«Вы при социализме видели колею на асфальте? Там бы шкуру за это сорвали. А сейчас везде колея на асфальте», - Сергей Левитан

- Добрый день, Пермь! Это Ирина Колущинская. Я вам прямо скажу: говорит Левитан! Здравствуйте, Сергей Владимирович!

Сергей Левитан: Здравствуйте, Ирина Владимировна, здравствуйте, уважаемые радиослушатели!

- Сто лет вас не видела! Пользуясь служебным положением, тащила вас к себе в гости в эфир. Я вот что хочу сказать… Вы были самый молодой сенатор России, и все было очень здорово. Но в какой-то момент случилась для нас какая-то Полтава, когда в кучу смешались кони и люди. И вот из этой кучи вы выбрали коней. Почему?

Сергей  Левитан: Причин на самом деле очень много. Дело в том, что я как-то в юношеские годы получил все прививки, то есть я очень рано вырос на производстве: замуправляющего треста в 25 лет, в 26 был депутатом Областного совета и в 30 – сенатором. И я, когда приходил на каждый новый уровень, думал, что какая же голова нужна, чтобы управлять трестом, краем, страной… И, когда я увидел, что на самом деле происходит, то я искренне удивлялся – нашу державу Россию грабят уже несколько столетий, а она все жива и жива. Какой запас прочности! Но при этом мне каждый раз пытались показать мое место и вот то корыто, знаете, как кормят свиней – они мордой туда, а задницей наружу, и надо чавкать, тогда у тебя все будет хорошо в жизни. Вот как-то я себя не представляю в роли той самой свиньи, поэтому я чем больше узнаю людей, тем больше люблю животных.

- То есть у вас комплекс лорда Байрона. Он говорил, что чем больше он узнает людей, тем больше любит собак. Вы пошли дальше, потому что конячка – большое животное.

Сергей  Левитан: Да, в одной лошади где-то примерно 30 собак.

- О чем бы хотелось поговорить. На самом деле в нашем городе настоящих брендов всегда было только два – наш Театр оперы и балета и пермский тип орловского рысака. Это действительно так. Это потрясающие конячки. Скажите, пожалуйста, в чем суть?

Сергей  Левитан: В Пермском крае отрасль как таковая практически уничтожена.

- А зачем?

Сергей  Левитан: Это хороший вопрос. Дело в том, что ипподром и конный завод – это единый промышленный комплекс. То есть лошадей выращивают, в 1,5 года они попадают на ипподром, показывают результаты, далее лучшие кобылы и жеребцы возвращаются на конный завод – это называется селекция – также была реализация. И пермские лошади – это лучшее, что есть в орловской породе. Вообще в орловской породе осталось 500 маток заводских. На сегодня в пермском заводе – если мы подхватили 4 года назад с Черневской Ольгой Федоровной 42 кобылы – то на сегодня 135. И пермский тип орловского рысака – он последний, оставшийся в породе, остальные утеряны.

- И это уже не возродить? То есть вот только есть то, что у нас?

Сергей  Левитан: Есть то, что у нас, появились еще несколько заводов в России, но они, конечно, не могут конкурировать с крупными заводами по качеству маточного состава, по качеству молодняка. Остался московский завод, который стоит на Рублевке, два в Воронежской области, что граф Орлов еще строил, и один на Алтае.

- Сергей Владимирович у нас около 80 тысяч зрителей, мало кто из нас ездит верхом. И кажется вот, что кони… Это экономический толк какой? У нас же тройками не ездят. И при этом есть город Турку, который непонятно, как и чем они живут, богатые до неприличия. И, оказывается, что у них там ипподром круче, чем у нас был, какое-то совершенно сумасшедшее сооружение. Деньги-то откуда? Более того, когда Татарстан организовал празднества 1000-летия Казани, башкиры не могли к этому спокойно относиться, и они решили посчитать,  что у них 700 лет. И тоже потрясающе, тоже ипподром. Я вам больше скажу, я знаю, что ваш Ковчег был признан самой красивой лошадью России.

Сергей  Левитан: Он выиграл те бега. Он ставал самым лучшим орловцем два года подряд на глазах у президента.

