Верхний баннер
03:44 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Время Ч

01.07.2012 | 17:00
2008 год. Елена Гилязова о развитии сельского хозяйства в Пермском крае

Роман Попов: 19 часов 6 минут, у нас 2007 год на дворе. Смотрите, пермская картошка, переход бизнеса на село, аграрные классы. Фраза, которая мне запала в душу и, наверное, никуда уж из нее не выпадет, дословно не помню, но смысл такой: министерство сельского хозяйства – это не место где спасают мир, а место, где деньги зарабатывают. И все это под авторством Елены Гилязовой. Елена Ефимовна, здравствуйте

Елена Гилязова: Здравствуйте

Роман Попов: Спасибо, что вы нашли время, чтобы придти в эту студию. Елена Ефимовна, вот вы же человек Чиркунова на 100 процентов, и все эксперты, которые оценивают или оценивали команду, про вас характеристику начинали со слов «человек чиркунова». А дальше кто-то лестно, кто-то не очень, но это не принципиально. Для вас восьмилетка Чиркунова – это было время реализации, время, когда можно было приложить на 100 процентов все свои навыки, компетенции, умения, правильно?

Елена Гилязова: Близко

Роман Попов: Вот из всех проектов, которые вы за эту восьмилетку имели возможность сделать или имели возможность приложить руку, какой бы вы оценили с наиболее положительной стороны?

Елена Гилязова: Именно проект, наверное, по сельскому хозяйству, только маленькая правка: не министерство сельского хозяйства – место, где можно зарабатывать деньги, а сельское хозяйство – место, где можно зарабатывать деньги. В оговорках много чего прячется.

Роман Попов: Это правда, и хорошо, что поправили, иначе бы получилось, что я вас обвинил в коррупции, а все, посмеявшись, согласились с этим. То есть сельское хозяйство вы считаете себе, все-таки плюсом?

Елена Гилязова: Безусловно

Роман Попов: Приходит Виктор Басаргин, объявляет набор отраслей, на которые он бросит свои основные силы, и в этот список попадает сельское хозяйство

Елена Гилязова: Так точно

Юрий Бобров: Причем с эпитетами о том, что вроде как то ли конь не валялся, то ли...

Роман Попов: Да, да. Создается ощущение, что мы о разных сельских хозяйствах говорим

Елена Гилязова: Давайте начнем с того, что сельское хозяйство – вообще такая штука, в которой можно найти много навоза, было бы желание, а найти это можно всегда. Это первое. Второе: я думаю, что все, что говорит Виктор Федорович на сегодня – это первый подход к теме. Я думаю, что время взвешенных оценок еще не пришло. В частности, у меня был на эту тему разговор с Виктором Федоровичем, я ему сказала, что те вещи, которые мы сделали в сельском хозяйстве – это предмет моей гордости и я бы хотела участвовать во всех дальнейших вещах, которые будут связаны с дальнейшим реформированием этой отрасли. Пока у меня есть ощущение, что мы сможем эту тему как минимум обсуждать. И очень многие вещи надо объяснить и показать, тогда они становятся понятны. А когда приходит человек, особенно новый, к нему бегут рассказывать те, кто не вписался, кому не нравится, у кого могут быть собственные проблемы. Те, у кого все хорошо, им все равно какая власть на дворе, они картошку выращивают. Соответственно, я думаю, что еще не настал тот момент, когда будут сделаны окончательные оценки. Да, я понимаю, что то, что мы делали в 8, 9 и даже 10 году, оно свою роль уже отыграло, надо двигаться дальше, надо развиваться и так далее. Одна из главных претензий Виктора Федоровича заключается в том, что министерство не занималось соцразвитием села. А мы этим не занимались ровно потому, что мы занимались отраслью. Я напомню цифры. Более 600 тысяч населения живет в сельской местности, из них только 5% занимаются сельским хозяйством, соответственно, сельское хозяйство – это отрасль, это бизнес, это то чем занималось сельское хозяйство. Если на сегодняшний день будет вычленена отдельно программа соцразвития села и она будет накладываться на тот бизнес-каркас, который создается, я думаю, что это пойдет во благо. Если Виктор Федорович сочтет целесообразным добавить средств в АПК, то я думаю, что на сегодняшний день этот момент тоже настал. Если мы будем их добавлять по тем базовым принципам, которые на сегодняшний день существуют

Юрий Бобров: Какие принципы? По бизнесам? По развитию бизнесов в этих селах?

Елена Гилязова: Конечно. Условно говоря, если помните, когда-то я у вас рассказывала, что все государственные деньги мы вкладываем в те предприятия, которые показывают определенный результат. Если это молочное животноводство, которое у нас доминирует, то это надои должны быть не менее, чем 75 процентов от среднекраевых. В противном случае это выброшенные деньги. Более того, надо понимать, что вообще у нас осталось не так много времени, когда мы можем инвестировать госденьги в сельское хозяйство.

