Верхний баннер
19:50 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.37 € 99.53

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

17:41, 08 февраля 2016
Автор: Вячеслав Дегтярников

«За 15 лет жизни в одном городе, город небольшой, 50 тысяч, в Америке в основном все города небольшие, я, стыдно сказать, не знаю имени нашего мэра, а я – человек активный, любознательный», – Татьяна Татаринова, журналист и блогер

«За 15 лет жизни в одном городе, город небольшой, 50 тысяч, в Америке в основном все города небольшие, я, стыдно сказать, не знаю имени нашего мэра, а я – человек активный, любознательный», – Татьяна Татаринова, журналист и блогер
«За 15 лет жизни в одном городе, город небольшой, 50 тысяч, в Америке в основном все города небольшие, я, стыдно сказать, не знаю имени нашего мэра, а я – человек активный, любознательный», – Татьяна Татаринова, журналист и блогер

Тема: Пермская действительность глазами человека, который 15 лет прожил в США

Программа: «Особое мнение»

Гость: Татьяна Татаринова, журналист, блогер

Дата выхода: 5 февраля 2016 года

Ведущий: Вячеслав Дегтярников

- Программа «Особое мнение» на «Эхе Перми», в студии Вячеслав Дегтярников, Александр Назарчук за звукорежиссерским пультом. И сегодня у нас со своим особым мнением журналист, блогер Татьяна Татаринова. Татьяна, привет!

- Привет, Слава!

- Не будем скрывать – долго мы с тобой достаточно знакомы, это было и до твоего отъезда из России, это было 15 лет назад, да, когда ты уехала во Флориду, я буду по-русски называть Флорида, не Флорида, не по-вашему, по-американски, вот. И вот ты вернулась, все это время ты в общем-то писала, писала и для пермских СМИ, находясь там, в Соединенных Штатах, пишешь уже и здесь, находясь какой-то период, пока ты здесь находишься по своим обстоятельствам семейным. Во-первых, как нашла город, все-таки 15 лет – большой срок.

- 15 лет – большой срок. Хорошо, что я приезжала достаточно часто в Пермь, но, тем не менее, должна признать, город изменился очень сильно. Я слышу периодически возмущения по архитектурным изменениям города, мне они не кажутся такими ужасными, некоторые районы выглядят очень-очень современно, и вот меня как жительницу Перми это очень радует. Многие районы я просто не узнаю, и в начале часто приходилось пользоваться услугами такси именно из-за того, что я просто не понимала, где я нахожусь – настолько изменился город частично. А некоторые, конечно, районы такими и остались, там дальние, типа Рабочий поселок, где мы, в Свердловском районе, к сожалению, как там было все запущено много-много лет назад, так же и до сих пор осталось, удивляет, как люди живут, и живут спокойно, и нет никаких демонстраций, и никто не ропщет, ну, может быть, их устраивает.

- Просто привыкли, на самом-то деле.

- Привыкли, может быть, не знают, как это можно сделать по-другому, и как можно жить по-другому, возможно, не знают, как изменился центр, потому что я даже столкнулась с тем, что некоторые жители Перми, они живут где-нибудь, я не буду говорить, Рабочий поселок…

- Спальный район, у нас говорят.

- Спальный район, да, они там живут, они работают, и в принципе им нет нужды никуда выезжать. Так, на рынок периодически они выедут, доедут на автобусе и возвращаются обратно. Т.е. вот это очень жалко, по-человечески жалко, что люди лимитированы, наверное, в своем знании города, в своем знании, как можно жить, как живут другие, и к чему они могут прийти когда-нибудь, или их дети, скажем так. Я недавно здесь встретилась с немцами, молодые парни, они изначально немцы, но в данный момент они живут в Австрии, учатся. И они занимаются экстремальными видами спорта. У них, как же это… фри ски крул называется, т.е. они приезжают…

- Переведи.

- Свободное… я даже не знаю, как это перевести. Ну, эти ребята занимаются лыжным видом спорта экстремальным, они могут кататься на лыжах и по перилам, и по ступеням, и по снегу.

- Это и на скейтборде, насколько я помню, да.

- Да, и лыжи, и скейтборд, такое, свободное катание.

