Программы / Дневник отличницы

- В Пермском классическом университете происходит переход на балльно-рейтинговую систему оценок (БРС). Разговор о том, что же это такое и зачем этот переход осуществляется, пожалуй, я начну с человека, который испытал обе системы на себе. Расскажи, для тебя, как для студента, в чем принципиальное отличие между этими двумя системами?

- Анна Вороно: Дело в том, что та система, по которой я сейчас обучаюсь, заставляет студентов намного чаще появляться в аудиториях, и приходится больше «заморачиваться», я скажу так. Потому что проверяют часто, поверяют постоянно и готовиться нужно к каждому занятию. А у нас здесь в университете это было, как шутят, – от сессии до сессии, потому что можно пропустить большинство занятий, но потом за три ночи до экзамена подтянуться и, если повезет, то хорошо сдать.

- Сергей Владимирович, вы уже более 20 лет проводите у себя на кафедре практику оценивания именно по балльно-рейтинговой системе. Чем было продиктовано такое решение?

- Сергей Русаков: Анна, по-моему, очень четко выразила сущность балльно-рейтинговой системы и ее основное назначение: заставить студентов ритмично работать в течение всего семестра. Действительно, мы с начала 90-х годов, в разных вариантах эту систему практикуем на факультете и на кафедре. Это во многом связано с тем, что в эти переломные годы мотивация студентов существенно снизилась по сравнению с временами, когда мы сами учились: нас не надо было подпинывать. А вот современный студент – он в этом плане довольно инфантильный. Смысл балльно-рейтинговой системы состоит в том, что весь цикл предмета разбивается на некоторые фрагменты, по каждому из которых есть отчетность, и каждый обязан эту отчетность получить. А не так, что меня вызвали к доске, я получил свои «3», «4», «5», а в следующий раз меня вызовут через три месяца. И второе отличие в том, что действительно не ставятся оценки «3», «4», «5», а выставляются некие баллы, в которые оценивается как раз данный текущий и рубежный результат контроля. Это может быть и два балла, может быть и двадцать баллов, все зависит от объема этой части курса.

Сергей Русаков: "Мотивация студентов существенно снизилась по сравнению с временами, когда мы сами учились: нас не надо было подпинывать. А вот современный студент – он в этом плане довольно инфантильный.

 

- А что, в конце концов, ваши студенты получают в дипломе?            

 - Сергей Русаков: А в дипломе они до сих пор получают «3», «4», «5», к сожалению. Еще один момент балльно-рейтинговой системы, очень принципиальный: при таком подходе, когда все находятся в равных условиях, с точки зрения оценки знаний, и шкала очень дифференцирована, имеется возможность каждый раз по дисциплине или в целом по курсу выстраивать студентов, ранжировать, то есть студент №1, студент №2. Сейчас такая ранжировка делается по среднему баллу, но «3», «4», «5» - это на самом деле, не числовая шкала, на самом деле - «3» - удовлетворительно, «4» - хорошо, «5» - отлично. Что такое четыре с половиной или три с половиной? Трудно сказать, это качественная оценка, а не количественная. Баллы – это попытка внести количественные оценки вот в оценивание, я бы даже сказал, не только знаний, но и работоспособности. Я помню, когда я учился в школе, у нас в младших классах была отдельная оценка за прилежание, ее в дневник ставили. Вот здесь еще и прилежание суммируется.

- Виктор Раульевич, вы один из тех людей, которые отвечают за переход всего классического университета на балльно-рейтинговую систему. То есть документ, который получает студент, оканчивая университет, на руки, будет содержать эти количественные результаты его работы?

- Виктор Имакаев: По поводу документов, конечно же, я поправлю, потому что студент в данный момент может получать обычное российское приложение к диплому, и там должны стоять «3», «4», «5», то есть «удовлетворительно», «неудовлетворительно». Балл там стоять не может, и в этом отношении необходима процедура конвертации, которая в соответствующих нормативных документах прописана.

- Получается, что в современной российской образовательной системе БРС на таком уровне еще не легитимизована, чтобы это бы в документах по окончании университета.         

