Программы / Колущинская удивляется

- Добрый день, Пермь! Я Ирина Колущинская, у меня сегодня совершенно замечательное настроение, потому что удивляться я сегодня буду тихо, нежно и пушисто, потому что сегодня у меня гостях замечательный собеседник, очень светлый человек, доктор Ронзин Андрей Владимирович, он же главный врач Пермской городской клинической больницы №4. Здравствуйте, Андрей Владимирович!

Андрей Ронзин: Здравствуйте, Ирина Владимировна!

- Андрей Владимирович, хочу добрых новостей и хорошую информацию. У вас в больнице все получается, и я посмотрела, как выросло за год количество работников, врачей, сестричек, санитарок. И как-то все обижаются на жизнь и жалуются, что людей все меньше и меньше в здравоохранении, а у вас их все больше и больше, а у нас ведь есть закон сохранения, и уже если сколько ушло, столько и увеличилось. У вас, наверное, человек на 80-100 увеличилось количество персонала?

Андрей Ронзин: Да, за последний год, да. Мы совершенно точно коллектив единомышленников, который очень сильно заботится об имидже больницы и условиях, в которых работает и персонал, и в которых находятся сами пациенты. Для меня эта больница родная, в ней я начинал свою работу в качестве заведующего отделения хирургии и сосудов. И это мое любимое лечебное учреждение, в которое вкладывал и душу, и сердце. По поводу персонала, действительно, открылись новые отделения, и мы собираемся открывать новые отделения, поэтому и приходит дополнительный персонал. И условия – вы были в нашей больнице и видели, в каких условиях работают врачи.

- Я 4 года не была у вас, и тут визуально обалдела, а как это вообще? Ведь денег ни у кого нет?

Андрей Ронзин: Это федеральная программа развития сердечно-сосудистой помощи и помощи больным с нарушение мозгового кровообращения, это и федеральные, и краевые деньги. Спасибо им большое за то, что обратили внимание на такие заболевания, порядка 60 миллионов было вложено и в тяжелое оборудование, и в стены лечебного учреждения, именно на эти отделения, появился компьютерный томограф, МРТ – самый мощный в крае, дополнительный ангиографический комплекс, ну и плюс те ремонтные работы, которые сделаны, плюс те деньги, которые мы аккумулировали в лечебное учреждение, чтобы тот же ландшафтный дизайн перед больницей, тот же холл, это точно не федеральные и не краевые деньги – это то, что мы зарабатываем сами. Мы любим свою больницу и стараемся сделать все, чтобы там было хорошо и пациентам, и врачам.

- Андрей Владимирович, ведь вами двигают совершенно не конкурентные соображения, потому что ну какие у вас конкуренты, вы единственные в районе, район огромный, плюс еще эта специализация по сердечно-сосудистым, то есть дело не в конкуренции? Просто любовь?

Андрей Ронзин: Сильный коллектив, сильный менеджерский коллектив, организаторский, и поддержка всего коллектива остального.

- У вас крутые замы, такие престижные, статусные доктора наук?

Андрей Ронзин: Да, заместитель по хирургии – Самарцев Владимир Аркадьевич, доктор наук, профессор, заведующей кафедрой хирургии, руководитель регионального сосудистого центра, и мой заместитель по терапии – профессор Сыромятникова Людмила Илариевна.

- Вы можете себе позволить быть менеджером своей больницы?

Андрей Ронзин: Работа главного врача и есть менеджерская.

- Одно дело менеджер, другое дело завхоз – это разные вещи!

Андрей Ронзин: Согласен. Завхоз у нас очень сильный, и держит нашу больницу, за что я ему очень благодарен.

- Мне говорили, что вашему завхозу лучше дать, что ему хочется, чем не дать. Держит порядок у вас?

Андрей Ронзин: Он делает очень много чего сам для учреждения.

- Гордитесь, любите?

Андрей Ронзин: Да, конечно! Вообще горжусь своим коллективом заместителей.

- Вот вы сейчас сказали по поводу нейрохирургии, сердечно-сосудистым делам, и у меня в голове создалось впечатление полноприводного сосудистого центра?

