О своём пути от судебного исполнителя и юриста торгового дома до председателя совета директоров ОАО «Метафракс» и депутата Законодательного собрания рассказал гость программы «Биография» Армен Гарслян. Ведущий – Роман Попов.
- Когда вы приехали в Пермь?
- После армии приехал в Пермь, чтобы поступить на юридический факультет ПГУ. Сразу пошел работать в суд. Я не мог поступить на дневное, потому что кто тогда будет кормить? В 20 лет неудобно за счет родителей жить. В Мотовилихе была вакансия секретаря суда. Суд находился на Бульваре Гагарина, в подвале. Так и началась моя биография в Перми. Через три месяца я стал судебным исполнителем.
- Сейчас это приставы.
- Да. Но сейчас приставы другие. Тогда - один, берешь папку, садишься на 11-й номер и вперед, по всей Мотовилихе. Еще была команда ребят, с которыми у меня очень добрые отношения. Это наши женщины - Газеева Тамара Николаевна, Пузикова Светлана Михайловна. Это мои «мамы», которые меня встретили в суде. Одна была старшим судебным исполнителем, вторая - опытный судебный исполнитель. Учеником я пришел к ним.
Если во время работы было тяжело - изъятие имущества, дебоширы - можно было позвонить и вызвать команду. А так мы были бесправные, потому что приходилось самому везде ходить. Да и время такое было... 89, 90-й год. Тогда все рушилось. Не только партия, но и все в целом.
- Помните свои ощущения от страны, которая рушилась?
- В целом, непонятно было, что происходит. Основные события произошли в 92-м году. Я в Мотовилихе вступил в партию, а потом мне говорят - все, партии нет. А я, как молодой партиец, был очень активным. Для меня это было стартом. Я понял, что что-то большое рушится. Когда я приезжал, все было задумано просто - отучиться, стать прокурором. Такая мечта была. А потом стало все рушиться.
- Эксперты говорят, что мы сейчас живем во время турбулентности, неопределенности, что будущее от многого зависит. Можно нынешнее время сравнить по ощущениям с началом 90-х?
- Тема долгая. И сейчас, и тогда время было непростое. Тогда многие не осознавали, да и сейчас тоже. Но тогда события развивались после эпохи стабильности, когда было понятное "завтра". Когда начались события 90-х, стало непонятно, что будет завтра. У меня была некая паника - как будет дальше? Я много думал. Опираться можно было только на самого себя.
- Учебу закончили?
- Да, это был 95-й год. Из суда я ушел в 92-м году. У меня не было квартиры, жил в общежитии, родился сын в 90-м году. В суде я понял, что квартира мне не светит. Поэтому ушел.
Я очень хотел посвятить свою жизнь юридической работе, и я знал, что точно к ней вернусь, потому что это любимая работа для меня. Но время было дикое, пришлось уйти.
Был Мотовилихинский торговый дом, куда я пошел юристом. Там предложили зарплату, которая давала надежду на квартиру.
Я в Мотовилихе вступил в партию, а потом мне говорят - все, партии нет. А я как молодой партиец был очень активным. Для меня это было стартом. Я понял, что что-то большое рушится.
- Чем занимался юрист Мотовилихинского торгового дома в 92-м году? Тогда законов-то не было.
- Как раз самое первое, чем я занимался - это таможенные дела. Совершенно новая структура - Пермская таможня. Товары надо растамаживать. Никто не знал, что и как делать. Я тоже не был специалистом. Осваивали, изучали на ходу. Так началась карьера юриста.
Было время беспредела. Обманывали на каждом шагу, и надо было многое предусматривать. Не сказать, что юридические документы имели какую-то силу, но я занимался вопросами, которые обеспечивали поступления по договорам и т.д. Через год я стал коммерческим директором этой компании.
- Сейчас 2014 год. Вы успешный бизнесмен, политик, вас знают все. Часто ли вы сейчас видите людей оттуда, из 90-х, которые, может быть, не были с вами знакомы, но вы их знали, смотрели на них со стороны?
- По-разному. Конечно, все мои друзья из того времени сегодня со мной. Единицы тех, с которыми мы расстались. Некоторые не переварили те изменения, которые произошли со мной. Некоторые повели себя так, что я испытал разочарование. А самое сильное разочарование - если это твой друг.
Кто кем стал - не имеет значения. Самый мой большой и близкий друг - это тот, с которым мы в то время шабашили. В суде платили 85 рублей. Как жить на эти деньги? Мы приходили к уважаемому человеку. У него была «копейка». Брали у него машину на ночь за определенную сумму денег и шабашили с другом. Сегодня он практически член нашей семьи. Приходит и уходит когда считает нужным. Он водитель. Как был тогда водителем, так и сегодня водитель. Он мой друг, и ничего не поменялось.