- В прошлом году были в первый раз, тоже знаком с этой историей, снимают фильм, снимают много фильмов и достаточно большое количество просмотров на их сайте, там под миллионы или больше миллиона, насколько я там видел.

- Да, они известные блогеры.

- Вот, ну, скорее уже известные, это уже средство массовой информации, точно уже даже не блог.

- Угу.

- Да, вот. И они, в том числе, снимали фильм про свою пермскую часть путешествия. В прошлом году просто, по-моему, трое из них здесь переломали все, что можно.

- Ну это часть их увлечения, скажем так.

- Да, вот. И вот побывали здесь в пермских больницах, потом вот как раз, где эти большие выходные, когда вся Россия отдыхала, ну вот буквально в январе они презентовали здесь вот свой фильм, привезли, приехали второй раз в Пермь. Ну вот просто немножко знаю, поэтому немножко тебе помог. Ну и что?

- Да, когда они второй раз в Пермь приехали, и тогда я с ними встретилась, а позже мы встретились еще раз уже в Скайпе и поболтали. Вот я их спрашивала: «Ну как Пермь, мне-то можете сказать откровенно». Потому что обычно же иностранцы вежливые и говорят: «Ах, да, все хорошо, все прекрасно», вот, а мне они могут сказать откровенно. И я была удивлена их честным ответом, что им нравится! Я говорю: «Ну, слушайте, вот тут же и тут плохо, и тут пермяки постоянно ругаются, ходить невозможно, то холодно, то грязь, что еще что-то». Они говорят: «Нет, достаточно европейски выглядящий город». «После Перми мы побывали в Кирове, вот там нетронутая Россия», – как они сказали, такое очень интересно выражение они использовали. Там, говорят, все так нетронуто, там глубинка, это видно на каждом шагу, что это глубинка, в Кирове. Приезжаешь в Пермь – ты возвращаешься в цивилизованный город. Вот я, мне было приятно это слышать, и, я думаю, пермякам тоже, но об этом я, наверное, напишу сама подробнее. Когда буду писать статью, т.е. есть такие планы.

- Ты собираешься про них статью писать?

- Да, мы поговорили, они навысылали мне очень много материала, и хотелось бы это показать людям. Еще из интересного из разговора с ними, я спрашивала: «Ну что конкретно понравилось в Перми?». А конкретно понравилось, говорят, то, что к нам никто не приставал. Мы катаемся по перилам, и полиция, говорят, спокойно проходит мимо, посмотрят, иногда с нами поговорят, но нас никто не арестовывал. «Для чего ж вас арестовывать», – спрашиваю я, они говорят, – «А обычно нас арестовывают и нам не дают этим заниматься, потому что везде частная собственность, а у вас здесь ничье, делай, что хочешь». Вот такой интересный ответ.

- Ну, насколько я понимаю, они в принципе остались, сейчас наши слушатели вообще удивятся, они остались довольны уровнем пермской медицины, поскольку там же было по 3 перелома у каждого, вот, и то, как они здесь получили то обслуживание, которое они получили медицинское обслуживание, но может быть, опять-таки полагаю, что все-таки слышали иностранную речь, может быть по-другому обслуживали, вот. Но, тем не менее, они сказали, что на очень высоком уровне. А там серьезные переломы были, угрожающие жизни, в общем-то. Смотри, во всех своих статьях ты пытаешься делать некие мостики.

- Да.

- Вот это в России, а вот так, допустим, в Соединенных Штатах. И, ну, ты стараешься делать эти мостики, восприятие, допустим, там, и восприятие здесь, вот в чем разница восприятий, в чем вот эта особенность? Что они воспринимают там по-другому, а мы вот здесь воспринимаем совсем по-другому? В чем разница между русским и американским, или этой разницы нет?

- Разница есть, я бы сказала. Вот ты знаешь, можно говорить о русских, о пермских читателях, можно говорить о пермской прессе, тут немножечко два будет разных подхода, но что я заметила – зажатость, зажатость пермской прессы. Мне кажется, 15 лет назад такого не было, по крайней мере, если и было...

- Может потому, что просто трава была зеленее, небо голубее...

