«То, что они сделали, имею в виду МФЦ, конечно же – это здорово, то, что при этом может быть что-то было украдено – это ужасно. Следствие покажет», – Дмитрий Торбеев, журналист

Дмитрий Торбеев: Добрый день! Как ты Артем выкрутился классно, меня представляя и думая, как же его обозвать-то.

- Ну – журналист, это ведь с тобой всегда. По образованию ты политолог, а, значит, с тобой и о политике можно поговорить, и о музыке, вообще о многих темах.

Дмитрий Торбеев: Запросто.

- Тогда начнем не с политики, а с казнокрадства.

Дмитрий Торбеев: Так это так или иначе связано с политикой.

- Безусловно. Тут сейчас идут не только уголовные, но и журналистские расследования, громкие истории с МФЦ, возбуждение уголовного дела против Вагаршака Сарксяна. Давай сначала с МФЦ. Очень много защитников появилось у главных фигурантов этого дела, находящихся сегодня под стражей.

Дмитрий Торбеев: Давайте остановимся на фактах, да. Факт первый – Пермский МФЦ, я не был в других регионах и не знаю, но то, что я вижу в Пермском крае – это прекрасно. То есть то, что я могу сменить водительские права, не заходя в ГИБДД – это здорово. То есть качество продукта, произведенного, вне всяких похвал. Прекрасные девочки там работают, все отлично. Факт номер два – дело заведено, люди под стражей, они пока подозреваемые, а не обвиняемые. Будем смотреть по факту работы следственных органов. Защищать или не защищать? То есть, да, то, что они сделали, имею в виду МФЦ, конечно же – это здорово, то, что при этом может быть что-то было украдено – это ужасно. Следствие покажет.

- У нас получается странная ситуация, когда в отрасли, в которой все хорошо, и мы можем ею гордиться, ставить в пример другим регионам, все равно не без червоточинки, ну вот чтобы совсем все гладко было – невозможно.

Дмитрий Торбеев: Это идеальная российская ситуация, то есть мы все считаем, что все чиновники воруют. В данном случае, если все-таки люди будут признаны виновными, можно будет сказать, что они воровали с прибыли. Этот случай в России считается идеальной ситуацией, к сожалению.

- Если посмотреть на отклик министра информационного развития, господина Балуева.

Дмитрий Торбеев: Министерство связи и информации.

- Он защитил свих подопечных, он высказался публично в адрес того, что слишком жесткая мера выбрана для них, но при этом сам сегодня находится в какой-то степени под подозрением. Не то, чтобы в окрашивании этой истории, сколько в других аспектах. Тут коллеги-журналисты нарыли информацию, что у его отца есть подмоченная репутация. Каким образом можно это увязать со всей историей, и какую роль ты отводишь господину Балуеву в ней.

Дмитрий Торбеев: Если он совсем уж ничего не знал, ну тогда странно, чем он вообще занимался. То есть подписи ставил и все?

- Свояченица его там.

Дмитрий Торбеев: Как и в ситуации – сын за отца не отвечает, но все-таки осадочек остается. Здесь тоже осадочек останется. Мне было странно изначально, почему правоохранительные органы, еще когда Балуев утверждался министром, не нашли такого пятна на его биографии, потом долго ходили такие забавные слухи, которым никто не верил, что якобы Балуев – племянник вице-премьера Шувалова. Но очень интересно и хитро сплетается. Если взять историю прошлого и вот эти слухи, очень такой интересные симбиоз получится. Что касается того, что он выступил в блоге, это делает ему чести. Безусловно, как и любой нормальный руководитель, он вступился за своих подчиненных, и в данном случае его точка зрения имеет место быть. Плюс, если ты заметил, та же самая история с фондом «Стратегия» – господина Пьянкова отпускают под домашний арест, а в ситуации с МФЦ людей закрывают в СИЗО. Объемы несоизмеримы.

- 30 с лишним миллионов фигурирует в деле с МФЦ. А там сотни миллионов и миллиарды.

Дмитрий Торбеев: Ну просто в одном случае деньги были государственные, а в другом не государственные.

- Ну а, кстати, вся история с пенсионным фондом «Стратегия». Я, честно говоря, не испытываю большой любви к этому фонду, на ментальном человеческом уровне, мне как журналисту приходилось общаться с его пиарщиками, представителями, я все время оказывался в очень неприятной ситуации, необходимость выполнять свои профессиональный обязанности никак не сочеталась с отношением ко мне самому со стороны этих самых людей, поэтому такой неприятный осадочек и остался. Я думаю, многие с этим столкнулись, с их капризностью и порой необоснованной вспыльчивостью. Но, тем не менее, факт остается фактом – этот мыльный пузырь лопнул. А был ли он мыльным?

