«Одиссея» - это одна из главных книг человечества», - Алексей Крикливый

Об "Одиссее" - грядущей премьере Театра-Театра - говорили с Алексеем Крикливым, режиссеро спектакля, художественным руководителем Новосибирского молодежного театра "Глобус". Ведущий - Нина Соловей. 

- Признаюсь, что если бы не планы Театра-Театра, не знаю когда я снова взяла бы снова в руки Гомера, открыла бы "Одиссею" и стала пытаться читать гекзаметр, который последний раз читала в институте, когда мы его проходили. Испытание не из самых легких. Когда ты знаешь сюжет - это немного помогает. Но та архаика, слова, порядок слов, длинные строки, у которых, конечно, есть ритм, заставили меня попотеть. При этом понимаешь, что это  - произведение искусства, это - красота, но на ее постижение нужно очень много усилий потратить. Зачем вы это взяли, Алексей?

Я просто взял и сам себе сделал такой подарок, потому что получил грандиозное удовольствие, когда мы договорились о постановке и я стал готовиться. Я потрясающе провел время за чтением. Когда-то я начинал это читать в детстве. В осознанном возрасте - это гипер-удовольствие. Мы имеем дело с переводом Жуковского. Переводу лет 150, если не больше. На Западе переводов очень много, а у нас только один, канонический. Может быть, он устарел, слишком былинный, "пушистый", но это большой художник перевел большого художника.

- Там даже слова есть такие, которые нужно переводить сегодня…

- Да. А на Западе, я смотрел английские тексты - они очень короткие, изящные. А что писал Гомер - одному Гомеру известно. Миф прекрасен. Это одна из главных книг человечества.

Нужно пройти первые две песни, а потом вы войдете в эту волну и не сможете оторваться. Нужно немного усилий. У нас же сейчас все коротко, как посты в фейсбуке. А тут мысль может начаться, а закончиться страниц через пять.

- Вы взяли из-за самой истории или на вас повлияла красота произведения?

- Красота повлияла в последнюю очередь. Основным было желание... сейчас, может быть, скажу непрофессионально... Но когда появляется возможность взять такой большой текст, если ты его поймешь процентов на десять, найдешь себе повод для размышления, то испытываешь потрясающее удовольствие. Невозможно вместить в 2 - 2,5 сценического действа тот эпос, тот человеческий опыт, который подарила эта поэма. Что-то уходит, что-то остается. Получается такое сочинение на тему.

- В инсценировке, которую делает Ксения Гашева, оставлена вся сюжетная линия?

- Ксения Борисовна нашла интересный ход, потому что сейчас делать как Гомер - юбочки и сланцы - это как-то неловко. Мир уже несколько сотен лет живет под очарованием этой истории и этих образов. Ксения Борисовна нашла такой ход - эхо Гомера. Она внедрила в плоть инсценировки Бродского, Мандельштама и многих других авторов.

- Получается, по мотивам, на тему.

- По мотивам. Понятно, что когда мы выходим на сцену, то нас интересует история, и мы хотели эту историю сохранить, но хотели бы найти и наше отношение. Мы ищем наше отношение и иногда находим. Может быть, иногда и ошибаемся.

- Вам интересна история Одиссея, который сквозь все годы и все злоключения все-таки приходит к своей семье или это история героя, которому помогают Боги и ведут его так, как они ему придумали путь?

- Про богов тут очень хитрый момент. Там все сказочно, здорово и очаровывает. Но я сейчас мало верю в сказки. Вы знаете, что с греческими Богами, которые там существуют, люди жили накоротке?

- Они очеловечены.

- Они очень очеловечены. У них свои интриги, пороки. Они ребята такие - сгустки человеческих прекрасностей и ужасностей. Когда появляется Бог - Афина-Паллада выходит - возникает ключевой момент в истории и человек должен делать определенный выбор. Здесь появление богов как сигнал к тому, что ты должен принять какое-то очень важное решение в своей жизни, сделать правильный выбор. Что касается богов у нас... придете - посмотрите, мы как-то вольно с ними обошлись.

- Гомер не перевернется?

- Знаете, ему как-то уже...