- Кроме того, я знаю, что вы подарили жеребенка Путину. То есть, другими словами, борьба за коневодство в Перми у вас еще не закончилась, потому что в крайнем случае вы бы обратились к президенту. Я правильно понимаю?

Сергей  Левитан: Абсолютно верно, но давайте по пунктам.

- Давайте так, во многих городах страны не то что возрождаются, а какие строятся ипподромы. Так вот скажите, пожалуйста, Саранск, Чебоксары, Саратов, Самара – я не знаю как у них с нефтью, но они же сумасшедшие деньги зарабатывают. Я не понимаю этого бизнеса. Откуда деньги? У нас есть российское общество тотализаторов?

Сергей  Левитан: Общество уже есть. Начну с Турку, с Лахти и всего остального. Дело в том, что на территории Финляндии 46 ипподромов. Финляндия чуть больше по территории, чем Пермский край.

- А зачем?

Сергей  Левитан: А я вам объясню. Стоим мы с мэром Лахти, я ему говорю, что проехал город и не увидел ни одного промышленного предприятия, налоги откуда? А он говорит, так вот мы стоим на ипподроме. То есть ипподром содержит всю коммунальную и социальную сферу Лахти. Ему больше ничего не надо. Ведь что такое тотализатор? Это не просто человек пришел на трибуну и поставил ставку – это человек по интернету из Австралии поставил ставку на бега в Лахти, или в Турку, или в Осло, или в Стокгольме.

- Лучше бы вы мне это не говорили. Я – азартная!

Сергей  Левитан: Поймите, у них в Финляндии нет нефти, нет газа.

- У них есть «Нокиа».

Сергей  Левитан: «Нокиа» производится уже давно не в Финляндии. К сожалению, наша экономика намотана на две трубы – кто успел присосаться, тот живет хорошо, а кто не успел, тот питается чем-то другим. Они вынуждены работать головой.  Конечно, если взять Париж, 4 ипподрома, оборот Венсена, где именно проходят рысистые бега, это несколько десятков миллиардов евро в год. В центре Гонконга ведь маленький островок, земля очень дорогая, но ни одному идиоту не приходит в голову снести ипподром. Он платит с прибыли около 8,5 млрд. долларов налогов в год – 7% дохода Гонконга.

- Это налогов?

Сергей Левитан: Да. Можете зайти в Youtube и посмотреть, как строили Дубайский ипподром, который стоит 3 млрд долларов – они его давно уже окупили. То есть это очень крупный бизнес. Я только одного не могу понять, ведь губернатор в Самаре, Саратове, Саранске, Чебоксарах… Вот в Саранске за 2,5 млрд рублей строит ипподром, губернатор же о чем-то думает, делая это, он же что-то видит за этим. Почему-то это происходит, они же все не сумасшедшие, они для чего-то это развивают.

- Ну, это аэропорт.

Сергей  Левитан: То есть тут очень большой вопрос, где мы опять окажемся, потому что ипподром уничтожен, его больше не будет, а у конного завода отсутствует рынок сбыта. Любое предприятие без рынка сбыта погибнет за неделю. Вот мы как-то кувыркаемся уже 4 года, пытаемся, выживаем. Вот сейчас отправили лошадей в Корею на парад, в Казахстан отправляем. Но это не дело.

- А если есть ипподром и есть собственная порода, так, видимо, не будет проблем. Или вам просто негде его показывать? Или как? Вам какую-то лужайку дали?

Сергей  Левитан: Какую лужайку, я вас умоляю. Ипподром – это ипподром, с дорожкой, которая была лучшая в России. Было совещание у губернатора: говорят, а давайте мы в Барде построим ипподром, там же можно лошадям бегать. Слушайте, в футбол можно играть, например, в Лобаново. Я в студенческие годы играл в Лобаново в футбол. Но ведь это не повод стадион «Звезда» уничтожать и переносить его в Лобаново. Хотя на месте «Звезды» встанет несколько отличных домов.

- Много.

Сергей  Левитан: Гораздо меньше, чем на ипподроме. А вообще, про ипподром очень интересная история. Только одна цифра – его вывели из государственной собственности в 2002 году за 2,4 млн рублей, а продали за 128 млн долларов. Вот у нас Васильеву судят за то, что она сблындила 6 млдр рублей, а 128 млн долларов поболее 6 млрд. будет. И ничего, нормально.