- Виктор Имакаев: Совершенно верно. Поскольку мы подписали ряд европейских соглашений,по запросу студентов вуз обязан выдавать европейское приложение к диплому, где соответственно, напротив каждой дисциплины должны стоять уже определенные буквы: А+, А, А-. Они как раз рассчитываются на основе рейтинга по определенным правилам, и вузы, которые перешли в России на балльно-рейтинговую систему, достаточно легко такие приложения к дипломам выдают. При этом важно понимать, что рейтинг – это действительно некое статистическое место студента в общем гауссовом распределении (если есть среди слушателей математики – они меня поймут). На таких дискретных вещах как «3», «4», «5», «гаусса» никогда не получишь, мы получим какое-то весьма невнятное распределение.

При этом, разумеется, работодатели во всем цивилизационном мире пристально смотрят как раз за теми студентами, которые имеют литеру А+, А-, потому что это первые среди всего потока, всего года обучения в данном университете. И им обычно дается предпочтение.

Учёба - это работа

- В масштабах всего университета с какой целью этот процесс сейчас происходит?

- Виктор Имакаев: Первое – таких задач действительно очень много. Я соглашусь с тем, что балльно-рейтинговая система – это часть образовательной технологии, которая недвусмысленно дает понять студенту, что учеба – это работа, что это такая же деятельность, как и все другие деятельности. К сожалению, наши современные российские студенты понимают это не всегда. Попадая в западные реалии, большинство из них оказывается весьма и весьма удивлены тем, что там к учебе подходят именно как к некоторому виду человеческой деятельности. С другой стороны есть другие задачи, и это, прежде всего, задачи представления студентам четких, внятных, объективных правил игры, студент должен понимать, какие баллы, в какое время, по каким критериям он может заработать, он должен понимать из чего будет складываться его рейтинг. И в бально-рейтинговой системе, которая, в частности, в университете начнет вводиться, эти правила должны быть известны заранее. То есть сводятся к минимуму вероятностные ситуации, связанные с субъективным мнением преподавателей, с тем, что ему попал не тот билет, с тем, что он чего-то не доучил. То есть, в принципе, если я знаю правила игры, если я знаю, что у меня есть целая система контрольных точек, в которых я должен сделать конкретные вещи, мне становится более прозрачно и понятно, то, как меня будут оценивать, и на что я могу претендовать. Вот это второй момент очень важный, с точки зрения развития такой субъектности студентов.

- Анекдотическая ситуация, когда преподаватель говорит: «На «5» знаю только я» - она оказывается невозможна?

- Виктор Имакаев: Она уменьшается, будем так говорить, до приемлемого придела. Стремление исключить субъективный фактор из оценки результатов и достижений студентов – это общеевропейское стремление последних пятидесяти лет. Даже контрольные работы, которые студенты пишут, обычно проверяют два человека.

- Аня, можешь ли ты сказать, что в российском вузе, в частности, в классическом университете, и в швейцарском вузе – разная степень субъективности оценки студента со стороны преподавателя?

- Анна Вороно: Я думаю, что да. Потому что там она сводится к минимуму: регулярно есть небольшие контрольные работы, или тесты, или даже устные опросы, и реальная итоговая оценка складывается из многих-многих маленьких оценок. И собственно, в каждой из них преподаватель старается быть объективным. Нет такого, что нравится студент или не нравится, потому что все эти оценки суммируются вместе. У нас все же субъективность присутствует, потому что оценивается студент по итоговой работе, а там может быть разное – преподаватель проснулся, не выспался или не с той ноги встал, и это конечно очень влияет на оценку.

- Извечное правило российского вуза – первые два-три курса ты работаешь на зачетку, а оставшиеся два-три курса зачетка работает на тебя – оно уже тоже не работает?

- Виктор Имакаев: Да, безусловно. Дело в том, что балльно-рейтинговая система, я подчеркиваю, она предполагает, что в ходе изучения любой дисциплины я должен подходить добросовестно к образованию как к своему собственному делу. Всякий раз проходя очередное контрольное мероприятие, тест, делая эссе, я буду сталкиваться с некоторыми объектированными критериями, позволяющими преподавателю меня более или менее внятно оценить.