- "Спасибо, что не забываете", да? (смеются)

- Типа того.

Боги здесь очень очеловечены. У них свои интриги, пороки. Они ребята такие - сгустки человеческих прекрасностей и ужасностей. И когда появляется Бог, возникает ключевой момент в истории, и человек должен делать определенный выбор. 

- Насколько отличается то, что вы задумывали, когда взялись за постановку, о того, что получается сейчас?

- Отличается. Театр - живое искусство. Когда я разговаривал с Борисом Леонидовичем Мильграмом и Владимиром Львовичем Гурфинкелем, я тогда еще до конца не знал труппы. Индивидуальность артистов Театра-Таетра очень сильно повлияла на то, к чему мы сейчас приходим. Сейчас забавная история происходит - мы вспоминаем с художником, с чего начинали и к чему приходим.

- Гекзаметр оставлен? Справляются артисты?

- Есть, да. Это очень сложно, но у них получается. Держать ритм, держать мысль - задача непростая.

- Пришлось им вспомнить сценическую речь.

- Каждый материал несет свои сложности, задачи. Мы становимся немного другими людьми.

- Когда я посмотрела на распределение ролей, особенно на роль Одиссея, я подумала: «Ну, все понятно, хотят сделать что-то ироничное, поулыбаться над Богами и над Гомером». Это ваша задумка? Для меня, например, Одиссей - это несколько другой образ. Миша Орлов прекрасен, но как-то я его не представляла в этой роли.

- Очень хорошо.  Когда я увидел Мишу, я сразу подумал, что он и есть тот самый герой. Я понимаю то, о чем вы говорите, но Миша настолько мощный, индивидуальный. То, что не трехметрового роста, добавляет к этому какую-то особенность, но не более того. Он вытягивает какие-то проблемы. Когда в театре появляются античные спайки, он вытягивает их погружением в материал. Мне кажется, тут ошибки нет. Ирония возможна, ведь мы сейчас улыбаемся каким-то вещам. Миша держит главное.

- По-вашему будет смешно, если сегодня на полном серьезе играть какую-то древнегреческую историю, в хитонах?..

- Здесь вопрос в том, как к этому подойти. Обратите внимание, я в самом начале сказал, что, в лучшем случае, мы процентов на 10 прикоснемся к тексту Гомера. Я думаю, что большое событие в моей жизни уже происходит. Я сейчас не думаю о результате - хорошо это или плохо. Я очень рад буду, если мы поймем хотя бы 10% истории, как-то ее переработаем, как-то зазвучим, тогда будет внутреннее удовлетворение. Миша и не только он, дают мне надежду на то, что мы эти 10% охватили.

- В программке стоит музыкальное оформление  - Алексей Крикливый. Это авторская музыка?

- Нет, я не композитор. Просто так получается, что музыкой тоже занимаюсь я.

- Приоткройте нам - из чего будет состоять музыкальная часть?

- Там разные произведения. Музыка 30-х годов, современная музыка, русский рок. В основе - американские современные композиторы. Не скажу, что будет попсовая музыка, но что-то в этом роде тоже.

В лучшем случае, мы процентов на 10 прикоснемся к тексту Гомера. Я очень рад буду, если мы поймем хотя бы 10% истории, как-то ее переработаем, как-то зазвучим, тогда будет внутреннее удовлетворение.

- Сегодня многие режиссеры любят придумывать жанры своим постановкам. Можно сказать, что спектакль поставлен в стиле, в жанре... Что это будет у вас?

- Я никогда не знаю, в каком жанре у меня получится спектакль. Жанр обычно формируется в самом конце. Я как-то внутренне не даю себе устанавливать какой-то жанр. Это всегда ограничивает. Как выстраивается, так пусть и будет. Потом определимся с жанром.

- Я понимаю, что это неблагодарное дело - говорить режиссеру перед спектаклем, что это будет, но вы успели нас заинтриговать, мы обязательно сходим. Завершая нашу программу, хочу поблагодарить вас за спектакль "Толстая тетрадь", который был на «Арт-каникулах». Надеюсь, что ваш театр приедет еще в Пермь и покажет какие-то другие не менее талантливые спектакли.