«Меценат подарил деньги, университет купил прибор, все замечательно, на этом сотрудничество закончилось. Фонд целевого капитала, или эндаумент, устроен совершенно по-другому», - Игорь Макарихин

Ведущий: Юлия Балабанова.

Гость: Игорь Макарихин, ректор ПГНИУ; Ксения Пунина, начальник отдела фандрайзинга ПГНИУ.

- Мы поговорим о том, как живут университеты в непростое время, когда под угрозой оказываются не только расходы на культуру, но и на образование со стороны государства. Каким образом развиваться и привлекать дополнительные средства? Все это называется красивым словом «эндаумент», которое я специально выучила к этому эфиру. Честно признаюсь, я не знала, что таким образом называется целевой капитал, фонды, которые формируют отдельные вузы России и наш классический университет. Об этом, финансировании, работе с выпускниками мы будем сегодня говорить. Начнем с того, чем фонд, который сейчас формируется, отличается от обычного меценатства. Или это то же самое, Игорь Юрьевич?

- Потанинские стипендии – пример такого меценатства?

Игорь Макарихин: Не совсем. Все-таки это долгосрочная программа, она периодически повторяется. Я имею в виду немножко другое, то, что меценат подарил деньги, университет купил прибор, все замечательно, мы пользуемся этим прибором, благодарны жертвователю. Но на этом сотрудничество в некотором смысле закончилось. Фонд целевого капитала, или эндаумент, устроен совершенно по-другому. Здесь жертвователи вкладывают деньги в фонд, и сами эти деньги не используются. Они становятся частью стратегического капитала. Он прирастает за счет финансовых операций, и именно прирост, проценты идут на реализацию каких-либо проектов. Основное тело эндаумента неприкосновенно, оно работает на будущее. В этом основное отличие, эндаумент – это долгоиграющий проект, в отличие от отдельных проектов по меценатству, в некотором смысле разовым.

- То есть  это не значит, что если я, выпускник университета, вкладываю свою тысячу рублей, то на нее что-нибудь будет куплено? Эта тысяча будет передана в финансовое управление, и на проценты с этой тысячи будет осуществляться развитие университета.

Игорь Макарихин: Именно так.

- Хорошо, основной механизм мы осветили. Насколько вообще это новая практика для российских вузов?

Игорь Макарихин: Я думаю, что в современной истории это практика достаточно новая, фондов целевого капитала не так много в стране, по крайней мере, значительно меньше, чем в Европе и Америке. По крайней мере, многие вузы, больницы, школы в свое время в России создавались именно через создание целевых проектов различного рода. Достаточно вспомнить, что материальная база нашего университета была создана фактически актом передачи в долговременное пользование зданий. До сих пор большая часть зданий – это здания промышленника Мешкова, который таким образом не только увековечил себя, но и реализовал проект по созданию университета в Пермской губернии.

- Несмотря на масштабность с этого жеста со стороны промышленника Мешкова, все-таки его поступок и решение ближе к традиционному меценатству. Здесь нет финансового механизма прирастания капитала.

Игорь Макарихин: Не совсем соглашусь с вами. Получить здание в долговременное пользование – это даже по нынешним временам большая редкость.

- То есть это инвестиции. Хорошо, у нас в России есть несколько примеров эндаумент-фондов, которые позволяют вузам реализовывать некоторые стратегические цели, развиваться. Насколько доля финансирования велика относительно всего финансирования вуза?

- Хотя бы приблизительно в процентном соотношении вы мне можете сказать? Основное финансирование университета, которое состоит из трех названных вами частей и деньги целевого фонда в тех пропорциях, которые сейчас, и тех, которые казались бы вам оптимальными.

Ксения Пунина: Мировая практика, прежде всего вузы США. Там до трети финансирования идет за счет эндаумент-фондов. У нас это доля процента пока что. Самый большой эндаумент-фонд в России у МГИМО. Он составляет 1,2 млрд рублей. Они ставят для себя задачу набрать 3 млрд и говорят, что только в этом случае это будет значимая доля в бюджете всего МГИМО. Все остальные вузы, конечно,  только стремятся к этим цифрам.

