Программы / Дневник отличницы

АС: 17 часов 5 минут в Перми, мы продолжаем череду воскресных эфиров «Внеклассное чтение». Сегодня мы разговариваем с Анатолием Александровичем Ташкиновым – ректором Пермского национального исследовательского политехнического университета. Анатолий Александрович, как Вы теперь сокращенно называете свой университет?

АТ: Да, действительно, аббревиатура у нас изменилась, пока мы сами к ней не привыкли. Сами себя мы называем Пермским политехом, и это всем понятно. Но если говорить о точной аббревиатуре, она звучит ПНИПУ. Хотя когда кто-то говорит ПГТУ (по старой аббревиатуре), это тоже всем понятно. А кто-то еще и старое название вспоминает: ППИ (Пермский политехнический институт). В общем, не в аббревиатуре дело.

АС: Лучше всего действительно говорить Политех. Вот тут точно ни с чем не перепутаем. Сегодня мы говорим о приемной кампании. Я правильно это называю? Не путаю с призывной?

АТ: Да, можно называть и так.

АС: Говорим об этом. Говорим о том, чем живет вуз, как он развивается, куда идет, к чему стремится. Будут у нас комментарии выпускников вуза в течение эфира. И, как показал опыт предыдущего «Внеклассного чтения», может быть потребность в интерактивном общении. У нас для этого есть ICQ 404582017 и наш мобильный смс-портал 89021108257. Вы можете какие-то свои вопросы по ходу дела задавать, я какие-то буду озвучивать. Но сначала об актуальном: какие предварительные (или уже не очень предварительные) итоги приемной кампании Вы можете подвести?

АТ: Ну, действительно, итоги можно подводить пока только очень предварительные, потому что еще 3 дня (до 25 июля) мы продолжаем принимать заявления от тех, кто хочет поступить к нам на 1 курс.

АС: В последние дни много таких бывает?

АТ: Нет. Как правило, бывает определенная коррекция. Бывает, что ребята пользуются тем, что даже в наш вуз они могут подать до 3 разных заявлений. Кто-то пользуется этим правом, не сразу поняв, что ему это надо. Поэтому нет, сейчас особого пика мы не ожидаем, всё идет в плановом режиме. Количество заявлений сейчас стало менее информативным, чем было ранее. Дело в том, что подавая заявление в тот или иной вуз, абитуриент высказывает очень и очень предварительное намерение туда прийти. Ведь он подает заявление не только в этот вуз, но и в другие вузы. И куда он отнесет подлинник своего аттестата, тем самым выразив окончательное намерение учиться в том или ином университете, на это у него будет еще время. То есть 25 числа он только сдает документы. Как правило, аттестат он держит на руках, и до 29 июля он должен сдать документы туда, куда он намерен поступать. И это необязательно будет наш университет.

АС: А скажите, Вас лично это напрягает? Есть ощущение, что «везде раздам, а где сработает». То есть нет четкой направленности: я иду именно сюда.

АТ: Безусловно. Нас не то, что это напрягает, мы ко всему готовы. Важно, чтобы были правила, а мы под них подстроимся. Но для нас это определенная незавершенность что ли этого на этапе принятия документов. Мы действительно до конца не знаем, куда окончательно придет абитуриент. Абитуриент ведь будет выбирать не только из своей мечты «хочу стать химиком или хочу стать строителем». Часто ребята вынуждены считаться с тем, где какой конкурс, где какие баллы, где у них есть шансы для того, чтобы поступить практически наверняка.

АС: Что пользуется наибольшим спросом? Об этом, наверно, можно говорить.

АТ: Если спрос оценивать как отношение количества поданных заявлений к количеству бюджетных мест (а он так и оценивается), то при таком поверхностном взгляде можно сделать вывод, что в большей степени, как это ни странно, в политехе наибольший конкурс на гуманитарном факультете – там, где у нас специальности «экономика», «государственное и муниципальное управление», «связи с общественностью». Но на самом деле это объясняется тем, что количество бюджетных мест на этом факультете в нашем университете очень невелико.

АС: Просто всё относительно. Вот и всё.

АТ: А число заявлений, я бы даже сказал, пугающе. Например, 5 бюджетных мест на специальность «государственное и муниципальное управление», на сегодня подано 650 заявлений. То есть это конкурс больше 100 заявлений на место. Но это такое «королевство кривых зеркал», это вовсе не означает, что все 650 человек искренне хотят учиться у нас на этой специальности.

АС: Подали – может, сработает.

АТ: Разные есть. Есть ребята с заведомо высоким баллом, которые понимают, что они поступят с таким баллом даже при таком конкурсе. Но они ведь подавали и кто-то в московские вузы одновременно, кто-то еще куда-то.