- Я размышляла об этом, да, и многие из моих знакомых мне говорят: «Ну ты потому что тогда была молодая». Но я точно помню, что когда мы так поступали, я сейчас приведу пример, то вот в нашей редакции нам попадало, и даже в том числе и от тебя, когда ты был редактором ТСН, от других выпускающих редакторов, т.е. это ставилось на вид, что не нужно так писать. А что не нужно? Вот я приведу пример, я не знаю, из какой газеты я этот пример нашла, сегодня утром читала газету.

- Безымянная газета, не суть.

- Безымянная газета, сейчас я сделала записи, только я не могу их найти. А, вот, было написано про то, что глава Перми принял участие в работе координационного совета по национальному вопросу. И я прочитала всю статью, я ничего оттуда не поняла, потому что мне не давал сосредоточиться на статье одни вопрос: а в чем это новость для меня как жителя Перми? В чем новость, что глава Перми принял участие в какой-то работе? И этим же переполнены пермские СМИ. Все что-то обсудили, решили, обговорили, продолжили, и нет конца и края. Вот это мне совершенно непонятно, потому что зачастую я не вижу результат, а может быть просто мне такие статьи не попадаются, так тоже может быть.

- Что здесь не устроило-то, еще раз? Т.е. ты не поняла, что такое координационный совет?

- А, ну это ладно, что я не поняла про этот совет, почему эта новость, что глава Перми принял участие...

- А, тебя раздражает, что тебе рассказывают про процесс, а не про результат?

- Да, про процесс, не то, что раздражает, мне это непонятно, я заметила, что очень многие статьи, они сосредоточены именно вокруг этого – там-то прошло вот такое, и это может быть маленькая новостная статья, там полстранички, а может быть на целую страницу. И я не могу там взять никакую информацию для себя, потому что там идет такое тупое перечисление, что произошло. Где здесь информационный повод, мне непонятно, что я должна как читатель получить оттуда, мне непонятно, зачем это написано – возникает вопрос, да? И тут недавно вот были очередные обсуждения, ну, в Фейсбуке, в газетах, по-моему, я видела, про бюджетные деньги, что городским или краевым бюджетам, я не уверена за точность формулировки, не выдается достаточно денег, либо вообще не выдается, для поддержки местной прессы. Мне вот этот вопрос очень интересен, и он для меня остался без ответа, я не могу понять, почему бюджет должен поддерживать деятельность СМИ, а если поддерживают, то, видимо, именно за такие статьи, что глава города принял участие, глава Перми где-то что-то участвовал, да и, мне кажется, было бы честнее, чтобы там пометка «на правах рекламы», если мы обсуждаем процесс...

- Чисто американский взгляд на вещи?

- Да?

- Конечно.

- Вот не зря ведь вас все-таки, американцев, обвиняют в попытке вмешательства, давлении на свободные средства массовой информации, которые на самом-то деле вот о процессе рассказывают.

- О процессе, да.

- Подробно мы знаем, что вот глава там какой-то, неважно какого города в данной ситуации...

- Неважно, да.

- Тут пришел, принял участие, а вот у вас там никто об этом не рассказывает.

- Не рассказывают, вот я 15 лет живу в одном городе, ну, на короткие сроки...

- Вот вы не знаете, что делает ваш глава, а он там деньги ворует.

- Мы не знаем, так вот, за 15 лет жизни в одном городе, город небольшой, 50 тысяч, ну, в Америке в основном все города небольшие, я, стыдно сказать, не знаю имени нашего мэра, а я – человек активный, любознательный, я если с кем-нибудь встречаюсь, я обязательно знакомлюсь, всю вызнаю.

- И что, местная пресса, районная газета – нигде не пишут про мэра?

- Я его не знаю, как зовут, нет, я слышала о нем 2 раза, вот это то, что мне запомнилось. Первый раз он участвовал в социальной рекламе, это была реклама по усыновлению детей, из этой рекламы я выяснила, как его зовут, сейчас я опять забыла, потому что недостаточно я слышала повторов его уважаемого имени, скажем так, я узнала, как его зовут, я узнала, что он из детдома, от него отказались родители, он какое-то время был в детском доме, его усыновили, он безмерно благодарен этим родителям, этим людям, своим родителям, и он в очень мягкой доступной форме говорил, что, да, это сложно, но вы на самом деле можете изменить чью-то жизнь, не обещаю, что вы будете счастливы при этом, это сложная работа, но вот мне помогли, и я желаю, чтобы кому-то еще помогли также, как мне. До слез была просто социальная реклама. Второй раз я слышала о нем недавно, когда его обвиняли, сейчас скажу...