Андрей Ронзин: Да, сейчас у нас самый полноценный региональный сосудистый центр, который в себя включает отделение для лечения пациентов с нарушением мозгового кровообращения и без нейрохирургического отделения это ничто, без ангиографии и без нейрохирургии, потому что есть кровоизлияния в мозге, геморрагический инсульт, когда требуется нейрохирургическое вмешательство, есть внутримозговые аневризмы, которые  мы уже начали малоинвазивно, ангиографическими способами закрывать, плюс отделение инфарктное, которое у нас традиционное и считается у нас самым сильным, вы это знаете, плюс городское отделение сосудов. И чем в скором времени будет гордиться – мы открываем отделение реабилитации, как раз для пациентов с нарушением мозгового кровообращения.

- Где?

Андрей Ронзин: В нашей же больнице, мы освободили этаж.

- А как это можно сделать? Кого выгнали?

Андрей Ронзин: Мы оптимизировали площадь, убрали немного администрации больницы и физиотерапию оснастили более новыми аппаратами, и она стала более компактной, и так весь этаж и освободили. Реабилитационное стационарное отделение получилось.

- Это же счастье! Значит, человеку сделали операцию, и можно идти на процесс реабилитации в ту же самую больницу, а не тащиться куда-то там и неизвестно к кому, и все рядом.

Андрей Ронзин: Самую большую надежду мы возлагаем на реабилитацию именно на пациентов с нарушением мозгового кровообращения. Потому что есть определенные сроки, которые они находятся в неврологическом отделении, и потом традиционно они выписывались нам по месту жительства. Сейчас тех пациентов, у которых четко виден прогресс, которых можно реабилитировать и вернуть на работу или улучшить качество жизни, они будут переводиться в отделение реабилитации и реабилитироваться. И наша мечта, которую мы сейчас обсуждаем с Ольгой Петровной Ковтун, с министерством здравоохранения – это создание амбулаторной реабилитационной помощи. Мы хотим стать центром по подготовке, обучению реабилитологов, потому что мультидисциплинарная бригада у нас есть, они с пациентами занимаются, будет отделение реабилитации стационарное, и чтобы был окончательно закончен цикл, нужна амбулаторная реабилитация, потому что человека после стационарной реабилитации выписывают в никуда, мы его все равно теряем, его надо как-то поддерживать, он должен к нам приходить.

- То, о чем вы говорите, это ведь не совсем ваше дело. Ведь прошел срок, вы сделали все, что могли, и поезжай, Иван Иванович, по месту жительства и иди в поликлинику. Это дополнительная ответственность и дополнительные хлопоты?

Андрей Ронзин: Это то, что у нас получается и вытекает логически из того, что мы делаем сейчас. Когда заработал региональный центр сосудистый, когда мы вплотную стали заниматься пациентами с нарушением мозгового кровообращения в новых условиях, уже и с логопедами, реабилитологами, специалистами по восстановительной медицине, мы почувствовали, что это две большие разницы: или они у нас были просто в неврологическом отделении, и как поступали, так и выписывались сразу в никуда – и сейчас я вижу пациентов, которые поступают в тяжелом инсульте и выписываются уже с очень хорошим результатом, и этот результат поменялся, и его хочется закрепить. Вот для этого это отделение реабилитации, и для этого дальше развитие на амбулаторный этап.

- Я после своего инсульта, и даже в процессе его, я влетела со своим сердцем в Институт сердца, и получилось, что мне лечили сердце и одновременно приводили в чувства после инсульта, и мне повезло. А сейчас это не везение, а нормальный курс реабилитации после лечения в отделении. Это совершенно замечательная новость. Это серьезный вопрос. И кто-то мне сказал, что у вас ангиографическое отделение вообще без передышки?

Андрей Ронзин: Четвертый год отделение работает в круглосуточном режиме, потому что количество инфарктов возрастает, и потребность в коронарографии возрастает, в экстренной коронарографии, в экстренном вмешательстве коронарных сосудов, мы делаем очень много стентирований, она все возрастает и возрастает. До 25 коронарографий в сутки.

- То есть вы работаете ежечасно?

Андрей Ронзин: Два ангиографических стола у нас, поэтому можем работать.

- А почему так увеличиваются инфаркты?

Андрей Ронзин: Это вопрос, на который я вряд ли смогу ответить, потому что трудно сказать, что здесь больше влияет, погода нестандартная.