- Все. Вы меня окончательно… Слушайте, какие цифры. Никогда не думаешь, что конячки такие сумасшедшие деньги…

Сергей  Левитан: Они огромные деньги приносят. Оборот конной отрасли в США, именно рысистой, до 600 млрд долларов. Это огромные деньги, там лошади стоят совершенно иные деньги, там лошадь можно купить за 10 млн долларов. Это бизнес, это лучше, чем «однорукие бандиты».

- Скажите, а чем отличается орловский рысак от всех остальных рысистых? Почему тройка русская, она именно на этих рысистых?

Сергей  Левитан: А она самая красивая.

- Ну что, только краса?

Сергей  Левитан: Нет. Орловская порода считается одной из самых красивых лошадей  в мире, это раз. Во-вторых, это самая старая порода лошадей. И эта порода была выведена… Ну это автопром России. Хотя не очень корректно говорить так по отношению к орловцу, потому что что такое российский автопром по сравнению с западным? Это 1776 год. Вообще, это историко-культурное наследие России, если разобраться.

- Кроме того, что пермский бренд.

Сергей Левитан: Это «Русский музей», это Третьяковка – только живые. Вы посмотрите, как те же финны трясутся над своей холоднокровной лошадью, это ведь что-то. Там огромные деньги выделяются. Потому что это их история.

- Вспомним об истории. Это же какие-то немыслимые деньги, за которыми…

Сергей Левитан: Сметанку?

- Да, Сметанку.

Сергей Левитан: 60 тысяч серебром, сейчас Газпром за такие деньги можно было бы легко купить. Потому что зарплата работника была 3 рубля, лошадь стоила 5 рублей.

- Я помню из истории, что у Сметанки было генетически дополнительная пара ребер.

Сергей Левитан: Длинный корпус был.

- Я вам должна сказать, что я их очень люблю, у меня потрясающе ездили верхом дед и отец, и я в юности, пока не стала старая и толстая… Для меня это такое особое ощущение. Но, конечно, 46 ипподромов в Финляндии, а мы как бы умнее, у нас будет рынок.

Сергей  Левитан: А сколько во Франции, а сколько в Англии.

- Я хочу сказать, что на будущий год можно будет встретиться и выпить по поводу юбилея. Через год будет 20-летие возникновения в Пермском крае черного пиара. И надо сказать, что было два человека, против которых впервые в нашем крае окрысился черный пиар. Против Трутнева была листовка, клон по виду, отвратительная по содержанию, и сделал это господин Борисенко, который, якобы, называет себя политологом или политтехнологом. Я не могу понять, я его никогда не видела, но он мне все время на выборах попадается под ногами, и я его очень сильно обижаю. А тогда этого господина Борисенко поймал Чиркунов, нашли подпольную типографию, без носков вытащили с постели Борисенко и отправили в милицию. Но эта листовка была цветочками по сравнению с тем миллионным тиражом газеты «Местное время» формата А2, который был направлен против вас на губернаторских выборах. Причем я могу вам сказать, что я могу представить, что было в администрации, когда в пятницу господин Игумнов говорит, что он совершенно уверен в победе в первом туре, потому что тамошняя административная социология дала вам результат 1,76% голосов. Официально вы взяли почти 30%, а на самом деле было не менее 35-38%. Вы взяли целиком, там нельзя было ничего фальсифицировать, потому что это было просто невозможно. Вы отобрали у действующей власти Березники, Соликамск, Чайковский, Лысьву, а также Орджоникидзевский район, Кировский, подтянули по нолям Мотовилиху и Свердловский район. Фактически в Перми Геннадий Вячеславович выиграл только в Ленинском районе. Жуткая совершенно газета с фальшивым номером свидетельства регистрации СМИ. Я там еще попала, ужас. Но самое отвратительно не то, что это была грязная клевета, это был такой взрыв антисемитизма. Помните, такой руководитель еврейской общины товарищ Немировский – его жена Зиночка работала на телевидении, я с ней была очень дружна – там был шок. А самое главное, что этого безобразия не ожидал Игумнов, и он немедленно начал выступать по радио, давал интервью, что он вообще интернационалист, и ко всему этому делу отношения не имеет. И Немировскому быстро дали какую-то государственную награду, но он все равно очень быстро убежал за границу – вместе с орденом. Это был самый настоящий кошмар. Скажите, пожалуйста, зачем большинство сегодняшних людей идет сегодня во власть?

