«Мы к чему стимулируем людей? Если они доведут свой дом до обрушения, то они получат больше денег», – Денис Галицкий, общественный активист

- Ну понятно. Добрый вечер, прежде всего. Я думаю, что все что-то там делали такое, да, но разница между моим детством и нынешней ситуацией, что раньше не могли мы это снять на сотовый телефон и выложить на всеобщее обозрение, т.е. это делалось приватно, да.

- Да, и, видимо, вы себя таким образом обезопасили. Парню может грозит отработка на год на благо города, или еще что-то.

- Я думаю, что общество как-то к этому начнет относиться по-другому, потому что очевидно, что в условиях такой прозрачности ну вообще всего, да, все, что мы делаем, вдруг может оказаться на виду у всех. Вы там, извиняюсь, зашли в туалет, и вдруг это показывают во всех телефонах сотовых. Ну нам придется как-то по-другому вообще относиться к таким вещам, мне кажется, потому что иначе невозможно, но все-таки всегда было как бы вообще, ну, как публичная такая официозная часть жизни.

- Да, согласна.

- И была приватная, на сегодня они так смешиваются, что не знаешь, как уж и быть – то ли везде себя вести, как будто ты в лучах прожекторов, это тоже для психики, по-моему...

- Но ведь есть люди, которых вообще нет в соцсетях, да, ни в каких соцсетях их нет.

- Да.

- Вот такая позиция.

- Но они могут попасть, понимаете.

- Нечаянно.

- Это да.

- Но вот вы тоже очень активно ведете ЖЖ, каждый раз нам даете повод для новостей. У вас одно из самых цитируемых ЖЖ в Перми, и сегодня появилась запись у вас – «Пытаемся расколдовать подземный переход у Центрального рынка». Это замечательная фотография, уважаемые слушатели, вы можете зайти в блог Дениса и посмотреть фото. Стеклянный павильон над подземным переходом у Центрального рынка. Странное сооружение.

- Футуристическое.

- Расскажите по порядку, вдруг почему вы обратили на него внимание?

- Да я на него внимание не обращал, но когда мы готовили вот эту общественную награду – «Судья-Волшебник»…

- «Судья-Волшебник» – это название общественной награды?

- Да.

- Прекрасное название.

- Суды такие решения выносят, которые иначе как чудом нельзя назвать, но в данном случае, напомню, что в 2010-м году суд по иску собственников вот этой конструкции, он отдал им в частную собственность землю под ней. То есть на сегодня 2, вообще выход со стороны Центрального рынка из подземного перехода, он находится на частной земле.

- Вот так. Мы еще должны приплачивать, наверное.

- Ну, пока они не требуют.

- Не требуют.

- Даже если не надо приплачивать, это, как минимум, странно, но еще страннее то, что суд мотивировал тем, что стороны, администрация, которая, вообще говоря, в этой ситуации повела себя очень правильно, всячески противилась переходу в частную собственность этой земли, она не доказала, что там есть подземный переход, который, я почти цитирую решение суда, что есть подземный переход, которым пользуется неограниченный круг лиц, т.е. это не территория общего пользования. Не знаю, как к этому отнестись, ну чудо, судьи не видят, причем судьи-то из этого города, я бы еще мог понять там Верховный суд, Европейский суд, оттуда не видно, что у нас переход есть от Центрального рынка, но судьи-то наши, пермяки.

- В итоге подана жалоба.

- Значит, мы подумали, что там есть правовые основания, да, несмотря на то, что почти 6 лет назад было решение, оно вступило в силу, но так как о нем не было известно всем лицам, на права которых оно повлияло, то любое лицо может подать апелляционную жалобу, т.е. любой пермяк. Мы обратились к пермякам, кто хочет стать известным и знаменитым, значит, мы можем все взять на себя хлопоты, расходы и т.д., и он будет истцом по данному делу. Но, к сожалению, большого ажиотажа не было, вот, к сожалению, потому что, с моей точки зрения, предвыборный год.

- Да просто...

- Начнут вкладываться в какие-то там плакаты на улицах, ну, ребята, давайте вот, будущие кандидаты, сделайте что-нибудь полезное для Перми.

