«Бездействие власти больно ударит по экономическому потенциалу Пермского края», - Геннадий Игумнов

Тема: встреча Виктора Басаргина и Владимира Путина, PR губернатора, ситуация на Чусовском металлургическом заводе, грядущие выборы, дефицитный бюджет края

Гость: Геннадий Вячеславович Игумнов, политик, губернатор Пермской области с 1996 года по 2000 год

Дата выхода: 31 июля 2015 года

Программа: «Особое мнение»

- Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! «Особое мнение» на «Эхе Перми», меня зовут Артем Жаворонков. У нас в гостях сегодня политик, губернатор Пермской области с 1996 года по 2000 год Геннадий Вячеславович Игумнов. Геннадий Вячеславович, добрый день!

Геннадий Игумнов: Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Здравствуйте, Артем!

- Очень рад, что вы нашли время приехать к нам, несмотря на то, что вы уже от политики, собственно, отошли, но вас не так просто поймать.

Геннадий Игумнов: Поймать, может быть, непросто, чтобы пообщаться. И не только от электронных СМИ, но и от других структур предложений много, поэтому, действительно, поймать меня не очень просто. Я уважаю радиостанцию «Эхо Перми», поэтому отказать вам не смог.

- Я знаю, что вы наш постоянный слушатель, и вы в курсе, наверное, той информационной повестки, которая у нас на протяжении полутора недель – месяца.

Геннадий Игумнов: Ну я «Эхо Перми» слушаю долго, этот период измеряется не неделями и месяцами, а несколькими годами.

- В одной из тем - мы обсуждали это перед нашим сегодняшним эфиром - говорили о возможном визите Путина в Пермь. Сразу, забегая вперед, подтвердили нам в пресс-службе президента, что его здесь не будет. Но губернатор поедет к Путину. И вопрос у нас был такой: что все-таки лучше, когда губернатор приезжает с отчетом или когда глава государства приезжает для того, чтобы собственными глазами увидеть происходящее на местах?

Геннадий Игумнов: Мне кажется, более удобно для края, для любой территории, не только для нашей, если бы президент приезжал на территорию. Дело в том, что этот визит не может быть очень краткосрочным, он должен измеряться по меньшей мере сутками. В этом случае он имеет возможность посетить крупные предприятия города, ознакомиться с руководителями этих предприятий, посмотреть на продукцию, которую эти предприятия выпускают, если эта продукция имеет общероссийское значение, то, может быть, и подтолкнуть к тому, чтобы реорганизация этих предприятий, оснащение и решение других вопросов предприятия получило бы некоторое ускорение. Когда губернатор любой территории отчитывается в Москве перед президентом или перед председателем правительства – это мероприятие можно всегда назвать камерным. Оно состоит из голого доклада, без всяких картинок. Оно состоит из информации президента о том, что в основном происходит на территории, может быть, в какой-то степени задевает болевые точки территории, но, как правило, кардинальных решений по их расшивке не принимается. Поэтому я глубоко убежден, что приезд сюда одного из крупных руководителей государства всегда является делом престижным, а также важным и результативным. В мое время на территории Пермской области были и президент Ельцин, и несколько раз премьер Черномырдин.

- С которым у вас, кстати, неплохие отношения были рабочие и приятельские, если я не ошибаюсь?

Геннадий Игумнов: С Черномырдиным у меня были чисто дружеские отношения. Хотя, конечно, мы никогда не переходили грань «руководитель и подчиненный». Кроме самого Виктора Степановича у нас на территории области побывали все практически до единого его заместители для того, чтобы решать те или иные вопросы, которые у нас накапливались постоянно по отношению к правительству. И когда я говорю о том, что визит президента сюда был бы более результативным и нужным, я исхожу из того опыта, который у меня был во время моей работы.

- Результативным для края, но результативным ли для губернатора? Ведь если у президента есть возможность побывать на территории, то он мог бы увидеть что-то такое, что позволило бы ему сделать выводы о некомпетентности руководства региона.

Геннадий Игумнов: Это, Артем, очень проблемно. Дело в том, что маршруты следования президента или премьера, приехавшего на территорию, определяет все-таки власть местная. И вряд ли власть покажет самые гадючные места, которые имеют место быть на ее территории. Всегда показывают то, что можно похвалить, что является некоторым достижением и власти, и населения. И поэтому наткнуться просто так на какие-то не очень престижные места руководителю государства очень трудно.

