Верхний баннер
05:22 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Цех

23.07.2013 | 22:00
Завод имени Дзержинского будет жить
Теги: ВПК

Петр Кравченко: Что сейчас происходит на предприятии? Оно регулярно ведет свою работу или в перерывах между уголовными делами?

Егор Заворохин: Сегодня 99% заказов завода им Дзержинского – это заказы оборонного характера. На сегодняшний день завод обеспечен заказами до конца года. Обеспечен заказами на 2014 и 2015 год. Завод входит в сотню стратегических предприятий России. Сегодня завод производит взрыватели для ряда компаний, как для неуправляемый ракет, так и для стратегически управляемых. Вот и все. Предприятие дееспособно.

Андрей Скутин: Объем выручки и коллектив.

Егор Заворохин: Говорить об объеме выручки нельзя, потому что предприятие находится в банкротстве с 2006 года. Открыто конкурсное производство. Назначен конкурсный управляющий. Но, тем не менее, поставлена задача сохранить предприятие именно в конкурсном производстве, и потом вывести из него.

Андрей Скутин: А по числу народа? А то у многих возникает мнение, что там по цехам такие перекати-поле катаются. Пусто.

Егор Заворохин: Статистика 2011 года – было 600 человек. Сегодня 789 сотрудников. После пресс-конференции люди к нам потянулись, но всех смущает процедура банкротства.  Все хотят видеть будущее.

Андрей Скутин: По поводу оборонзаказов. Это государство своим волевым решением спасло предприятие или это заслуга местного руководства?

Егор Заворохин: Тут нельзя однозначно сказать. Если государство заказывает оборонпродукцию, они смотрят, какие предприятия есть в перечне. Сегодня завод является соисполнителем. Мы одно звено в цепи. Мы не готовим конечную продукцию. Мы делаем конкретно какую-то часть. Естественно, люди, которые получают гособоронзаказа, должны быть уверены, что он будет выполнен. Естественно, они доверяют не столько заводу, сколько людям, которые там работают.

Андрей Скутин: Раньше производились знаменитые бензопилы.

Егор Заворохин:  Производство бензопил закрыто. В данный момент идет производство сепараторов. Сепараторы как для гражданских так и для военных нудж.

Петр Кравченко:  Гражданская продукция – это куда?

Егор Заворохин: Это на корабли. Это очистка дизельного топлива от воды и различных примесей. 

Андрей Скутин: Судостроительная отрасль в России чувствует себя не лучшим образом.

Егор Заворохин: Да. Но начинает возрождаться.

Петр Кравченко: Снова пилы производить вы не планируете?

Егор Заворохин: По пилам удивительная ситуация - все под корень удалено. Можно было бы говорить о том, что какое-то совместное предприятие открыть здесь. Но, к сожалению, аппаратуры и площадей нет.

Андрей Скутин: Вы говорили, что существовало 4 площадки раньше. Теперь 2. Можно пояснить, что это за площадки? 

Егор Заворохин: Существовала площадка №3. Там у предприятия был свой порт. Были краны, которые позволяли отправлять продукцию по реке. Была площадка №5, где были сборочные цеха по пилам. Нельзя сказать, что были еще какие-то площадки. Были небольшие производственно-складские помещения. Они тоже были проданы. Нельзя забывать, что у завода была своя медсанчасть, свой стадион, они тоже были реализованы в процедуре банкротства. Сегодня завод имеет 2 площадки. №1 – это на Дзержинского, 1. И площадка №2 на «Велте». Они обе задействованы в основном производстве.

Петр Кравченко: Вопрос отчасти о безопасности. Есть череда уголовных дел. Есть производство. Как вы добиваетесь того, чтобы эти моменты не пересекались?

Александр Сентябов: То, что касается безопасности завода, это приоритетная политика команды, которая сейчас стоит у управления. Наряду с повышением производства, сохранением коллектива  у нас параллельно было выявление фактов отчуждени тех двух площадок, которые произошли в период с 2006 по 2010 год. Географически они находятся вдоль побережья Камы. Вдоль железнодорожного моста. Это земля и производственные площади. В ходе проверки счетной палатой, в ходе выездной проверки налоговой инспекции были выявлены  нарушения по отчуждению этого имущества., Деньги, вырученные от продажи этих площадок, на счета завода не пришли. Мы провели собственную проверку, провели инвентаризацию внутри предприятия. Нашли необходимые документы, представили их в правоохранительные органы. Сегодня мы очень тесно работаем с правоохранительными органами. Сейчас, за период банкротства, а он длится 8 лет, возбуждено 5 уголовных дел, все они возбуждены за последний год. Это все работа   команды Егора Александровича Заворохина.

Петр Кравченко: Читаешь новости, обыск прошел, обыск прошел. Это как-то на производстве сказывается?