АС: В составе вуза есть 10 факультетов: автодорожный, аэрокосмический, горно-нефтяной, гуманитарный, механико-технологический, прикладной математики и механики, строительный, химико-технологический, электротехнический и дистанционных образовательных технологий. Если взять кампанию предыдущего года, возьмем чистый спрос уже в результате тех, кто точно там остался, что наиболее популярно? Что сейчас востребовано?

АТ: Применительно к нашему университету наиболее популярны специальности, связанные с информационными технологиями, они у нас сосредоточены на электротехническом факультете. Именно в последние несколько лет стали популярными специальности горно-нефтяного факультета, и это понятно, потому что это отрасль, в которой гарантированно ребята трудоустраиваются на работу, где хорошо выстроена профессиональная карьера, где они начинают работать в таких крупных кампаниях, как «Лукойл», «Сибур» и т.д. Пользуются спросом специальности строительного характера. Для поступления на них тоже нужен очень высокий проходной балл, соизмеримый в конечном итоге с проходным баллом даже на том же гуманитарном факультете.

АС: До начала программы я, честно скажу, сделала для себя открытие, я уже говорила и предупреждала других своих гостей, что я гуманитарий до мозга костей, поэтому мои знания в научных сферах другого толка весьма поверхностны, я удивилась, оказывается нанотехнологии и сама тема «нано» присутствовала в вашем университете задолго до того, как это слово стало у всех на устах.

АТ: Действительно, это так. Причем на самом деле это не только в нашем университете. Но в том числе и в нашем, хотя может быть в большей степени, чем у других. Потому что наноматериалы, нанотехнологиии, это на самом деле речь идет о том, что мы некие процессы изучаем, описываем, исследуем на определенном масштабном уровне. Вот есть масштабный уровень – метровый диапазон, дециметровый. А есть нанометровый, это 10-10, это в 10 раз меньше, чем микрон. И исследование на этом уровне процессов, происходящих в материалах, применение технологий, которые тоже характеризуются, например электромагнитное излучение, вот такими диапазонами, это и есть суть всей науки, связанной с «нано». Оно и раньше так было. Была часть исследователей, часть разработчиков, которых интересовали процессы именно в таком масштабном уровне. У нас наиболее характерным представителем таких ученых является известная в России и за рубежом научная школа нашего заведующего кафедрой, руководителя научного центра, академика Владимира Никитича Анциферова. Он этими проблемами, этими задачами занимается уже почти 50 лет – и на уровне исследований, и на уровне создания новых материалов. Просто тогда это называлось ультрадисперсными порошками, которые в результате спекания получаются материалы с наноструктурой. Слово «нано» как бы не выходило на первый план, его вообще так сильно не использовали.

АС: Но знаете, нужно какое-то слово, с помощью которого можно все это популяризировать, флаги поднимать. Ну, не будешь же на флаге «ультрадисперсный» поднимать.

 АТ: Конечно. Так же, как и инновации. Появление различных новшеств, реализация идей в виде каких-то новых продуктов было и раньше. Просто никто так широко слово «инновации» не использовал, а сейчас оно очень широко используется.

АС: Уже и затереть успели.

АТ: Так же, как и нано. Даже появились термины «наногуталин», «нанопена»…

АС: Нанотряпка…

АТ: По большому счету этот термин никакого отношения к тому, что делается, не имеет. А люди пытаются использовать его, чтобы как-то привлечь внимание, как-то обозначить себя в той проблематике, которой занимается вся страна и весь мир. Это больше мешает, чем помогает настоящим ученым. Хотя способствует популяризации.

АС: Я смотрю приоритетные направления развития университета. Наноиндустрия здесь есть. А есть еще урбанистика. Урбанистика что в себя включает?

АТ: Вообще в современном понимании этого термина, многие сходятся на том, что урбанистика включает в себя три основных направления. Одно из них – это градостроительное проектирование и мастер-планирование. То есть это то, как строить и развивать город, поселение, урбанизированную территорию в смысле пространственного ее развития: какова должна быть концентрация жилых домов, как они должны быть расположены, как должны быть организованы транспортные потоки, где должны быть жилые зоны, а где должны быть производственные зоны, как они взаимодействуют и т.д. Второе большое направление в урбанистике – это всё, что связано с инженерной инфраструктурой города – это сеть, энергетика, водоснабжение и водоотведение, дороги, утилизация мусора - то    есть всё, что связано с жизнью города. Мы думаем, что всё это само по себе должно быть, но на самом деле планируется, проектируется. Для воды должны быть очистные сооружения, для энергетики нужны крупные подстанции для того, чтобы обеспечивать и жителей, и производственные процессы соответствующей электроэнергией и т.д. И, наконец, третье направление – это непосредственно управление городом, управление социально-экономическим развитием города. Вот эти три крупных направления вместе составляют основу урбанистики.

АС: То есть это проектирование, планирование, управление. Это не реализация.

АТ: Да.

АС: Тех, кто ремонтирует наши дороги, за них не вас ругать.