- Слушатели сейчас слушают, пытаются представить – где это, и думают: а почему это важно? Почему эта тема важна сейчас?

- Ну это та же история, как с «Кофе Сити». Есть территория общего пользования, которая в общем и является единственной территорией, нашей общей территорией в городе, вся остальная территория – это частная, у кого-то дом там, гараж, ну не знаю, т.е. какие-то здания стоят, вот, а есть наша общая территория – это улицы.

- Которые становятся все уже и уже.

- Из них вырезают вот эти куски.

- Да.

- Это крайне важно, потому что, ну, мы вот на сегодня – в 90-е годы мы этого не ощущали, что транспортная эта система, она важна для города, это одна из важнейших систем, может не быть воды, можно привезти ее в канистре, да, но вот если нету сообщения внутри города, то это смерть для города. И этот случай очень показателен, он всем понятен, потому что это речь идет о той территории, которую все видят каждый день буквально, мы его взяли за пример и вот надеемся, что мы до чего-то там доведем. Или будет второе чудо, когда суд скажет – нет, все-таки второй раз посмотрели и нет там никакого перехода и никакой территории общего пользования. Или мы все-таки победим «волшебников».

- Пишут в ICQ, но пишут про Вечный огонь историю, по поводу Вечного огня, где парень грел ноги: "Когда ветеранов Великой Отечественной обманывают с жильем, тянут, ждут, пока умрут, а квартиры себе оставят, разве это не осквернение памяти Великой Отечественной? Почему, мол, этому мальчику столько внимания?".

- Я думаю, внимание потому, что он выложил в сеть, вот не выкладывал бы... Мы тоже, я же жил около танка, допустим, в детский сад ходил около танка, мы там бегали тоже, я помню, что мне делали замечания, уже как-то рассказывал...

-От скейтбордистов давайте к вот этой награде «Судья-Волшебник», там еще кто-то номинирован?

- Я пока ничего не могу сказать.

- Это секрет, да?

- Да, будет просто объявлено одно решение суда, я думаю, и мы будем знать, кто в прошлом году творил волшебство.

- Про «Кофе Сити» напомните, чем закончилось?

- Ну закончилось, что они в общем там отчасти сами доснесли.

- Они убрали, все снесли?

- Да.

- Все, можно ходить, тротуар стал шире?

- Ну да, там есть еще вторая история, на Аллейной, 92, где над вторым этажом там 3-й этаж построили, ну это немножко другая, там не связано с территорией общего пользования.

- И она еще в процессе?

- Она в процессе, да.

- Когда окна квартиры, из туалета, выходят на летнее кафе.

- Да.

- Что только не придумают. Пока я была в отпуске, я не заметила историю, которая называется «дом-стекляшка» – очередное строение на перекрестке Кирова и Компрос.

- Ну здание… на самом деле очень давняя история, это проект там, не знаю, лет 7 назад, мне кажется, был.

- Так, а почему сейчас о нем тоже все вспомнили?

- А сейчас все увидели, понимаете. Понимаете, в чем дело? Очень интересный эффект. Люди, когда им показывают картинку стеклянного здания современного, видно, что оно современное и т.д., они радуются. Я помню все эти градсоветы.

- Всегда за, да?

- Да. Наконец в нашем городе вот будет. А когда оно строится, вот почему сейчас, мне кажется, важный момент происходит? Люди видят результат, и они понимают, что результат их не удовлетворяет, это вообще очень важно, что не удовлетворяет. И если сейчас еще возникнет понимание, что картинкой легко обмануть, то я буду считать там свою миссию выполненной и могу на пенсию идти в части градостроительства.

- А неужели стекляшки еще кому-то нравятся в Перми?

- Да понимаете, они хороши, т.е. это здание в принципе, не на Компросе будь оно...

- Никто бы и не возмутился.

- Все бы радовались.

- И я бы радовался, если б оно было в каком-нибудь другом месте, вопрос уместности.

- Наболевшая тема.