- В коррупции?

- Нет, не в коррупции.

- В откатах?

- А в том, что он член ку-клус-клана.

- А, националист.

- Да, т.е. где-то это длилось около месяца, от него не было больших интервью.

- Ну что можно еще ожидать от Соединенных Штатов? Ну, конечно, националист.

- Да, т.е. а как его зовут, и чем он конкретно занимается, я так и не знаю. И когда я разговаривала с редактором местной газеты, и я спросила, говорю: «Вот почему я здесь живу и не знаю, как зовут вашего мэра?». Он говорит: «А что его знать, когда в городе начнутся проблемы, тогда, будьте уверены, его имя, его кабинет, где находится его кабинет, узнают все и он будет на страницах нашей газеты».

- О чем они пишут тогда?

- Они пишут...

- О чем пишут ваши скучные американские газеты?

- Хороший вопрос, ха-ха-ха! Вот находят они, о чем писать. Во-первых, также как везде там большой популярностью пользуется погода, там тоже очень люди недовольны погодой, даже во Флориде, и криминальная активность – вот об этом пишут. Они пишут о том, что происходит в городе, меня удивил их подход к рекламе. К примеру, если здесь будет строиться, ну, скажем так, новый торговый центр.

- Угу.

- Или вот место, где машины продают, как назвать это?

- Паркинг.

- Продают машины, на паркинге?

- А, продают машины? Ну, торговый центр, тоже рынок.

- Торговый центр вот для машин, да. И я думаю, если кто-то будет очень много говорить об этом, как идет строительство, на какие деньги строят, когда закончится, что там будет, мне кажется, вот на мой пермский взгляд, это реклама будет, да?

- Да, ну конечно.

- А там нет.

- Почему?

- Там не реклама, потому что они считают, что жители города должны знать, они имеют право знать, что там происходит, кто там что копает, когда это безобразие закончится, что им предложат вместо этого пустыря, скажем так.

- А, вот так подходят.

- Да, они к этому так подходят, это не расценивается как реклама, а потом уже, после они собирают рекламу.

- Давайте мы сейчас прервемся на ту самую рекламу.

- С удовольствием.

- В нашем, российском понимании, а затем вернемся в эту студию и продолжим.

 

- Продолжаем программу «Особое мнение», у нас в гостях Татьяна Татаринова, журналист. И вот ты рассказывала про то, как у вас там в загнивающем...

- У них там.

- У них.

- В данный момент я в Перми нахожусь

- А, у них там.

- И у нас – это здесь в Перми.

- А, у них там.

- Там.

- А ты гражданка Соединенных Штатов?

- Нет.

- Почему?

- Хороший вопрос, Слава.

- Могла ведь, наверняка, или не могла?

- Могла, и ты знаешь, когда меня спрашивают об этом, говорят: «Ты гражданка?». Я говорю: «Нет». Сразу делают такое вот сочувственное лицо, и говорят, ой, не смогла, не получилось. Вот отвечаю, могла бы, и получится – это 100% вероятность того, что это бы получилось, потому что я не была задержана, кстати, была, потом расскажу.

- Дальше пойдут признания в прямом эфире.