Сергей Левитан: Это хороший вопрос… У меня был один случай. Был один телеэфир, где собирались кандидаты в депутаты, должны были рассказывать свои программы, там какой-то был междусобойчик, я там тоже присутствовал, и мне дали первому слово. Я сказал следующее: «Уважаемые телезрители, избиратели, представьте себе, что человек тратит огромные деньги на выборы для того, чтобы потом, опять же, тратя свои деньги, вас же и защищать. Вы на самом деле в это верите?». Был шок в студии, хохот, операторы с хохоту роняли камеры.

- Я это безобразие помню!

Сергей Левитан: Суть не в этом. У меня всегда возникал вопрос… Люди, которые идут во власть, должны понимать, для чего они это делают.

- А я вот еще что хотела бы сказать. Вы очень недавно сказали, что через короткий промежуток мы вряд ли будем выбирать губернатора, потому что в наш край будут назначать губернаторов под страхом пожизненного заключения.

Сергей  Левитан: Примерно так, да. Имелось в виду, что уровень заимствований во все уровни бюджета достигнет такой планки, что краевой бюджет не справится с его обслуживанием. Мы затронули серьезный вопрос: для чего люди идут во власть. Вот скажите, для чего люди едут из Москвы, Челябинска, Тюмени, Екатеринбурга в Пермь на зарплату в 100 тыс. рублей? Для того, чтобы ударно тут поработать?

- А может, они святые?

Сергей Левитан: Ну да… Тут команда собралась, 12 апостолов. Всем же известны вот эти истории про продажи мандатов, должностей, это же вот раз за разом. Один мой хороший московский знакомый сказал: убери одного чиновника высокого, посади на 8 лет без объяснений причины, просто в колонию строго режима, ничего не объясняя – внутри себя он будет понимать, за что его посадили. Это ведь страшная штука. Налицо достаточно серьезная проблема управления, так называемая «три О» или трио – это отсутствие понимания, что нужно делать, отсутствие системы управления и отсутствие квалифицированной и, самое главное, честной команды.

- Давайте будем говорить про нас, любимых, потому что я знаю регионы, знаю многие, ситуация другая. Есть, конечно, такая же задница, как у нас. Но не везде. Давайте нас, любимых.

Сергей Левитан: Смотрите. Приходит команда варягов – плохо это или хорошо? Где-то в каких-то моментах хорошо, а в каких-то плохо. Но они пришли. Вы представляете, например, нас с вами отправили в Челябинскую область, в Курганскую область – мы там ничего не знаем. Мы что делаем? Мы либо набираем команду из специалистов, которые находятся там, когда вынуждены по определению верить им, или привозим с собой. Хорошо, привозим с собой. Любой захудалый имиджмейкер или политолог, когда он начинает вести выборы в каком-то регионе или районе, он делает социологию. Он спрашивает у людей, что им интересно в первую очередь, что их волнует в первую очередь, и делает некий рейтинг. Депутат же смотрит и видит, что интересует. ЖКХ? Ага, значит, я буду говорить о ЖКХ. А у нас же что получается? Это не вина губернатора, это его беда и беда его команды – они пришли и предлагают нам проекты совершенно неинтересные, нас в первую очередь это не интересует. Представьте себе, что оленеводам Ямала, им будем говорить, что главная проблема, которую я решу… Приезжает кандидат, который говорит, что решит проблему с безопасностью, потому что безопасность на Ямале – самое главное. А если Северный Кавказ, он вместо того, чтобы говорить о безопасности, будет говорить «Мы сейчас вкладываем огромные деньги в ледокольный флот, чтобы осуществлять Северный завоз». Ему скажут: ты чего, с дуба рухнул, ты откуда выпал? Притом идут же против мнения, против точки зрения, желания пермяков. Связались с этим зоопарком в Черняевский лес. Ну кому он там нужен, в Черняевском лесу? Я уже давно привык, что если звезды зажигаются, то это кому-нибудь нужно. Вот выделили площадку на Братской, несколько сотен гектаров, вопрос: почему не строят? Нам говорят, что 400 миллионов надо потратить на сеть.