Юрий Бобров: ВТО?

Елена Гилязова: Конечно. И е ли мы начнем сейчас популистски поддерживать тех, кто закапывает больше, чем выкапывает из земли, то это просто выброшенные деньги. Надо тогда признать, что это категория социально незащищенных, безработных, как угодно. Помогать им по другому основанию. У меня есть надежда, что мы найдем некие точки соприкосновения и компромиссные вещи. Во всяком случае, это одна из тех тем, про которую я надеюсь разговаривать с новым губернатором. Сейчас он создал так называемые экспертные комиссии, я в нее обязательно войду. Я являюсь председателем профильного комитета, то есть возможности прикасаться к этой теме у меня есть.

Роман Попов: Смотрите, все очень просто. Когда говорят село развалено, из селя уезжают специалисты, остается сначала две улицы, потом три дома, это не имеет к вам принципиального отношение. То есть вы сейчас сказали, что про вас нужно говорить по-другому. Отрасль, например, развивается или отрасль в застое, или надои падают или урожай хороший. Вот это к вам, а село спивается – это не к вам.

Юрий Бобров: Школьные автобусы в деревнях – это не к вам

Елена Гилязова: Если бы я была губернатором пермского края, тогда это было бы ко мне. У меня по любой из этих точек зрения есть своя точка зрения, и я готова ее говорить, но когда мы говорим про сельское хозяйство, мы говорим про отрасль. И потом, давайте отделим мухи от котлет, мы с вами давно уже слышали слово урбанизация. Его никто не отменял. Концентрация населения – это объективный процесс. С одной стороны я понимаю, по человечески сочувствую людям, старикам в основном, которым жалко, что из деревни уезжают люди, но с другой стороны я понимаю, что не работа мигрирует за людьми, а люди должны мигрировать за работой. Это обычная мировая практика. И мы либо это понимаем, хотя бы из практики управления, хотя там из политических целей можно говорить все что угодно и делать все что угодно, но есть некие объективные закономерности, которые ну не отменить ни Чиркунову, ни Басаргину, ни Путину, ни Медведеву, никому. Поэтому в тех плачах Ярославны, которые есть на сегодняшний день, есть некие объективные вещи, действительно связанные с недоработкой местной, региональной, российской власти, а есть обычная боль, наша человеческая боль, когда уходит прошлое, молодость, то что я любил, и, собственно говоря, я понимаю, что сейчас оно будет по-другому.

Юрий Бобров: И клубы были, и дискотеки проводили, и целину покоряли

Елена Гилязова: Точно

Юрий Бобров: А в чем стратегия сельского хозяйства для пермского края? Потому что Олег Хараськин пытался организовать ферму оленей, завезенных из северных территорий

Елена Гилязова: Ну это не Олег Хараськин, на сегодняшний день это предприятие существует по разведению маралов в Оханском районе, деревня Беляевка. И, кстати, его собственник, ныне депутат законодательного собрания, господин Федоровский, разводит оленей. Задачка его – зарабатывать на пантах. Пантакрил – это некое лекарство, которое имеет свою цену. Понимаете, в сельском хозяйстве – как в любом бизнесе. Производить надо то, что ты можешь продать как можно дороже. Где высокий спрос, высокий оборот, вот то ты и производишь. Пытаться, собственно говоря, доить корову, потому что мама доила корову, бабушка доила корову и прабабушка доила корову, а теперь пускай власть с моим ведром бегает и чего-то делает с моим молоком, - так не может быть просто потому что не может быть.

Юрий Бобров: И выращивать кукурузу в Старых Лядах тоже не нужно?

Елена Гилязова: Ну как вам сказать. На сегодняшний день есть целый ряд предприятий, которые добились очень хороших результатов как раз в молочных животноводствах, используя в качестве кормовой базы кукурузу. Кукурузу можно выращивать и нужно выращивать, вопрос в том ,как ты хочешь увидеть в конце. Наверное, если ее выращивать на то, чтобы производить кукурузное масло, например, ну наверное не получится. А на корм скоту – замечательно.

Юрий Бобров: Как выстраивалась вот эта стратегия того, что мы будем развивать и поддерживать, мы будем признавать сельским хозяйством, где мы будем отсекать пороги рентабельности предприятий либо их профиля деятельности

Роман Попов: Отвечая на этот вопрос еще начните с вопроса как долго сначала выстраивалась эта стратегия, когда она стала реализовываться.

