«День города». Игорь Орлов на «Эхе Перми».

Ведущий: 14 сентября исполнился год, как произошла авиакатастрофа пассажирского самолета «Боинг-737» в Перми. После проведенного анализа причин авиакатастрофы глава региона Олег Чиркунов поставил задачу провести исследования с целью снижения количества взлетов и посадок воздушных судов над городом Пермь. Если вы помните, как раз тогда подумали, что очередная авиакатастрофа может закончиться трагически. И тогда бы ситуация могла разворачиваться совершенно по другому сценарию, если бы самолет упал не на открытое пространство, а врезался в жилые дома. Кроме Перми снижаются лайнеры прямо над головами жителей городов-миллионников Новосибирска и Омска. Там аэропорты находятся всего в 20 минутах езды от центра. В ситуации полетов над головами находятся Москва, Хабаровск, Челябинск и город Пушкин в Ленинградской области. На радио «Эхо Перми» «День города» У микрофона Сергей Маленко. За пультом звукорежиссера Сергей Слободин. И сегодня о безопасности воздушного пространства над городом мы говорим с министром общественной безопасности Пермского края Игорем Орловым. Здравствуйте.

Игорь Орлов: Добрый день.

Ведущий: Мы будем ждать сегодня ваши вопросы как связанные с воздушной безопасностью, так и с безопасностью, может быть, вообще в городе. Но сегодня хотелось бы поговорить, прежде всего, о событиях 14-го числа. Я видел вас, Игорь Николаевич, на канале CNN и на канале BBC World. Вы давали вместе с начальником ГО ЧС Пермского края Поповым комментарий по событиям авиакатастрофы. Это было ровно год с небольшим назад. Ну, шок, конечно же. Никогда не мог представить, что на международных каналах Пермь станет известна, прежде всего, этой страшной трагедией. События расследования разворачивались очень быстро. Скажите, насколько администрация Пермского края, администрация города Перми взяли на себя первый удар в расследовании этой катастрофы? Что было сделано тогда?

И.О.: Ну, мы, на самом деле, с первых буквально минут, поскольку я в том заявочном списке лиц должностных, кого должен оповещать, первый принявший информацию о чрезвычайном происшествии любой дежурный. И выехал на место. Потом мы там развернули оперативный штаб. Ну, и по сути дела, работа-то во взаимодействии. К сожалению, уже не по оказанию какой-то помощи, а уже, к сожалению, только по факту, по факту аварии. Ну, и там дальше уже, ну, это уже все знают, работала следственно-оперативная группа, которую мы также, начиная там от элементарных вещей по предоставлению каких-то помещений, транспорта и всего остального, что обязана делать власть в любом другом подобном случае, ну, к сожалению, не дай бог, чтобы кого-то еще постигла такая трагедия. К сожалению, она постигла наших жителей. На уровне того горя и, действительно, шока, который испытывал, я вас уверяю, не закостенелые точно совершенно сотрудники, которые, хоть и профессионально грамотные, и видели вещи подобные, которые работали там с первых минут, но, честно говоря, и они пребывали в определенном шоковом состоянии от того, что там увидели и с чем приходилось работать.

Ведущий: Как говорили коллеги медики – с таким не сталкивались в жизни, ну, абсолютное большинство специалистов, работающих в нашем городе, в нашем крае. Может быть, только те, кто отслужили в горячих точках, представляли подобного рода трагедии. Но это все было, конечно, совершенно ужасно.

И.О.: В нашем городе, в нашем крае точно аналогия воздушного авиационного происшествия происходит в горной местности.

Ведущий: Ну, и проводили аналогию с иркутскими событиями за 10 лет до того, как. Смотрите, ситуация изменения правил захода… инструкции по заходу и выходу на взлетно-посадочную полосу обсуждается достаточно много лет. Ну, мешает шум. Действительно, достаточно часто происходят сомнения у жителей о вообще целесообразности полетов над центром города. Во-первых, просто страшно. Даже те, кто находится в самолете, идет самолет на посадку. Например, на последнем дне города была совершенно кошмарная ситуация, когда фейерверк, салют полуночный и московский рейс, который заходит на посадку, и все видят, как этот самолет идет в зареве фейерверка.

