Программы / Районы-кварталы

Ведущий: Добрый день. У микрофона Анастасия Сечина. Мы продолжаем дневные прямые эфиры на «Эхе Перми». Сейчас программа «Районы-кварталы». Сегодня мы говорим о проекте зон охраны культурного наследия, о проекте проекта, как сейчас мне объяснил Денис Галицкий. Денис Галицкий в этой студии. Это член комиссии по землепользованию и застройке. Денис, добрый день.

Денис Галицкий: Добрый день.

Ведущий: Наш постоянный эксперт. И  наш второй постоянный эксперт Владимир Гладышев, известный краевед в нашем городе. Владимир Федорович, здравствуйте.

Владимир Гладышев: Здравствуйте.

Ведущий: Мы, на самом деле, пытались пригласить в эту студию ту самую структуру, которая подготовила этот документ, КЦОП -  Краевой центр охраны памятников. Но по не совсем понятным нам причинам  официальные структуры, в данном случае эта официальная структура, не слишком охотно идет на контакт. Какой выход всегда в таких ситуациях? Разговаривать с теми экспертами, которые  говорить готовы и которые, что называется, в теме. Поэтому разбираем  разбираем ситуацию, разбираем документ. Также отмечу, что завтра по документу состоятся общественные слушания. Они будут в 15  часов в библиотеке имени Горького. Это не те официальные слушания, к которым мы уже более менее привыкли, это альтернативные слушания, которые устраивают общественники, активисты, желающие несколько преломить тенденцию выносить на обсуждение документ тогда, когда он уже готов полностью,  и внести изменения в этот документ практически невозможно. Здесь они пытаются действовать на опережение и хотят обсудить тот документ, который еще находится в стадии разработки и, вероятно, по мотивам этого обсуждения сделать свои предложения тем людям, которые ответственны за принятие проектов. Ну что, объясните теперь мне ситуацию. Я так понимаю, что у нас есть документ, согласно которому правила игры вот в этой сфере - определение зон охраны объектов культурного наследия,  уже как-то обозначены, прописаны. Он уже есть, этот документ. Действовал и действует сейчас, на данный момент.

Д.Г.: Он действует, принят он, как раз, накануне принятия правил землепользования и застройки, и  он является частью, это, как бы, часть градостроительных правил, которые касаются именно охраны объектов культурного наследия. В отличие, ну, может быть, что тут необычно,  правила принимаются, в целом, городом, а вот эта часть принимается краем. То есть тут они  приняли, отдали и, мы,  как город, включили это в общие правила. Поэтому на данный момент они действуют. Можно к ним по-разному относится, хороши они или плохи,  но факт есть, что начата разработка новых.

Ведущий: Сразу вопрос: почему понадобился новый документ? Чем это обусловлено?

Д.Г.: Можно, наверно, гадать только.

Ведущий: Владимир Федорович.

В.Г.: Во-первых, жизнь не стоит на месте. Во-вторых, развивается жизнь динамично и очень, я бы сказал, угрожающими темпами для состояния объектов культурного наследия. Документ этот, с которого мы  начали, собственно…

Ведущий: Который уже существует.

Ведущий: В каком случае, например не отбились?

В.Г.: Свежий пример, если уж сразу говорить об этом.

Д.Г.: Пивзавод.

В.Г.: Ну, пивзавод – это, как говорится, давняя боль Дениса,   за что ему спасибо. Но я  вот сейчас напомню историю со сносом здания на пешеходной улице, на улице Пермской. Вообще, вот эта непоследовательность и недальновидность, а, может быть,  даже и отсутствие контакта задействованных структур очень мешает. Вы  представляете,  сначала даже отцы города, как говорится, заявляют о том, что пешеходная улица Пермская, бывшая  Кирова, будет продолжена до улицы  Сибирской, и вроде бы все к этому идет,  и на второй половине этой улицы прекрасные здания, каменные полукаменные, то есть  родные здания, вот как раз та самая...

Д.Г.: Это про снос угла, да?

