла сразу после университета. Выполняла дипломную работу по тематике данного проекта, получила приглашение на работу в ПМППК. Дальше так закрутилось, что я теперь сотрудники и университета, и предприятия, и сотрудник института интегральной оптики. Для себя я подчеркиваю то, что важно, не то, что я могу заниматься выкладками для научной работы, какой-то писаниной, а могу внедрить это и увидеть результаты своей работы. Кроме того, я получаю за это средства, на которые я вполне могу существовать. А не сидеть в университете на одну стипендию, от гранта до гранта.

 

Петр Кравченко: Насколько ваш случай является уникальным или распространенным. Потому что все жалуются. Из передачи в передачу – нет молодежи. Другие говорят, нашу молодежь не берут.

 

Ульяна Солгакова: У нас отдел на 75% состоит из молодежи. В возрасте до 27 – 28 лет. Мы напрямую работаем со студентами, которые к нам простятся для выполнения курсовых и дипломных работ.  Потом – для устройства на работу. Важно заинтересовать студентов, что это действительно важно, перспективно.

 

Евгений Вобликов: Если у кафедр ВУЗов есть проблемы, что никуда не берут их выпускников, значит, им нужно что-то менять в своих программах. Если у встречной стороны, начальников предприятий есть проблема, что им некого взять, значит, им нужно помогать вузам меняться. Выдвигать своего рода техническое задание. Кто сейчас необходим, кого нужно готовить.

 

Игорь Гранев: Я  пришел после университета, я сейчас специалист, 2 года занимаюсь, у меня в группе только молодые специалисты по моему направлению. Например, я начал со стажировки в академии наук, потом еще у одного профессора стажировался, сейчас я веду переговоры с иностранными партнерами, с госкорпорациями. Эти возможности дает мне мое предприятие. Нам нужны еще люди, которые будут заниматься теми же вещами. Вот, когда я стал получать этот опыт, меня это держит. Здесь даже не вопрос финансов.  


Обсуждение
2282
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.