- Но ничего противозаконного я не делала, т.е. я живу там 15 лет, хороший такой гражданин, гражданка, т.е. могла, но, и я даже хотела, но, во-первых, меня удивляет, почему меня с сочувствием спрашивают, почему я не гражданка, во-вторых, когда пришло время, и я смогла подать документы на гражданство, я вдруг поняла, что мне это особо не нужно, может быть в моей личной ситуации, я могла подать на гражданство после истечения первых 5 лет жизни в Америке. Я не стала подавать, я не смогла для себя найти причину, почему я должна это сделать, не нашла я ее. Потом я думала, время есть, время пролетело быстро – 10 лет, и мне нужно было менять мою грин-карту, и опять встал вопрос – продлить мою грин-карту на 10 лет либо подать на гражданство. По срокам реализации это было очень близко, т.е. я бы ничего не теряла, по деньгам в принципе тоже одно и то же, там 100-200 долларов разница, и я снова подала на грин-карту. И, честно говоря, у меня нет объяснения, почему я это сделала, ну вот у меня какое-то такое стойкое убеждение, вот знаешь, там, у меня так личная жизнь сложилась, что я несколько раз замуж выходила, и для меня... все мои мужья были прекрасные люди, и нынче мы в чудесных отношениях, но я понимаю, люди приходят в твою жизнь и уходят, и я прихожу к кому-то и ухожу, иду своим путем, а вот с родиной у меня так не получилось, я очень остро это поняла для себя. У других людей есть причины, и когда я их спрашиваю об этом, почему вы стали гражданином, ну, своих друзей в Америке, я заметила, что начинают отбиваться, начинают почему-то защищаться, т.е. вот это внутреннее неприятие, по-моему, оно существует. И начинают мне объяснять – ну вот для работы, для еще чего-то. Боже мой, какая может быть такая у вас работа, у эмигрантов, что вам нужно для нее принять гражданство!?

- Но они же себя не чувствуют уже эмигрантами?

- Да чувствуют, и эмигрант – он всегда останется эмигрантом. Там можно прекрасно, комфортно жить, и мне совершенно нечего плохого сказать про Америку, там хорошо, комфортно, я нашла себя, я думаю, я долго училась, я успешно работаю, ну как… для меня успешно, для кого-то это может быть так, что я зарабатываю копейки и ничего не добилась. Так вот, я не гражданка, и я до сих пор не нашла причину, почему я должна сделать это, у меня ее нет. К людям, которые радостно принимают гражданство, стремятся это сделать, у меня нет к ним, естественно, претензий, но вот, понимая, у меня этого тоже нет. И мне кажется, у них этого тоже нет, они не становятся лучше, не начинается у них лучшее знание английского, они не получают лучшую работу, т.е. для чего это им нужно, мне остается непонятным.

- Вот в том же Фейсбуке видел твою фотографию с бывшим губернатором, с Олегом Анатольевичем Чиркуновым, насколько опять-таки я в курсе, у вас там достаточно длинная беседа была с ним же опять-таки, он ведь тоже какой-то период уехал, и наверняка ведь вы говорили об этом человеке, который только уехал туда, и как вот воспринимается эта ситуация и для тебя, и для него, наверняка ведь обсуждали. Насколько я видел, у вас достаточно долгая беседа была.

- Сразу поправлю, беседа долгой не была, была на уровне «привет, привет, как дела, сколько лет не виделись, и как жизнь?». А общее, и, на самом деле, мы не обсуждали это в подробностях, но общее было то, что, как же сказать, естественно, в Европе тоже хорошо и комфортно, естественно, точно так же тянет домой, и, естественно, что там когда начинаешь работать, когда начинаешь развивать свой бизнес, это сложно, это очень интересно, это сложно, а также в целом, наверное, про эмигрантов мне бы хотелось сказать или про людей, у которых есть возможность жить и в России, и где-нибудь за рубежом, мы на каком-то этапе начинаем стремиться влиться в местное общество, и бывает ощущение, что ты там, а потом через какое-то время ты понимаешь, нет, ты не там, ты все равно аутсайдер, у тебя все равно другой менталитет, иногда...

- Так ты все-таки аутсайдер или у тебя другой менталитет?

- Ну, аутсайдер...

- Т.е. ты отстаешь или...

- Аутсайдер – это не отстаешь, это, мне кажется, когда ты вне какого-то круга все равно остаешься.

- Ну, т.е. ты просто живешь своей жизнью?

- Да.

- Но это жизнь немножко другая, чем у них?