И.О.: Да.

Ведущий: Неправильно совершенно. Ни с точки зрения тех, кто находится на земле, ни с точки зрения тех, кто находится на борту самолета. Тем не менее, администрация Пермского края зашла в изменения. И скажите, пожалуйста, сколько это будет стоить Пермскому краю? И зачем это делается?

И.О.: На самом деле, не такие уж большие финансовые затраты. Дело несколько в другом. Поскольку наш аэродром является аэродромом совместного базирования, гражданской авиации и истребительного полка.

Ведущий: Их называют соседи.

И.О.: Да. Ну, соседи достаточно дружно живут. Но дело в том, что разные совершенно ведомства. И вот в этом заключалась основная проблема для того, чтобы совместными усилиями решить этот вопрос, в конце концов. Речь идет о том, чтобы нам донастроить, так называемый, магнитный курс 32-й градус. Это вот как раз заход со стороны Усть-Качки. Цена вопроса на закупку дополнительного оборудования и его установка, и запуск в эксплуатацию порядка 30 миллионов рублей.

Ведущий: У нас есть более подробная информация тоже об этом. Давайте, мы ее послушаем.

СЮЖЕТ В ЗАПИСИ. Заход на посадку воздушных судов гражданской государственной авиации в Перми может осуществляться с двух сторон. Основной магнитный курс 212, по которому сейчас летают самолеты, выполняется над городом, что небезопасно и неблагоприятно с точки зрения авиационного шума. Чтобы минимизировать полеты над городом, воздушным судам можно заходить на посадку и взлетать по магнитному курсу 32. С противоположной стороны, где нет массового жилого сектора. Пока этот курс не полностью оснащен необходимым оборудованием. Данные проведенных исследований подтверждают, что есть все основания для внесения изменений в инструкцию по производству полетов с аэродрома «Большое Савино» уже с 2010-го года. Необходимо дооборудовать магнитный курс 32 системами инструментального контроля, что позволит уменьшить количество заходов на посадку у воздушных судов над городом до 60 процентов. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭФИРА.

Ведущий: Ощущение, что это будет стоить очень много денег Пермскому краю.

И.О.: 30 миллионов рублей всего. Согласитесь, вот та степень безопасности, которая будет сразу решена, или дополнительно предоставлена в первую очередь жителям, ну, несопоставима с этой цифрой. Причем, эти средства федерального бюджета. Более того, 7 миллионов рублей уже в качестве аванса перечислены фирме изготовителей вот этого набора инструментария, значит, этих приборов, которые производятся в Челябинске на одном из предприятий.

Ведущий: Но пока работа по изменению инструкции не завершена Государственным институтом?

И.О.: Действительно, Государственный научно-исследовательский институт гражданской авиации проводит работу. И не только в контракте, который мы с ними заключили. Им сформулирована задача вот по изменению вот этого курса захода на посадки, так называемые. Речь идет о замере и шума, то есть, какие территории подпадают, да. Более того, в своей работе они показали, что нарушаются уже даже сегодня отклонения воздушных судов, которые заходят по этой самой траектории 212-й курс. Более того, они дают перечень местности, территорий, которые будут запрещены к освоению, чтобы не расширять условную черту города. Чтобы не получилось, что наши потомки столкнутся с такой же проблемой, которую мы сегодня имеем.

Ведущий: Голландцы об этом уже в курсе? Иначе мастер-план города может не срастись с рекомендациями ученых.

И.О.: Голландцы будут в курсе, поскольку речь идет о том, что оценивается сегодняшняя черта города, так называемая линия. И как раз вот дополнительно анализ и результат-то будет выведен в соответствии с этим.