- Но это же плохо для жителей края, потому что проблемные территории останутся без внимания.

Геннадий Игумнов: Я считаю, что это не просто плохо – это ущербно. Потому что, на самом деле, вот я вспоминаю период объединения двух субъектов федерации: Коми-Пермяцкого автономного округа и Пермской области в один Пермский край. Я тогда разным руководителям области, стоящим у власти, говорил, что появилась прекрасная возможность сделать серьезное вливание в экономику Коми-Пермяцкого округа и за счет денег федерального бюджета решить очень крупные вопросы промышленного, сельскохозяйственного развития этой территории. К великому сожалению, к этим рекомендациям не прислушались, по сути дела, никакой программы экономического и социального развития составлено не было. Продолжались те работы, которые были начаты в мое время. Правда, слава богу, что эти работы были доведены до конца – это дорога до Гайн, это линия высоковольтных электропередач, это завершение проблем связи в Коми-Пермяцком округе и газификация. Это что было начато при мне и закончено без меня. Этого было абсолютно мало. Поскольку эти работы были уже начаты, то они не могли быть не закончены, их нельзя было останавливать на полпути, потому что на них были затрачены уже очень большие деньги. Кроме того, мы настойчиво работали по Белкомуру, по этой железной дороге, которая бы сделала прямой выход к Балтийскому морю со стороны Пермской области. И даже забили в начале этого пути так называемый золотой костыль. Прошло несколько лет, и новая власть забила в этом же месте серебряный костыль. Я, конечно, посмеялся над этой акцией. Но самое главное, что настоящей борьбы за то, чтобы этот проект продолжался, не было, он был очень дорогой, хотя он был для нас престижный. Но, самое главное, он был очень важен для Коми-Пермяцкого округа, потому что около железной дороги можно было организовывать и промышленное строительство, и социальное, и можно было многое получить Коми округу, но этого не получилось.

- Давайте вернемся в сегодняшний день. У нас Коми-Пермяцкий округ по-прежнему депрессивная территория. Более того, было упразднено созданное министерство по управлению делами и развитию Кизеловского угольного бассейна. И сегодня взаимоотношения с Коми-Пермяцким округом у нас строятся не самым лучшим образом. Это недоработка власти или это естественные причины, которые нынешней власти, губернатору приходится расхлебывать?

Геннадий Игумнов: Это сложный вопрос. Дело в том, что создание министерства, допустим, по развитию Коми-Пермяцкой территории должно было быть подкреплено достаточно мощными финансовыми вложениями. Ведь что такое министерство? Это управленческий орган. Если у него нет никаких средств, чтобы создавать проекты и реализовывать эти проекты на территории, то оно сделать ничего не может. То же происходит и с Кизеловским угольным бассейном, там трагедия еще более высокого уровня, чем в Коми-Пермяцком округе. Дело в том, что после ликвидации КУБа мы получали очень большие деньги на закрытие КУБа и на переселение шахтеров трудоспособного возраста в другие территории нашей России. Но в основном шахтеры переселились в Пермскую область, но они из Кизела уехали, молодежи там не осталось. Там основную часть населения занимают пенсионеры или люди предпенсионного возраста, которые работать уже никогда не смогут в силу своих возрастных особенностей. И поэтому даже если бы сейчас появились деньги на создание там каких-то промышленных производств, которые смогли бы заманить туда молодежь, то результат можно было бы получить в очень отдаленном будущем, потому что там сегодня работать некому. Молодежь туда не едет, ибо нарушена социальная инфраструктура и престижности жизни на этой территории нет, и предприятий, которые бы могли обеспечить нормальную зарплату тем, кто вдруг там окажется, тоже нет. Поэтому создание министерства по развитию КУБа – это было просто, с моей точки зрения, больше пиар-акция, чем акция, направленная на получение конкретного результата.

- К сегодняшнему губернатору и власти - не только краевой, но и городской - много претензий по части пиара. Например, долгое время обсуждался цифра в 180 миллионов на освещение деятельности губернатора. Сумма беспрецедентная, по 500 тысяч на день фактически на информационное сопровождение его деятельности, которую очень многие критикуют, ставят под сомнение его результативность. Как вы оцениваете саму эту цифру с одной стороны, а с другой – саму эффективность работы сегодняшнего губернатора?

