«Я думаю, что Фролов в этой должности был проектом, задача которого любым способом втиснуть в администрацию господина Самойлова», - Ирина Колущинская

Тема: отставки в правительстве Пермского края, реформа здравоохранения, объединение пермских вузов

Гость:  Ирина Колущинская, журналист

Программа: "Особое мнение"

Дата: 6 февраля 2015 года

Ведущий: Вячеслав Дегтярников 

- У нас теперь стало больше общения с вами. Если раньше мы могли только созвониться или встретиться, то теперь вы появились в Facebook.

- И что?

- Интересно. Интересно, когда люди появляются в социальных сетях. Вот для меня это был отдельный путь. Я не хотел в социальные сети, потом появился и стал там жить.

- Нет, я там жить не буду, это совершенно точно.

- Жить, имеется в виду в кавычках.

- Просто очень много фейков, это так называется, когда под чужим именем появляется человек.

- Наташа Жукова всех успокоила, говорит, там же стиль есть, там понятно все. Дело все в том, что я не ожидала такой всплеск. Я совсем не думала, что мой заход, регистрация на Facebook является информационным поводом. Я написала сразу, здрасьте вам, но сидеть в интернете я не буду совершенно точно. Я соображаю, сколько я успею почитать, чего-нибудь полезного сделать в течение часа, полутора. Нет у меня в моих сутках такого времени. Я газетчик в чистом виде. Если бы у меня была возможность, как у меня была в «Звезде» в 1980-е годы, печататься 6 дней в неделю, я бы была просто счастлива. И поэтому мне, конечно, выйти на портал холдинга, с которым я сотрудничаю, и там одна полоса в неделю, ну, как вам сказать, королевство маловато (смеется). Поэтому я всегда очень рада пообщаться с людьми на «Эхе». Но, тем не менее, интернет – это точно не мое. Причем, меня уговорил, я бы сказала, не то, что уговорил, он меня достал. Мне очень многие говорили, почему ты не в интернете. Последние 1,5 года просто невозможно. А вот в субботу мы с Николаем Петровичем Ивановым очень давно не виделись, а мы знакомы 25 лет, я в свое время путевку в журналистику ему дала. И я говорю, поехали обедать, я знаю такие места, где очень чисто, очень красиво, очень элегантно, очень мило и ни одной души нет, и очень хорошая кухня. И если в этих местах люди появляются, то это 2-3 человека, и наверняка очень хорошие, приятные люди. И мы обедали, ели потрясающие пельмени, закусывали такими огурчиками, что мама моя дорогая. И в конце концов Коля говорит, Ирина Владимировна, вам нужно зарегистрироваться в Facebook. Я говорю, Коля, объясни мне, зачем? Это даст вам дополнительный вес. Я говорю, Коля, бога побойся, в мои килограммы дополнительный вес. Но я вообще прислушиваюсь к мнению Иванова, он умница, я приехала домой, сказал внуку, говорю, внук мой, сделай то-то и то-то. Внук говорит, бабуля, ты это зачем делаешь? Я говорю, ну, вот так и так. Он говорит, я по институту на цыпочках, боюсь громче слово сказать, я обречен на эту проклятую сквозную пятерку, потому что не дай бог, я что-нибудь не так скажу, или не так повернусь, преподаватель говорит, вот, а если бабушка будет недовольна. На самом деле, я всегда довольна своим внуком. Я говорю, внук, давай, делай, люди говорят надо. А потом что-то невероятное, я даже не знаю, что сказать по этому поводу. Зарегистрировалась и зарегистрировалась.

Фролов, относительно сегодняшней администрации – варяг. И этим нашим объективным варягам такие варяги не нужны. Вот и все.

- С чем я вас и поздравляю. У вас появилась новая площадка, надеюсь, мы будем вас там читать и обсуждать эти истории. Давайте теперь обсудим менее приятные вещи, которые произошли за тот период, пока мы с вами не виделись, в Пермском крае. В частности такая резкая смена от правительства, многие ушли, многие  пришли. Что вы по этому поводу думаете? Глава администрации по некоторым данным сам ушел,  по некоторым данным его отставили, Алексей Фролов.