- Да, да, другая. И люди пытаются влиться, это сложно, и ты всегда понимаешь, вот ты стараешься влиться, ну а потом, наверное, через несколько лет надоедает, т.е. мне комфортно, я запросто могу общаться и с американцами, и с русскими, и у тех, и у других я нахожу какие-то прекрасные просто стороны, которые мне лично импонируют, и я с удовольствием общаюсь. А если человек не нравится, это уже не важно, русский он или американец, то не буду общаться. К счастью, у меня вот есть такая возможность общаться с тем, с кем хочется.

- Слушай, вот в прошлом году, опять-таки, по твоему же Фейсбуку видел, ты у себя во Флориде… стартовала там у вас достаточно такая интересная акция, как раз мы вот в прошлом году 70-летие Победы отмечали.

- Автопробег Победы.

- И у вас автопробег прошел. Как это было?

- Во-первых, это было неожиданно, сколько я там живу, 15 лет, такой бурной активности русских эмигрантов, под русскими мы подразумеваем всех русскоговорящих, такой активности не было, и вообще русские, мне кажется, наиболее разрозненные, я говорю по Америке, по Флориде. Те же, допустим, испаноговорящие люди, они быстрее организуют свой круг, они селятся вместе, они ходят к своим докторам, к своим в кафешки в свои собственные, у русских это не так, все-таки мы более отдельны, мы не живем там толпой. И тут внезапно эта огромная толпа, «толпа» – я говорю с уважением, большое количество народа, т.е. это было создано буквально там за месяц, за два. Я сама не ожидала, как был силен дух патриотизма, уж прости мой высокий слог. И когда я принимала участие в этом пробеге, и детей своих привезла, т.е. вот эти слова «праздник со слезами на глазах», мне кажется, в этом году, в это 70-летие мы прожили там, во Флориде. Когда ты стоишь в американском городе, все обвешано российскими, советскими, украинскими, узбекскими флагами, и американскими, в том числе, их принесли для приличия, скажем так, ну и то, что Америка все же тоже участвовала в этом. И все были вместе, вот это было очень приятно и щемило сердце.

- Продолжается программа «Особое мнение», в студии Вячеслав Дегтярников, за звукорежиссерским пультом Александр Назарчук, а у нас со своим особым мнением на «Эхе Перми» Татьяна Татаринова, журналист, который пишет, собственно, и из Соединенных Штатов пермские темы, и в Перми темы туда, на запад, хотя, получается, от нас ближе на восток, наверное.

- Честно говоря, мне хочется больше писать о Перми, потому что мне это больше интересно.

- Вот смотри, ты приехала в Пермь, вот только что слушали там федеральные новости, кризис, все плохо. Все ли плохо?

- Ты знаешь, я этого еще не заметила, но я только-только начала жить на рубли, и я пока не заметила, потому что я плохо еще ориентируюсь в ценах, в зарплатах, как сопоставимо это или нет, на что я обратила внимание, я это называю нытье, не знаю, может не очень приличное слово, вот это нытье повальное, что ой как все плохо там, есть нечего, еще что-то. Я вижу пока, что есть, но также, правда, там качество некоторых продуктов меня очень искренне удивляет, но не об этом речь. Вот люди так увлечены нытьем, что, во-первых, они, по-моему, не понимают, нет, на мой взгляд, не понимается первое – то, что если даже будут сокращения, вот если это кризис по-настоящему кризис, то все равно, понимаете, выживут сильнейшие, это будет какой-то бенефит для потребителей, да, что в той же сфере обслуживания, сервисе все-таки останутся самые сильные специалисты, и это, по-моему, оздоровит и экономику, и... что еще? Тот же сервис пресловутый, вот. Также, я считаю, многие люди, если они будут уволены, к примеру, либо им будет очень недостаточно зарплаты, они сами уйдут, они окажут себе огромное одолжение, когда они избавятся от работы, которую они не любят, и это то, что я вижу на данный момент, то очень много людей работают, они не потеряли работу, но при этом они постоянно ноют, что денег нет, работа плохая, другую работу они найти не могут, но это, простите, не проблема кризиса, это их проблема, что они не могут найти другую работу, да. И вот буквально как, это везде то, что вот я вижу, как пример, наверное, я могу привести случай в магазине… То ли гастроном, или универсам, он недалеко от моего дома, и я слышала, что там не очень-то все благополучно, и стараюсь пользоваться им по минимуму – воду купить, молоко, если есть свежее, хлеб. И вот как раз был случай, я пришла туда с ребенком, и из-за какой-то мелочи сначала нахамила кассир, и видно было, что она уже раздражена, ей уже все не нравится, может быть она устала, может быть еще что-то, но меня как потребителя, я считаю, это не должно волновать, ребенок 10-летний знает, что магазин выживает за счет нас, мы приходим туда, мы платим им деньги, и нам как бы за это должны быть благодарны. И когда я плачу деньги, я не желаю, чтобы мне в ответ хамили, да. Из моих денег будет часть ее зарплаты составлять. Охранник, ему не понравилось тоже вот это хамство, но он, естественно, встал на сторону кассира, повторяю, я была с ребенком, и он, ну, не толкался, это хорошо, то там до драки бы у нас дошло, но он очень неприлично близко подходил ко мне в такую зону, так сказать, мою персональную, да, заходил, и в ребенкину, а потом вызвали какого-то администратора, сказали, вот сейчас придет администратор, я думаю, может она придет и нам всем по мордам надает, нет, она пришла, но когда я спросила, вы кто, она сказала – а вам какое дело, какая вам разница, кто я? Т.е. мне это тоже было непонятно, в результате мы ушли, я стараюсь туда вообще не заходить, даже за водой. И я так считаю, если вот этот универсам или универмаг...