Геннадий Игумнов: Цифра, конечно, колоссальная с точки зрения сегодняшнего финансового состояния России в целом и Пермского края. Главное – это заключается не только в бесполезной трате этих цифр. Главное, что пиаровская акция любого руководителя является результат его деятельности, который ощущает население. И если этой деятельности, которую чувствует население, нет - а с моей точки зрения, сегодня у населения Пермского края очень негативное отношение ко всему тому, что здесь происходит - то никакие вливания в пиаровские акции не помогут. Потому что сколько бы мы не говорили «сладко-сладко-сладко» – во рту сахара не появляется. И сколько бы мы не хвалили деятельность то ли губернатора, то ли председателя правительства, то ли министров, которые существуют в управлении Пермским краем, если у них нет нормальных результатов их работы, если население недовольно тем, что происходит в его жизни, то никакие пиар-акции не помогут. Поэтому я считаю, что тратить такие деньги впустую просто неправильно.

- Несколько крупных, я бы сказал, скандалов в промышленной отрасли. Вы говорили в самом начале о промышленных предприятиях. Чусовой - один из них. Как вы прокомментируете ситуацию, которая там сейчас сложилась, по объективным или необъективным причинам реконструкция предприятия в сложной напряженной социальной атмосфере? И как вы, как бывший руководитель этого региона, оцениваете компетентность и эффективность, и действия, которые предпринимает краевая власть для того, чтобы снять там эти негативные моменты?

Геннадий Игумнов: Первое. На протяжении более чем 10 лет в Пермском крае превалировала мысль, что нам промышленность не нужна. Что доходы Пермский край будет получать от гигантски развившегося туристического кластера. Ну, во-первых, те, кто ратовал за развитие туризма в Пермский край, забывали о том, что Пермский край находится в зоне достаточно северной, и климатические условия здесь не способствуют тому, чтобы к нам ехали люди на отдых. Вот возьмите два последних года – этот и прошлый. Мы говорим о том, что лета на территории Пермского края практически не было, и вот июль, самый жаркий месяц, который когда-то был у нас здесь в этом году, весь состоял из дождей и холодного воздуха. Второе. У нас нет никакой инфраструктуры, которая бы заманивала бы сюда туристов. У нас нет хороших гостиниц (если и есть, то их мало), у нас нет хороших дорог, у нас нет хороших экскурсионных маршрутов, куда можно было бы возить людей и получать с них за это деньги. А вот полное игнорирование интереса промышленного производства, которое дает возможность любой семье существовать, которое дает рабочие места, заработную плату, социальную поддержку, этому внимание долго не уделялось. В результате получилось так, что, кроме разговоров, никакого развития Пермский края не получил, хотя денег в первое десятилетие этого века во всех бюджетах, в том числе и в нашем, было с избытком, и надо было направлять на решение проблем здравоохранения, образования, культуры, спорта, промышленного производства. И вот сейчас, когда мы столкнулись с достаточно жестким кризисом, который спровоцирован различными санкциями, с каждым месяцем ужесточающимися, когда мы имеем сегодня полностью разрушенное сельское хозяйство… Ведь достаточно сравнить две цифры. В 2000 году Пермская область потребляла 75% продовольствия, произведенной на ее территории. Сейчас эта цифра уменьшилась до 30-35%.

- То есть вы имеет в виду, что только 30-35% продуктов питания, которые реализуются на территории Пермского края, произведены здесь.

Геннадий Игумнов: Да. Я недавно был на пятилетии общественной палаты. И председателю правительства, бывшему моему первому заместителю Тушнолобову задали вопрос: а что производит Пермский край сегодня в объеме, достаточном для удовлетворения потребностей населения? Он сказал – только яйцо. Он забыл, что мы всегда производили картошку, овощи, достаточно много мясной продукции, молоко, масло. Много чего у нас было в таком количестве, может, не покрывало полностью потребности области, но... Но и то же яйцо. Кстати, яйцом мы снабжали всю Среднюю Азию, а картофель посылали и в Польшу, и в другие европейские страны. А сейчас этого нет. Это называется ликвидация продовольственной безопасности. В мое время не только я, но и мои коллеги-губернаторы из других территорий о продовольственной безопасности говорили каждый день и стремились к тому, чтобы она была не только в их территориях, но и в целом в России. Так и было. Сегодня, когда несколько лет мы кричали о глобализации мира, о том, что у нас связи со всеми странами настолько прочные, настолько широкие, что нам хватит всего, если мы чего-то не произвели, даже некоторые губернаторы стали говорить, что «не произвели, ну и не надо – привезем из-за границы».