АТ: За них нас ругать, потому что кроме урбанистики у нас есть автодорожный факультет, на котором сосредоточены специальности, собственно связанные с подготовкой эксплуатационщиков и строителей автомобильных дорог. На этом факультете у нас есть ученые, которые занимаются проблемами, как сделать. Другое дело, что не всегда прислушиваются к мнению этих ученых и не всегда делают то, что рекомендуют специалисты.

АС: Сейчас мы будем слушать комментарии выпускников, которые мы записали заранее к этому эфиру. Вы знаете, мне в вашем университете дали телефоны сплошь генеральных директоров, из которых я дозвонилась только до Игоря Александровича Арбузова. Но, тем не менее, мы еще и по своим каналам ваших выпускников поискали. Начнем с Павла Жданова, это руководитель проектов компании «Электротехпром-МУ».

ПЖ: После школы это что-то вроде взрослой жизни. Приходилось ездить далеко. Первое впечатление, самое сильное – у нас было 2 недели отработки. Всех собрали, это был 97-ой год, как сейчас помню. То есть это был бесплатный студенческий труд для родного вуза. Но тогда он еще не был родным. Дорога, по которой заезжаешь на комплекс, прямо идет, и рядом с ней пешеходная дорога, нам дали лопаты и сказали очищать эту пешеходную дорогу от грязи, земли и травы, которая наросла. Смешанное чувство. Вроде бы и знакомство с ребятами, с которыми учились потом 5 лет, а с другой стороны я как-то по-другому себе представлял студенческую жизнь. Заведующим кафедрой был Винокур Вадим Анатольевич, ныне покойный. Потом заведующим кафедрой был Костыгов, который сейчас является деканом электротехнического факультета. Они мне казались большими серьезными дядьками. У нас есть преподаватель, например, Столбов на электротехническом факультете, это вообще мамонт такой. Он, наверно, лет 50-60 трудится на кафедре, и все его знают, это такая визитная карточка, до сих пор его знают.

АС: Что Вам дал университет?

ПЖ: Систематизированный подход к знаниям. То есть базу, которая в дальнейшем пригождается. Дал именно подход к образованию, фундаментальное какое-то мироощущение и умение найти нужную информацию среди большого объема информации.

АС: Те знания, которые Вы получили, Вам пригождаются сейчас?

ПЖ: Да, до сих нужны, до сих пор востребованы. Не в полном объеме, конечно, но до сих пор я ими пользуюсь. Закон Ома вспомню, даже если ночью меня разбудить: сила тока прямо пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению.

АС: Теперь Михаил Якимов - руководитель центра дорожной информации, ну и собственно преподаватель политеха в том числе. 

МЯ: Студенческие годы для меня запомнились гораздо лучше и ярче, чем школьные годы. Это молодость, пора совершеннолетия, новые друзья. Когда я стал преподавателем, я стал оценивать с двух сторон: обучение в институте и преподавание в институте, я понял, что вообще нахождение молодого человека в таком важном для него возрасте становления личности в высшем учебном заведении, даже без разницы, в каком, накладывает определенный отпечаток. Независимо от того, какие оценки он будет получать, посещает ли он лекции, усваивает знания, после 5 лет он автоматически будет снимать головной убор, входя в помещение. Многие вещи ему будут даны свыше в нагрузку. И это очень большое благо, независимо даже от того, как он будет овладевать знаниями.

АС: Что Вам дало обучение в Пермском политехническом университете?

МЯ: Способность получать и анализировать знания. Не столько энциклопедический набор каких-то знаний, сколько вообще умение их обрабатывать, находить, понимать. Это главнее. Я выбрал своей профессией продолжение научных исследований, я являюсь ученым и преподавателем. И как раз мне-то грех жаловаться. Мне пригодилось буквально всё, что дал мне политехнический университет, буквально каждый преподаватель, который со мной работал. В той или иной мере знания мне сейчас нужны, и я ими активно пользуюсь.

АС: Андрей Трясцин – ведущий инженер одной пермской IT-компании.

АТ: Это было что-то большое, мощное, необъятное, серьезное. Как-то так университет воспринимался после школы. Потом это стало чем-то более привычным. Ощущение того, что ты являешься частью этой машины. Всегда, когда спрашивали про политех, всегда всплывала фраза: «Политех – это сила». Мне всегда казалось, что это передовой вуз. Я туда шел за знаниями, и я их получил. И еще я получил не столько знания, сколько научился учиться. На что я учился, по той профессии и работаю, в других сферах я себя не представляю.

АС: И Игорь Арбузов – генеральный директор ОАО «Протон-ПМ», он выпускник механико-технологического факультета.

ИА: Это, наверно лучшие годы из всей биографии, когда ты уже осознанно воспринимаешь мир и рядом с тобой студенческие друзья. Еще особых обязанностей нет, но уже какие-то возможности перед тобой появляются. Кроме профессиональных знаний, которые мы получали, это особый дух студенчества, близкое к братству. Мы до сих пор встречаемся, общаемся. Из всей жизненной биографии, наверно, ни школьные годы, ни последующие периоды, не дали столько эмоций, друзей, воспоминаний, сколько студенческие годы.