В.Г.: ...вековая мечта пермских краеведов, пермского человечества  сбывается на глазах. И вдруг опять шаг в сторону, опять заминка, вот уже мэр города говорит о том, что  тут вот эспланада вроде бы заняла какую-то нишу пешеходной улицы, поэтому мы отодвинули планы продления.  И что дальше? Мало того, что отодвинули план, так еще и  просто выпустили из поля зрения. Все. Оказывается можно сносить ценный средовой объект,  находящийся на пешеходной улице, вдумайтесь только. И  ставить новодел, который совершенно не в стиле, не в пермском стиле.  Он  симпатично выглядит, но в другом месте. А здесь родные купеческие особняки, которые предполагается по проекту охраны зон, предполагается вот как раз  в зону...  достопримечательного места, такой есть термин, предполагается даже перенос каких-то деревянных строений и прочее. А здесь, наоборот, мы сносим. Поэтому, правая рука не знает, что делает левая, вот что возмущает.

Д.Г.: Юридически, к сожалению, вынужден этот дом на углу «Газеты «Звезда» и Кирова, я уж по-старому буду называть, он не был объектом культурного наследия, памятником. Это был ценный средовой объект. К сожалению, их не считают выявленными объектами, то есть  они не попадают под требования охраны. И, соответственно, снести его, к сожалению,  было можно юридически. Поэтому ожидание от зон охраны, конечно, связано еще с тем…

Ведущий: Вот давайте определимся с понятиями.

В.Г. Давайте, вот я как раз хочу сказать по терминам. Есть точные термины.Вот смотрите, мы берем достопримечательное место, любое, или пешеходную зону, или вот возьмем самое, как говорится, наше...  центральнее некуда, Егошихинский Медеплавильный завод. Там определяется граница достопримечательного места – раз. В  данном случае это река Кама, восточная граница Бульвар Гагарина, южная граница -  Северная дамба и улица  Екатерининская, с запанной границы – улица  Островского, Верхотурская бывшая.  Дальше, что является предметом охраны достопримечательных мест? Это три основных составляющих: объект культурного наследия федерального значения, в данном случае на этом только один, Петропавловский собор. Затем  -  объекты культурного наследия регионального значения. Третье:  объекты, обладающие признаками, вот это самый скользкий момент, объекты, обладающие признаками объекта культурного наследия. То есть  те самые ценные средовые объекты, которые мы выявили, мы давно за них ратуем, за спасение,   но в данном случае вот  не успеваем.  И документ не успевает встать нам на поддержку. И еще объекты, обладающие признаками объектов культурного наследия.

Ведущий: Ну, да, вот это вы сказали.

В.Г.: Объекты, формирующие историко-градостроительную среду. Это вот как раз полукаменные домишки такие трогательные, застройка купеческая, деревянные дома, за которые можно цепляться, как говорят, а, может, и нет. Ну и, кроме того, в данном случае,  там  обязательно мы должны учитывать исторический ландшафт, и мемориальную ценность места, откуда есть  пошел город. Вот это все составляет  то, что называется достопримечательным  местом.

Ведущий: А  документ, мы говорим проект зон охраны объектов культурного наследия. Зоны охраны, вот это что?

Д.Г.: Значит смотрите. Зоны охраны – это некоторая территория вокруг памятника, на которой

 ограничена деятельность. То есть  там есть регламент в отношении каждого памятника, каждой зоны, и написано,  что можно, что нельзя, ну так, по-бытовому. То есть  что допускается, и это не будет влиять на восприятие памятника, его сохранность и все остальное.

Ведущий: Ну, например, есть памятник. Рядом с ним нельзя строить высотку, потому что...
 
Д.Г.: Вообще нельзя строить. Вот есть зона, в которой вообще нельзя строить. Есть зона дальше, регулирование деятельности. Там можно строить, но с определенными ограничениями. Что в этом проекте хорошего? Появились достопримечательные места,  их достаточно много. То есть у нас  Компрос стал достопримечательным местом. Я вот за новые зоны  охраны ратовал, в основном мне хотелось, чтобы Компрос сохранился. Другое дело, я тут казуистикой юридической, может, буду заниматься, в отличие от краеведа такого, как сказать...