- По поводу ухода Алексея Владимировича, к которому я очень хорошо отношусь, он один из немногих оставшихся профессиональных чиновников, не говоря уже о том, что он молодой человек при этом. Я думаю, что Фролов в этой должности был проектом, задача которого была, хоть тушкой, хоть чучелом, хоть катаньем, любым способом втиснуть в администрацию господина Самойлова. Ведь все люди, которые могли повлиять на этот процесс, они же нормальные люди, все же понимают, что смеяться-то, какой сити-менеджер, с каких коврижек. Там было, по крайней мере, 3 человека, которые совершенно спокойно эту работу бы сделали, такого бардака не было бы в городе. Я не знаю, кто кроме Алексея смог бы эти все кончики сплести в косичку и на эту косичку втащить господина Самойлова в администрацию города. И он это сделал. А дальше Шиллер, мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Потому что, на фоне…

- Вы считаете, что это была проектная история?

-  Я в этом уверена. Потому что, Слава, как можно сравнивать Фролова с, извини, прости господи, заместителями этой должности, ну, что это? Это другие цивилизации, другой уровень интеллекта. Как они могут работать? Да никак. А поскольку эти так называемые замы, они как бы свои. Понимаешь, здесь очень интересная штука, Фролов, относительно сегодняшней администрации – варяг. И этим нашим объективным варягам такие варяги не нужны. Вот и все.

- Честно говоря, я не очень люблю это слово варяг, его истинное значение, когда мы понимаем, кто такие варяги, они как бы позитивно. Мне кажется, ближе гастролер, по отношению к тем, кто приезжает.

- (Смеется) После чего выясняется, что Колущинская злая, а Слава хороший.

- Я добрый и пушистый.

- Да, конечно. Варяг – это плохо, а гастролер…

- А гастролеры бывают разные, бывает, такие звезды приезжают на гастроли, то же ведь гастролеры.

- Боже мой, какой вы хитрый человек, как вам не стыдно. Я могу вам сказать, что всякие слухи ходят относительно взаимоотношений господина Басаргина и Фролова. Это же невозможно не озвучить, не доказать, не опровергнуть. Но я могу совершенно точно сказать, что людей так мало, и это такая большая кадровая проблема, что думаю, что (смеется) вот будет смешно, если Фролов возникнет в ином качестве в том же самом Пермском крае. Это будет забавно.

- Это вы на что намекаете?

- Да, мало ли. У нас такие продвинутые слушатели, что они запросто могут подумать, какие бывают варианты. Я не имею в виду смену губернатора… Хотя, при том, что  у нас есть, ну, черт его знает, я даже и не знаю. Я думаю, что бы ни было, лучше любое изменение.

- Так, Алексея мы обсудили. Давайте обсудим отставку Кочуровой. Казалось, сидела барышня крепко, причем настолько крепко.

- Это кризис.

- Кризис чего, жанра?

- Нет. Экономический, политический, это курс евро и доллара имеет прямое отношение к этой отставке.

- Объясняйте.

- Денег очень мало. Маловато будет. Толку от бюджета культуры, спорта, туризма и образования никакого. А вот здравоохранение и соцобеспечение – это деньги, которые работают и сокращать ее так, чтобы не было бы кусочков вкусненького рядышком, так не бывает. Поэтому нужно было разделить это место на 2 вице-премьера, значит, всю эту никому ненужную школу, культуры, отдать под нашу эффектную блондинку, а вот на денежку привести другого, своего человека. Я могу сказать только одно, смелые люди, которые затеяли эти структурные реформы в правительстве. Депутаты Госдумы сокращают количество помощников, Владимир Владимирович говорит, ребята, господа чиновники, умерьте аппетиты, а мы как нефиг делать плодим вице-премьеров. Вы же понимаете, если 2 премьера, значит, 2 аппарата как минимум. Вот и все, и это денежка, де-неж-ка.  И никакой другой политики. Что тут непонятно.