Елена Гилязова: Она начала реализовываться, я считаю, с начала 9 года, мы приняли программу по развитию АПК, где эти принципы были заложены. Начинали мы, могу уже сейчас путать, с нескольких пилотных продуктов, прежде всего с молока, потому что 70% сельского хозяйства пермского края – молочное животноводство. Первое, что мы отменили – мы отменили всякие разные санкции за то, что сократил, например, землю, которая у тебя под зерновыми. Раньше при сокращении вот этого количества гектар под зерновыми, человек мог потерять субсидию. Отменили, потому что по факту это приводило к тому, что люди упрямо сеяли пшеницу, получали 7 центнеров с гектара, то есть закапывали туда денег больше, чем получали. Смысла нет. Не всякая земля для этого пригодна, не везде она нужна. Более того, если конечный продукт – молоко, то, по большому счету, как бы кощунственно это не звучало по отношению к деревне, корма можно и покупать. Кормопроизводство может быть отдельным бизнесом, отдельным продуктом.

Роман Попов: Поля заброшены. Там раньше колосилась пшеница. А сейчас там стоят таблички с надписью «Продается под коттедж»

Юрий Бобров: 10 тысяч рублей сотка

Роман Попов: Это, кстати, к вам ведь во многом адресовалось

Елена Гилязова: Я и сейчас эту тему считаю для себя близкой. Вот тут как раз все не очень просто. Мы, действительно потеряли огромное количество пахотных земель в связи со всеми этими перетрубациями, девяностыми годами, разорениями и так далее. Возвращать их будет крайне сложно, а некоторые уже невозможно. Но я думаю, что мы будем их возвращать, поскольку все равно до сегодняшнего дня мы на 50% только себя обеспечиваем кормами, теми де зерновыми.

Роман Попов: Но корма ведь можно и покупать

Елена Гилязова: Можно и покупать. И тут очень сложная история, потому что мы с вами понимаем, они то стоят столько, что их выгоднее покупать, чем выращивать, то наоборот, в зависимости от того, как сложились погодные условия в основных зернопроизводящих регионах. Это одна история, сбили с мысли, что-то умное хотела сказать. Так мы с вами говорили о том, как мы выбирали приоритеты. Первое – это было молоко. И неважно какие ты там делал шаги, но ты должен произвести продукт с определенным надоем на голову, потому что опять же сохранение поголовья как самоцель – тоже эту историю убрали, потому что кормили коров, которые доились как козы. Для чего тратить силы и получать такие надои? Мы с вами хорошо знаем, что за рубежом обратная история, в Европе. Там есть ограничения, корова не может давать больше, иначе возникают штрафные санкции. У нас обратная история. За эти годы мы на 40% подняли среднекраевых надои на коровы. Я считаю, что это результат.

Юрий Бобров: По-настоящему подняли, не на бумаге

Елена Гилязова: По-настоящему подняли, не на бумаге. Я великолепно понимаю, что при любой системе кто-то нас дурит. Но наша задача – создавать систему, где это сделать сложнее и менее вероятно. Я думаю, что это одна из тех, потому что, по большому счету, мы считаем проданное молоко, по отгрузке. И, соответственно, с этой точки зрения, сложнее заниматься приписками

Юрий Бобров: Ну можно только списками количества коров

Елена Гилязова: Да, делали выборочные проверки

Юрий Бобров: Так вот молоко, на которое мы сделали первый стратегический выбор, но вместе с тем, пермский рынок молока захватывается и Удмуртией, и другими соседними регионами и общефедеральными брендами. А захватываем ли мы какие-то соседние рынки и нормально ли это, что мы делаем ставку стратегическую на молочную продукцию

Роман Попов: Я в Ижевске продукции Кунгурского молкомбината не видел

Юрий Бобров: Это вопрос эффективности или чего?

Елена Гилязова: Подождите, это про разные вещи немножко. Первое. Мы с вами понимаем, что федеральные бренды, под которыми на сегодняшний день на наших полках стоит молоко – это наши заводы. Это все пермская история. Пермский завод работает под федеральным брендом, Кунгурский молкомбинат недавно был продан и тоже работает под федеральным брендом. Соответственно, они в рамках своих корпораций определенным образом разводят потоки. Какие-то продукты делают здесь и вывозят в другие регионы, какие-то завозят сюда. Но закупают они молоко у наших производителей в полном объеме, то есть здесь проблемы нету. С этой точки зрения они есть и в Ижевске, и где хотите. Несколько сложнее, естественно, небольшим компаниям, но это всегда. Мы же с вами понимаем, что рынок – он таков, что на нем выигрывает крупный игрок. Крупные игроки потихонечку подобрали под себя крупные молзаводы и здесь и работают. Это не вопрос эффективности. Но есть другая тема, которая касается, например, того, что я считаю, что ни к каким результатам не привело принятие техстандартов, после которых у нас должна была появиться надпись «молочный напиток»