Егор Заворохин:  Любой обыск – это неприятно. Вроде ведешь политику, чтобы предприятие восстановить, а тебя все пытаются втоптать в грязь. С 27.07.2012 года было 9 обысков. Раньше, может, раз в год кто-то прибегал, что-то посмотрели. Сегодня ведется активная пропаганда того, чтобы втоптать в грязь нынешнюю команду. Именно местными правоохранительными органами. Всю документацию, которая касается уголовных дел, мы могли бы добровольно отдать, никто не препятствует следствию. Но когда к нам приезжают по поводу хищения денег и забирают стратегический сервер,  хотя документы были выданы в добровольном порядке - это, конечно, сотрудников смущает. Не понимают, почему сюда идут. Предприятие возрождается, зарплата платится. Деньги не уходят со счетов.

Андрей Скутин:  Вы говорите, что бок о бок работаете с правоохранительными органами. Но другие правоохранительные органы в то же время приходят к вам с обысками. Как вы их различаете?

Александр Сентябов:  Сейчас существует группа заинтересованных лиц. Их интерес проявляется не как к предприятию, производящему оборонную продукцию, а как к земле, которая находится в центре города. Об этом уже было много разговоров. И губернатор интересовался этой землей.

Петр Кравченко: Планы губернатора касались многих предприятий.

Александр Сентябов: Да. У определенной группы людей, которая пользуется административным ресурсом в лице правоохранительных органов Пермского края, инициирует возбуждение уголовного дела по надуманным обстоятельствам. У нас сложилось впечатление, что те сотрудники, в  руках которых находятся документы, дезинформируют свое руководство. Руководство МВД Пермского края воспринимает ситуацию кардинально наоборот. А правоохранительные органы Приволжского федерального округа, куда мы подали свою информацию о хищении денежных средств - они как раз действуют в рамках правового поля. Ни одного обыска с их стороны не было.

Андрей Скутин: А вы как заместитель  по безопасности со  щитом и мечом отражаете их атаки?

Александр Сентябов: Мы ни  с кем не враждуем. Мы готовы к взаимодействию с МВД Пермского края, с прокуратурой, со следователями. Но нас не слышат. Что  следственный комитет, что прокуратура получают информацию именно от МВД Пермского края. А сам руководитель дезинформирован.

Петр Кравченко: Понимаю, что предприятие в процедуре банкротства. Но, тем не менее, можно ли его назвать прибыльным? Оно экономически эффективно?

Егор Заворохин:  Если убрать обременение, которое на него наложено, оно будет эффективным. Задача стояла сохранить предприятие, сохранить человеческий потенциал. Сохранить площадку, потому что она уникальна. Затем подготовить площадку к реализации как производственно-имущественный комплекс. Так называемый ПИК, который уже зарегистрирован нами. Понятно, что всячески мешают. Когда создается ПИК, любая попытка продать имущество становится неосуществимой. Потому что ПИК уже сформирован.

Андрей Скутин: То есть, станки на рынке продавать не будут?

Егор Заворохин: Естественно. ПИК – станки, чертежи, это движимое и недвижимое имущество. На все одно свидетельство. Что-то выделить из него нельзя. Для этого он и создавался. Политика такая – закачать настолько заказами, чтоб выйти из процедуры банкротства. Сформировать ПИК и реализовать его. Удержать людей. Мы это выполнили.

Петр Кравченко: Давайте немного разберемся. Может быть не всем понятно. Вы предприятие превратили в производственно-имущественный комплекс. Описали его. Теперь готовы продать его какой-то другой компании, а деньги, которые она заплатит потратить на выплаты?

Егор Заворохин: Совершенно верно. Сегодня ПИК сформирован. Будут закрытые торги. Попытаемся сделать в конце года это. Если не будет препятствий со стороны налоговой службы, правоохранительных органов, территориального управления Росимущества. Сейчас они всячески пытаются задержать эту процедуру. До конца года планируется реализовать ПИК на закрытых тогах.

Петр Кравченко: Кто будет выбирать участников?

Егор Заворохин: Собрание кредиторов. Скорее всего, процедуру реализации ПИКа будем узаконивать через арбитражный суд Пермского края.

Петр Кравченко: Кто сегодня играет главную скрипку?

Егор Заворохин: ФНС Пермского края.

Петр Кравченко: Вы говорили, что у предприятия есть заказы до 2015 года. Это какой объем средств?

Егор Заворохин: Этого объема хватит для того, чтобы реализовать ПИК. А дальше уже будет решать новый собственник. ПИК может купить только те компании, у которых есть либо лицензия, либо госпакет. Здесь важна лицензия на производство боеприпасов и спецхимии. Таких лицензий очень мало. На самом деле, покупатель уже есть. Это бывшие выходцы из оборонного комплекса. Предприятие будет жить.