- Вы говорите про последнее десятилетие, но мне бы хотелось все-таки сконцентрироваться на последних нескольких годах, 3-4 года, как раз с приходом нового губернатора. 3 года – это серьезный срок присутствия на территории, чтобы разгрести проблемы.

Геннадий Игумнов: Артем, вы правы, это очень серьезный срок, но абсолютно недостаточный для того, чтобы исправить то, что не делалось в течение предыдущих 10 лет. Этого мало. Вот посмотрите на то же сельское хозяйство, сегодня оно дает некоторый прирост в производстве продукции, но этот прирост я считаю весьма незначительным, потому что огромное количество пахотных земель выведено из оборота, они заброшены, они зарастают лесом, они требуют очень сильной культивации, на которую уйдет не один год. Но самое главное, что население в сельской местности уже привыкло к тому, что сложилось за последнее десятилетие в этом аграрном секторе, и, к великому сожалению, раскачать его на более ударную работу, на освоение пустующих земель очень сложно. Я вам должен сказать, что в последнюю пятилетку прошлого века мы каждый год прибавляли к пахотному клину 50 тыс. га в год. Начиная с 2001 года по 50 тыс. га стало выводиться из этого пахотного клина, и все эти годы продолжается эта тенденция. Это очень плохо.

- Что говорить о промышленном секторе, о Чусовом - вы так и не прокомментировали историю.

Геннадий Игумнов: А про Чусовой я хочу сказать следующее…

- Эффективно ли, на ваш взгляд, сегодня решается проблема Чусового властями?

Геннадий Игумнов: Ну я бы сказал, что нет. Понимаете, огромные надежды жители Чусового и жители Пермского края связывали с коренной реконструкцией Чусовского металлургического производства. И «Объединенная металлургическая компания», которая сказала, что мы будем делать эту реконструкцию, будем приводить металлургическое производство в современное состояние, будем менять оборудование, будем расширять площади, будем расширять номенклатуру производства. Оно посеяло очень большие надежды в сердцах тех, кто живет в городе Чусовом. И сегодняшний отказ от этой реконструкции, остановка этого производства, сокращение числа работающих на Чусовском заводе и отсутствие перспектив на увеличение количества этих работающих, конечно, вызвало недовольство и огромный пессимизм. Поскольку Чусовой является предприятием негосударственным, а частным, принадлежащим «Объединенной металлургической компании», я представляю, насколько сложно повернуть ее на обратные рельсы.

-  Ну это задача власти?

Геннадий Игумнов: Да, это задача власти. Я считаю, что власть здесь недорабатывает. Во всяком случае, я не критикую их действия, потому что у меня нет полной информации о том, что они делают по реконструкции Чусовского метзавода, но, с другой стороны, я не вижу и тех действий, которые бы публично власть принимала, показывая то, чтобы эта реконструкция все-таки состоялась. Я думаю, что бездействие власти будет очень негативно оценено жителями Чусовского района и города Чусового. Но самое главное, что это достаточно больно ударит по экономическому потенциалу Пермского края.

- Хотелось бы по некоторым событиям, которые до недавнего времени, пробежаться. И по некоторым событиям, которые предстоят. 13-го числа у нас стартуют выборы муниципальные, формируются представительные органы власти в 14-ти территориях, в одном - довыборы, в Пермскую городскую Думу. И небывалое количество кандидатов, на 266-276 (цифра выпала из головы) мандатов претендует более тысячи кандидатов. Раньше такого ажиотажа не было. Однако по части руководителей муниципальных образований у нас, к сожалению, сейчас выборы перестали быть каким-то инструментом приобретения политической силы, у нас выборов фактически нет. Мне бы хотелось ваше мнение по поводу нынешней системы фактически с назначением руководителей в регионах, и прокомментировать предстоящие выборы и небывалую активность. С чем вы бы это связали?