- Каких цифр хотелось бы достичь?

Игорь Макарихин: Давайте я приведу некоторые примеры. Оперативный бюджет пермского университета составляет примерно 1,5 млрд. Фонд целевого капитала, минимально возможный – 3 млн. Те самые проценты, которые появляются в результате деятельности такого фонда, по нынешним временам будут составлять в лучшем случае 10%. В фонде в 3 млн мы будем получать 300 тысяч рублей. А оперативный бюджет 1,5 млрд. 0,3 млн от 1,5 млрд – пока вот так.

- Стоит ли связываться, возиться?

Игорь Макарихин: Без сомнения. С одной стороны, как уже сказала Ксения Александровна, это перспективный проект. Потому что те гигантские миллиарды у МГИМО, еще большие десятки миллиардов фунтов и долларов, которые есть у европейских и американских вузов, накапливались не в течение года, 10, 20, а столетиями.

- У МГИМО в течение 7 лет.

Игорь Макарихин: Я бы сказал, что МГИМО и как вуз – особый проект, и его фонд – особый проект. В стандартном нормальном варианте таких университетов, как Оксфорд, Кембридж и так далее, все это происходило столетиями. У нас пока столетий нет. Дело даже не в том, что это финансовый инструмент, дело в том, что еще и социальный инструмент. Это социальное явление, возможность конкретному человеку не только увековечить свое имя, но и сделать доброе дело. Предоставляется такая возможность, причем любому человеку. Вы упомянули о том, что 1000 рублей – вроде бы немного. Но если 100 ваших однокурсников пожертвуют по 1000 рублей, уже миллион, и вы спокойно сможете поддерживать студентов вашего бывшего факультета в виде стипендии, поездок на стажировки, другой помощи, в том числе грантовой. Это возможность быть меценатом, в том числе групповым и постоянным. Вы сделали дело, которое будет жить и реализовываться десятками лет.

- Смотрите, какую интересную мы затронули тему – возможность влиять на жизнь университета через десятки лет после того, как я из него выпустилась. Как и когда это будет реализовано на практике? Давайте по-простому, у меня есть 1000 рублей, я говорю «берите», что дальше происходит?

Ксения Пунина: Мы заключаем с вами договор. Он обязателен до момента, когда мы соберем 3 млн рублей. Нам осталось еще порядка 2 млн.

- А сколько вы уже по времени собираете?

Ксения Пунина: С конца апреля. Самое тяжелое время для нас было – летний период. Не самый активный с точки зрения социального партнерства. Но осталось еще полгода, и мы думаем, у нас есть очень хорошие шансы.

- А нужно за год собрать 3 млн, такое условие?

Ксения Пунина: Законодательство определило, что 365 дней с момента первого взноса мы должны собрать 3 млн рублей. Если этого не произойдет гипотетически (у нас, конечно, все случится, все будет хорошо), мы будем обязаны вернуть все деньги нашим жертвователям. Для этого нужен договор, чтобы мы понимали, кому мы даем эти деньги. Второе – договор обеспечивает прозрачность самого механизма. Вы точно знаете, в договоре можно зафиксировать, на какую цель вы хотите пожертвовать свои деньги. Это оборудование аудитории на вашем родном факультете, лавочки…

- Мне дается какой-то выбор? Или я могу придумать из головы цель, которую хочу профинансировать?

Ксения Пунина: Конечно, дается выбор, поскольку это зафиксировано в уставе. У фонда есть свой устав, в нем зафиксированы основные направления. Там вы можете выбрать. Опять же, есть определенные ограничения. Если сумма превышает 100 тысяч рублей, то это типовые условия договора, дается набор, и вы соглашаетесь со всем набором. Вы понимаете, маленькая доля, когда все вместе соберут, тогда совет попечителей будет определять, куда доход от ваших средств будет направлен.

- 1000 рублей – это минимум?