Петр Кравченко: У нас есть патриотическая боль министерства промышленности, что все пермские предприятия не принадлежат пермякам.
 
Егор Заворохин: Развею эти сомнения. Производство останется здесь. Уплата налогов, НДФЛ, пенсионные, все останется здесь.

Петр Кравченко: Это ваше желание или это прописано?

Егор Заворохин: Это будет прописано в условиях торгов.

Петр Кравченко: ПИК был создан для того, чтобы завод нельзя было продать частичками?

Егор Заворохин: Совершенно верно.

Андрей Скутин: А почему нельзя этого делать? Взяли все станки и рабочих, перенесли в Заостровку. Дорогое имущество в центре города продали. Дешевое на окраине – купили.

Егор Заворохин: За время своего существования, а это 150 лет, предприятие наработало много своих принципов, уникального оборудования, уникальных площадей. Если сейчас перевозить, то это будет очень дорого стоить. Денег от реализации площадки №1, которая находится в центре, не хватит.  Там, например, есть уникальная камера, по России таких всего 2. Перенос этой камеры встанет в стоимость всего завода. Будет ли построено новое предприятие? Куда поедем? Надо будет еще какой-то багаж доверия работников иметь. Лучше модернизировать, улучшить на месте.

Петр Кравченко: Вы за 2 года своей работы потратили максимальные силы, чтобы закрыть площадку от растаскивания.

Егор Заворохин: Естественно. Мы не только сохранили завод. Мы закачали его заказами. Нашли инвесторов, которые сейчас вкладываются в производство и в новое оборудование.

Петр Кравченко: Мы можем назвать этих инвесторов?

Егор Заворохин: Это инвесторы, приближенные к покупателю.

Петр Кравченко: У вас такой оптимистичный настрой. Он диссонирует с тем, что известно о заводе из СМИ. Такой показатель уверенности как научные разработки – они сейчас идут?

Егор Заворохин: Наша задача шире. Приподниму завесу тайны. Мы хотим из завода сделать не соисполнителя, а исполнителя госзаказа - предприятие, которое участвует в торгах.  Во-вторых, мы будем иметь право на военные разработки. Сейчас они ведутся, но в гражданском поле. Для военных нужна лицензия. Когда предприятие будет реализовано, новый собственник дотянет его. Для Пермского края это будет нонсенс. В Пермском каре будут производить готовые изделия. Не собирать по частям.

Петр Кравченко: Сейчас есть конструкторское бюро? Оно работает на гражданку?

Егор Заворохин: Оно есть. Работает и на военку. То есть, нам могут прислать на доработку тот или иной взрыватель. Мы дорабатываем. Набираются молодые специалисты. Пока в вялотекущем режиме. Потому что мы в банкротстве. В разработки Надо вкладывать деньги.

Петр Кравченко: Как вы привлекаете людей? Почему рабочие должны к вам идти?

Егор Заворохин: Я уверен в том, что правительство Пермского края поддержит предприятие. Мы не просим у правительства - дайте нам заказы. Главное, дайте нам пластилин - из чего лепить. У нас есть люди, есть сотрудники, которые работают на заводе династиями. У нас многие сотрудники уже седые, нам нужны люди, чтобы передать опыт
.
Петр Кравченко: Что для этого делается? Многие предприятия гордятся дружбой с Политехом.

Егор Заворохин: Мы уже провели ряд переговоров с РМЦПК и с Политехом. Но у нас есть и своя лицензия на обучение. Мы набираем группы. Сами обучаем. Небольшие группы, конечно. Человек по 15 – 20.

Петр Кравченко: Люди идут?

Егор Заворохин: Мотовилиха закрыла цеха в 2012 году, завод Свердлова закрыл. Мы стараемся, чтобы  все люди попали к нам.

Петр Кравченко: То есть у вас уже есть некий дефицит?

Егор Заворохин:  Да. Когда мы дали пресс-конференцию, люди потянулись на работу. Идет обновление парка, сотрудников, выплачивается зарплата.

Петр Кравченко: А какая средняя зарплата?

Егор Заворохин:  25 тысяч.

Петр Кравченко:  Без учета руководства?

Егор Заворохин: Если план не выполняется, то в первую очередь страдает руководство. Я бы не сказал, что у руководства большая зарплата.
Сейчас основная проблема – это люди. Если бы в 2011 году мы перестали платить заработную плату, то они бы разбежались, и мы бы уже не смогли восстановить ЗиД как предприятие. Ушел бы год только на восстановление. Год на закачивание заказами и год, чтобы установить квоту плана. Сейчас все это сохранено и ждет реализации плана.


Обсуждение
3257
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.