- Вообще архитекторы, уже люди заболели этим, да, пониманием того, что есть уместные вещи, неважно – красиво или некрасиво, важно – уместно или неуместно, потому что архитектура – это как бы искусство конкретного места, это не картина. Вот вам не понравилось картина как висит, с обоями не гармонирует, вы взяли там обои поменяли или картину перевесили, или вообще в чулан ее убрали, тут убрать нельзя, и поэтому тут крайне важен некоторый такт, он нашим пермским архитекторам не свойственен. Они сами говорят, что все можно – чем выше, тем лучше, чем современнее, тем замечательней… Ну это их слова, не мое мнение.  Еще эта история важна, к сожалению, я сейчас вот прямо жалею, что у меня вот эта коробка совсем, что я таскал с градсовета с этими красивыми бумажками, она где-то там в гараже на даче.

- Так

- Не могу сейчас вытащить, но вытащу обязательно, найду это все. Там, понимаете, там же была куча таких нововведений, как очень маленькое здание по площади, и когда говорили, где же будут стоянки, там нарисовали лифт, которым машины будут опускаться в подземный паркинг.

- Да, чудеса.

- И чуть ли не там стеллажная такая система, что они будут там прямо складываться в огромном количестве. Естественно, тогда я говорил, что это ну нереально, да, и на меня тыкали пальцем все и говорили, что ты противник прогресса, ты ни во что не веришь. Получилось так, что сейчас там не никакого паркинга, даже вот банального, не то что уж там лифта.

- Да.

- Т.е. экономические реалии, они, ну они вот как данность, и все, можно мечтать о чем угодно, и когда заказчики, застройщики, архитекторы все это рисуют, ну да, можно рисовать фантастические картинки, они красивые.

- Мы когда-нибудь потеряем вот этот нам до боли знакомый облик Компроса, как вы думаете?

- Надеюсь, что нет, у нас все-таки, я долго бился над этим, была рабочая группа при Минкульте, давно уже было, и Компрос он как выявленное достопримечательное место, он будет охраняться, именно вот эти дома 5-этажные оштукатуренные, вот не стеклянное там. То, что мы видим сейчас, это вот как бы такой бульвар 70-80-х годов, регламент, с моей точки зрения, вполне нормальный разработан, это будет охраняться.

- Это хорошо, а Сибирская?

- Ну, Сибирская... Недавно Дягилевская гимназия снесла 2-этажный домик по их просьбе.

- Да, но зато какую огромную школу они выстроили.

- Но ничего не мешало оставить все-таки среду, которая была, так сказать, родной для Дягилева, да.

- Да.

- Вот это меня удивляет, когда люди там, используя память и всякие такие исторические эти, в общем-то сносят эту память и всю историю. На Сибирской очень много памятников, она охраняемая, другое дело, что во дворах вот эти возникли высотки, ну все-таки хоть одна улица останется.

- А за какое здание в центре города особенно больно старинное вам? Есть такое, номер один?

- За которое больно?

- Да.

- У меня есть личная боль, да, это Пивзавод. Т.е. вот я как-то втянулся в эту историю уже 10 лет назад, больше, так ее потихоньку и тяну, чем она кончится – не знаю. Сейчас больно за «Октябрь», страшно, если его начнут перестраивать и т.д.

- Возможно.

- Ну, возможна ситуация, он явно не может использоваться как кинотеатр.

- Ну почему?

- Потому что экономически это не мультиплекс.

- Да. Но мы так привыкли к этому зданию.

- Сейчас еще страшно и за «Муравейник», за ним возникнет высотка. Тоже судебное решение было. Причем страшно теперь не за облик, а за то, что может возникнуть за спиной. Здание так сказать, прижмут к земле визуально.

- По поводу парковой зоны в долине Егошихи пару слов, у нас есть еще немного времени. Что там? Мы потеряли уже эту зону или нет?

- Решение Думы есть, в общем, город все решения принял, но у нас есть возможность оспаривать.

- В чем решение Думы? Давайте подробнее.

- Решение Думы в том, что впервые это зеленое кольцо, которое было нарисовано в генплане – долины рек Егошихи были зарезервированы, так скажем, под парк для центра города, потому что других возможностей...