Ведущий: Матерого

Д.Г.: Матерого. Но, к сожалению, я скажу, что, конечно,  нельзя охранять всё. Вот в этом смысле у меня к проекту такая претензия. Это состоит в том, что Компрос… Очевидно, что все дома там не подлежат охране.

Ведущий: Вот подождите сейчас пока с новым проектом. Мне хотелось бы еще немножко вернуться к старому, к действующему. Я просто хочу для себя прояснить один момент. Почему действующий в каких-то случаях позволял отстоять определенную зону, определенную территорию, а в каких-то случаях, получается, не работал? Почему не работал? Он был неконкретен? Он позволял субъективные  трактовки?

Д.Г.: Да, конечно.

В.Г.: Уровень рекомендациий.

Д.Г.: Нет, субъективные трактовки там... Ну  допустим , как я судился по поводу граффити около Дома Советов. Дом Советов – памятник. Там написано, «охраняемый вид со стороны улицы  Коммунистической». Ну так там написано. Я говорю:  я сейчас на этот вид накладываю очень яркий объект, который мешает воспринимать. Мне говорят: да нет, не мешает. Вы проведите экспертизу за несколько сот тысяч рублей. Дескать, если она скажет, что мешает, вот тогда мы вас слушать будем. Поэтому, пока нету достаточно очень таких точных юридических формулировок, всё на таком мнении, ну, насколько общественность против этого  может выступать ярко, сильно и, действительно, не с юридической точки зрения запретить это,  а вот именно с некоторой… что так нельзя. Я думаю, что многие примеры, которые бы там  привели краеведы, они на самом деле не юридически были остановлены. А именно тем, что… ну нельзя рядом с кладбищем строить. Вот тут скорее это сработало.

Ведущий: То есть  действующий на  сегодня документ позволяет очень большой,  такой  субъективный...

Д.Г.: Разброс очень большой.

Ведущий:  ...субъективный разброс.  Хотя, вы  знаете, это не новость для наших законов в принципе, потому что, то же законодательство о рекламе… Порой, люди, которые следят за соблюдением этого законодательства, вынуждены проводить опрос: как вы воспринимаете? Оскорбляет ли вас эта реклама? То есть выяснять какую-то субъективную позицию по этому поводу.

Д.Г.: Но, тем не менее, у них  возникла процедура,  и это нормально. То есть  сделан опрос.  Может  быть,  и тут надо было сделать опрос: мешает, не мешает воспринимать Дом Советов вот это граффити? Но это все равно уточнение. Это уточнение,  что мы этот вопрос решаем с помощью опроса. А вот это мы решаем вот так-то. И тогда всем понятно, как это вопрос может быть решен.

Ведущий: Теперь  переходим все-таки   к новому документу, который у нас подготовили. Чем он лучше старого? Я так понимаю, что он все-таки лучше него. Он более детальный.

Д.Г.:  Получше я бы сказал.

Ведущий: Получше, так осторожно сказал Денис.

Д.Г.: Потому, что его даже прочитать достаточно тяжело. Я вам в страницах даже не берусь сказать, но  у меня на флешке 500 Мб текстов и картинок. Представляете, да? То есть даже просмотреть… Понятно, что много технических вещей, там границы, соответственно,  координаты, но,  тем не менее, он все-таки пошел по направлению того, что...  ну изменение идет в  направлении того, что все-таки  появляются какие-то такие измеримые вещи. То есть  высота не выше такого-то.

Ведущий: Давайте несколько примеров.

В.Г.: Ну пример можно как раз  привести по,  опять же, достопримечательному месту -  Егошихинский медеплавильный завод. Что запрещается? Вот я продолжу тезис. Здесь запрещается устраивать свалки, строить гаражи. А  это все делается, причем,  в самом центре, как мы видим, чем ближе к Егошихе, и строить здания выше двух этажей. Ну это примерно 10 метров, за некоторыми исключениями. Протяженность  фасада 25-30 метров. То есть  вот эта конкретика, в принципе,  как говорится, от нее не отмахнутся ????????? (неразборчиво).
.
Ведущий: Она есть в новом документе.

Д.Г.: Появилась, да.