Дмитрий Торбеев: Здесь опять же я, как и все журналисты, я глубоко не закапывался в это дело, надо смотреть, следствие покажет. Но то, что это произошло весьма неожиданно… Помнишь ситуацию с «Экопромбанком»? Слухи, домыслы ходили еще месяца за два до того, как ЦБ приняло решение, а здесь не было вообще ничего, он спокойно работал, никаких выплесков не было. И вдруг – раз, два, три, и все закрывается. События развивались в течение недели в буквальном смысле. И, может быть, это просто какая-то атака на фонд. Может быть, и такая версия имеет право на жизнь.

- Но ведь они не отказываются от того, что они так там что-то перемудрили. Пьянков чуть ли не с явкой с повинной пришел.

Дмитрий Торбеев: В любом бизнесе можно перемудрить, но в данном случае этот бизнес был связан с пенсионными деньгами, последствия были намного хуже. Насколько здесь их вина или не их вина – сложно сказать. Не располагая документами, какими-то железобетонными фактами… Пусть следствие разбирается.

- Все мы оставляем на откуп правоохранительным органам.

Дмитрий Торбеев: Ну это их хлеб, в конце концов.

- Тут сегодня утка родилась: 159 статья 59 региона… Ваш покорный слуга…

Дмитрий Торбеев: Очень часто у нас эта статья всплывает.

- Раз в два дня.

Дмитрий Торбеев: Очень часто у нас именно эта статья всплывает. Какая-то была очень богатая неделя. Тут же история с Синкиным, тут же история с Сарксяном, очень так весело у нас все развивается. Правоохранительные органы будто бы, знаешь… весна, встрепенулись и поняли, что что-то в конце концов надо делать в Пермском крае.

- Это, на твой взгляд, реальное отражение безысходности с точки зрения законности действий различных лиц? Или может быть это такая предвыборная активность, или пред чего-то там еще активность?

Дмитрий Торбеев: Я не совсем понимаю, что касается безысходности.

- Ну то есть до того мы жили, и было у нас все чинно и благородно, и гладко, а тут вдруг повылазило. Это следствие кропотливой работы правоохранительных органов? Да вот просто так совпало, что все в одно время появились и повылазило. Или это давно уже известные факты, которые до определенного момента просто придерживались. И Сарксян, и Балуев с МФЦ, и «Стратегия», и так далее.

Дмитрий Торбеев: Я бы не стал тут какую-то плести теорию заговора и, скорее всего, понимаешь, самый правильный ответ, самый простой – возможно, так совпало. С выборами, тем более, я не думаю, что это связано. Я думаю, что мало кому интересен именно этот мандат, именно этого депутата. И как бы это все разворачивается именно исходя из выборных процессов. Скорее всего, просто в дни определенный день определенные стрелки сошлись. Если такая ситуация со «Стратегией» случилась именно сегодня, то не реагировать на нее было бы странно.

- У нас так совпало, что сразу несколько таких серьезных социальных событий, которые затрагивают, черт возьми, десятки тысяч человек – введение электронного проездного, наделавшего много шуму… Вообще ситуация с введением электронного проездного похожа на профанацию?

Дмитрий Торбеев: Ну, мне кажется, что это весьма странно, вводить такой единый… Идея сама по себе хороша, но там ведь, насколько я знаю, не все хорошо с подрядчиком?

- И не только с подрядчиком, там есть проблемы с внедрением этой системы у перевозчиков. Не все были к этому готовы, тут вопросов больше чем ответов. И сроки – самое главное. Короткое, в полтора абзаца сообщение на сайте краевой администрации, которое практически в течение недели никто не мог прокомментировать.

Дмитрий Торбеев: Да, потому что никто не был готов к этому, не мог понять, что в конечном итоге происходит. Происходит желание скорее-скорее застолбить определенные ниши, в том числе и для, как мне кажется, извлечения доходов. Ситуация странная, хотя сама идея, на мой взгляд, очень хорошая. Введение единого проездного, и не только для льготников, и для всех.

- Это производит впечатление типичной ситуации, когда у нас все в пожарном режиме, причем по принципу: хватайте сумки, вокзал отходит. Это что? Особенность Пермского края? Пермской политической, экономической, социальной реалии сегодняшней?