Ведущий: Если бы этой трагедии не произошло, работа по изменению могла бы в городе произойти или нет?

И.О.: Скажу вам честно, эту работу начали до той трагедии, до крушения. Еще раз говорю, к сожалению, вот бюрократическая машина у нас очень медленно работает. Тем более, все, что касается взаимоотношений регионального уровня и федерального. Много очень участников. Сначала мы вели переписку на так называемом, ну, почти на низовом уровне, с военными, это командующий воздушной армии 4-й, кому, собственно, и подчиняется наш истребительный полк. Потом вышли на командующего округа. Затем на министра обороны и так далее, и так далее.

Ведущий: Правильно ли я понимаю, что вообще существуют очень серьезные бюрократические сложности с аэропортами совместного базирования? Без позиции Министерства обороны двинуться вообще невозможно не просто даже в таких серьезных вещах, как изменение системы взлета, посадки, но и просто перестройки взлетно-посадочной полосы и сопредельных зданий, которые находятся рядом с аэропортом.

И.О.: Без позиции точно нельзя двинуться, поскольку, ну, это и на законодательном уровне так определено, к сожалению, да. Хотя, казалось бы, мы сегодня и проводим огромную работу. И на сегодняшний день Минград является главным, что ли, исполнителем вот этой задачи для того, чтобы получить в собственность края все, что связано с аэропортом «Большое Савино», за исключением взлетно-посадочной полосы. Пока она будет у нас вот совместного такого использования с военными.

Ведущий: Уже приходят к нам сообщения на ICQ-пейджер эфирный. Спрашивают – а есть ли вообще возможность вынести военных на какую-нибудь другую взлетно-посадочную полосу подальше от города?

И.О.: На самом деле, наряду вот с теми мероприятиями, о которых мы уже с вами проговорили, данным институтом, в том числе, и Ленаэронавигацией выполняется еще одна задача, которая для нас крайне важна. Мы прорабатываем проектирование новой искусственной взлетно-посадочной полосы. Так она называется. Вот тогда уже ни роза ветров, ни курс 212, ни 32-й не будет являться основными показателями для того, чтобы существовало воздушное сообщение с нашим аэропортом.

Ведущий: Но это перспектива плюс 10, 15 лет?

И.О.: Эта перспектива, может быть, не такая далекая. Но это точно увязано с нафинансированием.

Ведущий: Специально готовясь к нашему эфиру, сделал небольшую подборку, по каким причинам на территории Российской Федерации менялись правила взлета, посадки в других городах. Давайте послушаем.

СЮЖЕТ В ЗАПИСИ. В России очень редко меняют разработанные схемы заходов на взлет и посадку. Из последних, например, в ответ на многократные обращения одного из товариществ собственников жилья из Санкт-Петербурга, с целью снижения уровня шума были спроектированы новые маршруты полета воздушных судов в районе аэродрома «Пулково». Частично изменены маршруты захода на посадку в Новосибирском аэропорту «Толмачево». Это сделано также для снижения шумового воздействия. В то же время, иногда, чтобы сохранить жизни, находящихся на земле, приходится применять экстренные, весьма дорогостоящие изменения. Так, например, известен случай, когда в сочинском аэродроме «Адлер» из-за несанкционированных полетов спортсменов от экстремального спорта, а именно, парашютистов, буксируемых на тросах катерами вдоль берега, в секторе посадочной прямой взлетно-посадочной полосы была изменена схема заходов на посадку воздушных судов. Инцидентов в воздухе тогда не произошло. В то же время, в Европе масштабно меняются схемы захода воздушных судов на посадку с целью сокращения времени пребывания судов в воздухе. А значит, и уменьшение выброса углекислых газов. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭФИРА.