В.Г.: Это особенно важно,  потому что в каких-то головушках бедовых все-таки бродят вот эти прожекты.  То  построить синагогу на территории, примыкающей к первому пермскому центру, то есть  Петропавловской площади в районе Разгуляя, а  там как раз будут уже нарушены и видовой аспект, и, конечно, исторический вот тот самый ландшафт. И,  в общем, все идет против этого. Тем  не менее,  подобные проекты появляются с помощью нового документа,  тут уже, можно сказать, что будет поставлен железный заслон подобным авантюрам.

Д.Г.: Железный не будет, но какой-то будет.

В.Г.: Ну, какой-то, да.

Ведущий: Но все-таки, железный?

Д.Г.: Не железный.

В.Г.: По видовым аспектам. 

Ведущий: Или деревянный? 

В.Г.: По видовым аспектам.  Вот  я беру документ, читаю: видовые аспекты, тоже важно. Раньше на это как-то  особое внимание не обращалось. Вот,  допустим, у меня так сразу  резануло глаз мой. Во-первых, вдруг появляется название «проспект Сталина», это имеется в виду «тихий» Компрос. Когда-то он был проспектом Сталина, но почему-то сюда тащится вот  это название.

Д.Г.: Историческое название. Тут уж я, при всем желании...  использовать первое название.

В.Г.: Проспект Ленина. Зачем? Когда она давно сразу же   улица. Хорошо. Но тут другой  пример на ту же тему. Почему тащится в документ сквер Гайдара? Давно уже с этим разобрались,  с тавтологией, уже там сквер  Дзержинского,  это уже Дзержинский район. А площадь Гайдара теперь фигурирует во многих проектах. В том числе, и  строительство нового моста. И еще,  по обзорным площадкам. Здесь, конечно же, мне жаль Красные Горки. Одно из самых лучших мест. Я туда вожу экскурсии, гостей привожу, чтоб посмотреть как на ладошке, вот с этой прекрасной площадки обзорной. И  очень жалею, что до сих пор в миллионном городе нет того, что есть, допустим, в Соликамске, в Елабуге, в других городах – большой обзорной высокой точки, площадки с колокольней, например. Когда появится хозяин в этом плане, для такого обзорного видового аспекта? Мне до сих пор еще не понятно. Может быть, поможет  вот как раз гость «Эха Перми» профессор Александр Александрович Болонкин, который 2 года назад  здесь  говорил о своей «сумасбродной» ( в кавычках)  идее. Высказывал о том, что, например, можно  использовать из полиэтиленовой пленки высоченную накачать трубу, и с нее  можно и обзирать,  и связь налаживать,  и даже прыгать экстрим. То есть подобные идеи, он, кстати, выступал с этим, с подобными идеями и на заседании...
.
Д.Г.: Только это будет нарушать исторический ландшафт.

В.Г.: А это будет уже в небесах, как говорится. Я поражаюсь тому, что вот  в этом плане наши даже земляки советского периода были дальновиднее. У нас были и гигантские колеса обозрения, сейчас какие-то карлики и парашютные вышки, сейчас этого ничего нет. Еще, что меня поразило, вот  чтобы завершить видовой аспект. Конечно же, не все опять же здесь бесспорно. Тут я с коллегой согласен потому, что…  Ну как можно было остановить, допустим, волну новостроек, которая вот просто разбилась о Разгуляевский, как говорится, берег, о берег исторического нашего центра. Там, конечно же, многоэтажные дома уже обступили этот Разгуляевский центр, Егощихинский медеплавильный завод. Поэтому надо аккуратно достраивать, застраивать, в том числе,  и острог  восстанавливать вот в этом районе. То есть то, что рекомендует регламент, между прочим, нового документа -  проекта охраны зон:  возможность сюда привносить. Пример, Чердынь уже должна подсказывать, что делается  же это. Там церковь,  разваленная в селе старинном Бегичи,  недалеко от того места,  где «Сердце Пармы» проходит и проходило,  перенесли ведь на Троицкое городище, в самый центр исторический Чердыни,  и восстанавливается. Почему Пермь опять же в глубоком хвосте, вот это мне непонятно.

Ведущий: Денис, вот Владимир Федорович со своей стороны сказал, и от тебя хочется услышать ответ, чем он получше?