- Было в августе очень много случаев инфарктов?

Андрей Ронзин: Особенно август и конец августа.

- У вас больница клиническая, то есть у вас не только лечат, но и учат?

Андрей Ронзин: Статус клинической больницы подразумевает на базе больницы наличие кафедр, у нас кафедра неврологии, терапии, хирургии, оперативной хирургии, топографической анатомии. Представлена академия очень широко. Студенты имеют возможность посмотреть на достаточно уникальные и операции, и методы лечения. У нас несколько городских отделений эксклюзивных: отделение грудной хирургии, оно единственное в городе, городское отделение хирургии сосудов, тоже единственное в городе. А сейчас на базе сосудистого центра кафедра неврологии.

- Это действительно, потому что когда-то же они должны быть врачами. На чем-то надо же лечиться, тем более такая база. Я все-таки вернусь к началу нашего разговора. У всех проблема – люди к вам приходят. Деньги примерно те же самые. Ведь не поэтому? Что привлекает врачей, медсестер?

Андрей Ронзин: Вы правы. Сказать, что там заработная плата врачей, сестер, санитарок выше, чем других лечебных учреждениях, я не могу. Она где-то вот плюс-минус такая, как и везде. Чуть выше дорожной карты по заработной, но думаю, что есть лечебные учреждения, где заработная плата повыше. Кроме денег можно привлечь людей еще какими-то условиями проживания или условиями, которые можно создать в этом отношении. Спасибо законодателям и правительству Пермского края, есть программа закрепления привлечения кадров молодых. Это выделение средств на приобретение или аренду жилья. И вот здесь мы точно больше всех из этой программы взяли на своих сотрудников, мы взяли порядка 22,5 млн. рублей. Плюс полтора миллиона вложили своих. Мы снимаем, арендуем квартиры, и на сегодня у нас 12 мест в арендованных квартирах – это сестры, которые приезжают из области, им надо где-то жить. Приезжало бы больше, если бы было где жить. И, безусловно, это условия, в которых работают люди.

- Я посмотрела – это другая больница.

Андрей Ронзин: Думаю, что это очень важно. И вот эти условия. Я обратил внимание, тут взаимообразный процесс. Когда люди переезжают в красивое очень удобное для пациентов помещение, кардинально меняется само отношение персонала и к самому отделению, и к пациентам. Это удивительная штука, которую я до конца еще не оценил, но я это отслеживаю.

- Это абсолютно точно так и есть. Я, наверное, сформулирую, почему это так, у меня есть аналог. Но ведь правительство – ласточки, законодатели… Эта программа не специально для 4-ой больницы, но однако… Я не понимаю, если деньги дают всем, то почему увеличивается персонал именно у вас, а у них становится меньше. Заманиваете?

Андрей Ронзин: Вот здесь скорее всего условия, в которых люди работают. Понимаете, мы действительно любим свою больницу. И к 25-летию эту книгу, которую мы выпустили. Это единственная книга про лечебное учреждение Пермского края, которая вошла в библиотечный коллектор.

- Вот это да!

Андрей Ронзин: Она издана совершенно нормальным человеческим способом.

-  Я вам могу сказать, что составителя этой книжки я очень хорошо знаю с юности, она очень вдумчивая и очень интеллигентная дама. Книжка хорошая, профессиональная, ничего не могу сказать. Вот как вы меня красиво сдвинули с вопроса. Я вопрос задавала – заманиваете?

Андрей Ронзин: Вот специально не заманиваем.

- Идете мимо просто…

Андрей Ронзин: Мы, еще раз говорю, очень любим свое лечебное учреждение, и при малейшем удобном случае показываем все, чего мы достигаем каждый день, месяц, год. Показываем всем! Мы гордимся, мы хвастаемся. Это и привлекает.