- Поговорим о тех людях, которые сюда пришли. Меня удивляет, это как надо было позвать человека, чтобы он сорвался с хорошего, теплого места, с перспективами, в перспективах было занять место ректора, а вместо этого поехать в Пермский край, рулить медициной, сложновато мне кажется, как-то убеждать. Тем более, бюджеты в Пермском крае и Свердловской области разные, сильно отличаются друг от друга.  У меня такой вопрос возникает, сидит человек в Екатеринбурге, на теплом месте, как мне сказали, готовили человека стать ректором крупнейшей медицинской академии на Урале. В вдруг срывается и едет в Пермь. Что должно быть, чтобы человек из Екатеринбурга приехал в Пермь? Я понимаю, что она когда-то здесь училась в Пермском крае, но все равно, это же какой посыл должен быть. Либо человек, может быть, энтузиаст?

- Первое, медицинский вуз в Екатеринбурге никакой по сравнению с нашей академией. Объясняю почему. Наш университет медицинский в пятерке лучших вузов медицинский в России, у нас 56 таких вузов. А в научном плане он в тройке. И очень часто имеет серебряное место. Это даже сравнивать не нужно. Я вам могу сказать, когда мой внук поступал 2,5 года назад в академию, этих ребят екатеринбургских поступало в пермский медицинский вуз 467 человек. Примерно столько же челябинцев, не говоря уже о всякой мелочи, типа Кирова какого-нибудь. Во-первых, баллы выше, во-вторых, это просто другая научная школа. Это раз. Второе, вы говорите, сидел на теплом месте, и брезжит впереди место ректора медакадемии. Слава, ты себе представляешь работу ректора медвуза, это же кошмар.

- А вице-премьера, разве это не кошмар? Здесь сколько разгребать надо?

- Что нужно разгребать, ты с ума сошел что ли, ты чего, в самом деле. Да не будет… (смеется) Ой, я не могу. Это если раньше зам председателя облисполкома работал, вот. Что смеяться-то. Как можно сравнивать зарплату, ответственность, спектр ответственности и обязанностей, которые есть у ректора медицинской академии. Я вас умоляю. 

- Сейчас Ирина Владимировна убьет во мне последние светлые чувства. Я-то наивный думал, что люди умеют работать.

- Я тебя умоляю.

- Нет, что ли?

- Что смеяться.

- И ответственности нет?

- А какая ответственность?

Я могу сказать только одно: смелые люди, которые затеяли эти структурные реформы в правительстве. Депутаты Госдумы сокращают количество помощников, Владимир Владимирович говорит: "Ребята, господа чиновники, умерьте аппетиты". А мы как нефиг делать плодим вице-премьеров.

- А как с утра встаю, мажу бутерброд и сразу…

- Я тебя умоляю, никакой ответственности нет. Ведь у Алеши Иванова есть потрясающая мысль в книжке «Дорога единорога». По поводу обнулирования. Вот ушли чиновники и за то, что они натворили, никто не отвечает. Новые тут ни при чем. В том же самом здравоохранении. Приходят новые чиновники и начинают делать какую-то реформу, про которую даже такая умница как Пушков, наш госдумский депутат, сказал, я не понимаю эту реформу.

- Объясняйте, что там за реформа опять?

- Давай так, проанонсируем эту тему, потому что я сегодня на полосе. Это такой философский разговор по поводу этой реформы.

- Это всероссийская реформа?

- Да, да. По поводу этой реформы Пушков и говорит. А по факту 5 лет назад разделили поликлиники и стационары, козе было понятно, что это не просто плохо, это преступно. А теперь оказывается, что нужно было объединить. Ну, во-первых, это не первый раз за последние 30 лет, эта расчлененка все время возникает на нашем здравоохранении. А самое главное, что порушат стационары. А главное звено медицинской помощи – это именно стационар. Именно там лечат, поликлиника – это место, где можно получить первичный диагноз и какую-то небольшую помощь. А у нас сейчас пойдет вал так называемых дневных стационаров. Это абсолютно поганый термин. Потому что на самом деле, такой стационар – это процедурный кабинет.

- Даже в самом термине есть какая-то глупость.