Юрий Бобров: Господину Онищенко привет

Елена Гилязова: Да, мысль правильная, мысль хорошая, но на самом деле я бы не подписалась под тем, что все, что продается в наших магазинах, это не восстановленное молоко, это молоко натуральное, а не молочный напиток, как предписывает техрегламент. С этой точки зрения да, эта история имеет место быть, и понятно, что тогда легче конкурировать. Те, кто работает с порошковым молоком, в состоянии дать меньшую цену. Потом есть еще одна проблема, она не регионального уровня, и коль скоро у нас Время Ч со всеми вытекающими последствиями, Чиркунов как раз очень четко обозначал эту проблему, мы ведь в сельском хозяйстве создали не конкуренцию производителей, а конкуренцию региональных бюджетов, потому что себестоимость конечного сельскохозяйственного продукта зависит от того, сколько денег в этом регионе отщипнули от бюджета и отдали сельхозтоваропроизводителю. Помощь производителю, если мы находимся в одном рынке, она должна быть единой по всему рынку, ну примерно такие вещи есть в общем рынке, ВТО и так далее. А у нас история выглядит примерно таким образом

Юрий Бобров: соседям дали лизинг на компанию

Елена Гилязова: Ну да, бахнули денег в три раза больше, получили себестоимость никакую, но это означает, что сам по себе бизнес не конкурентоспособен. Мы, когда определяем количество прибыльных предприятий здесь в пермском крае, мы смотрим их прибыльность без учета субсидий. Субсидия – это как дополнительный подарок. Если я бизнес, я как минимум не убыточен, а плюсом субсидия. А когда денег приходит столько, что можно не задумываться над снижением затрат, еще над чем-то, эта тема тоже есть. Плюс есть еще темы, которые связаны с тем, что мы ведь еще в Перми никогда не делали преференция для собственных производителей. Даже тот проект, который тоже со мной связан, покупай пермское

Роман Попов: Мы о нем через 4 минуты начнем говорить, да.

Елена Гилязова: Вот. Даже тот же проект не имел никаких запретительных вещей. Он имел чисто маркетинговые какие-то принципы, по сути дела, если хотите, работу с человеческим сознанием. Потому что у нас, опять-таки, в отличие от Европы, абсолютно не понимания, что когда я покупаю товар, произведенный в регионе, то я, кроме того, что покупаю свежее и тому подобное, вкладываю деньги в ремонт дорог, в какие-то другие социальные вещи. То есть вот этого понимания в нашей голове абсолютно нет. А с учетом того, что мы вообще край, который в основном производит не конечный продукт, обратите внимание, наш товар где-то как правило в середине цепочки.

Юрий Бобров: Это либо удобрения, либо аммиак, который в дальнейший продукт

Елена Гилязова: С этой точки зрения для нас производство конечного продукта, понимание значимости самого потребительского рынка, оно является одним из ключевых и я бы не сказала, что на сегодняшний день оно сложилось и мы смогли его реализовать. Я считаю, что это по-прежнему наша задачка

Юрий Бобров: Елена Ефимовна Гилязова, экс-министр сельского хозяйства, человек из команды Чиркунова у нас здесь и мы после федеральных новостей поговорим о пермской картошке, о страусиных фермах и много о чем еще.

 

Роман Попов: 19 часов 33 минуты, мы продолжаем Время Ч, у нас в гостях Елена Ефимовна Гилязова, бывший министр сельского хозяйства Пермского края, в от по крайней мере в тот период, о котором мы говорим, 2008 год.

Юрий Бобров: А между тем, Елена Ефимовна Гилязова родилась в городе Одесса, затем окончила Уральский Государственный университет, философ. Затем приехала в Пермь и работала в довольно известно фирме «Конкрит». Затем Елена Ефимовна уходит в компанию «Экс»

Роман Попов: И дальше начинается период, когда Елена Ефимовна – человек команды Чиркунова. Все так?

Елена Гилязова: Так точно

Юрий Бобров: Откуда сельское хозяйство я хотел спросить

Роман Попов: Где здесь в биографии сельское хозяйство?

Елена Гилязова: Знаете, могу рассказать, как я стала министром сельского хозяйства. Выглядело это примерно следующим образом: в субботу я должна была улетать в командировку, в пятницу в обед меня пригласил Чиркунов и сказал: «Я думаю, что вам нужно поменять министерство». Я говорю: «На какое?»
- На сельское хозяйство
- Почему?
- Потому что вы отлично знаете, что хочет покупатель. Если вы знаете что хочет покупатель, то вам, собственно говоря, и надо работать с производителем.
Улетела в командировку я министром торговли, вернулась министром сельского хозяйства, после этого пришла к Чиркунову и сказала: «Вы оскорбили всех аграриев пермского края»
- Почему?
- Во-первых, вы назначили министром женщину (тогда Скрынник еще не была федеральным министром), во-вторых, у женщины не фактура Ноны Мордюковой, и, наконец, она философ.
Наверное первый год у меня одна из основных задач была найти общий язык с теми, кто работал в сельском хозяйстве достаточно долго. Я думаю, что определенным образом мне это удалось. Для меня, если хотите, определенным результатом был звонок под новый год, правда это уже не в 2008, а под 10 новый год, от Юшкова, знаете такого в сельском хозяйстве в Кунгурском районе, который позвонил и сказал: «Теперь я понял, что вы были правы». Время было потрачено не зря, я, во всяком случае, старалась объяснять что мы делали. Вот отсюда и сельское хозяйство. То есть от заказа розницы, от заказа потребителя, от заказа конечного покупателя продукта непосредственно к производству. С этой точки зрения я думаю, что что-то понимаю в сельском хозяйстве.