Есть многие другие, с которыми мы поддерживаем отношения.
Тогда был излом. Многие бросали учиться. Сидишь в красном уголке общежития... А я жил в общежитии завода Калинина. Мне его дали по письму отдела юстиции. Всем смешно было учиться, потому что тогда заработать можно было, торгуя на рынке. Для меня вопрос по учебе не стоял, я не собирался бросать, потому что понимал, что если сегодня это никому не надо, то понадобится завтра. К сожалению, многие ребята бросили учиться.
- С вашей группы, с вашего потока?
- Не только. Ребята, с которыми мы жили в общежитии. Учились в разных вузах.
Мы продолжаем поддерживать отношения с ребятами, с которыми я работал в суде. Многие работают и не в Перми. Прокурор Карачаево-Черкессии, председатель суда Ингушетии... Мы вместе были в Мотовилихинском суде. Наша команда давала мощный результат по исполнительской деятельности на территории всей Пермской области.
- Можно я отмотаю немного обратно? Вы работаете коммерческим директором торгового дома Мотовилиха. Чем вы занимались в этой должности?
- Чем только мы ни занимались. Покупали, продавали... Такие были кульбиты, вы не представляете вообще (смеется). Одежда, водка, вино, шоколад, книги, карандаши... Абсолютно все.
- Сделки были однотипные - купили-продали или многоходовки тоже были?
- Были разные схемы. Потом мы наладили очень хорошие отношения с производителями. Мы «Кока-колу» и «Пепси-колу» завозили в город в 92-м году. Первые 1,5-литровый бутылки с соком точно мы привезли. Причем мы привезли их напрямую из Голландии. Я помню историю в Березниках, когда мы привезли огромный морской 20-тонный контейнер, и его там не могли разгрузить, потому что кран не мог его поднять. Но когда он его смог поднять, все это рухнуло на грузовик, и из контейнера потекло все (смеется).
Кто кем стал - не имеет значения. Самый мой большой и близкий друг - это тот, с которым мы в то время шабашили. Приходили к уважаемому человеку, брали у него «копейку» на ночь и шабашали. Сегодня он практически член нашей семьи. Он водитель. Как был тогда водителем, так и сегодня водитель.
- Я так понимаю, что со страховкой тогда все было плохо. Контейнер ушел на мах.
- Что-то уцелело. Историй таких было много. С «Пепси-колой» тоже. Она приехала 22 декабря 92 года в Пермь. Три машины. Не знаю почему... Молодые были. Мы не загрузили ее в холодильник. Сначала было тепло, а когда машины заехали в город, морозы как бахнули, а мы машины поставили, думаем - в понедельник разгрузим. Разгрузили... Пара бутылок уцелела (смеется).
- Там было стекло?
- Да (смеется).
- Вы коммерческий директор. Потом?
- Потом я быстро, слава богу, встретил очень хорошего человека. Тогда он был председателем Мотовилихинского суда, Виктор Михайлович Цодикович. Сейчас он председатель 17-го апелляционного суда. Тогда я и не знал, кем он будет и я кем буду. Тогда он много давал советов, и на всю жизнь он для меня - учитель.
Когда я ушел из торгового дома, я встретил очень интересного человека, его уже нет с нами, это Олейник Иван Леонтьевич, известная личность. Он был председателем исполкома Мотовилихи, зампред облисполкома, председатель агропрома. Мощный человек, который построил основную пищёвку на территории Пермской области. Жизнь свела нас с этим человеком. Я имел счастье с ним вместе проработать. Учитель. Представляете, человек учил меня писать письма! Когда-то именно он объяснил мне, что очень важно то, как написано деловое письмо. Не только смысл.
После того, как я с ним встретился, ушел работать в компанию "УралСибСпецСтрой". Это тогда был крупнейший дорожно-строительный трест. 8 лет я там отработал - от начальника отдела до вице-президента компании. Очень благодарен Варламову Анатолию Прокофьевичу, генеральному директору. Он для меня тогда сделал очень большое дело - поставил молодого, не имеющего большого опыта человека возглавлять целое большое направление, связанное с финансами. Я переквалифицировался в финансиста, пошел даже учиться, получил второе образование.
- И все это началось с торгового дома «Мотовилиха».
- Опыта я там набрался - это точно. Когда мы пришли в Нижний Новгород, где был завод шампанских вин… Перед Новым годом отгружаем шампанское. Первый раз. Приезжаю, подписываю бумаги, жду. Мне говорят - не отходите, ждите. Времени - два, три часа. Не отхожу, жду, когда машины погрузят. Водители говорят - так не делается, надо идти, договариваться. Я говорю - сказали ждать. Они - ты что, с луны свалился? Так наши машины не загрузят сегодня. Мы пошли туда, и я понял - точно, если бы не пошли... Нас загрузили уже после 10 часов вечера. И то после того, как мы сделали нужные движения.