- Да, совершенно верно или стационарный или нет. Дело в том, что есть понятие охранительного режима, больничного режима, который лечит. Ну, хорошо, я полежала, меня здесь укололи, я полежала под капельницей, мне сделали кардиограмму, я прибегаю домой, я что, лежу, что ли? Что смеяться-то. Сидеть на 10-м или на 9-м столе, что ли. Я вас умоляю. Человек есть человек. И угробить основу медицинской помощи – это просто преступно. Там очень хорошие цифры, к чему мы на самом деле пришли и чем это закончится. Я в теме в этой 35 лет. Последние 30 лет идет реформа этой штуки, нашего здравоохранения. Оно ухудшается страшно. И когда мне говорят, да вы что, да такие деньги на приведение в нормативное состояние…  Ребята, это же не реформа здравоохранения. Это противопожарные мероприятия. Та же самая закупка медоборудования, это то же самое, это никакого отношения к реформе не имеет. В общем, эта дама с красивой фамилией не помню, вице-премьерша, варяжская гостья, с вашего позволения (смеется), она пришла на реальные деньги. А все остальное  - это такая лирика, что я тебя умоляю.

- Поняли, что дневные стационары – это то же самое, что осетрина второй свежести.

- Совершенно верно.

- Еще одна отставка, про которую то пишут, то не пишут, то случается, то не случается, то идут откаты обратно, это отставка Крутень.

- Я поняла.

- Мне рассказывали, когда появилась первая информация об отставке Крутень, все главные врачи собрались у нее в приемной, и были крайне обеспокоены той ситуацией, что она может уйти. Потому что у них, насколько я понимаю, есть взаимопонимание, и приди туда новый человек, этого понимания не будет. Что вы думаете по этому поводу, зачем нужна эта отставка?

- Я могу сказать вот, что. Крутень действительно была…

- И остается.

- Она очень авторитетная дама, и действительно не только главные врачи считали, что она на своем месте. А когда такие непростые люди как главные врачи, вообще врачи, удовлетворены министром – это дорого стоит. Я больше скажу, у меня есть очень критически мыслящая сестра пермская, у которой стаж медицинский 37 лет, она очень высокого мнения о Крутень, и тревога понятна. А почему Крутень в отставке…

Вот эту вот священную ненависть к Маркевичу в нашем цехе, я не разделяю, потому что не могу больше читать сказку про тараканище, которая у нас имела место при Чирикунове.

- Пытаются отправить.

- Я могу сказать вот что. Если пришла дама, которая будет рулить той частью социальной политики, в которой имеют место здравоохранение и соцобеспечение, то этому вице-премьеру нужен свой министр. А хуже, чем Крутень или лучше, а лучше, это вряд ли, это достаточно большая редкость. Это неважно. Главное, что свое. Табель о ранге отношения никакого не имеет. Это не кадровая политика. Это политика, есть какое-то понятие, вот по понятиям и назначают. Вот и все. Так что, все это очень печально.

- Тогда мы продолжим еще вокруг медицины.

- Слава, ты хорошо себя чувствуешь, все в порядке?

- Да.

- Я в жизни такого (неразборчиво) (смеется). Ну, давай про здравоохранение.

- Все в порядке, давление прыгало первый раз в жизни, вот. Но я калину попил. Смотрите, все время скандалы, объединение фармакадемии с медицинской, объединение фармакадемии с классическим университетом. Почему это все тут?

- Я тебе объясню почему. Поскольку люди не знают, что делать, не умеют ничего  делать, и не знают, что дальше в этой связи чем-то надо заниматься, вот они начинают устраивать все эти бесконечные реформы. Это во-первых, во-вторых, я думаю, что объединение медакадемии с фармакадемией, это нужно, чтобы в правительстве федеральном люди перестали заниматься тем, чем они сейчас занимаются, забыли про кризис, про курс валют, про все. И объединять начали учреждения, которое имеют отношение к министерству здравоохранения с учреждением учебным, которое имеет отношение к министерству образования. Это разные вообще епархии.

- Это вы имеет в виду случай объединения академии с классическим университетом?

- Да, а что касается объединения с медицинским университетом, вообще можно просто объединить все вузы, создать Гарвардский университет, дать столько же денег, и счастье наше будет огромное. Тем более, что бюджет Гарварда это 9 млрд. долларов, вся российская высшая школа стоит 3,5. Так вот, чудный путь. Это называется реформаторский зуд. Оба эти наши вуза, это очень хорошие вузы. Хоть как, хоть по российским меркам, хоть по всяким другим меркам.  Фармакадемия вообще уникальное учреждение. Там столько денег можно наковырять, мама дорогая. И больше всего замечательно, что мы единственный регион, где нет ни одной муниципальной аптеки, а академия есть. Тебе не кажется, что мы страшные регионально.