- Меняются ли учебные планы на факультетах в связи с введением БРС, и вообще каким образом эта процедура будет запускаться?

- Виктор Имакаев: В соответствии с приказом по университету в обязательном порядке эта процедура запускается на первом курсе всех факультетов, ну, а остальные пока на усмотрение факультетов и кафедр.

С точки зрения учебных планов тут ситуация такая: в соответствии с государственными общеобразовательными стандартами третьего поколения в каждой дисциплине прописывается учебный план, на аудиторные занятия отводится не более 40% времени, а остальные 60% - это самостоятельная работа студентов. Как раз балльно-рейтинговая система позволяет эти 60% времени как-то контролировать. Потому чтоесли просто сказать студенту – «работай», вряд ли кто-то будет работать. То есть учебный план (программа курса) составлен так, что все эти виды работ, которые предусмотрены в рамках курса, по семестру рассредоточены достаточно равномерно. Выдается студентам соответствующее время, они их прорабатывают, отчитываются, причем студенты заранее должны знать о том, что им предстоит. Я на первом занятии студентам выдаю график: столько у вас будет отчетности, каждая «стоит» столько-то.

- По вашему опыту, студенты, попадающие в такую систему, легко или с трудом перестраиваются после школьной системы?

- Виктор Имакаев: Многие школы так или иначе тоже ее используют, это, наверное, больше зависит от личности студента. В рамках той системы, которая будет в университете, предусмотрены штрафные санкции для тех, кто вовремя не сдает свои задания, особенно не по уважительной причине. Мало сдать, надо сделать это вовремя. Потому что за первым заданием придет второе, третье, если вы все оставите на конец семестра – вы ничего не успеете.

Анна Вороно: "У нас оценивается студент по итоговой работе, а там может быть разное – преподаватель не выспался или не с той ноги встал, и это, конечно, очень влияет на оценку".

- Анна Вороно: Я как студент хочу еще добавить, что очень важно здесь вот эта равномерность, про которую вы упомянули, потому что к каждому небольшому заданию ты готовишься как к последнему и, естественно, и материала ты для подготовки используешь больше. И вот эти 60% как раз и усваиваются, наверное, в самостоятельной подготовке к заданиям. А не так, что все откладывается на последний момент, когда ты в панике ищешь у кого-то лекцию, которую ты пропустил. В этой системе это как-то исчезает, и к последнему экзамену, к последней минуте ты в принципе готов. Там повторение того, что ты уже сдал на протяжении всего курса.

- Сергей Русаков: Я как преподаватель, который ведет занятия, читает лекции, принимает экзамены, широко практикую систему получения экзамена автоматически для тех студентов, которые весь семестр все работали четко. Он подходит к сессии, у него все сдано, все вовремя, с хорошими баллами, если он по рейтингу необходимый минимум набирает, зачем мне с ним еще разговаривать?

- Виктор Имакаев: Эта жесткая технологическая система дисциплинирования сильно меняет саму структуру взаимодействия преподавателей и студентов в ходе учебного процесса. Разумеется, механико-математическому факультету, и отчасти экономическому – проще. Они в подобных системах, хотя бы часть преподавателей точно работали на протяжении 10-15, даже 20 лет, большинство же факультетов университета только приступают к освоению этой системы и, разумеется, это достаточно сложная технологическая перестройка.

- Технологическая или психологическая?

- Виктор Имакаев: Любая технологическая перестройка предполагает психологические кардинальные сдвижки.

Изменение парадигмы

- С какими еще задачами вам приходится сталкиваться, как подразделению, которое обеспечивает методологическую поддержку этого перехода?

- Виктор Имакаев: Задача, она же проблема, заключается в банальном, как это ни странно звучит, повышении квалификации. Потому что переход на новые технологии в любой сфере человеческой деятельности, образование – не исключение, это освоение некоторых новых видов действий, некоторых новых механизмов, и это требует просто напросто соответствующей оснастки.