- Я вам должна сказать по поводу того, что, грубо говоря, интерьер влияет на взаимоотношения между людьми. Это не только пациенты и врачи. Я хорошо помню, как я ликвидировала проблему второй обуви. Я в школе ковролин в вестибюле положила, человек не может в грязных сапогах идти по ковру. И люди не могут хамить друг другу в светлых, чистых, элегантных, так я могу сказать про вашу больницу, условиях. Даже сесть в очередь, полчаса подождать обследование можно без стресса. Мне так нравится, что мы говорим только о хорошем. У вас такая разноцветная больница становится, и я неожиданно увидела такое солнечное, апельсиновое, пляжное совершенно отделение. И просто поразилась. Это цвет – это как-то посмотрели и придумали или есть какой-то … Что-то я подозреваю, что здесь не так просто, ощущение такое есть?

Андрей Ронзин: Ощущение вас не обманывает. На самом деле действительно фирменные цвета были разработаны специалистами и дизайнерами. Брендбук был полностью создан, в котором были определены основные цвета – оранжевый там тоже есть. А вот уже то, чем мы занимаемся в отделении, новое отделение, которое мы открываем, мы делаем разные цвета, каждый коридор разного цвета, причем, разные противоположные стены.

- Я видела такие апельсиновые, а еще какие цвета будут?

Андрей Ронзин: Бирюзовый, бежевый, то есть мы на этом уровне и сочетающихся цветах играем. Когда мы сделали коридор с разноцветием, одна стенка одного цвета, другая стенка другого цвета. В следующем коридоре у нас были другие цвета. И к нам приезжал директор Института мозга из Екатеринбурга, главный реабилитолог Уральского федерального округа. Когда он походил по отделению, он спросил, кто это придумал. Он никогда не думал, что цвета в таком сочетании – это очень мощный реабилитационный фактор. Когда у человека зрение переходит с одного цвета на другой, причем на яркие такие, – это точно заставляет мозг подсознательно, но работать. Я говорю, что точно буду это использовать – это очень важный реабилитационный фактор.

- Где взяли таких специалистов?

Андрей Ронзин: Подсознательно это пришло, мы делали это сами совершенно, а это уже оценка специалиста.

- Я вам должна сказать, когда у нас так мало солнца, у человека есть проблемы, голова болит, и так серо на улице, а тут такой какой-то пир цвета. Так приятно!

Андрей Ронзин: Если вы обратили внимание, мы сделали еще и мебель. Мы взяли старую мебель, старые кушетки, старые диванчики, старые стулья, которые вот… Этот коричневый цвет, который был всегда и везде, а мы их в каждом отделении сделали в цветовую гамму отделения. На каждом этаже свой цвет. Это тоже очень оживляет, причем стоит это копейки, а те кушетки, просто на которые смотреть было невозможно, они так оживляют и хорошо смотрятся.

- Когда вокруг так много солнца, цвета и удобные кровати, и улыбающиеся врачи – ну, наверное, это способствует выздоровлению, даже не вопрос.

Андрей Ронзин: Плюс очень серьезная технологическая поддержка. Вы понимаете, что в течение 40 минут каждому пациенту с нарушением мозгового кровообращения выполняется КТ.

- То есть скорая приехала…

Андрей Ронзин: КТ работает также в круглосуточном режиме и в течение 40 минут мы должны сделать пациенту КТ головного мозга.

- Я помню, как Сергей Германович Суханов говорил, что для сосудов и сердца томограф, в котором 16 срезов – это балалайка. Это должно быть гораздо, это вот такая штука…

Андрей Ронзин: Можно делать и коронарографию, и мы начали это делать, но это все равно скрининговая штука, и там достаточно много вводится контраста. Не всегда это целесообразно. Обычная коронарография на сегодняшний день настолько отработана, и настолько малое количество осложнений, и информативность у нее все равно выше.

- Я попала в это самое осложнение.

Андрей Ронзин: И каждый пациент в течение первых суток, с нарушением мозгового кровообращения который поступает, обязательно проходит через блок интенсивной терапии, независимо от того, сохраняются у него нарушения или не сохраняются.

- И это принципиально важно для дальнейшего лечения.

Андрей Ронзин: Это принципиально для эффективного лечения.

- И сколько людей в этих отделениях?

Андрей Ронзин: Сосудистая неврология – 60 коек, инфарктное отделение такое же. Плюс-минус. Здесь важно другое, очень важно, что и в инфарктном отделении свой блок в интенсивной терапии, реанимация, и в неврологическом свой блок, фактически своя реанимация, и на все остальные отделения еще одна реанимация работает общего профиля, туда вся хирургия спускается, терапия, уже туда не попадают ни инфаркты, ни инсульты, ни нейрохирургические пациенты.