Дмитрий Торбеев: Я думаю, что это особенность той управляющей команды, которая сегодня находится у руля региона. Либо какие-то процессы затягиваются на годы и там сквозь бури, дожди и метели, и колючую проволоку, мы до чего-то прорываемся. Либо это делается все – скорей-скорей. Помните историю с аэропортом? Я тогда смотрел на это все и не понимал, зачем эти ребята все так делают на коленке: давай-давай, быстрей. И здесь тоже так же. Щепок будет больше. Скорее ввести завтра, словить определенный негатив, все это перед выборами. Зачем? Что за глупости? А что касается перевозчиков, что у них какие-то сложности, то, поверь мне, я думаю, что у них сложности будут всегда. То есть даже если срок будет полгода, год, два года, три года, всегда будут какие-то сложности. Это особенности их бизнеса. Потому что в моем представлении их вполне устраивает сегодняшняя ситуация, более-менее, но все-таки. И какие-то перемены. Когда бизнес идет и все хорошо, внедрять какие-то инновации – это не по-нашему. Лучше пусть будет все как есть.

- Поговорим о том, почему эти перевозчики людей возят. Много я уже слышал комментариев по поводу наших дорог. Многие говорят, что ни при Чиркунове, ни при Трутневе, давно не припомнит такой истории, и тогда, когда в 2005 или 2006 году, или в 2007, проходила акция «Мы скорбим по пермским дорогам», дороги и в городе и в крае были лучше.

Дмитрий Торбеев: Были лучше. Странное ощущение каждый год… весной начинался, в блогах, фейсбуках, живых журналах, мне каждый год это блажью казалось. Ну что такое, ну ладно – дырки, ну что поделать. Ну в этом году что-то невообразимое творится. То есть это видимо кто-то утроил легкий минометный налет, обстрел.

- А где люди тогда? Почему нет «Мы скорбим по пермским дорогам-2»? Может просто еще не время?

Дмитрий Торбеев: Нет моторчика. Кто был тогда у нас главным моторчиком акции?

- Я знаю фамилии нескольких человек, которые принимали активное участие в акции – Смагин, Жебелев.

Дмитрий Торбеев: Ну вот где они сегодня? Им сегодня не до дорог. Они чем-то другим занимаются.

- Ну, Дмитрий Жебелев, это «Дедморозим».

Дмитрий Торбеев: Он может, конечно, еще раз выйти с этим, но, видимо, занят чем-то другим. Нет моторчиков, нет активных людей, да и ситуация изменилась. Сегодня людей уже не так сильно интересуют дороги, то есть кризис накрывает – чем дальше, тем больше, и выявляет по каким-то соцопросам и исследованиям – на что жить, где взять деньги, чтобы выжить, чтобы прокормиться, заплатить ЖКХ, а дороги — это пятая и шестая тема вместе с детскими садиками, школами. Это где-то там осталось. Сегодня люди будут ездить, материться, но у них совершенно другие заботы.

- А в голове у них будет после каждого матершинного слова после ямы, что положить сегодня в холодильник или в рот своим детям.

Дмитрий Торбеев: Да. Примерно так. Другое дело, что и в шиномонтажах и сервисах тоже цены растут. Тут, я думаю, что будет этого мало, чтобы увязать напрямую дороги и цены.

- Тут опять небольшой скандал. Наши коллеги, Анастасия Вяткина, кстати, ведущая программы «Дальний свет» на «Эхе Перми», опубликовала на портале большую статья о Перми с содержанием своеобразным. Негодуют пермские подрядчики, разыграли 15 лотов по содержанию и уборке улиц, не краевой столицы даже, в Пермском крае. Из 15-ти два аукциона признали несостоявшимися. В 13-ти победили сомнительные компании, на взгляд людей, которые представляют дорожную отрасль. Причем с каким-то странным подходом. Конкурсы были несостоявшимися, один участник и объявлялся победителем с символическим занижением начальной цены контракта на 0,5%. Лично для меня – это иллюстрация коррупционной составляющей. Как она еще должна выглядеть, чтобы не заморачивались?