- Там все есть! Там 3 газопровода, воды там до чертовой бабушки, дорога там есть. Ребятам из Челябинска очень хочется построить на этой земле, не надо об этом говорить.

Сергей Левитан: Мне говорят, там канализация дорогая, а я говорю: вы давно слона на унитазе видели или волка? Суть не в этом. Понимаете, получается, что это больше команда гастролеров. Ради чего они будут тут убиваться?

- Вы сказали, что заимствование такое, что хорошо, если дети расплатятся. Я ничего не понимаю в экономике, но есть такое ощущение, что сегодня нужно работать на перспективу 5-10 лет. Но это могут делать люди, которые связывают жизнь с нашим краем.

Сергей Левитан: На самом деле, Пермскому краю нужен крупный инфраструктурный проект, необходим институционный подход к формированию политики пространственного развития. Что из себя представляет Пермский край? Огромное количество депрессивных регионов. Мы еще в 1996 году говорили о том, что необходимо… Те же шахтеры, все пропало. Необходим был проект типа метро. Ведь строительство домов, жилья выставляют в первую очередь. Вы выделяйте площадки, тут найдутся компании, которые построят, этим не надо каждый день специально заниматься, по большому счету. На выделенных площадках строители знают, что делают. У нас такое количество жилья, но оно задействует только строительную отрасль, отрасль стройматериалов, кабельную. А вот такой проект как метро, если бы мы его подтянули в Пермский края, потому что Пермь, наверное, единственная из милионников, которое им не обладает. Это и металл, и лес, и главное, что шахтерам выгоднее платить за то, что они работают, чем пособие по безработице. 

- Нам же что объяснили, что у нас неправильные грунты, земля внутри неправильная. Можно подумать, что в Омске… Там вообще такие грунтовые воды…

Сергей Левитан: А вы при социализме видели колею на асфальте? Там бы шкуру за это сорвали. А сейчас везде колея на асфальте. Это не в грунтах дело. Я вспоминаю либо Ильфа и Петрова, либо Зощенко… Остап знал 400 относительно честных способов отъема денег у населения, самым гуманным из которых был грабеж. И я вчера читаю в интернете простую вещь, средняя реализация муниципальной собственности – 27,6 тыс. рублей. Это муниципалку так разбазаривают. Это по аукциону. А у нас квадратный метр жилья минимум по 50 продается, а это коммерческая недвижимость.

- Ну это минимально. Это чёрт-те где.

Сергей Левитан: Не знаю, но надо как-то консолидироваться. Дело в губернаторе или не в губернаторе… Нам ведь здесь жить. Мы не собираемся никуда уезжать.

- Я вам должна сказать, что относительно меня вы вообще совсем молодой человек, но все-таки полтинничек есть. Я вам должна сказать, что если вы до сих пор не уехали, сто раз могли это сделать, то, видимо, уже и не уедете. Почему я поворачиваюсь лицом к чему-нибудь хорошему в будущем нашего края и города, потому что вашего поколения очень сильных, хороших, интересных людей в Перми очень много.

Сергей Левитан: Но никому они не нужны.

- Я говорю одно, что вот школьный выпуск 80-81-го года, это мои самые любимые ученики и самый лучший выпуск. Есть такое ощущение, что из школы в эти 2-3 года вышла популяция очень сильных людей. Я не знаю, как это произойдет, но я знаю совершенно точно, что эти люди в Перми есть, их много. Что касается консолидации, понимаете, у нас настолько скомпромитирована идея демократии, либеральная идея, благодаря нашим либералам типа Похмелкина и Окунева – я не люблю этих людей и не уважаю их. Вот когда они говорят, что они либералы, мне хочется вступить в союз Михаила Архангела. Нет консолидации вокруг.

Сергей Левитан: Ирина Владимировна, здесь все просто. Вместо разговоров нужно, чтобы каждый человек взял конкретный проект и что-то сделал. Вот я взял лошадей и пытаюсь их спасти. Кто-то взял что-то другое и спас.

- Спасибо большое! Давайте кроме коней, пусть кто-нибудь займется спасением людей.

Сергей Левитан: Я помогу, лишь бы предложили.

- Спасибо, дорогой, я вас люблю.

Сергей Левитан: Спасибо, взаимно!