- Я так поняла, что вы просто вот буквально скоро реабилитационное отделение откроете?

Андрей Ронзин: В принципе, оно уже практически готово к открытию. В сентябре откроется.

- Да ладно? Прямо сейчас?

Андрей Ронзин: Да.

- Это классно!

Андрей Ронзин: Вы были у нас – еще и месяца не прошло, вот этого не заметили. Но уже почти готово.

- Вот знаете, на что я обратила внимание… Здесь оранжевое, тут бирюзовое, тут же приборы высокотехнологичные медицинские, но ваше крыло, вот этот закуток, где администрация во главе с Ронзиным сидит, вот это просто неприлично, это такое – ужас, полы жуткие, мебель какая была она последние 20 лет назад, я очень давно с этим знакома, это вы в последний момент, да?

Андрей Ронзин: По крайней мере, это точно не влияет на качество лечения пациентов.

- Там больных нет.

Андрей Ронзин: Еще похвастаюсь вам. У нас ведь единственное учреждение, в котором бесплатный Wi-Fi по всем этажам, по всем отделениям для пациентов.

- Так у вас курорт!

Андрей Ронзин: Не курорт, но оторвать человека от информации тоже неправильно. На сегодня все привыкли быть в интернете, и всю информационную поддержку своей жизни человек привык уже получать из интернета, никуда от этого не денешься. И мы попробовали этот проект с «Дом.ру», и долго разговаривали, по какой цене это все будет. В конце концов, они сказали: ладно, сделаем как инвестпроект. И расписали это дело на несколько лет. Они пришли через три месяца и сказали, что мы ваш проект перевели из инвестиционных в продвиженческие, у вас количество заходов по больнице в интернет гораздо выше, чем в аэропорту и на вокзале. Поэтому мы рады, что им помогли, и то, что для пациентов это благо – это совершенно точно. Сейчас мы переделаем немножко свой сайт и будем делать более доступную навигацию, и уже с новым логотипом и новой логистикой. И делаем сейчас маршрутизацию по лечебному учреждению, которая также будет и в компьютерном исполнении, и в цветовом. Ну это до конца года, так что…

- Понятно. Вы это все сделаете, и что потом будете делать? Судя по тому, как быстро… Я просто вижу за последние 4-5 лет сделано, вы все построили, все красиво, у вас эти сложные штуки есть. И вы посмотрите в окно, и что?

Андрей Ронзин: Я каждый день смотрю в окно.

- И что?

Андрей Ронзин: Есть внутренний дворик. На самом деле мечта закрыть его легкими конструкциями, прозрачным материалом, сделать зимний сад с бассейном, с лавочками, с чем-то еще. Нет предела совершенству, мечты у нас есть, это в плане красоты и удобства для пациентов. В плане развития как здравоохранения, все-таки это этап амбулаторной реабилитации, он совершенно точно нужен пациентам.

- У вас поликлиника вместе со стационаром, да?

Андрей Ронзин: У нас нет поликлиники. У нас только стационар.

- А как вы живете? А вам надо поликлинику? Это другая тема, я поняла, в чем дело. Я, когда к вам через некоторое время пристаю по этому вопросу… Как вообще надо попасть к вам? Я живу в Ленинском районе. Вы мне сказали, что у меня неправильное солнечное сплетение, говорят, что это можно поправить.

Андрей Ронзин: На самом деле все лечебные учреждения – краевые на сегодняшний день, то есть они все подчиняются министерству здравоохранения, по государственной гарантии любой человек может лечиться в любом лечебном учреждении. И любая поликлиника может дать направление в любой стационар Пермского края, в каком бы районе вы не жили, и в какой бы район не требовалась бы госпитализация.

- Думаю, что о косметически операциях я уже думать не буду, но что-нибудь внутри все-таки отремонтирую. Я была уверена, что вы глашатай только хороших новостей. Огромное вам спасибо! Я желаю вам счастья, и чтобы у вас пальмы росли!

Андрей Ронзин: Здоровья вам, Ирина Владимировна, спасибо!

- Спасибо вам!