Ведущий: Действительно, в Европе стали говорить о уменьшении размера глиссад, вот траектории захода на посадку. И очень часто люди, которые совершают перелеты в европейских странах, они обращают внимание, что очень быстрый взлет и очень быстрая посадка. В Российской Федерации не так. Планируется ли у нас тоже уменьшение расстояний посадочных? И изменение правил полетов над городом Пермь принесет ли какие-то увеличения финансовые… финансовых издержек для авиакомпаний, которые совершают полеты в Пермь?

И.О.: Ну, вот я уже начал говорить, что во время или в процессе изучения нашей ситуации в рамках госконтракта НИИ Гражданской авиации сделал еще и следующее заключение. Все, что входит в сферу компетенции нашего авиадиспетчера, это вот нижний эшелон, это вот, как вы говорили, заход на глиссаду и так далее, и так далее, значит, абсолютно здесь есть определенный набор вот тех мероприятий, которые либо не выполняются, либо выполняются с определенными отклонениями. Будь то увеличение тренировочного, так называемого, круга захода. Вот его можно сдвинуть условно с радиусом километр, ну, к примеру, говорю. Он делается с радиусом 2 километра. Понятно, что относительно аэропорта это будет уже не середина, условно, паркового. Это будет уже Камский мост. Ну, и заходить условно в вираж дать либо крен там побольше или поменьше. И в этом плане есть смещение от тех установок, которые были даже и по сегодняшним условиям должны были соблюдаться. То есть, и речь сегодня не столько идет о том, что либо нам вложить денежные средства, сколько о том, что давайте вот на имеющемся уровне разберемся и будем точно следовать инструкции и так далее, что есть. И второе, работать вот по внедрению курса 32 и разработка дополнительно взлетно-посадочной полосы и так далее.

Ведущий: С какими сложностями столкнулись внутри работы? Были ли какие-то особенности, в рамках которых различные заинтересованные органы или организации говорили, что нет, невозможно изменить систему захода на посадку, нет, мы должны оставаться ровно в тех правилах, которые сейчас существуют?

И.О.: Нут, ну, на самом деле, учитывались несколько моментов таких основных. Вы помните, мы недавно буквально, ну, сравнительно недавно, да, реанимировали взлетно-посадочную полосу. Сегодня она у нас сравнительно новая. И может принимать достаточно большие самолеты, в том числе, и 747-й. Это вот один момент. Второй момент. Поскольку у нас совместное базирование, и военным хватает своей аппаратуры для того, чтобы осуществлять безопасные полеты, вот на то время мы и, скажем, с их стороны не видели особой заинтересованности. Ну, мы летаем, вроде, и летаем, да. Ну, и третье, что разграничена собственность. Кто хозяин-то все-таки? Единого нет. Этот фактор, в том числе, влиял. Таких вот, скажем, препонов со стороны даже федерации, хоть я и говорил, значит, вот машина эта, достаточно трудно поддающаяся быстрым решениям, тем более, если решения касаются, в том числе, и финансовых вопросов, бюрократическая малина работала. Ну, на самом деле, препонов нам никто не ставил. Но здесь еще один фактор, который влиял. Это статус нашего аэропорта. Мы буквально два года, и я входил в состав различных комиссий, мы отстояли статус международного аэропорта. Этот тоже фактор влиял для того, чтоб мы вот эти вещи решили и так далее. Сегодня идет процесс закрытия аэропортов, где там нет, скажем, такой проходимости, как у нас. Ну, на сегодняшний день и этот статус отстояли. Вот это все. Но, к сожалению, это не за день делается.

Ведущий: После того, как появится заключение экспертов, итоговое, после того, как администрация Пермского края, ну, заказчик работ Министерство градостроительства и инфраструктуры пример работу, сколько потребуется еще времени для того, чтобы запустить этот проект в действие?

И.О.: Все специалисты называют первое полугодие 2010-го года. Я склонен им верить. Поскольку это не на пустом месте будет делаться. Что-то уже, предварительно работы как по, скажем, зданию, его оборудованию и так далее были уже предприняты, я думаю, что в первом полугодии 10-го года это реально получить 32-й магнитный курс.