- То есть вы хотите сказать, что преподаватели классического университета далеко не всегда оказываются готовы к переходу на эту технологию?

- Виктор Имакаев: Далеко не все, и далеко не всегда. Это связано, в первую очередь, с «хабитусом» - привычкой университетского преподавателя. То, что мы со времен замечательного фильма «Приключения Шурика» наблюдаем: лекции, прием устных экзаменов, студенты, которые перед аудиторией зачитывают последние доставшиеся конспекты и т.д.

И эту привычку очень трудно изменить, потому что она выражается в замечательной фразе большинства университетских преподавателей – «наши деды так учили, наши отцы так учили, и наши внуки так будут учить». Ощущение того, что вот эта модель отметочная, экзаменационно-сессионная – она вечная, присутствует в университетской среде.

- Можно ли сказать, что введение БРС в университете это шаг, в определенной степени модернизирующий вообще всю атмосферу университета?

- Виктор Имакаев: С моей точки зрения, да, один из серьезных шагов по изменению, собственного говоря, парадигмы университета, почему у нас и статус исследовательского университета.

- Всю первую часть программы мы говорили о преимуществах БРС, сейчас поговорим о рисках. Виктор Раульевич, вы рассказывали холодящие кровь истории о том, как учеба в системе БРС приводит к настоящим трагическим последствиям. Правда, не у нас, за рубежом.

- Виктор Имакаев: Да, надо понимать, что рейтинг, который только начинает вводиться в российских вузах, - уже данность для вузов западных, в том числе американских. И это некие социальные нормы, потому что от того самого рейтинга, который по каждой дисциплине студент получает, зависит, в общем говоря, его трудоустройство. Работодатели очень придирчиво смотрят на записи. Там есть очень любопытная запись, которая отсутствует в нашем приложении к диплому. Если студент не освоил данную учебную дисциплину и не стал осваивать ее повторно, то у него в приложении к диплому будет написано – не освоено. Там, как известно, студенты выбирают большинство учебных дисциплин, но если взял и не смог отчитаться – это колоссальный минус с точки зрения работодателя. Ты взялся за дело – и не довел его до конца.

В ряде самых крупных и самых сильных американских вузов были зафиксированы случаи суицида. Как показало следствие, они были связаны с тем, что студенты имели низкие рейтинги, из-за этого рушились их представления о собственной карьере. Поэтому некоторые самые крупные вузы, например, знаменитый MIT, отказались от балльно-рейтинговой системы на первом курсе: они вводят ее постепенно, это сопровождается работой менторов, это тоже самое, что и тьюторы. Как всякая жесткая конкуренция, а рейтинг предполагает жесткую конкуренцию, балльно-рейтинговая система, безусловно, будет иметь некоторые негативные последствия.

Виктор Имакаев: "В ряде самых крупных и самых сильных американских вузов были зафиксированы случаи суицида. Как показало следствие, они были связаны с тем, что студенты имели низкие рейтинги".

- Может быть, их низкий рейтинг становится причиной для низкой самооценки?

- Виктор Имакаев: Мне не кажется, что рейтинг, особенно учебной деятельности как-то понижает самооценку западных студентов.

- А российских?

- Виктор Имакаев: Я встречал в вузах очень забавные ситуации: в первых строчках рейтинга можешь себя обнаружить, а дальше все более и более расплывчатые буквы, и вот последние 50 мест – они просто как в тумане. Они закрыты для пользователей. В российских это только начинается, но здесь очень важное другое, как мне кажется. От уровня рейтинга, который американские студенты получают по той или иной дисциплине, у них зависят и деньги, потому что некоторые стремятся четырехлетний бакалавриат свести до трех лет. У них, например, есть деньги только на три года, и в этом случае низкие баллы рейтинга, плохо освоенная дисциплина не позволяют им удерживать тот темп, который они запланировали.