Роман Попов: Покупай пермское. Что за проект? Как вообще так получилось, что вдруг, в недрах достаточно консервативного, как мне всегда казалось, министерства рождается абсолютно классический PR-проект, который могла родить какая-нибудь школа дизайна, но никак не минсельхоз? Мишка, какая-то движуха быстро выкинутые деньги на некоторые средства массовой информации, особенно из тех, которые работают на край, то есть какие-то ролики, пиар…

Елена Гилязова: Мне кажется, что я частично ответила на этот вопрос. Ведь проблемы сельского хозяйства заключаются в том, что они – выходцы все-таки из советской системы дефицита. Когда ты произвел, а дальше можешь вообще не беспокоиться, у тебя все это заберут с руками и ногами и никаких проблем с тем, чтобы это продать, не было. Если себестоимость молока в нескольких хозяйствах доходила до рубля, а в магазине оно продавалось по 20 копеек, не было проблемы со сбытом. Очень важно было начать менять ориентацию самого сельхозтоваропроизводителя. Прежде чем ты что-то начинаешь производить, ты должен на какой вопрос ответить? Как я это продам.

Юрий Бобров: Говорила Елена Ефимовна, имевшая за плечами опыт в сети продовольственных супермаркетов Семья и министром торговли, в течение года налаживавшая все эти связи. Затем начался период каких-то проектов в сельском хозяйстве. Мы сейчас озвучивали Покупай пермское, кроме того Пермская картошка, кроме того страусиные фермы, кроме того Стань фермером, много много чего еще было. Оно в чем свои результаты давало?

Елена Гилязова: Давайте приведу пример по проекту, который не получил такой пиарной истории, это пивоваренный ячмень. Когда я пришла в министерство сельского хозяйства, я начинаю думать о том, что производить, куда сбывать, задаю своим сотрудникам вопрос: у нас крупнейшая пивоваренная компания, где она берет ячмень? За пределами пермского края у нас

пивоваренный ячмень не растет. Пригласили руководителей этого хозяйства, они сказали, что все реально, что у них есть сорта, у них есть агрономы, они готовы выдать эту поддержку, им удобно будет покупать ячмень с определенными характеристиками в пермской крае. Начали разговаривать с сельхозтоваропроизводителями, они в голос: «У нас такой ячмень не растет». Завели субсидию для тех, кто первые три года станет выращивать пивоваренный ячмень для того, чтобы раскрутить этот процесс. Цель-то какая? Цель – расширить продуктовую линейку, показать: вот это работает, это можно у нас производить и можно реализовывать с прибылью. На сегодняшний день 4 хозяйства занимаются этим на постоянной основе, никто им уже ничего не субсидирует, потому что мы их вывели на прибыль. Аналогичная история с брендом Пермская картошка. Задача была очень простая. Сельхозтоваропроизводитель сплошь и рядом имеет проблему: он вырастил урожай, продал его за осень дешево, потому что складов нет и потому что кредиты капают. И потому что он вырастил, ему главное –продать. Когда мы вышли на то, что товар в магазин может поставляться мытый , упакованный и продаваться в 3-4 раза дороже, чем если ты его продаешь оптом, вот для этого мы вводили бренд пермская картошка. На сегодняшний день, если вы зайдете в магазины, у нас Антошкино брендованный мытый картофель, у нас есть бренд Огородов, Пермские овощи. Это местные ребята, то есть процесс пошел. Они не объединились под зонтичным брендом, но они увидели, что эта самая штука есть. То, чего недозапустили пока и чего не реализовали, должно точно так же пойти по морковке, луку и прочим овощам, которые растут у нас.

Роман Попов: Лук почищенный и порезанный, я в данном случае не сомневаюсь, что тоже найдет своего покупателя.

Елена Гилязова: Я думаю, что не почищенный и порезанный, а так же как с картошкой, в данном случае калиброванный. Надо понять хотя бы такую штуку, что если я выращиваю одну луковицу 20 грамм, а вторую под килограмм, то такой лук я могу есть только сам.