- Это, мы напомним, территория Красные Казармы.

- Речь идет о части долины Егошихи, которая за Красными Казармами. К сожалению, там как раз очень хорошее место, когда парковая зона выходила на верхнюю бровку, и как бы парк начинался сверху еще, не там внизу где-то, а вот сверху. Но вот эту верхнюю часть практически до воды там отдали под застройку, причем под застройку, очевидно, такую, которая будет смотреть вниз в сторону реки огромными стенами, там, парковок.

- И причем не боятся люди, у нас же есть уже такие кризисные дома, которые стоят плохо.

- А, не боятся? Я думаю, что будут бояться. Мне кажется, они не застроят это.

- Не застроят?

- Знаете, почему? Нет.

- Почему?

- Потому что люди начнут бояться. Сейчас, вы понимаете, раньше хватали любое жилье, не важно его качество, риски и т.д., потому что, ну, в крайнем случае перепродали бы еще и с плюсом. На сегодня люди начнут очень-очень привередливо относиться к выбору жилья, потому что много его, потому что расти оно не будет, и более того, будет очевидно, что плохое жилье будет дешеветь, ну т.е. дифференциация будет увеличиваться, т.е. если ты купил в плохом доме, то, скорее всего, у тебя уйдет вниз, если в хорошем месте в хорошем доме, значит, может цены средние, может и не изменятся, но вот эта дифференциация начнется.

- И опять тема безопасности, и опять вспомним Куйбышева, 103.

- Куйбышева, 103, да, Петропавловская, 14.

- Да, сейчас часто пишут, наконец-то отстроили, вы видели, как там отстроили?

- Нет, я не видел, но я сделал запрос. Кстати, мне должны вот на днях ответить, месяц прошел – по поводу Куйбышева, 103, использовались ли там бюджетные деньги.

- Так.

- Потому что, с моей точки зрения, мне очень жалко людей, которые там... но бюджет не должен нести риски частных владельцев. Если вы купили в доме, который с каким-то значительным риском ползет в долину какой-нибудь реки, в парковую зону, вы должны понимать и в дальнейшем, если это случится, полностью пострадать, ну, по полной программе. Иначе люди вообще эти риски не учитывают, они готовы покупать что угодно, понимая, что потом они готовы там смотреть, закрывать глаза на то, что творится в доме и т.д., потому что понимают, что будет, случится что-нибудь – муниципалитет им предоставит жилье или отстроит заново.

- Все отстроит. Это касается истории Петропавловской, 14.

- С Петропавловской, 14 та же самая история. Есть законный способ там, когда эта компенсация может быть выплачена, т.е. жилое помещение может быть изъято, там оценка его и т.д., но очевидно, что оценка должна быть по состоянию, которое есть.

- А говорят о компенсации для собственников в 45 тысяч за квадратный метр.

- Ну, с моей точки зрения, это нереально, ну ведь не стоил столько дом. Получается, что если я доведу свой дом...

- Почему не стоил? В центре города на улице Петропавловской.

- Если он столько стоил, так они чего не продали-то и не купили рядом хорошее жилье, прямо в соседнем доме? Ведь получается, мы, понимаете, к чему стимулируем людей? Если они доведут свой дом до обрушения, то они получат больше денег...

- Чем было изначально.

- Чем могли бы выручить, если бы продали еще до, ну, в смысле, не довели его до обрушения. Мы создали просто конвейер, который заставляет собственников гнобить свои дома. Ну почему, еще раз, ну поедьте в какую-нибудь Европу, там есть дома в какой-нибудь Корее, 600-летней давности, деревянные! А у нас, когда смотришь телевизор, говорят, этот дом построили 50 лет назад, он же развалюха. Ну, ребята, если бы 50 лет дом нормально просто крышу имел, он бы не развалился.

- Спасибо большое, на этом ставим точку. Денис Галицкий, общественный активист, юрист сегодня был у нас в «Экспертном мнении». До свидания!

- До свидания!

_____________________

Программа вышла в эфир 10 марта 2016 г.