Так что, первый опыт я получат там, это точно.
В суде было другое - документооборот, дисциплина, чувство ответственности. Это очень важно. Многим ребятам этого очень не хватает.
- Когда вы работали в "УралСибСпецСтрое", никакого дикого времени, как я понимаю, уже не было? Это крупная, серьезная компания. Турбулентность позади?
- 95 год? Да вы что! Самое пекло. Денег нет. Никаких. Знаменитое время взаимозачетов. Та коммерческая школа, которую я в торговом доме прошел, очень помогла тогда. И юридическое образование. Все в комплексе.
Взаимозачеты - это такая штука.... Мы строили дороги. «Метафракс», например, отгружал нам за это пентаэритрит. Пентаритрит - лакокрасочным компаниям в Ярославль. Из Ярославля лакокраску в Тольятти. В Тольятти забираешь машины, которые продаешь в Перми, получаешь деньги и платишь зарплату. Это один из примеров.
Часть зарплаты отдавали продуктами, потому что в магазинах ничего не было и денег не было. Мы организовали маленькие магазинчики, через которые люди отоваривались продуктами питания. Очень сложное было время.
Конечно, компания была мощная. Мы развивали много других направлений деятельности. Построили аккумуляторный завод с турецкой компанией. Был Пермский аккумуляторный завод, хорошая компания. Жалко, что вся эта история ушла. Очень жалею.
Я ушел с компании в 2001 году в Теплогорский карьер. Щебень… И так далее.
- Когда все стало постепенно выравниваться?
- Где-то ближе к 2000 году. А с 2001 взаимозачеты вообще ушли.
- Кризис 98-го года прошел как один из элементов этой общей лихорадки?
- Не скажу, что этот кризис тяжело прошел для меня. Я чего-то уже достиг в жизни и чувствовал себя по-другому на территории, где друзья, знакомые, коллектив. Уже намного легче. Конечно, были проблемы, но они всегда есть.
Знаменитое время взаимозачетов. Мы строили дороги. «Метафракс» отгружал нам за это пентаэритрит. Пентаритрит - лакокрасочным компаниям в Ярославль. Из Ярославля лакокраску в Тольятти. В Тольятти забираешь машины, которые продаешь в Перми. Получаешь деньги и платишь зарплату.
- Чем сегодняшнее время отличается от 98-го года. Все говорят "почти то же самое". Что это - "почти"?
- Мой отец говорил мне - не дай бог вам пережить войну! На долю каждого поколения выпадают свои трудности. У меня детство было счастливым, чего нельзя сказать о детях, которые родились в 90-х годах. Но, на их долю тоже пришлось хорошее время с 2000 по 2014 годы. Сейчас опять тяжело. Это надо выдержать. Всю историю Россия попадает в такие ситуации.
- Вы можете обозначить какие-то человеческие качества, черты характера, которые должны быть в человеке, чтобы спокойно переживать такие эпохи?
- Сложно сказать. Главное - не паниковать. Надо уравновесить себя, не рисовать себе волшебных облаков. Много молодежи сгорает из-за огромных соблазнов. Я бы всем посоветовал стать специалистами, не думать о том, что прямо завтра надо заработать во что бы то ни было. Надо стать профессионалом.
Многие могут сказать, что мне легко рассуждать. Знаете, через все это я прошел. С должности коммерческого директора я ушел не из-за денег. Я тогда очень много зарабатывал. Просто я понял, что у этого нет будущего, что надо создавать некий фундамент сейчас. Я это и тогда говорил, и сегодня могу сказать. Надо выдержать, найти себя и развиваться. Все придет. Понятно, что не все станут президентами, но и цели надо ставить реальные.
Второе - это друзья. Надо себя очень правильно вести. Никогда не отступаться. Это очень большое богатство, когда рядом есть друзья.
Ну и семья. Это опора. Ее надо правильно создавать.
Это то, что я прошел, то, что сделало меня сильным.
- Как вы в Губаху попали?
- Там я с 2001 года. Я попал не в Губаху, а на «Метафракс». А поскольку он оказался в Губахе... Меня пригласили акционеры и не только на «Метафракс», но и еще на два крупных предприятия. На «УралСибСпецСтрое» я дошел до высшей точки - президент и собственник компании. Во мне все кипело, опыта много. Мне 32 года. Было понимание, что надо идти дальше. Тогда было приглашение из трех компаний в качестве управленца. Я посетил все три компании. «Метафракс» был средним по величине среди них. Год я там был членом совета директоров. За это время надо было определиться и сообщить акционерам - да или нет. Я решил принять приглашение. Председатель совета директоров - это должность. Акционерами была принята большая программа развития. Было понятно, что предприятие надо развивать.