Д.Г.: Не-не-не, не все. Есть несколько очень, я считаю, они взяли важные вещи. Это  длина вдоль улицы фасада, что вот в  19 веке, в 20-м, в начале,  не строили здания, которые занимают целый квартал. Это череда разных зданий,  и эта смена визуально, она, в общем, создавала некоторое разнообразие, интерес к городу. Идешь -  тут  с колоннами,  тут вот такое, тут деревянное, тут еще какой-то дом.  В этом смысле современный город, он стал более однообразный именно  потому, что ты идешь-идешь, идешь-идешь…

Ведущий: Монотонный.

Д.Г.: Да, монотонный такой. Вот там  это написано.  Можно  даже,  если строится что-то новое, то оно должно быть вот такое. Не длинное вдоль улицы. Или, как минимум, вы должны одно здание отдекорировать,  как будто это череда маленьких домов. Вот такие вещи, они правильные. Другое дело, что...  я считаю, что в отношении Компроса,  я два  года уже говорю, когда начал такую свою  маленькую компанию за то, чтобы Компрос стал неким охраняемым объектом, я говорил. Там, в общем-то, предмет охраны очень простой. Это 4-5 этажей, оштукатуреный фасад. Вот, к сожалению, там подход… Я понимаю, что сейчас строители, увидев эти регламенты,  совершенно справедливо начнут вопить,  потому что там получается так, что вообще строить ничего нельзя. Хотя это не так. На Компросе есть совершенно обычные «хрущевки», совершенно обычные.  Они единственное, отштукатурены и покрашены. И тогда они вписываются в этот ряд домов. Рядом памятник, там, допустим, Дом Ученых. Поэтому, то, что в это проекте очень жестко, излишне даже жестко, иногда предметы охраны сделаны – это его недостаток. Где-то он наоборот мягкий. Вот это обсуждение сейчас нужно именно для того, чтоб подходы сформулировать.

Ведущий: Все-таки, что касается этого документа и того, чего в нем не достает, или, может быть, то, что в нем потенциально вредно даже, если такое есть, на что в этом смысле вы бы обратили внимание, прочитав его?

Д.Г.: Ну, как все регламенты,  тут и правила землепользования и застройки Перми, там всегда проблема в описании конкретно разрешений и нарушений.  Это просто такая глобальная проблема. Но ее нужно решать и здесь.  То есть должно быть очень четко описано что можно, что нельзя. И в этом смысле тут нельзя и сильно  зажать деятельность, потому что просто будет захиревать  вот в том состоянии, в котором есть. Но и слишком  вольготно, тогда мы теряем  вот эту некую среду.  Вот это требует  обсуждения, что мы именно охраняем. Вот, возвращаясь к Компросу, я бы сказал, что мы там охраняем  вот эту стилистику и дух 60-х-70-х. Поэтому хотелось бы, чтобы на Компросе  требование к рекламе было отличным от требования к улице Сибирской. Потому что сейчас там просто унифицировано, что реклама не должна быть такой,  такой, и должны быть инновационные технологии использованы с подсветкой и так далее. Но, извините, на улице Сибирской  традиционная реклама. Состоит в том, что это кусок ткани, холста, на котором написана,  нарисована вывеска. И написано: «обувь от купца там  такого-то». Поэтому хотелось бы, чтоб некая стилистика  этого места, она ярко проявлялась. Тогда,  я считаю, что для Сибирской  должно быть требование, что это, наоборот никакая не инновационная реклама. А это вот мы бы хотели видеть традиционную рекламу, вы ее можете подсветить, как угодно, она будет ярко смотреться, но это   вот такая.  На Компросе она должна быть   соответствующей стилистике общей архитектурной вот этого времени. Там решетки должны быть такого времени.

В.Г.: Денис, я должен добавить, всё это прописано. То есть и материал, и колорит.

Д.Г.: Не-не-не, если вы сравните регламент по  губернскому центру Сибирская, Кирова, и, допустим, по Компросу, ну просто это вот скопировано из одного места в другое.

Ведущий:  То есть специфики там нет?