Ксения Пунина: Минимума нет.

- Что, даже 10 рублей возьмете? И договор заключите со мной?

Ксения Пунина: И возьмем, и договор.

- Бумага дороже будет стоить!

Ксения Пунина: Важна символичность. Важно, что вы хотите принять участие в этом большом деле. Когда строился университет, учителя по 3 рубля приносили. Конечно, у Мешкова были другие возможности, но это народный университет, и мы традиции народного университета для всего города поддерживаем. Все-таки столетие университета через 2 года, и для нас важно, чтобы как можно большее количество людей приняло участие в формировании эндаумента университета.

- Каковы общие условия, если я делаю вклад на них?

Ксения Пунина: Вы заключаете договор, там есть перечень целей, на которые могут быть потрачены деньги. Есть реквизиты, вы перечисляете деньги, и они будут лежать на счету до тех пор, пока мы не наберем 3 млн рублей. Как только мы набираем 3 млн рублей, мы обязаны выбрать УК и передать деньги фонда этой финансовой структуре, которая будет совместно с попечительским советом фонда принимать решение об их инвестировании, каким образом эти деньги будут работать, чтобы приносить доход на те цели, которые были заявлены в уставе.

- Об этом чуть позже, сейчас я хочу понять про преференции для дарителей. С какой суммы начинаются особые преференции? Если я на общих основаниях, то просто ставлю галочку напротив интересующей меня строки.

Ксения Пунина: Особые условия начинаются со 100 тысяч, когда вы уже конкретно в этом договоре прописываете, что только на эти цели будут расходоваться ваши деньги. Вот тут надо начинать считать. Если вы хотите, не знаю, учредить стипендию имени Юлии Балабановой лучшему студенту-журналисту университета, то надо понимать, будет ли это ежемесячная стипендия или ежегодная премия. Если это ежемесячная стипендия, в каком она будет размере, сколько людей будет ее получать? Если смотреть минимально, то 1000 рублей ежемесячно получают, ну как академическая, 1200 получает студент вашу стипендию имени вас. В год 14 тысяч, 140 тысяч вы должны внести.

- Ксения, но вы говорите, что основное тело эндаумента тратить нельзя. Получается, что деньги, которые я перечисляю на стипендию, на нее не идут, а идут всего 10% в год.

Ксения Пунина: Я поэтому и говорю. Вы вносите 100 тысяч, 10 тысяч у нас есть на стипендию, поэтому ежемесячно, исключая летние месяцы, студент будет получать стипендию. 1000 рублей. Поэтому на меньшую сумму, 500 тысяч индивидуально рассчитывать, это будет доход 5 тысяч, можно продумать разовую премию имени вас в День науки или День журналиста. Поэтому от 100 тысяч индивидуальные.

- Есть еще какие-то формы поощрения дарителей кроме того, что они сами выбирают, на какие цели будут потрачены деньги?

Игорь Макарихин: Есть особые условия, после определенной суммы жертвователь имеет право войти в состав совета попечителей. Это 300 тысяч и более. Если вклад таков, то человек имеет право войти в число людей, которые определяют политику фонда. Немаловажным является то, что фонд целевого капитала Пермского университета не является подразделением университета и юридически ему не подчиняется. Это отдельная организация, так требует закон, и это правильно, я считаю. Независимая организация, которая действует в интересах университета.

- А вот смотрите, если требования закона в течение года собрать требуемую сумму в размере 3 млн рублей не выполняются, то что мешает фонду функционировать в меньших масштабах? Почему эта деятельность станет противозаконной?

Игорь Макарихин: Потому что закон установил вот такое пороговое значение для целевого капитала.