Роман Попов: На самом деле, если сейчас зайдешь практически в любой супермаркет, где лук уже расфасован по пакетикам, то там, конечно, ни один из этих пакетиков в реальности взять нельзя в руки, потому что это невозможно, это редкостное свинство. Там лежат две вот таких луковицы, размером с кулак и пяток размером с мизинец. В данном случае очень хорошо здесь работает в супермаркете элементарное знание своих прав. Ты просишь, чтобы надрезали пару пакетиков и выбираешь из них луковицы в отдельный пакетик. Не имеют права отказать, просто не все об этом знают. Просто просишь об этом продавца и он вынужден вскрыть два пакета и ты выбираешь себе лук, который ты хочешь.

Юрий Бобров: А как выглядела мечта начальника в сельском хозяйстве Пермского края Елены Гилязовой?

Роман Попов: В тот момент, когда стало понятно, что сельское хозяйство – это не месяц-другой, а это вот на какой-то срок

Юрий Бобров: Жирные белые коровы на лугах пасущиеся, здоровые дети в сельской местности, понимающие, что они скоро будут крутыми бизнесменами?

Елена Гилязова: На самом деле и коровы жирные, и дети не худые, то есть это безусловно все было частью мечты. Знаете, на самом деле, вот самое главное, с чем приходится работать практически в любой отрасли, с кем бы вы ни разговаривали, вы все равно дойдете, это ментальность. Это понимание самими людьми, что они должны надеяться на себя, решать сами и не рассматривать себя как маленьких детей перед всесильным государством. Сейчас дообъясню. Ровно это же и в образовании, и в здравоохранении и где угодно. Ситуация, когда мы помогаем колхозниками, я извиняюсь за такое слово, сельским товаропроизводителям, говоря им, например, следующие вещи: вот мы можем субсидировать или дать тебе денег на покупку техники вот такой и такой. А еще мы можем тебе дать денег на покупку удобрения. И у нас директор предприятия думает не о том, что ему нужно купить, какие понести затраты, а о том, как больше взять. То есть мы, по сути дела, пытаемся за него, в масштабах всей страны, переставлять ему ноги и принимать решения. Вот вся политика, которую мы вели в министерстве, она выглядела таким образом: давай мы тебе заплатим за результат, а что ты будешь делать с этими деньгами, единственный запрет был на то, чтобы их проесть, на текущие нельзя тратить, на ГСМ для собственного джипа и прочие вещи и на заработную плату. А на инвестиционные и любые, какие ты хочешь. Вот, если хотите, мечта заключается в том, что как только руководитель в сельском хозяйстве схватит вот эту самую штуку, поймет, что это реально так, дальше можно быть спокойным за развитие агробизнеса на селе.

Юрий Бобров: Насколько удалось эту ментальность сломать?

Елена Гилязова: Где-то удалось, в процентах мне сложно сказать. Если процентов 50 на сегодняшний день руководителей сельского хозяйства понимают эти вещи, то наверное это здорово. Но проблема заключается в том, что если сейчас парадигму изменить, вернуться к старому, они очень легко вернутся к старому. Как мне один из них рассказывал, вот понимаете, я сижу в вашем кабинете, разговариваю с вами, вот вы все правильно говорите и я с вами соглашаюсь. Но вот я дохожу до лифта и думаю так, как я думал, когда приходил к вам в кабинет. Вот эта вот самая штука, она очень непростая не только в сельском хозяйстве, вы можете взять в любом отношении, мы все относимся к государству как дети к мамке, которая нам должна то, се, пятое, десятое.

Роман Попов: Это был великий человек, он подарил нам мир синема. – А как его звали? – Его звали мистер Фёрст. – Да? Тогда меня зовут мистер Секонд. Я сейчас что-то такое вспоминаю, то есть дойти до лифта и уже все иначе. Это правда, к плохому привыкаешь гораздо быстрее. Вот по мне, то, о чем вы говорите, в идеале, по мне – это безусловное благо, но мы же понимаем, что в реальности этих идеальных моделей не бывает.

Юрий Бобров: И мы, наверное, понимаем, что в идеальной ситуации нельзя быть конкурентноспособным, когда в соседних регионах есть субсидии, либо когда в твоем же регионе есть, например, коррупция, когда ты вынужден конкурировать, ну пусть ты не с завязанными ногами, в этом смысле власть не ставит тебе палку в колеса, но другому она придает, я не знаю, ацетилена в его ГСМ…

Елена Гилязова: Ну может быть недостаток, если хотите, или даже трагедия всего восьмилетнего периода, это попытка построить коммунизм в отдельно взятой стране. Но только не коммунизм. То есть, условно говоря, все посылы, вот вы говорите, что я – человек команды Чиркунова. Я – человек команды Чиркунова прежде всего потому, что я разделяю основные идеологические принципы.

Юрий Бобров: Вы – либерал

Елена Гилязова: Видимо да, если это называется этим словом. У нас, знаете, все понятия очень сильно неточны.