АС: Как Вы можете сформулировать, образование в университете что Вам дало?

ИА: Я думаю, оно дало прежде всего жизненную платформу. Конечно, это не самые совершенные знания в профессии, потому что потом все остальное получалось уже на ту основу, которую мы получили в университете. Это дало представление о профессии. Это дало представление о жизни. Это дало представление о том, что этим нельзя ограничиваться, надо учиться дальше. Эту жажду получать знания, я думаю, сформировал университет. Без тех первых знаний, которые мы получали, наверно, не было бы нас сегодняшних, это очевидно. Те первые знания были основой, платформой, с которой мы все стартовали.

АС: У всех этих 4 комментариев есть кое-что общее. Все люди на вопрос «Что вам дал университет?», и это коренное отличие от выпускников классического университета (там была другая общая черта), здесь все говорят: умение систематизировать, анализировать информацию, умение учиться, понимание, как информацию компилировать, откуда она берется и и.д. Это даже меня несколько удивило. Это действительно общая черта. У вас стоит определенная цель, задача? Или это получается само собой?

АТ: Вы знаете, во многом отмеченные особенности – это то, что в принципе связано с инженерным образованием. Это характерно, смею надеяться, для многих вузов, которые готовят специалистов в области техники и технологии, в области естественных наук. Может быть, это не у всех получается в такой степени. Мы действительно сейчас на этом зациклены, концентрируемся. Нам важно, чтобы ребята не просто изучили тот или иной материал и умели тут же правильно его изложить. Недаром про некоторые вузы говорят: «В них трудно поступить, но легко учиться». Про политех говорят: «В него легко поступить, но трудно учиться». Отмечалось, что политех – это особая среда, потом только осознаешь, как здорово было просто учиться в политехе. Мы очень многое делаем для того, чтобы такая среда существовала. А с другой стороны, не скрою, мы многое делаем, чтобы ребята почувствовали, что учеба – это очень трудная и серьезная работа, но это платформа для будущей жизни. Поэтому мы уделяем этому очень много внимания.

АС: Об умении учиться сейчас многое говорится. Если раньше существовала некая зафиксированная технология, которая передавалась условно по наследству без изменений. То сейчас технологии меняются с гигантской скоростью. Если ты изучаешь, например, компьютерные технологии, информационные системы, ты не можешь взять зафиксированные статичные знания. Не получится. Тогда ты просто не сможешь работать по специальности.

АТ: Абсолютно верно. Тем более, вот вы сказали «умение учиться», ведь не секрет, что у молодежи сейчас разные ценности. Кто-то более поверхностно относится к образованию, кто-то более серьезно. Поэтому когда мы говорим «умение учиться», то для некоторых это умение в интернете нахватать нужных слов и написать правильный реферат, не вникая вглубь. А для кого-то это умение найти новый материал, умение не потеряться в больших массивах различных данных.

АС: И отфильтровать источники.

АТ: Да.

АС: Мы закончим с нашими комментариями. Я оставила один напоследок, он стоит особняком. Но прежде хочу отметить про ваших выпускников, опять же смотришь презентацию про пермский политех, тут генеральные директора «Пермглавснаб», «Авиационный редуктор», «Пермский моторный завод», «Научно-производственная приборостроительная компания», «Мотовилихинские заводы», «Лукойл-Пермнефтеоргсинтез» и т.д. Есть чем похвастать.

АТ: Успешные выпускники – это главное, чем мы гордимся. Ведь человек учится в университете 5 лет, а его выпускником остается всю оставшуюся жизнь. Нам очень приятно, когда наши выпускники становятся успешными. Иногда они становятся успешными даже не в той области или не по той специальности, по которой у нас получали образование.

АС: Учился математике - пошел в художники.

АТ: Да ради бога! Таких примеров много. И на нашей пермской земле, и за ее пределами наши выпускники становятся успешными в самых разных сферах, и в культуре, и в искусстве в том числе, и в бизнесе, и в управлении, и т.д. Но важно, что для этого тоже создается платформа, для этого создается среда.

АС: Мы сейчас послушаем последний комментарий. Это Михаил Шмаков, коммерческий директор компаний «Дедал» и «Путешественник». И он выпускник факультета связей с общественностью.