- Анна Вороно: И раз вы уж затронули этот финансовый нюанс, те, кто получают 95 плюс баллов, им какие-то льготы начисляются. Довольно значительные, особенно для тех, кто очень скрупулезно относится к оплате обучения. Для кого-то это очень щекотливый вопрос.

- Сергей Русаков: Мне бы хотелось отметить еще одну проблему, которая появится при широком внедрении балльно-рейтинговой системы. Очень многие преподаватели привыкли к старой системе, точно также от сессии до сессии, а балльно-рейтинговая система предполагает, что преподаватель работает персонально со студентом и целый семестр. Не все к этому готовы. Опять же БРС предполагает, что каждый студент в течение семестра должен некоторое количество раз отчитаться, преподаватель все это должен проверить. Но до сих пор существующее положение сводится к тому, что часть студентов все десять отчетностей приносят в последнюю неделю семестра, и бедные преподаватели воют и плачут, а куда деваться? Все равно, не будешь ведь его выгонять. Насколько я знаю, вновь внедряемая система будет предполагать некоторые рубежные точки: две, три в течение семестра. И если студент, подходя к этому рубежу, не отчитается нужным количеством учебного материала, то он просто уже становится задолжником в течение семестра. Он попадает в какие-то черные списки, и, по крайней мере, декларируется, у нас не было еще таких прецедентов, что его могут отчислить, и не доводя до сессии. Если он пришел «нулевой» к сессии, о чем с ним разговаривать? Поезд ушел, отработать то, что он не выполнил в течение семестра, он не сможет.

- Анна Вороно: Насчет отработок я знаю, что в этой системе, даже если ты пришел идеально подготовленный на пересдачу, ты уже не в коем случае не получишь высший балл. Потому что будут снимать за то, что ты пришел второй раз.

- Кроме того, насколько я понимаю, пересдачи часто платные?

- Виктор Имакаев: Давайте аккуратнее, она часто платная в западных университетах, но не может быть платной в наших университетах. Это выполнение госстандарта, это не дополнительная образовательная услуга.

- Мы упомянули о том, что балльно-рейтинговая система сочетается в западных вузах с возможностью широкого выбора курсов, по желанию. Будет ли какой-то такой элемент гибкости в нашем университете, в связи с введением БРС?

- Виктор Имакаев: Это не в связи с введением БРС, это в связи, может быть, с нарастающим пониманием руководства университета, что переход на индивидуальные учебные планы, на большой процент вариативности выбора студентом учебных дисциплин, это скорее благо, чем зло. Этот переход достаточно сложный, потому что требует разработки университетом собственных образовательных стандартов, такая возможность сейчас у исследовательских университетов есть, и некоторые вузы России ей активно пользуются. Это еще более радикальная перестройка, на которую надо еще решиться. Но, как показывает опыт большинства состоявшихся исследовательских университетов в развивающихся странах всего мира, это, пожалуй, единственная модель, которая позволяет в инновационном научном плане оставаться на плаву.

- Вы сказали, что для западных работодателей студенческий рейтинг очень важен. По моему опыту, российские работодатели обращают внимание просто на факт наличия диплома и часто внутрь даже не заглядывают. Как вы думаете, введение БРС в российских вузах повысит интерес работодателя к качеству образования студента, которое будет выражено в конкретных баллах?

- Сергей Русаков: Здесь у нас уже возникла третья сторона: студент, преподаватель, теперь появился работодатель. Совершенно верно поставлен вопрос – дело в том, что работодателей придется также воспитывать, чтобы они привыкали, и если с их стороны не будет реакции на эту новацию, то она, я думаю, просто умрет. Потому что, если студент будет понимать, что от этого ничего не зависит и что набрав свои 60%, он диплом все равно получит, многие студенты просто не будут упираться.

- Виктор Имакаев: Надо понимать, что у российского студента давно перестал быть только российский работодатель. Огромное количество студентов имеют работодателей по всему миру, и в этом отношении мировые работодатели потихонечку воспитывают и наши вузы, и наше студенчество, и соответственно наших работодателей тоже. Этот процесс только набирает силу.