Геннадий Игумнов: По порядку. В 2003 году были отменены главные выборы, которыми Россия всегда гордилась и которые Россия получила после распада Советского союза и после приобретения самостоятельности – это выборы губернатора. Тогда выборы губернаторов были отменены по причине того, что в Беслане состоялось совершенно безобразная акция террористическая. С моей точки зрения, это надуманная причина, потому что к выборам губернаторов эта причина отношения никакого не имеет. И тогда я, выступая, сказал, что, может быть, для того, чтобы привести выборное законодательство, которое тогда было еще в стадии формирования, в современный вид, может быть, для того, чтобы принять несколько дополнительных законов, касающихся выборов, может быть, для того, чтобы люди поняли, что выборы – это их прямое участие в управлении государством и территориями, на короткий период времени эти выборы можно было отложить. Но отложились они, как показала практика, навсегда. И, более того, вместе с ликвидацией выборов губернаторов территорий РФ отменены выборы всех видов, включая и глав городов, районов, сельских поселений. С моей точки зрения, за прошедшие более чем 10 лет народ понял, что от него в формировании любых органов власти, начиная от сельских, кончая краевой, ничего не зависит. Потом снятие барьера явки на выборы 25% привело к тому, что на выборы приходит иногда 15-18%, и выборы являются состоявшимися. Это еще раз подчеркнуло и создало в умах людей мнение о том, что им совершенно не обязательно ходить на выборы, без них все выберут, и власть будет такой, какой она нужна кому-то, но никак не им. В результате получилось, что формирование властных структур идет само по себе, народ живет сам по себе. И самое главное заключается еще в одном – ни один из уровней власти не ставит для себя главной целью хоть незначительное улучшение жизни каждого человека на его территории.

- А какую она тогда ставит цель? Удержаться во власти, оставив за собой ряд преференций?

Геннадий Игумнов: Может быть, не стоит говорить об этом на всю нашу огромную краевую территорию, но я неоднократно сталкивался с ситуацией, когда люди, которые пытаются пройти во власть, откровенно говорят о том, что они идут туда для решения своих собственных проблем. Это не просто настораживает, это угнетает, это приводит в хаос мысли в голове. Потому что я всегда считал, что власть создана для того, чтобы помогать людям пережить и плохие, и хорошие времена. И должен вам сказать, что в 98-ом году, когда у нас случился дефолт, в Пермской области сразу стало 95% бедных, то есть людей, живущих ниже прожиточного минимума. Когда я уходил из власти в конце 2000 года, таких бедных у нас оставалось 17,5%. То есть мы сделали значительный рывок для того, чтобы помочь людям выбраться из этой бедности. Главным здесь было настройка работы промышленного и сельскохозяйственного производства для того, чтобы люди имели рабочие места и получали зарплату. В 2000 году наша промышленность показала прирост в 10%, а сельское хозяйство в 7,5%. Сегодня с кем бы я не встречался и кому бы я не задавал этот вопрос: «А вы что сделали для людей, находясь во власти, каким образом вы им помогли сейчас в это тяжелейшее время, чтобы они почувствовали вашу заботу о себе и поняли, что власть работает на них» - практически никто не может дать вразумительные ответы на эти вопросы. И я считаю, что отстранение власти от заботы о людях является самым главным негативным вопросом в деятельности любого уровня власти.

- И сегодня вы констатируете, что на территории Пермского края ситуация обстоит именно так – самоустранение власти от забот и интересов простого населения?

Геннадий Игумнов: Да, большинство властных структур от этого самоустранились. Вот возьмите низовые структуры: сельские советы, поселковые, городские, районные. Попробуйте там решить какой-то вопрос, который касается уровня жизни населения, вы этого никогда не сможете – это очень плохо.

- То есть вы скорее говорите о системе, нежели о персоналиях?