Роман Попов: Либерал – рыночник

Юрий Бобров: Как минимум экономически, вы – либерал, судя по тому, что я слышу и как я понимаю это слово

Елена Гилязова: Понимаете, реализовывать эти вещи, в ряде случаев вопреки общей тенденции, очень сложно, чтобы не сказать невозможно. Когда мы говорим о том, что весь бизнес равен и конкурируйте сами по себе, но мы великолепно понимаем, что заход инвестора в любой регион – это как правило договоренность на самом высоком уровне и принципиально иные условия. И все в нашей стране завязано ровно таким образом, что не получаешь того результата, которого бы ты хотел, если работаешь по правилам.

Роман Попов: Вы на протяжении трех минут пытаетесь сказать, Что хотели как лучше, а получилось как всегда. Это нормально, это у нас после Виктора Степановича точнее еще никто не сформулировал. Елена Ефимовна, немножко о франшизах. Пошло вот это направление деятельности на селе?

Елена Гилязова: Вроде пошло.

Роман Попов: Есть у вас сейчас в голове какие-то прикидки, цифры, проценты? Потому что когда я с вами разговаривал и услышал это слово в первый раз, это был 2009, тогда это были абсолютно единичные примеры. А сейчас?

Елена Гилязова: Я, к сожалению, цифры не назову, давно уже не министр сельского хозяйства, но по моим представлениям, там уже под два десятка разных продуктовых франшиз. Люди потихонечку идут. Все равно кто-то отсеивается, но процесс идет, возникают бизнесы, они существуют и развиваются. Смертность у них другая. Мы же с вами знаем, что все малые бизнесы – очень высокая смертность. У бизнесов, организованных по франшизе, смертность принципиально другая. Там есть несколько растениеводческих франшиз, сколько-то животноводческих, они работают. У нового министра сельского хозяйства спросите при случае.

Роман Попов: Спросим, безусловно, если это направление при нем вообще будет как-то сохраняться. Кстати, преемственность курса вам кто-то обещал? Когда пришел Логачев, понятно, что вы – человек команды Чиркунова, он – человек команды Гилязовой. Это было естественно и вполне понятно, но сейчас ведь после него не Огородов же, ведь после него человек иной сферы. Вы общались с новым министром?

Елена Гилязова: Еще нет, но я с ним, безусловно, знакома. Про хороший знак, про хорошее. Понятно, что мы сейчас находимся в ситуации принятия новой программы по АПК. Концепция этой программы была уже разработана. Насколько я понимаю, новый министр с ней ознакомился и готов ее вносить с небольшими доработками. Если это действительно так, во всяком случае, мне эту информацию передали, я думаю, что это хороший знак.

Роман Попов: И преемственность курса сохранится.

Елена Гилязова: Очень на это надеюсь.

Роман Попов: А преемственность курса предполагает что? Ведь когда вы этот курс начинали, у вас были примерные сроки? Пройдет период и будет это, пройдет два и будет то?

Елена Гилязова: Да, были сроки и были основные задачки, которые поставлены в программе, по сути своей они выполнены. Я боюсь сейчас говорить цифрами. Один из основных показателей – это доля прибыльных предприятий в сельском хозяйстве. С этим показателем, насколько я помню, он в рамках плановых. То же самое, хотя в абсолютных цифрах мы не все выполнили по конкретным продуктам, но если мы рассматриваем в целом стратегию, то с ней все более или менее получается. Вообще, планировать в абсолютных цифрах в сельском хозяйстве очень тяжело. Засуха была в 10 году и все рухнуло. Можем смотреть 2011 по сравнению с 2010 и радоваться. Но, кстати, прибыль у многих предприятий в засушливый год была выше. Ну, любой бизнес, мы уже давно от этого ушли, чтобы считать в тоннах металла, чугуна и так далее.

Юрий Бобров: Но все-таки, Елена Ефимовна, я думаю многие все эти годы высказывали вам претензии, все-таки вы руководили министерством стратегического, если хотите, значения, и вот Роман Сергеевич бывал в бункере где хранится НЗ продуктовый. Я к тому, что сельское хозяйство должно обеспечить эту, так называемую, продуктовую безопасность. Ну и когда мы говорим о том, что выстроили успешный бизнес, бизнес стал рентабелен, получил международное признание и какие-нибудь рейтинги, но при этом мы понимаем, что совокупный валовый продуктовый объем, который был произведен здесь в пермском крае, он из 50-процентной обеспеченности стал 40-процентной

Елена Гилязова: Он меньше не стал. Боюсь говорить цифры, по молоку порядка 80%. У нас низкая обеспеченность по зерну, но мы не зерновой регион. Хотя на сегодняшний день есть технологии и мы получили хозяйства, которые готовы и выходят на 40-50 центнеров с гектара по зерновым.

Юрий Бобров: Третью домну задули, пятую погасили. Вы какую-то точку дайте, это много?