Д.Г.:  К сожалению, кроме высоты и каких-то геометрических параметров, специфики нет.
И тут, к сожалению, описание специфики наталкивается на  другую проблему.  Там есть описание, что  должно быть в стиле сталинского ампира. Но что такое сталинский ампир? Потому что ведь дальше это будет применяться,  должны применять юристы,  должны применять судьи.

Ведущий:  То есть мы должны дать определение, что такое сталинский ампир?

Д.Г.:  Или должны дать определение, или мы должны описать процедуру, как  это  разрешение  и  определение:  соответствует или не соответствует, происходит.

Ведущий: Например, через экспертов, краеведов, историков, архитекторов, да?
 
Д.Г.: Через экспертов, да.

Ведущий:  То есть они определяют: соответствует  это сталинскому ампиру  или не соответствует.

Д.Г.: Просто нужно понимать, что  я, допустим, или кто-то, собственник, даже квартиры на Компросе. Ведь если очень жестко запретить все делать, то мы таким образом замораживаем то состояние  квартиры, конструкций, всего  остального, которое есть.  Поэтому, я считаю,  допустим, на Компросе это явно не памятники, а вот просто создающие некую атмосферу, то есть здание можно даже снести, но построить нужно близкое к этому, чтобы визуально  оно не  отличалось.

В.Г.: Это  называется «объекты, формирующие среду, достопримечательное место».

Д.Г.: Да, но  они там не охраняются. К сожалению, они там написаны, как предмет охраны.  То есть, получается, что с ними  и сделать-то ничего нельзя. Есть памятники, которые нельзя, действительно, ничего с ними  делать. А есть такие  здания, которые должны быть фоном, и к ним  должно быть соответствующее отношение.

В.Г.: Что касается моих замечаний,  то, пожалуй, тут два есть  основных момента, которые меня напрягают. Первое. Я поражаюсь тому, насколько  это  неповоротливая, громоздкая машина: прием, собственно, утверждение  документа, то есть сама сфера законодательства. Где-то еще в начале этого века у нас было обсуждение,  и приходилось мне писать о том, сколько  ошибок, неточностей  допущено было в долгожданном издании: список памятников истории культуры, объектов культурного наследия по-современному, тогда Пермской области. И я сейчас с удивлением вижу, что почти все ошибки, неточности досадные, в том числе, и по авторству  объектов культурного наследия, регионального значения перетащены в проект  нового документа.  Это мы, надеюсь, все-таки исправим. Кроме того, вот один пример. Уже давно известно, что памятник федерального  значения Казанская церковь, усыпальница Каменских, построена не по проекту инженера Скавронского,  он только строил, а по проекту известного  российского архитектора, друга Николая Рериха Владимира Покровского.

Ведущий: Ну  то есть это такие фактические ошибки.

В.Г.:  Вот такого  рода, да. Конечно,  их уже нужно просто исправлять. Я уж не говорю, что есть просто досадные  ляпы. Например,  по Егошихинскому некрополю. Теперь это Парк памяти.

Ведущий: Я думаю, что как раз с этим проблемы  не возникнет, с исправлением фактических ошибок.

В.Г.: Возникает.

Д.Г.: Понимаете, с юридической точки зрения это неважно.

В.Г.: Важно. Застройщики к этому прикапываются, как говорится, к таким неточностям. Например, буквально свежий случай. Это снос здания на «арбате» нашем,  когда  архитектор, представитель застройщика, сказал: «Так что  за него цепляться? Это какой-то (вдумайтесь в формулировку), это какой-то публичный дом». На самом деле все это не так было. И второй момент.  Конечно же, мы занимаемся, мы – это  краеведческая общественность, историки, просто  люди,  которые  любят город,  градозащитники, занимается еще и выявлением вот этих  ценных ??????? (неразборчиво) объектов. Мы давно предлагаем уже  пересматривать списки в сторону увеличения повышения значимости исторической, и  города вообще. То есть нужно дополнять списки объектов федерального значения. А их по-прежнему, там, в основном, как говорится, культовые постройки, и только. Нужно пополнять списки регионального значения.    Например, недавно буквально члены клуба «Пермский краевед» и другие  экскурсоводы сходили, как говорится, посмотрели экспертным взглядом Красные казармы. Ведь в этом комплексе, историко-градостроительном комплексе, он нигде здесь не обозначен, как комплекс, есть прекрасные строения, опять же, появившиеся на карте  города с 1910-х лет по проекту  архитектора Валовского. А в справочниках все еще указывается Попатенко. Так вот,  сносят, и. как нам сказали архитекторы, они тоже с нами ходили на   эту прогулку,  еще будут сносить  несколько зданий в этом ансамбле. Это обидно. И второй адрес  тревоги нашей – это психбольница. Потому что там по-прежнему есть двух-, трехэтажные красивые кирпичные здания, памятники истории,  которые должны быть памятниками истории. Например, корпуса Бакинститута, связанные, кстати, с именем выдающегося ученого  Владимира Здравосмыслова. Это все тоже, скорее всего, будет снесено, если мы, как говорится,   не встанем  на пути.