- Вы год знакомились с предприятием, определяли для себя круг задач.
- Да. И круг людей. Надо было понять, смогу ли я определить приоритеты, собрать в общий круг людей и того состава, который тогда работал, и идти дальше.
- Что было самым сложным, что пришлось преодолеть?
- Я понял, что многим надо будет жертвовать. Предприятие большое, сложное. Я понял, что надо лет на пять оторваться от всего другого и полностью посвятить себя новой работе. Мне было оказано большое доверие.
«Метафракс» образца 2002 года - это 2 млрд выручки. Была задолженность по зарплате, за газ и т.д. «Метафракс» образца 2014 года - это 35 млрд выручки. Группа предприятий. 2-3 место по прибыли в Пермском крае. Но это огромный труд! Смог освободить себе для семьи пока только воскресенье.
- А чем жертвовать? Вы богаты, уважаемы, известны. Что вы теряли?
- Во-первых, богатым я был не всегда. На «Метафракс» я пошел обеспеченным человеком. Чувствовал в себе силы, опыт. «Метафракс» затянул очень сильно. Не думал, что так будет. Не говорю, хорошо это или плохо. Может быть, я не правильно организовываю свое время, но на отдых времени не остается. Например, до 2002 года я был заядлым охотником. С тех пор, я ездил на охоту всего 4 раза.
Но есть другое: «Метафракс» образца 2002 года - это 2 млрд выручки. Была задолженность по зарплате, за газ и т.д. Время такое было. «Метафракс» образца 2014 года - это 35 млрд выручки. Группа предприятий. 2-3 место по прибыли в Пермском крае. Но это огромный труд! Приходится работать по 10 часов в день. Смог освободить себе для семьи пока только воскресенье. Я достаточно жертвовал семьей все эти годы. Самая большая ценность для человека - семья. Я говорю это и не краснею. Я же не могу разорвать рубашку в доказательство, но это, в самом деле, так для меня. Одно дело, что чего-то достиг, другое дело - что с друзьями не так часто общаюсь.
- Как получилось так, что вы пошли в политику? Из всего, что вы говорили до этого, никак не складывался ваш образ как политика.
- Это Губаха. Мы понимали, что создать солнечное царство в Губахе под названием «Метафракс» - это утопия. У нас работают высококлассные специалисты, и они должны жить в достойной среде. Если создавать ее в масштабах Губахи средствами предприятия, не это уйдет вся прибыть. Оттуда все и пошло. Мы понимали, что надо несколько фундаментальных вещей сделать точно - безопасность, образование, досуг в городе. Это можно создать, имея некие рычаги влияния. Пришлось идти. И мы, вместе с коллегой Даутом Владимиром Александровичем... В этом тоже была сила нашего успеха, что два депутата на территории с одинаковыми интересами во всем.
- Вы пошли в ЗС по своему решению?
- Традиционно генеральный директор «Метафракса» - депутат. Но мое появления там связано с тем, что было принято решение делать больше, чем делали раньше. Это было наше с Даутом решение. Владимир Александрович - человек неравнодушный. Когда я еще депутатом не был, мы с ним многими вопросами стали заниматься. Ездили, смотрели, создавали программы по городу, по району. Стали понимать, что нужно больше полномочий, чтобы делать более серьезные дела.
- А можете сейчас из машины выйти и по Губахе пешком пройти из одного конца в другой?
- Абсолютно. Недавно Виктор Федорович приезжал. Мы ехали, и я ему сказал, что мы сейчас можем выйти из машины, пройти по Губахе. Сегодня - можем, пять лет назад - нет. Я абсолютно уверен, что никто не имеет права сказать, что в Губахе не стало лучше. Это работа моя, Даута и большой грамотной команды.
Хочу вернуться в юриспруденцию. Когда я об этом говорю, у меня все кипит, азарт появляется. Особенно сейчас, когда право работает, когда твое участие может повлиять на ситуацию. И в этот период свобода будет прежде всего. Я смогу поехать на охоту, сходить на рыбалку. Работая на «Метафраксе», чувствую себя как военнопленный. Все расписано по часам...
- Несколько слов о планах.
- Вернуться в юриспруденцию. Я думаю, это не самое далекое будущее.
- Пойдете по научной стезе?
- Нет, по практической. Сейчас, когда я об этом говорю, у меня все кипит, азарт появляется. Особенно сейчас, когда право работает, когда твое участие может повлиять на ситуацию. В суды я не мечу. Это будет практическая работа в юридической компании. И в этот период свобода будет прежде всего. Я смогу поехать на охоту, сходить на рыбалку и буду работать.
Работая на «Метафраксе», чувствую себя как военнопленный. Все расписано по часам, и нет права что-то пропустить. От этого я точно буду уходить.