МШ: Первое мое впечатление – это самые большие, самые веселые тусовки. До сих пор более высоких тусовок нет в моей жизни. Мы встречались, гуляли, бесились, совершенно не хотели учиться. Все наши разговоры были о девчонках. Это было прекрасное время. Я помню все эти студ.весны, КВНы. Это же было совершенно не про учебу с одной стороны, но с другой стороны это меня многому научило, коммуникации. Я учился немного на необычной специальности. Все учились на технических каких-то вещах, а я был четвертым парнем в полной девчонок группе, на PR. В моей жизни ничего подобного не было. Я в техническом вузе столкнулся почему-то с большим количеством женщин, с которыми надо коммуницировать. Это было потрясающе. Когда мы были студентами, появилась первая возможность выехать на какие-то… Мне тогда это было неважно, но тогда это были научные конференции, встречи. Мы ездили на Байкал. Мне кажется, первый раз я почувствовал вкус путешествий. Мне хотелось больше и больше. Все кончилось тем, что мы с женой после политеха встретились (она, кстати, тоже политех закончила) и отправились в кругосветное путешествие. Я думаю, это во многом заслуга студенческих лет. В плане знаний, я бы сказал, для меня это был такой безопасный способ поисследовать себя, почувствовать, нравится ли мне то, чем я занимаюсь, или нет. Честно говоря, все настоящие знания человек получает сам. Ничему невозможно научить, можно только научиться.

АС: Ну вот, человек с факультета «Связи с общественностью» вспоминает девчонок, тусовки, путешествия, в последнюю очередь про знания.

АТ: Специальность такая.

АС: Все гуманитарии такие, да? Мы все такие?

АТ: Притом, что конечно подавляющее большинство наших студентов учится на специальностях, связанных с техникой и технологиями, кстати и там хватает и девчонок, и путешествий, и веселых тусовок. Это вообще неотъемлемая часть студенческой жизни. Мы это всячески поддерживаем, создаем для этого условия. Но конечно гуманитарный факультет – это особая среда, и раньше так было, и в 60-70-е годы. У нас ведь были специальности, связанные с экономикой. Экономика машиностроительного предприятия – это специальность, которая в нашем университете с 60-ых годов, и всегда на этой специальности из 50 человек приема было 45 девчонок и 5 парней. Ну, вот такая специальность. Там была маленько своя жизнь, маленько своя среда. Но в целом в политехе это перемешивалось, хотя понятие студенческой группы все равно остается. Хоть 10 тысяч, хоть 30 тысяч студентов (как сейчас учится в политехе), но понятие студенческой группы остается всегда. Воспоминания многих из нас, я говорю и о себе, и о подавляющем большинстве тех, кто уже закончил вуз, они связаны и с вузом в целом, и с преподавателями своей студенческой группы. Ну вот если в группе сложилась такая тусовка, то это тоже здорово, тоже хорошо.

АС: Девчонок больше на технические специальности стало идти?

АТ: Трудно сказать, что девчонок стало больше. В целом в нашем университете баланс девчонок и мальчишек относительно постоянный. Но то, что на гуманитарном факультете больше девчонок, это и раньше так было.

АС: Вообще существование гуманитарного факультета в рамках технического вуза, вы считаете, что это оправдано? Хорошо, экономика – да, муниципальное управление – да, а реклама и связи с общественностью – это ведь какая-то другая планета.

АТ: На самом деле это всё один гуманитарный факультет. И связи с общественностью – это тоже специальность на гуманитарном факультете. Но, тем не менее, для нас это важно. Для нас это важно даже не с точки зрения масштаба подготовки специалистов на этом факультете, потому что конечно мы готовим гораздо меньше экономистов, социологов, специалистов по государственному и муниципальному управлению, чем, скажем, классический университет, филиал Высшей школы экономики, там другие масштабы. Но для нас это важно почему? Потому что для подготовки инженера нужны экономические знания, он должен знать основы социологии. Эти дисциплины в политехе должны присутствовать. Эти науки должны преподавать компетентные, профессионально подготовленные преподаватели. А для этих преподавателей, для их самореализации, важно, чтобы наряду с возможностью, например, вести иностранный язык на горно-нефтяном факультете, была возможность пусть немного, но иметь своих студентов, тех, которые по их профилю от начала до конца. Вот эти 20 экономистов, 30 специалистов по связям с общественностью, для нас даже не сама связь я общественностью, а иностранный язык – это стержень специальности. Она у нас вот отсюда появилась.

АС: Я вообще так поняла, что вообще появление такого факультета – это побочный результат стремления…

АТ: Да он не побочный. Я просто сказал об одной из особенностей, что это возможность предоставления творческой работы. Она вся творческая работа преподавателей, научных сотрудников, некое важное дополнение творческой преподавательской работе тех преподавателей, которые работают на этих кафедрах. Но эффект получился… как знаете, сейчас говорят «синергетика» - когда результат больше простой суммы. Появление таких студентов в нашем политехе привело и приводит к огромным изменениям нашей студенческой среды. Это то, что будоражит университет, там рождаются новые вещи в смысле культурно-досуговой жизни ребят, в смысле форм их общения внутри университета. Это очень важно.

АС: Все-таки о вашем статусе, относительно свежем статусе: научно-исследовательский, то есть национальный исследовательский. Что он дает вузу, что он дает студентам?