Ведущий:  Давайте попробуем успеть прочитать пару  сообщений по ICQ. В частности спрашивает Владимир: «А есть ли вообще еще что сохранять? Например, на улице Ленина  от  Компроса до Рузгуляя уже по-моему вообще  ничего не осталось. Все сплошь новоделы и эклектика?» 

Д.Г.: Я могу сказать, что ошибается наш земляк, потому что там есть много вот в этом-то как раз, на этом отрезке есть много, что сохранять.

Ведущий: А вы не считаете, что там, действительно, эклектика теперь?

Д.Г.:  Ну и что? Вот, допустим,  Сибирскую возьмем. Или…  это   почти тот же самый Кузнецкий мост в Москве. 

В.Г. Любой город эклектичен.
 
Д.Г.: Это там памятники архитектуры разных эпох. И хорошо. Это почти музей архитектуры под открытым небом.

В.Г.: В этом смысле все-таки нужно понимать, что город развивается, он будет меняться.  Несмотря даже на зоны охраны и все остальное, он будет меняться.  Важно сохранить некоторые черты, которые нам кажутся…

Ведущий: А вот вы можете сказать, например… Вот  мы уже проговорили: важно сохранить на Компросе такую атмосферу. А можете еще набросать зоны, и обозначить, какую атмосферу сохранить там? 

В.Г.:  Ну вот «тихий»  Компрос, прежде всего.  Он сейчас, как ансамбль даже,  написан, предлагается его статус. Несомненно,  вот некая среда с атмосферой. 

Ведущий: Какие еще у нас среды с атмосферой в городе?

В.Г.: Понятно, что центр мы не берем, Сибирская. Вот это такой 19-й… конец 19-го -  начало 20-го. Я считаю,  их  не должно быть много.

Д.Г.: А я считаю, что их должно быть много. Я могу добавить Нижнюю Курью, например. Там парковая зона,  там еще несколько дач прекрасных  есть??????? (неразборчиво).

В.Г.: Нет, что значит много?  Они должны быть достаточно яркими. То есть все сохранить нельзя. Но отчасти…  ведь объекты приобретают ценность, потому что вот такие же объекты того времени утрачены. Вот тогда они становятся ценные, вот эти последние объекты.  Поэтому нужно выбирать  несколько зон ярких, таких, как бы, концентрированных, как Компрос. Возможно, Верхняя Курья с ???????? (неразборчиво).

Д.Г.: Нижняя.

В.Г.: Тогда  нужно соответствующий регламент туда вписывать. Нижняя, да, Нижняя Курья.  То есть регламенты, чтобы мы не только сохраняли  этот памятник, но сохраняли именно атмосферу.  Там, кстати, зона рекреационная, по-моему.  Но нужно там дописывать регламент, чтобы  рядом появлялись похожие   здания.

Д.Г.: Дополнять, да, конечно. Вполне возможно. Восстанавливать.

В.Г.:  То есть  ценность некоторых мест города с собственной атмосферой, она и создает эту неповторимость определенного  поселка, населенного пункта. Потому что… можно какие угодно красивые здания строить в спальных районах, но там  не создается  вот эта атмосфера.

Д.Г.: К сожалению.

Ведущий: Мы заканчиваем эту программу. Спасибо вам за разговор.  До свидания.