Ведущий: Вот мы с вами оба имеем отношение к последствиям этой трагедии. Я представляю интересы двух юридических компаний из Чикаго, которые занимаются представлением родственников погибших в чикагском суде в деле Граждане России против федерального авиационного агентства Соединенных Штатов. Внутри работы, действительно, и здесь и межведомственный авиационный комитет, и позиция экспертов однозначно говорит о том, что пилоты были недостаточно хорошо подготовлены для совершения полетов в чрезвычайных ситуациях. Чрезвычайная ситуация возникла. Пилоты были не готовы разобраться, если мы остаемся именно в рамках версии официального следствия. Пилоты не были готовы управлять адекватно самолетом в воздушном пространстве Перми в чрезвычайной ситуации. Вот эти правила, новые. Произойдет изменение системы взлето-посадки. Что должны будут сделать, по вашему мнению, авиакомпании для того, чтобы их пилоты были готовы в новых правилах адекватно заходить на посадку на территории города?

И.О.: На самом деле, ничего сверх такого нового происходить не должно. И вот по этой трагедии, меня уже, кстати, спрашивали, и как председателя КЧС края, и как министра общественной безопасности, мое отношение личное.

Ведущий: КЧС – это комиссия по чрезвычайным ситуациям.

И.О.: Комиссия по чрезвычайным ситуациям Пермского края, которую я возглавляю. Вроде, ваше личное отношение и как должностного лица, и как человека. Но, увидя вот это все, и в процессе работы уже по ликвидации последствий аварии, и по сопровождению расследования уголовного дела, стойкий совершенно вывод не только у меня, но и практически у всех, кто знает немножко побольше, чем все остальные по этому делу, по нюансам, ответственность должны нести все, от кого зависела и закупка этого борта, и подготовка его, и подготовка экипажа. И так далее. Ну, сплошь и рядом нарушены элементарные инструкции, которые существовали.

Ведущий: Причем, начиная с территории Соединенных Штатов Америки.

И.О.: Совершенно точно. Не закупать, извиняюсь, рухлядь. Ну, хватает этого у нас. В избытке уже. Куда, ни посмотри. Нет, мы все равно закупаем, тем самым, чтобы компании, скажем, отработали вложенный рубль в доллар. Ну, неправильно. Неправильно это. Что касается ужесточения, там, требований и так далее, что должны делать. Да соблюдать, еще раз говорю… Мы зададим курс 32, все, вперед. И с полным контролем с вашей стороны, уважаемые руководители этих компаний, соблюдать и так далее. А мы уже обеспечим дополнительный контроль. Мы уже выходили на связь со всеми без исключения руководителями компаний, которые летают через наш аэропорт. Предлагали им дополнительную форму контроля, в том числе, медицинскую. Это мы делаем. Другое дело, что юридических таких у нас инструментов в руках, к сожалению, очень мало.

Ведущий: Как обычно.

И.О.: Да.

Ведущий: Как обычно в Российской Федерации, новые законодательства нет возможности отконтролировать везде все.

И.О.: Да. И мы говорим-то, ведь проблем нет. Ну, хорошо, если не можем делать медицинское освидетельствование, давайте, пусть командир экипажа выходит в салон и здоровается с пассажирами. Вот это элементарно. Почему на Западе делают, у нас нельзя?

Ведущий: Вот давайте мы об этих новых требованиях и ужесточении правил, по крайней мере, со стороны нашего региона в сторону пилотов авиакомпаний поговорим сразу после новостей.