- Это хорошо, хоть какой-то брэнд. 

- Ну, да.

- Тут можно, правда, буквы поменять, брэнд…

- Все, все, успокойся, у нас прямой эфир.

- Давайте про другие брэнды поговорим. Еще один вброс в СМИ, вначале одно информационное агентство пишет, Кирилл Маркевич назначен, другое пишет, не назначен. Зачем? Зачем обсуждать такие вещи, назначен, не назначен. Будет назначен, будет назначен.

- Ты хочешь, чтобы мы тоже обсуждали эту тему?

Я счастливый человек, за последние 10 лет я 1 раз в жизни живьем видела товарища Чиркунова, 1 раз в жизни я видела господина Алиева. И я никогда не видела господина Басаргина, а также господина Демченко, а также господина Маркевича. Мы по разным дорогам ходим.

- Если ее обсуждают на серьезных федеральных агентствах, пусть и в Екатеринбурге располагающихся, то, наверное, это тема.

- Это называется информационным голодом. На самом деле ничего не происходит, про что-то же надо писать. Я все сижу, ковыряю тему со здравоохранением, и это, вообще-то говоря, работа…

- Нудная.

- А как иначе, каждый день этим нужно заниматься. Это работа. Нормальная журналистская работа. А вот это ла-ля-тополя, куда, в каком месте Маркевич. Слава, понимаешь, в чем дело, я не могу обсуждать людей, к которым я никак не отношусь. Вот эту вот священную ненависть к Маркевичу в нашем цехе, я не разделяю, потому что не могу больше читать сказку про тараканище, которая у нас имела место при Чирикунове. Все время какая-то ерунда. Он не интересен. А человек, который мне не интересен, я не испытываю к нему ни симпатии, ни антипатии, это во-первых, во-вторых, мне дела до него нет. Я не средство массовой информации. А по поводу того, что он меня задушит, меня 8 лет Чиркунов не мог задушить, а главное, зачем. Меня лучше иметь в каком-нибудь конкретном месте, чтобы у меня был какой-нибудь конкретный план, своя тематика. Потому что, если я становлюсь несчастной, я немедленно в 6 секунд регистрирую другое СМИ, и даже когда не было интернета, а теперь он есть, а служба доставки у меня своя, слава богу, и они умеют кормить собою. Зачем этой власти меня в виде средства массовой информации, вот нафига. Кроме того, что я никогда в жизни не получала, никогда, ни при какой власти, ни при каком губернаторе ни одной копейки от бюджета, поэтому, когда мои коллеги говорят, вот, мы вынуждены. Да ни в чем ты не вынужден. Нам все равно придется подписать договор с Маркевичем, ну, пойти повесься. Это так противно. Я тебе скажу, что в этом смысле я более негативно отношусь к людям, которые говорят, вот, мы вынуждены. Я гораздо лучше отношусь к людям, которые говорят, наплевать, ну не дурак же я отказаться от серьезных денег. У меня, в конце концов, толпу людей кормить нужно. Я считаю, что это все деревенские страсти. Маркевич мне не интересен.

- Вы считаете, что это такие деревенские посиделки под гармошку с семками?

- Даже не вопрос.

- Или все обсуждают бабу Нюру.

- Да. Про бабу Нюру в связи с Маркевичем, это ты сказал, ладно.

- Я не сказал про Маркевича, я сказал, что есть где-то там деревня на берегу Камы, где есть лавочки.

- Хорошо, значит музыкой навеяло.

- Конечно, музыкой.

- Дальше. Понимаешь, я счастливый человек, за последние 10 лет я 1 раз в жизни в 2004 году живьем видела товарища Чиркунова. 1 раз в жизни я видела господина Алиева, в 2005 что ли году. И я никогда не видела господина Басаргина, а также господина Демченко, а также господина Маркевича. Мы по разным дорогам ходим. Я совершенно спокойна. Я такая счастливая.

- Вот на этой замечательной ноте мы завешаем наш эфир.

- Спасибо, дорогой.