АТ: Ну, то, что вы сказали «научно-исследовательский», это так же правильно, как и «национальный исследовательский» по сути, потому что усилилась именно научная компонента в университете.

АС: На нее выделили средства.

АТ: Да, на нее выделили средства. Фактически они не сами по себе появились. Университет подтвердил свой потенциал, свои возможности в этом направлении, победил в очень сложном федеральном конкурсе, в котором победить хотели все, а победили немногие. И Пермь в этом смысле уникальный город, потому что у нас три, и недавно педагогический университет тоже победил в достаточно серьезном федеральном конкурсе по программам развития университетов. Пусть у них не на 10 лет, а на 3 года, и без статуса национального исследовательского университета, но тоже это важно. Появились дополнительные возможности, дополнительные ресурсы. Мы создаем уникальнейшие научные лаборатории, которые по уровню оснащения, по уровню выполняемых в них научных исследований, безусловно про них можно говорить, что они соответствуют мировому уровню. Причем важно, что говорим об этом не мы, а говорят люди, которые  приезжают на конференции, в эти лаборатории, чтоб с нашими учеными проводить совместные исследования. Это люди в том числе из зарубежных стран, ведущие ученые зарубежных стран, потому что созданы такие лаборатории. А для нас это важно, потому что в этих же лабораториях студенты, которые в свои студенческие годы не только путешествуют и тусуются, но еще и готовы заниматься серьезными научными исследованиями. Это не все студенты, нам бы хотелось, чтоб их было больше, но их тоже достаточно много. Они в этих лабораториях вместе с преподавателями занимаются серьезной наукой.

АС: То есть можно сказать, что это определенная научная романтика, которая в какой-то жизненный этап университета, может быть, разбивалась о не самую лучшую реальность, сейчас она есть.

АТ: Сейчас она появилась, я бы так сказал. Появились уникальные возможности. Кроме того, эти возможности подкрепляются тем, что мы даже студентов, и не только студентов, но и своих молодых преподавателей отправляем по всему миру на стажировки, на научные конференции. Это тоже финансируется государством. Это дополнительное финансирование, которое выделено только национальным исследовательским университетам. Сейчас становится очень важной для нас проблемой знание языка студентами, молодыми нашими преподавателями. Те из них, у кого есть язык, в научном плане абсолютно готовы к тому, чтобы на равных общаться со своими коллегами на всемирных конгрессах, на европейских конференциях. Поэтому все это маленько зашевелилось, маленько ожило. У нас резко увеличилось количество публикаций, в том числе с участием аспирантов и студентов в топовых российских и зарубежных журналах. За 3 года в 4 раза возросло. Представляете? Не на проценты, а в 4 раза количество таких статей. Статьи просто так, глядя на потолок, не напишешь.

АС: А открытия делают в этих лабораториях?

АТ: Для открытий нужно время. Открытие – это то, что должно заявить о себе как об открытии. Неслучайно к Нобелевским премиям идут десятилетиями.

АС: Потому что всё проверяется, еще раз, еще раз.

АТ: Конечно. Я думаю, то, что сейчас делается, завершится и открытиями тоже. Может быть, сейчас они уже созданы, эти результаты уже получены, просто…

АС: Мы еще не знаем, что это открытия.

АТ: Да-да, мы с вами их еще не оценили. И важно опять же, чтобы не мы их так оценили, а оценили наши коллеги, наши современники.

АС: Я даже тут сижу и жалею, что я гуманитарий до мозга костей.

АТ: У Вас еще есть возможность.

АС: Мне уже поздно.

АТ: Мы с Вами говорили о приеме на 1 курс и говорили об очном обучении, о выпускниках школ, для них сейчас действительно горячая пора. Но надо иметь ввиду, что в нашем университете все больше и больше людей, которые образование получают, уже имея высшее образование. Они пришли к тому, что им хотелось бы второе.

АС: Я получаю второе. Третье будет, наверно, уже слишком. Анатолий Александрович, я понимаю, что Вы, наверно, не совсем заинтересованы говорить о проблемах. Но, тем не менее, всё так красиво рисуете, проблем-то разве нет?

АТ: Проблем очень много. Их гораздо больше, чем хотелось бы. Проблемы очевидны, но не всегда очевидны пути решения этих проблем. По крайне мере, хотелось бы получать быстрые результаты, быстро исправлять эти проблемы, но далеко не всегда это удается.

АС: А какие самые горячие точки?

АТ: Это наши кадры. Кадры преподавателей и ученых. Недаром один из собеседников назвал преподавателя, и правильно его назвал и даже срок сказал правильно, что преподаватель работает уважаемый и знающий в вузе 50 лет. Но мы же можем представить возраст этого преподавателя, если он только работает в вузе 50 лет. И наверно мы понимаем, что при всем уважении к его труду, к его знаниям, перспектива развития университета связана уже, наверно, не с этим преподавателем. Вот здесь в 90-е годы произошел очень существенный провал. Не только в университетах, но в университетах это ощущается особенно. Количество преподавателей в возрасте 35-55 лет, этого поколения в вузах практически нет, а если есть – то единицы. Это те, кто должен был прийти в университет после его окончания в 90-е годы.