Ксения Пунина: Это же не означает, что мы теперь совершенно отказываемся от всех остальных благотворительных видов помощи университету. Это не значит, что мы создаем фонд, и все остальные виды помощи, которые оказывались, оказываются и будут оказываться университету, исчезают. У нас есть фонд попечителей университета, унифонд. Как раз в этом случае если вдруг будет такая ситуация, когда мы не набрали нужную сумму, мы можем входить в переговоры с каждым из жертвователей. Вообще работа по наполнению фонда очень кропотливая, индивидуальная работа с каждым жертвователем. Будь то 10 рублей или 100 тысяч, индивидуально, и там можно так же индивидуально проговорить. Если человек был готов к эндаументу, может быть, он в благотворительный фонд отдаст…

- Это не только деньги, это в первую очередь некая культура поддержки alma mater. Если мы все время смотрим на западный опыт, в европейских вузах она существует десятилетиями или даже столетиями, когда дети видят, что их родители, окончившие те же самые вузы, часть семейных бюджетов направляют на поддержку вузов и гордятся этим, когда прибивают латунные таблички на лавочки, что эта лавочка стоит здесь благодаря вот этому выпускнику… Насколько реально эту культуру привить в университете?

Игорь Макарихин: Вы знаете, эта культура у нас есть, потому что за последние 20-25 лет у нас реализовано достаточно много проектов именно такого плана. Такой выпускник, как Андрей Кузяев, очень много вложил в университет. Он отдал свой долг, я считаю, сторицей. Это выражалось и в том, что он помогал достраивать учебный корпус, и в том, что он помогал оснащать оборудованием университетские аудитории. Самый первый проект, который начинался с ним – это стипендиальная программа детей, оставшихся без попечения родителей в университете.

- Но ведь один человек все равно не формирует культуру университета.

Игорь Макарихин: Я как раз хотел перейти к тому, что… у нас была целая серия стипендий наших выпускников. По разным причинам некоторые из них прекратились, некоторые действуют до сих пор. Это, как вы правильно замечаете, ограничивалось 20-30 человеками. Уже сейчас за эти 3-4 месяца в нашем фонде участвуют более 100 человек. За 5 месяцев мы получили эффект по численности людей, которые вовлекаются в жизнь университета, в 3-4 раза больше, чем за предыдущие 20-25 лет. Именно поэтому эффект здесь существенно выше, потому что здесь их вклад скромнее. Но гораздо больше людей участвует в жизни университета, для нас это важно.

- А кто в основном эти 100 человек? Это выпускники или действующие преподаватели, студенты?

Ксения Пунина: Большая часть – конечно, это выпускники. Но надо понимать, что фонд целевого капитала – университетский проект. Конечно, здесь приветствуется участие сотрудников университета, первым человеком, кто внес свой вклад в фонд, был ректор. Мы показываем, что верим в свой проект, и действительно в него верим. Только поэтому выпускники, ведь каждый жертвователь, если дает на это свое разрешение, помещается в реестр жертвователей, размещается на сайте университета, есть специальная вкладка «Благотворители», там все размещены. И когда выпускники видят там своих преподавателей, кто читал им лекции, руководил их дипломными работами, они активнее и охотнее участвуют в этом проекте. Когда они видят своих сокурсников или своих друзей, это очень важно. Важен тот кумулятивный эффект, социальный капитал, который университет имеет, и мы готовы этим капиталом делиться, приращивать его благодаря нашим выпускникам. Сейчас выпускников довольно много, и в первую очередь это выпусники историко-политологического факультета.

- С чем это связано?

Ксения Пунина: Разные причины. Наверное, выпускники истфака…

Игорь Макарихин: Память хорошая.

Ксения Пунина: Да. Есть понимание, что нет будущего без прошлого и настоящего. Если мы сегодня не будем делать какие-то важные шаги, то завтра не будет нашего любимого вуза с нашими прекрасными традициями…

- Да куда ж он денется-то?

Ксения Пунина: Нет, он будет.

- Но нашим уже не будет?

Ксения Пунина: В университете важна атмосфера, он славится энергетикой внутри и за его пределами.

- Это все так прекрасно, но с какими проблемами вы сталкиваетесь, когда начинаете собирать деньги? Что вам обычно говорят?