- Ну, не суть.

- Да, накроется медным тазом, вот это в принципе для потребителей будет хорошо, либо если вот эти люди лишатся работы, это будет хорошо им тоже, потому что я понимаю, если я пришла в магазин, а они там уже злые, то это не я их довела, правда? Это их что-то уже довело, такие же, как я, покупатели, то это, мне кажется, просто работа не для них.

- Ты хочешь сказать, что у вас там во Флориде никто не хамит, никогда не хамит в магазине?

- Нет.

- Ужас, как вы там живете?

- Вот, тяжело!

- Выживаете.

- Выживаем, более того, во Флориде, и вот это мне не нравится, там сервису предается такое значение огромное, что иногда это раздражает мою российскую натуру, пермскую натуру. Иногда я хочу забежать в магазин и что-то купить, и выбежать, а у них начинается: «Хэллоу, как дела? Какие новости? Как что?». Т.е. вот этот вот вежливый разговор, он задерживает очередь, а они же не только со мной разговаривают, они же с предыдущими в очереди тоже разговаривают, т.е. иногда тоже это действует на нервы. Но нет, хамить... Если там берут твои деньги, они их берут с уважением, скажем так, с уважением к тебе и спасибо вам за то, что вы что-то покупаете в нашем магазине, т.е. они это отлично помнят.

- Скажи, вот ты все это вот выкладываешь в тот же Фейсбук, да, но не только в газеты пишешь.

- Да.

- А зачем это нужно? Для какой тебе цели эти социальные сети вообще? Они вот здесь и там для одних целей используются или для разных? Потому что Фейсбук – вот он такой, он общий, да?

- Да.

- Существует российский сегмент Фейсбука, и американский сегмент, и, не знаю там, европейский, он одинаковый или он разный?

- Он разный.

- А в чем разница?

- Российский гораздо интереснее, я в Фейсбуке где-то с 2008 года, но я года 2, наверное, там просто была, даже не знаю, чем я там занималась, и я не понимала смысл его, потом, когда я нашла для себя пермский сегмент Фейсбука, вот тут я уже разошлась, мне стало интересно. Мне стало интересно делиться, мне стало интересно читать, т.е. для меня это в принципе все медиа туда сведены для меня, я оттуда получаю информацию, мне нравится, что люди постят статьи, если меня заинтересует, я могу на сайт газеты этой перейти, я могу узнать, что люди там думают. Что мне непонятно с Фейсбуком, с пользователями, т.е. если так, условно говоря, это какое-то такое общественное место, назовем общественное место, общественная газета, какой-нибудь боевой листок, нет, стенгазета общая школьная там или еще какая.

- Можно указывать разные, на самом деле.