АС: А в 90-е не видел перспективы в этом пути.

АТ: Перспективы не видел не только в этом вузе, а во всех вузах.

АС: Вообще в этой карьере.

АС: Ввиду того, что не было таких научных лабораторий, не было возможностей с докладом съездить на конференцию, поскольку не было денег. Были такие зарплаты, которые не позволяли людям не только содержать семью, а просто выжить в этих условиях. Сейчас стало потихоньку меняться. Но, как показывает практика, и мы об этом догадывались, вот раньше говорили: «Надо лабораторию». Да вот вам лаборатории. «Надо зарплату». Да в конце концов вот она, зарплата, пока небольшая, но возможности ее заработать в университете есть. Есть гранты на научные исследования. Предприятия говорят: «Нам вот такое-то нужно разработать». Но это не всегда подкрепляется нашими возможностями. Есть люди, которым стало достаточно сложно работать. А заменить их пока некем. У нас сейчас много молодежи, молодежь стала оставаться. Все это делает прежде всего вуз привлекательным для молодежи.

АС: Ну, так это значит просто вопрос времени – вопрос с кадрами.

АТ: Но к сожалению, этот вопрос измеряется не месяцами. Все бы хотели побыстрее. А это время, которое измеряется 5-10-летиями. Ведь чтобы человек стал профессором хотя бы в 40 лет, он должен с 25 лет сильно над этим работать, только этим заниматься. Это длинный путь. А если кто-то на этот путь не встал несколько лет назад, то его уже нет.

АС: То вот он, пробел.

АТ: Вместо него никто не появится. Поэтому главное для нас сегодня – это, безусловно, кадры. Все равно мы понимаем, что никто в Луны не прилетит. Все равно мы понимаем, что вырастить мы их должны здесь. Мы пытаемся привлекать кадры, в том числе, из других городов. Мы не стесняемся приглашать ведущих ученых из зарубежных университетов для того, чтобы они читали лекции нашим студентам и несли дополнительные знания и компетенции. Но мы понимаем, что это все равно остается только дополнением. Что вот эту основу, платформу, о которой опять же все говорят, ее студентам помогают создать те люди, которые постоянно и полностью работают в нашем университете.

АС: Понятно. Но, по-моему, это та проблема, которая лечится только временем. Понятно, что ей надо заниматься, но ничего нельзя изменить сию секунду.

АТ: К сожалению, ничего нельзя изменить сию секунду.
 
АС: А есть те горячие точки, которые требуют немедленного реагирования, внимания свыше?

АТ: Для нас, как это ни странно, важно качество студенческой среды. Это качество определяется и в том числе качеством приема в университет. К сожалению, в последние годы произошло демографическое изменение, количество выпускников 11 классов резко сократилось, а количество бюджетных мест осталось тем же самым, оно не изменилось. Если в 2006 году школы Пермского края закончили 27 тысяч человек, а в целом в России 1,4 млн. человек, то сейчас в Пермском крае 12 тысяч, а в России 680 тыс. То есть падение в 2 раза. Количество бюджетных мест осталось тем же самым, оно не изменилось. Это приводит к снижению качества поступающих к нам на 1 курс абитуриентов. Мы же все равно понимаем, что из 100 человек, обучающихся в школе, есть 30, которые учились лучше, есть 30, которые учились хуже и есть 40, которые вообще не учились, а если учились, то только потому, что так надо. Поэтому именно для национального исследовательского университета качество студенческой среды является очень важным. Для нас важно, чтобы было как можно больше студентов, готовых и способных учиться. Требования наши практически не снизились. Это приводит к чему? Условно говоря, набирая группу из 25 человек на 1 курс, у нас на 3 курсе остается 8 человек в группе. Остальных мы отчисляем. Мы много отчисляем.

АС: Вы знаете, в той группе, в которой я начала получать свое нынешнее образование, нас было 16. Мы сейчас закончили только первый год, осталось четверо.

АТ: Такое тоже возможно. Наверно, Вы говорите в первую очередь об образовании заочном.

АС: Да. Там своя специфика.

АТ: Там есть другие причины. Когда мы на 1 курсе отчисляем по 15-20 % из группы, просто потому, что у ребят не получается, потому что нужно изучать математику, нужно изучать физику, это очень сложные предметы. Качество студенческой среды нас беспокоит.

АС: Вы ведете сейчас речь в принципе о сокращении мест в вузе или о сокращении бюджетных мест?