Дмитрий Торбеев: Если по делу, есть заявление в ФАС, в ФСБ, в прокуратуру, в Народный фронт, вот эти люди разберутся, они компетентные. Если абстрактно, скажи, сколько нужно денег, чтобы создать компанию, которая будет чинить дороги. В принципе вливания? Они исчисляются, как мне кажется, в десятках, сотнях миллионов. И априори участников рынка здесь не будет много. Заказчик всегда один – это наше родное государство. И тут всегда идет определенная борьба за все вот эти заказы между узким кругом лиц, и, естественно, когда одни компании отметаются, а вторые заходят, это вызывает определенную бурю возмущения. Потому что для тех, кто проиграл, это может означать либо уход в другой регион, либо банкротство. Поэтому, я считаю, что здесь в чистом виде имеет место корпоративный конфликт внутри одной сферы.

- Но не конкурентная борьба? Кумовство.

Дмитрий Торбеев: Пускай органы доказывают. О том, что цена контракта отличается от начальной в таких аукционах на какую-то очень незначительную величину, это, в принципе, довольно часто бывает. Я помню, что самое крупное падение было то ли 25, то ли 30%. И это считалось много.

- Ниже даже, наверное, себестоимости работ.

Дмитрий Торбеев: Возможно. Опять же это может сказаться потом на качестве.

- Оно всегда сказывается, а качества как не было, так и нет. Здесь речь идет даже не о ремонте, а о содержании, чистке, уборке. Контракт на несколько сотен миллионов. Самый крупный лот – 640 миллионов. Это больше 4-х миллиардов разыграли. А деньги-то наши, деньги налогоплательщиков.

Дмитрий Торбеев: Сказать, что эти компании выиграли неправильно, и от этого будет хуже, ты можешь? Я – нет.

- Есть надежда и оптимизм, может быть, будет лучше?

Дмитрий Торбеев: Может быть, будет лучше, может, что-то изменится. Я пока не вижу особой разницы между одними компаниями и вторыми. Естественно, что в эту тему глубоко не погружался и не считал, сколько у кого тракторов, экскаваторов и уборщиков, и т.д. Но как практика показывает, крайне мало что меняется порой.

- А еще и усугубляется ситуация. Мы помним нынешнюю зиму, претензии к городским властям просто архи много.

Дмитрий Торбеев: Ну давайте отдавать должное нашей погоде. Ну вот можно, конечно, говорить – зачем, везде такая погода, в других регионах лучше. Я читаю новости Екатеринбурга, матерятся точно также на дороги. Наши едут туда и говорят – у вас прекрасные дороги. Это еще такой момент психологический. Всегда кажется, что нет предела совершенству, и что все равно даже если были бы ямки очень маленькими, все были бы против. Если там чуть-чуть похуже убиралось, тоже были бы вопли, крики и т.д. Тут еще определенный момент психологии. Так что я не знаю в части этих контрактов – будет ли лучше, будет ли хуже, но то, что это неполитический конфликт, нежелание завести своих подрядчиков в чистом виде, а просто борьба внутри сферы за свои заказы.

- То же самое, наверное, в сфере медицины? Та буча, которую поднял Евгений Фридман, обусловлена экономическим интересом, а не действительной заботой о пермском здравоохранении, которое и при Ковтун, и до Ковтун, находилось в серьезном кризисе, в упадке.

Дмитрий Торбеев: Да, и здесь Евгения можно понять. Он долгое время имел определенные подряды, определенный заработок. Тут приходят какие-то новые люди, и он от этого всего отходит в сторону.

- А кто эти люди, откуда они возникают? Это не свободный конкурс, нельзя просто заявится и победить. Все усматривают какую-то корысть, связи, кулуарные контакты.

Дмитрий Торбеев: Так оно и есть, по слухам.

- Я так понимаю, что ты сам ходил в этих кулуарах, и видел, и был свидетелем подобных разговоров и договоренностей.

 Дмитрий Торбеев: Я никого за руку не держал. Можно сколько угодно говорить, что заговор, что все воры, все коррупционеры, но ты за руку схвати тогда – никаких проблем не будет. Пожалуйста – документы, видеосъемка, в этом случае можно верить. А так можно проследить некую аффилированность чиновников и выигравшей компании, можно запросто. Но, опять же, здесь дело наших правоохранительных органов – возбуждаться или нет.

- Такая нагрузка сегодня на правоохранительные органы. Последнее, что ты возглавлял – это «ФедералПресс». И вы славились тем, что выдавали часто эксклюзив, что говорит о твоей вовлеченности в жизнь Пермского края. Ты со многими депутатами, чиновниками знаком лично, и отношение у них к тебе положительное, это я вижу, оказываясь периодически в коридорах.

Дмитрий Торбеев: Это значит, что я на самом деле не очень хорошо работал, раз отношение позитивное.