- А она разная, но ты можешь пойти к другим посмотреть, т.е. когда ты открываем Фейсбук, мы что-то там хотим узнать, и в то же время я знаю очень много людей, которые пользуются Фейсбуком, и вместе с этим они там ничего не делают, так, за редким исключением, раз в три месяца, а также я знаю, что некоторые журналисты даже пользуются, и говорят, что мы пользуется, ой, там новости узнаем, а потом они пишут о новостях, которые они узнали из Фейсбука. При этом те же журналисты или просто не журналисты, они ничего туда не добавляют, они говорят, ой, Фейсбук – это такая трата времени, вот это мне очень интересна такая позиция. Т.е люди берут оттуда информацию, при этом сами туда не закладывают информацию, в нашу стенгазету, они не делятся с нами, они не дают, допустим, мне что-то прочитать о себе, об их мнении, т.е. вот для меня это своеобразный индикатор общества нашего – кто-то вкладывается в стенгазету и в общество, а кто-то, простите, потребляет. И когда я слышу это от журналистов – ах, нет, мне некогда, это у тебя, типа, есть время, ты там висишь, ты все знаешь из Фейсбука. Нет, нам некогда, мы работаем, мы из Фейсбука новости берем, вот это мне очень странно.

- Да? Но может быть новости в Фейсбуке и живут, мне так казалось, что новости живут в жизни, где-то в офф-, вернее, как это, в онлайн, оффлайн, выключены.

- Такие тоже есть, и это здорово.

- В выключенном Интернете живут новости, это точно, ну, на мой взгляд это…

- Да, с включенным Интернетом никакой работы, он поглощает все время, знаю по себе.

- Прочитал первые твои статьи, которые начали выходить здесь, они связаны с силовиками. Почему ты решила про силовиков писать? И вот разница в общении между силовиками здесь и силовиками там? И как там их называют вообще  – «силовики» или нет? Или это чисто наше?

- Да, да, можно силовики.

- Да.

- Силовики везде одинаковые, мне кажется, если они любят свою работу. Я считаю, мне везет, я встречаю людей, которые любят свою работу либо, по крайней мере, удачно делают вид, что они ее обожают. Но я человек доверчивый, я если говорят, я вижу это, я начинаю верить и сразу начинаю уважать человека за его любовь к своему делу, потому что, по-моему, только так люди должны работать. Почему я начала работать с новостями с силовиками? Это по старой привычке, это мне легче, наверное.

- Они изменились за эти 15 лет?

- Я пока не заметила. Я считаю, у меня с ними есть понимание, некоторые нехорошо о них отзываются, из-за этого, наверное, им сложно работать, я отношусь к этим людям с огромным уважением, и я очень много от них узнаю. Про других людей… Знаешь, что я еще заметила в Перми? Когда подходишь к человеку, ну, встречаешь человека из прошлого, говоришь: «Ой, привет, как ты, где ты, кто ты сейчас?!» А он так важно тебе отвечает: «Я такой-то, такой-то». И имя говорит, типа я Иван Петров, и смотрит на меня, будто я должна там какой-то восторг изъявить. А я в ответ на него тоже смотрю, потому что я не понимаю, что это такое. Потом я понимаю, что это человек-бренд, как они сами себя и называют, и вот таких человеков-брендов в Перми, по-моему, развелось очень много.

- Поясни, я не очень понял.

- Когда... А я тоже не очень понимаю, Слава, и я не буду говорить имена, я не помню, но я неоднократно слышала, когда спрашиваешь человека – а кто ты, чем ты сейчас занимаешься, говорит, что я вот Иван Петров.

- Я – имя.

- Да.

- Ну что ты.

- Я вот такой, и мне всегда так вспоминается, была раньше такая поговорка: «В каждой дырке затычка». Но сейчас это, видимо, называется человек-бренд. Вот это меня очень удивляет, я еще не разобралась в этих брендах и, может быть, я не права на этот счет.

- Ну, это было твое особое мнение. Мы, собственно говоря, заканчиваем.

- Какая жалость!

- Все, время ушло, сейчас местные новости нам расскажут о том, что происходит в крае и в городе. А мы прощаемся, оставайтесь на 91,2 FM. Всего доброго!

- Всем пока!


Обсуждение
5593
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.