АТ: Не хотелось бы так ставить вопрос, и я его так не ставлю. Я говорю о том, что в такие университеты, как наш, наверно в силу такой демографической ситуации он должен, как магнит, притягивать сильных студентов, не только из Пермского края, но и из соседних областей. В Удмуртии вообще нет национального исследовательского университета, в Кировской области тоже нет. И, может быть, справедливо и правильно, чтобы вузы, которые получили такой статус национального исследовательского университета не просто изнутри себя что-то делали и в локальном окружении вокруг них что-то менялось. Все-таки они должны выходить на российский федеральный масштаб. Мы стремимся к тому, вот если у нас есть специальность «авиационные двигатели», то если в любом городе страны человек захотел стать классным специалистом в области авиационных двигателей, чтоб он подумал про себя: «О! Для этого надо ехать в Пермь». Вот что должно произойти. Я не за то, чтобы количество бюджетных мест изменилось. Я за то, чтобы изменилось качество студенческой среды в национальном исследовательском университете.

АС: А для этого нужно, чтобы магнит притянул сильных, в том числе из других регионов, городов.

АТ: Конечно. Поэтому для нас является важным, наряду с созданием новых лабораторий, наряду с тем, о чем мы говорили, чтоб быстро и качественно изменилась ситуация с учеными и преподавателями. Но мы еще и заботимся о том, чтобы у нас появились новые общежития. Вот мы в числе всего 11 вузов России начали в этом году строить новое общежитие. Мы его сразу задумали и строим. Не просто как очередную 9-этажку, а совершенно по другому принципу, чтобы бы кампус.

АС: Продумали? Чтобы там была особая студенческая жизнь, сфера.

АТ: Это будет конечно общежитие всего на 500 человек, а у нас вроде бы и так есть общежитие на 3000 мест. Но ведь дорогу осилит идущий. Важно сделать первый шаг в этом направлении.

АС: Вот смотрите, в Перми есть политех, в Екатеринбурге есть политех, в Нижнем Новгороде есть политех, в другом городе есть политех. Без такого статуса, но тем не менее есть. А чем наш лучше? Чем у нас в Пермском крае лучше?

АТ: Для нас очень важно, что в последние несколько лет появились региональные механизмы поддержки науки, в том числе высшего образования в Пермском крае.

АС: Это модное слово «конкурентное преимущество».

АТ: Они должны появиться. Но для того, чтобы они появились, нужны именно механизмы поддержки. Конкурентные преимущества сами по себе не появятся. Когда мы говорим, что из Владивостока тот, что захотел стать специалистом в области авиационных двигателей, поехал к нам, то кроме того, что у нас есть классные авиационные удостоверения, есть свои предприятия мирового уровня, есть лаборатории, еще ведь важно, чтобы он получил какую-то социальную поддержку, получил хорошее место в общежитии, чтобы он смог адаптироваться в городе. И здесь для нас важно, чтоб не только в политехе, но и в других пермских вузах, студенты с хорошими баллами  ЕГЭ, то есть хорошие студенты, наряду с академической государственной стипендией, которая им положена в другом вузе, они еще получают региональную стипендию из бюджета Пермского края. Причем 5 тыс. рублей – это значительная для студента сумма. Да, для того, чтобы ее получить, нужно иметь высокие баллы ЕГЭ. Но мы в этом и заинтересованы, чтоб к нам поступили. И если надо, то приехали студенты именно с такими баллами.

АС: Это работает? Мотивирует эта штуковина?

АТ: Эта поддержка впервые была введена в позапрошлом году. И к нам в политех поступило 90 таких ребят, причем половина из них на гуманитарный факультет. А в прошлом году уже не 90, а 226. Причем на гуманитарный факультет сколько поступило, столько и поступило (как и в том году, 40). А все остальные поступили на факультеты, о которых мы с Вами говорили: строительный, горно-нефтяной, электротехнический, химико-технологический. Это очень показательно для нас. И в общем мы понимаем, что в будущем и без этих региональных механизмов они должны приезжать. Но для старта это для нас очень важно.

АС: А еще какие-нибудь региональные механизмы есть? Они у нас работают?

АТ: Есть, безусловно. Практически только в нашем регионе (ну, сейчас и другие регионы следом за нами стали вводить такие механизмы), например доплаты докторам наук, работающим в вузе, а это самая квалифицированная часть преподавателей, при выполнении определенных условий. Вот если ты не просто доктор, а ты такой доктор, что готовишь кандидатов наук, то есть своих учеников, если ты публикуешь статьи в топовых изданиях, в таком случае ты получает доплату из регионального бюджета, честно говоря, соизмеримую с твоей зарплатой по месту работы. Это очень мощный механизм.

АС: Вот сделают все такие условия, какие-то региональные доплаты, нам надо будет что-нибудь новенькое искать.

АТ: Вы абсолютно правы. Эти механизмы появляются, как грибы, в других регионах. Но мы оказались первыми.

АС: Анатолий Ташкинов, ректор политеха, был в этой студии. Спасибо Вам за разговор!