Елена Гилязова: Это очень много. У нас средняя урожайность по краю 17.

Юрий Бобров: А есть те, кто 40-50.

Елена Гилязова: Да.

Юрий Бобров: Они счастливы от этого? Они много зарабатывают на этом? Это успешные люди? Они стали не социально важной сферой, а бизнесом?

Елена Гилязова: Один из людей, кто выходит на эту цифру, это тот же Тихомиров, это Овен, Пермская картошка, другой, кто работает с такого рода производительностью, во всяком случае когда я еще была министром, выходил на эти цифры, давно с ним не общалась, это Дурновцев в Краснокамске, ну и так далее. То есть целый ряд людей, которые умеют с этим работать. И, собственно говоря, будущее за ними. И понимаете, это и вопрос размеров пашни, и вопрос обеспеченности. Мы, с точки зрения обеспеченности региона, ни по одной цифре не упали. Самая тяжелая ситуация у нас – это доля по мясу. По мясу мы себя обеспечиваем где-то процентов на 60-70 и большая доля там – птицы. И с КРС, и со свининой у нас не самая лучшая ситуация, это так было, это так есть, и есть перспективы министерства сельского хозяйства, по той же схеме как про ячмень, поддерживать именно мясное животноводство. Другое дело, что ячмень можно вырастить за год, а корова растет значительно дольше, это более длинная история, но, тем не менее, шаги в эту сторону делаются. И, я думаю, результат здесь должен быть, если мы не свернем со стратегического курса.

Юрий Бобров: Чего не хватает сельскому хозяйству вот в том низу, когда люди на земле, мы слышим истории про рейдерские захваты, мы слышим истории про мнимые налоговые претензии.

Елена Гилязова: Это действительно есть, как и во многих других сферах. Есть рейдерские захваты. И в ряде случаев, один из рейдерских захватов, я с ним разбиралась, он начинался до меня, я с ним разбиралась столько лет, сколько была министром, и до сих пор еще продолжаю. Это история про госпожу Качину, это село Бабка, и братья Вольновы. Там действительно было куплено предприятие, разрезано и сдано все что можно в металлолом, коровы – на мясо и так далее. Люди начали подниматься снова, сохранять какие-то остатки. Но, тем не менее, все время возникают какие-то липовые документы, вся эта история она была, есть и будет.

Юрий Бобров: Сельское хозяйство – это не то же самое, что ювелирная лавка. Тут не свернешь и не защитишь свой бизнес, положив его хотя бы в сейф глубокий, перевезя в другой регион. Это все надолго и хдесь должно быть государство каким-то гарантом безопасности, законности, на века.

Роман Попов: А как раз в Пермской крае, если взять материалы таких СМИ, как, допустим, газета Звезда, районки самые разные, как раз в Пермском крае с социальной поддержкой людей на селе не айс. И во многом, с 2008 это стартовало, потому как вас очень часто именно обвиняют в бизнес-подходе. Вы забыли про то, что на селе люди, говорят вам.

Елена Гилязова: Еще раз вернусь к тому, что есть отрасль и есть село. Объективно количество людей, работающих в сельском хозяйстве, оно будет сокращаться. Вы – ребята молодые, а я, когда училась в вузе и была студенткой, и мы выезжали на картошку

Юрий Бобров: На картошку и мы выезжали

Елена Гилязова: То людей в поле было столько же, сколько картошек. Сейчас тот же Тихомиров, про которого я рассказывала, свои 770 гектаров обрабатывает шестью человеками. Самый простой способ создать рабочие места в деревне – это поломать всю технику, дать людям лопаты-вилы и все будет как у Высоцкого.

Юрий Бобров: Елена Ефимовна Гилязова дает свою оценку времени Ч с 2004 по начало 12 года, ставя ей от одного до пяти баллов

Роман Попов: И отмечая самые удачные и самые неудачные моменты этого времени

Елена Гилязова: Знаете, если я буду давать эту оценку как член команды, то считаю, что мы можем говорить об оценке хорошо. Самые удачные вещи, самые важные вещи, которые я бы очень хотела чтобы сохранились, это вещи, о которых мы не говорили на сегодняшний день, это вещи, связанные с фср, которые позволяют муниципалитетам планировать свои расходы и быть самостоятельными, не знаю обсуждали ли вы с кем-то это в рамках Времени Ч. Это очень важная история. Это все та же функционально-целевая модель, которая очень не нравится господину Аверкиеву, а что не получилось, не получилось то, что идея не овладела массами. Чиркунов не смог организовать свою команду таким образом, чтобы люди начали понимать, а что, собственно говоря, делается.

Юрий Бобров: Елена Ефимовна Гилязова, Юрий Бобров, Роман Попов были здесь в эфире программы Время Ч.

 


Обсуждение
2807
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.