- За этим последует провокационный вопрос. Лесть его предвосхищает. Нас ждут достаточно серьезные выборы. В сентябре. И в преддверии этих выборов много крупных мероприятий. Все – «Единая Россия», коммунисты, все пытаются набрать кадры в том или ином виде. И праймериз. И справедливороссы собираются строить что-то. Для чего? Они что, хотят обновить себя?

Дмитрий Торбеев: Лучше всего сказал мой хороший знакомый, который лет 10 прожил вне Перми, потом вернулся сюда, зашел в политическую повестку, в политическую жизнь Перми. Как-то раз встретились с ним, и он говорит, что 10 лет назад были лица, и сегодня те же самые лица. Он сказал, конечно, несколько иначе, но все-таки. Запрос на обновление кадров и лиц, это не наш запрос, а федеральный, вплоть до того, что партиям ставится такая задача – найти новых людей, лидеров общественного мнения, которые смогут работать не только на себя, но и на страну в том или ином виде, но все-таки хотят что-то делать. Людей молодых. Потому что когда кандидату 75 лет, и он куда-то еще дальше хочет, ну как-то это странно. То есть это совершенно нормальный тренд, обновление рядов, формирование новых лиц, кадрового резерва. Потому что людей нет на самом деле. Ты много помнишь ярких политических звезд?

- А у нас вообще есть звезды политические?

Дмитрий Торбеев: Ну хотя бы новые имена и фамилии, да?

- Пожалуй, что нет. На территории Пермского края давно никто не блистал. Хотя я помню те времена, когда нынешний руководитель Кировской области Никита Белых был очень яркой и противоречивой… 25-летний парень, даже моложе. Да, 28 лет ему было, когда он стал вице-губернатором.

Дмитрий Торбеев: Он в 30 лет стал лидером федеральной партии. Так что лиц нет, людей нет, кадров нет. И зря говорят, что партиям это выгодно, и что там можно формировать управляемые составы парламентов всех уровней. Все равно эффективность от депутатов и формирование некого кадрового резерва и для федерации, и для исполнительной власти региона и города, это нужно делать. Это понимают там, наверху. И все это докатывается до нас.

- Докатывается, но без имен, фамилий и партийных принадлежностей. Порой приходится говорить с людьми, которые мыслят себя в этих действиях, и в праймериз, и всяких кандидатах. Но ведь совершенно некомпетентны.

Дмитрий Торбеев: Хорошо, вот ты только что, предваряя нашу беседу, сказал, что меня знают там, там и там… да, я много раз присутствовал на ЗС, видел состояние Гордумы, и я рискну уменьшить круг моих почитателей, если скажу, что у меня складывалось порой полное ощущение, что и избранные депутаты тоже некомпетентны в каких-то вопросах, а в каких-то просто не хотят быть компетентными по тем или иным причинам. Хотя в целом я с очень большим уважением отношусь к нашему депутатскому корпусу. Все равно это люди, которые имеют определенный бэкграунд, они пришли не с улицы, и за ними все равно что-то есть, им есть что сказать. Так что степень некомпетентности тех, кто сегодня пытается стать депутатом, как мне кажется, она не больше чем та, которую мы сегодня имеем. И, в конце концов, каждый народ имеет ту власть, которой он достоин. Глупая старая фраза, но никто ее еще не опроверг.

- Говорят, что не слишком удачное время выбрано для того, чтобы проводить какие-то кадровые поиски. Почему эта работа не началась три-четыре года назад, почему буквально за полгода? И это наводит на мысль, что будут выдвинуты люди, которые были в заготовках у тех или иных политических сил. Новых просто не успеют найти, потому что часто здравомыслящие, яркие, способные стать ярким политиками люди, как минимум, полгода как раз и думают – а ввязываться или не ввязываться.

Дмитрий Торбеев: Как ты можешь за полгода из яркого, интересного в какой-то сфере человека, сделать яркого политика? Это довольно сложно.

- Замечательно прозвучало. Как можно из интересного, яркого и грамотного, правда не прозвучало, человека, сделать политика. То есть политики в этом отношении все равно подчинены определенному тренду, определенным правилам.

Дмитрий Торбеев: Все равно должен быть определенный бэкграунд у человека за плечами, хотя бы навыки общения с людьми, навыки общения с населением, навыки умения преподать себя этому населению, показать себя.

- бБез этого – не политик, он мертв.