Ксения Пунина: Наша самая острая проблема в том, что мы довольно мало с университетской позиции работали с нашими выпускниками. Отдельные факультеты – да, факультетские какие-то были и сейчас есть, ассоциация выпускников, пусть не оформлены юридически, но физический факультет славится своей работой с выпускниками. У экономистов есть своя ниша, юристы работают очень активно.

- То есть это неформальные стихийные тусовки, по большому счету.

Ксения Пунина: Да. Университет с позиции самого вуза как корпорации, простите за такое сравнение, с выпускниками работал мало. Сейчас эта работа активизируется, создается содружество выпускников, это очень важный и значимый для нас проект. Мы действительно планируем объединить выпускников университета, создать им некую площадку, некие возможности для встреч, для проведения совместных мероприятий. Это два параллельных проекта, непосредственно связанных друг с другом. То же МГИМО – отдельный случай, но там создали эндаумент выпускники и Ассоциация выпускников. Мы идем параллельными путями, создаем содружество и эндаумент-фонд, надеемся, что это будет очень эффективно. Учитывая, что впереди столетие, вернусь к этой теме…

- Через 2 года, уточню для тех, кто не является выпускником университета.

Ксения Пунина: Это прежде всего для выпускников. Больше 50 тысяч выпускников за эти годы университет имеет. Как их объединить, как к ним обратиться?

- Как вы собираетесь это делать, какие мероприятия? Песни вместе попеть?

Ксения Пунина: И песни петь, почему нет? 18 октября у нас концерт «Легенды университета», где как раз будет концерт. Это уже второй концерт, первый был в июне, и этот формат показал свою востребованность. Люди, давно закончившие университет, у них своя жизнь сложилась, а ведь университет – это юность. В университете мы влюбляемся, некоторые рожают детей, в университете мы дружим, это ведь не только учеба. Поэтому воспоминание о юности – тот социальный капитал и символ, который будет в основе содружества и эндаумент-фонда.

- Когда вы формируете ваш фонд, вы в первую очередь опираетесь на что? Идете методом проб и ошибок, опираетесь на опыт зарубежных вузов, смотрите на российские образцы? Что для вас ориентир?

Игорь Макарихин: Профессионалы в этой сфере говорят, что в России существует два почти взаимоисключающих друг друга способов формирования целевого капитала. Один директивный, когда по решению сверху или в некотором смысле сбоку собирается 2-3 человека или 3-4 организации, и 3 млн уже есть. И второй способ, который встречается гораздо реже, потому что он гораздо сложнее – это когда сразу создается массовый эндаумент-фонд, в котором участвуют сотни и тысячи выпускников или друзей конкретного вуза. Первый способ для неуверенных в себе институтов и университетов.

- Которые используют административный ресурс.

Игорь Макарихин: Второй способ – это наш способ, мы считаем, что университет имеет имя, он славен своими выпускниками. Их уже почти 60 тысяч только в нашей базе данных, а мы ее еще не полностью сформировали. Мы считаем, что нам удастся сделать его действительно народным, социальным проектом, чтобы эти 100 человек превратились в 10 тысяч. И тогда даже 1000 рублей от каждого будет очень значимым вкладом.

- Все-таки мне не дают покоя лавочки. Приходилось общаться с профессором израильского института имени Вейцмана, он сказал, что у них в кампусе есть так называемая плошадь стен. Если раньше имя значимого жертвователя присваивалось одному из зданий кампуса, потом все здания кончились. И они на площади установили стены, современные архитектурные формы, и там на каждой из стен одна или несколько табличек, которые приносят блага университету. Какое-то физическое воплощение физического сообщества у вас видится, что вы себе фантазируете?

Игорь Макарихин: Стен пока хватает. Можно, проходя по какому-нибудь корпусу, увидеть табличку – такая-то аудитория оборудована на средства Никиты Юрьевича Белых, такой-то корпус отремонтирован за счет средств Андрея Равильевича Кузяева. Поэтому всем желающим присоединиться к нашему эндаумент-фонду я гарантирую на 100%, что внутри корпуса, на улице, но мы найдем способ, чтобы увековечить их имя.