Геннадий Игумнов: Больше всего да, о системе. Но, к великому сожалению, я хорошо знаю, что если бы это было только в одном Пермском крае, то это было поправить не очень трудно, но вся беда заключается в том, что вертикаль власти, которая сегодня создана, она пронизывает все структуры, все территории великой России, и примерно одинаково квалифицируется как незабота о людях. Недавно я услышал по радио, что в Госдуме прорабатывается идея отказаться от индексации пенсий, зарплат, еще от каких-то выплат, которые хоть чуть-чуть поддерживали материальный уровень населения. Сейчас, когда цены растут гигантскими темпами на все абсолютно, прежде всего на продукты питания. Вот я хожу в магазин сам и вижу, допустим, килограмм мяса стоит от 750 до 780 рублей – это, конечно, вырезка без кости, но тем не менее… Если человек получает 12 тысяч пенсии, то на 14 килограмм этой пенсии хватит. А все остальное? А квартплата? А проезд в транспорте? А платежи за электроэнергию, воду, канализацию, за все? Это ведь все растет как на дрожжах.

- Вы сказали, что если бы это было только в Пермском крае, то не трудно было бы поправить. А можно ли это поправить только в Пермском крае? Если, пусть это и тенденция всероссийская, но при грамотном сбалансированном руководстве, подходе, попытаться преодолеть все эти сложности системы и наладить жизнь.

Геннадий Игумнов: Думаю, что, Артем, это весьма проблематично. Хотя бы потому, что бюджет Пермского края тоже трещит по швам и наполняется очень плохо.

- Кстати, о бюджете. Мы впервые за многие десятилетия последнего времени новой России имеем дефицитный бюджет и собираемся занимать дальше. Как вы оцениваете эту меру?

Геннадий Игумнов: Я оцениваю эту меру тоже с позиции того, что происходит в России. Если раньше наша территория была в числе 12-ти территорий, считалась донором и крупным донором в РФ, то сейчас она, с моей точки зрения, я вижу, что бесконечно выпрашиваются и поступают сюда трансферты на то, на другое. Я теперь уже начинаю относить Пермский край к дотационным территориям, это очень нехорошо. Огромное количество денег повернуто на Москву, на центр. Вот при мне из общей суммы собираемых здесь налогов – 38%, уходило в федеральный бюджет, а 62% оставалось на территории Пермской области. И этих 62% хватало нам на решение очень огромного количества вопросов, которые интересовали население Пермской области. Достаточно сказать, что был принят закон о льготах ветеранам войны и труда. По этому закону все ветераны должны были получать 19 видов льгот разных. Даже имея приличные деньги для решения многих вопросов, мы смогли обеспечить только 12 видов льгот, только 12. А территории середины России, всего Поволжья, они вообще ничего не могли обеспечить, может быть 1-2, но не более. Дело в том, что мы первые в Росси закрыли долги по выплате пенсий, мы первые в России закрыли долги по выплате пособий на детей. Пособия были мизерные, но, тем не менее, мы это сделали. Мы очень настойчиво работали по сокращению долгов по зарплате в промышленности и сельском хозяйстве. Но тогда были для этого материальные условия. Сегодня вот бюджет наш дефицитный, на следующий год он тоже дефицитный.

- Из тех направлений деятельности, которые в бюджете предусмотрены сегодня в направлении финансирования, у вас ничего не вызывает скепсиса?

Геннадий Игумнов: Ну не скепсиса, а сожаления, – правильнее будет сказать так. Я постоянно слышу жалобы на наше здравоохранение, я верю этим жалобам, потому что в силу своего возраста и положения я часто бываю в разных больницах по разным вопросам. И то, что я вижу, повергает меня в шок. Потому что огромное количество больниц находится в таком неухоженном, в таком неудовлетворительном состоянии, оборудование старое, медицинских работников высокой квалификации не хватает. И самое главное, что деньги, которые на нас сыпались 10 лет от очень высокой цены на нефть не направлялись туда, куда их надо было бы направлять. Ничего не мешало нам в первое десятилетие этого века очень здорово поддержать здравоохранение, переоснастить его, переучить многих медработников работе на новых видах оборудования, отремонтировать или построить новые медицинские учреждения, ничего этого не произошло. Даже вот когда правительство выделило нам больше 4 млрд рублей для того, чтобы мы на эти деньги закупили оборудование, оказалось, что оборудование купить можно, но кто на нем будет работать?

- Большое спасибо, что нашли время! Надеюсь, что мы с вами не последний раз видимся в этой студии.

Геннадий Игумнов: Спасибо! Я желаю всем жителям Пермского края терпения, благополучия, мужества и, самое главное, участия во всех политических и общественных делах. До свидания, дорогие радиослушатели!

- До свидания!