Дмитрий Торбеев: Мне кажется, без этого политик – не политик. И вот как раз то, что сегодня проводят праймериз, «кандидат КПРФ», этот кадровый проект, тот кадровый проект, все эти люди пойдут в поля. Все эти люди рванут к народу, и уже не получится откосить, не встречаться. Мы же прекрасно знаем, что многие депутаты говорить не умеют.

- Да и чиновником, если уж на то пошло.

Дмитрий Торбеев: Чиновнику простительно, у них такая работа.

- Если ты не умеешь разговаривать, то каК ты будешь ставить задачи свои подчиненным.

Дмитрий Торбеев: Ну, видимо, с подчиненными он умеет разговаривать. Я к тому, что тот факт, что какие-то люди три-четыре года где-то держались, или там шли, те или иные политсилы отслеживали их путь, и сегодня их приглашают для участия в кадровых проектах, это здорово, потому что эти люди уже кем-то отсмотрены, как-то отобраны. Плюс ничего не мешает тем людям, которые чувствуют в себе силы и желание пойти на выборы и сделать это, причем, пройти именно через сито каких-то кадровых проектов. Все равно это новые знания, новые навыки, может быть, не в этом электоральном цикле, может быть, в следующем.

- Не могу не задать тебе вопрос по поводу «Пермской ярмарки». Лично у меня есть четкое ощущение, что мы ее потеряли раз и навсегда.

Дмитрий Торбеев: Лично мое четкое оценочное суждение о том, что мы ее на самом деле потеряли, и больше у нас выставочного комплекса в Перми в ближайшие 7-10 лет больше не будет. Потому что найти свободный участок земли и, главное, найти инвестора, который построит выставочный комплекс – это сегодня нетривиальная задача. И я думаю, что даже при очень хорошей ситуации в экономике это будет сделать очень сложно.

- Ну и сами собственники, продавая «Пермскую ярмарку», не смогут построить ничего, потому что большую часть они отправят на погашение долгов.

Дмитрий Торбеев: Это они заявляли, что долги есть?

- В социальных сетях была информация.

Дмитрий Торбеев: Может быть люди просто устали и понимают, что надо уже принимать такое решение, чтобы потом не уходить в банкротство и скандал. Но факт в том, что я не думаю, что в ближайшие годы найдется желающий этот бизнес возобновить.

- Мы потеряли не только площадку, мы потеряли «Промышленный форум», «Экономический форум», мы потеряли кучу… «Арт Пермь»…

Дмитрий Торбеев: Массу интереснейших выставок. Это грустно, конечно. И здесь могут быть определенные претензии в адрес власти, все-таки могут быть.

- Почему?

Дмитрий Торбеев: Потому что все равно в том или ином виде власть обладает возможностями для того, чтобы помочь собственнику. Насколько это было целесообразно делать – не берусь судить. У нас сегодня чуть что все бегут к власти за помощью, это не очень хорошо. Это на самом деле марка, это бренд, люди каждый год ходили на одни и те же выставки, ездили, смотрели. И эту штуку надо было бы так или иначе удерживать. Так же, как надо было удерживать, как мне кажется, и «Белые ночи», но вот от них решили избавиться. Но, может быть, здесь всё будет по-другому, но в ближайшее время мы поймем, будет ли где-то такой комплекс построен, в чем я сомневаюсь, либо все будет закрыто. И выставочного центра в Перми не будет.

- Очень грустно на самом деле. Я никогда не жалел о проектах, и «Белые ночи» – к ним равнодушно относился, а вот «Пермская ярмарка» стала ударом для многих, просто неожиданностью.

Дмитрий Торбеев: Опять же, ничто не предвещало, бах – на ровном месте. Прием, на пресс-конференции, не на какой-то топ-менеджер что-то сказал, а они вышли на прессуху и все совершенно открыто рассказали, это было неожиданно.

- И переговоры все велись тайно.

Дмитрий Торбеев: Из этого вывод, что у пермских журналистов с нюхом все стало не так хорошо, как было раньше.

- А раньше было лучше?

Дмитрий Торбеев: А раньше вообще все было лучше. Солнце ярче, трава зеленее.

- Деревья выше и реки глубже.

Дмитрий Торбеев: И рыба была больше.

- Будем надеяться, что это все можно будет списать в какой-то момент времени на год високосный.

Дмитрий Торбеев: В конечном итоге есть у нас федеральный бюджет, я думаю, что не надо терять надежду, что он нам чем-нибудь поможет, либо инопланетяне.

- Спасибо большое! До свидания!

__________________

Программа вышла в эфир 8 апреля 2016 г.