Ведущий: Я хотел бы задать вам вопрос сегодня. Как вы относитесь к полетам, совершаемым над городом, после событий 14 сентября? И что вас особенно беспокоит в этих полетах? Если были какие-то случаи уже после 14 сентября, которые вас также серьезно беспокоили, и вы были свидетелями этих происшествий, обязательно также звоните к нам в эфир. И вопрос, Игорь Николаевич, к вам следующий. До ухода на новости вы говорили о тех требованиях, которые вы уже на уровне региона стараетесь вводить, не смотря на то, что есть серьезные проблемы в законодательстве существующем. Если можно, более подробно о системе дополнительного медицинского контроля. Потому что, действительно, как оказывается, уже по результатам следствия бывает так, что пилоты принимают «на грудь» и выходят не трезвыми на маршруты. Были ли такие случаи когда-либо в истории пермского аэрофлота? И что делается для того, чтобы такого не произошло?

И.О.: Ну, наверно бы, честно надо сказать, что, наверно, были. Поскольку раньше это просто никто не отслеживал. И сегодня нет такой статистики, к сожалению. Но другое дело, что на сегодняшний момент таким образом сверстано расписание, что, в принципе, если выполнять то требование, которое заложено в инструкции полетной, по прибытию в аэропорт назначения экипаж, сдав соответствующим образом машину на стоянку, уходя в места отдыха там или по возвращении должен проходить медицинский осмотр. У нас на сегодняшний день основные рейсы, это московские, практически… не практически, а абсолютно без выхода с воздушного судна. Пилоты перезагружают соответствующую аппаратуру и готовятся в путь назад. В этой связи у нас единственная возможность осуществить контроль, вот о чем мы говорим, это посредством уполномоченных лиц федеральной службы, которая поднимается на борт и общается с экипажем. Другое дело, что мы выстроили уже с этими представителями работу во взаимодействии, в том числе, и планируем и интервью у них брать, и так далее, и так далее. Это хоть какой-то контроль, который мы здесь в состоянии делать. Все остальное – дополнительный медицинский осмотр, обследование и так далее, и так далее, не вправе делать, тем более, посторонние организации и общественность, в том числе, к сожалению. Вот такие инструкции.

Ведущий: Кроме этого, технический осмотр судов, которые приходят в Пермь, тоже не всегда имеется возможность проводить.

И.О.: Нет. Это не так. Технический осмотр проводится всегда. В противном случае, это нередко бывает, идет задержка рейса со ссылкой на техническую неготовность самолета. То есть, есть определенный регламент. Пока он не будет выполнен, воздушное судно в путь не отправится.

Ведущий: Так происходит всегда.

И.О.: Так должно происходить. И я уверен, что так происходит.

Ведущий: Ну, не будем поднимать в нашем разговоре вопрос о состоянии аэронавигации в Российской Федерации, о состоянии подготовки пилотов Российской Федерации…

И.О.: И техников.

Ведущий: Так точно. О том, что происходит на уровне принятия решений в крупных авиакомпаниях, включая, между прочим, Аэрофлот, которым сейчас почему-то стали руководить даже не летчики, а люди совершенно из других служб. Это все печаль наша. И мы люди, которые летаем самолетами, естественно, каждый раз, находясь на борту, помним очень хорошо о события 14 сентября. Я думаю, что для пермяков это особенно важно. И все пермяки прекрасно понимают, что происходит в момент захода на посадку, например, в пермском аэропорту. И каждый помнит. У нас есть большое количество вопросов, которые пришли на сайт. Вот, например, Николай спрашивает: «Здравствуйте. Объясните, почему фактически над центром города систематически заходят на посадку военные самолеты? Причем, даже в ночное время. По неофициальным данным в Перми отрабатывают взлеты и посадку курсанты летных училищ. Вот под Нижним Тагилом есть точно такой же аэродром «Сокол», до которого по воздуху не более 250 километров. Там разве нельзя базировать пермские самолеты? И, тем более, обучать курсантов, не подвергая центр миллионного города опасности куда более серьезной, чем полеты гражданской авиации». Ну, и вот спрашивает наш слушатель, не готовимся ли мы к новым катастрофам?

И.О.: Ну, точно совершенно никакой отработки здесь никакими курсантами здесь не происходит.

Ведущий: И курсантов здесь нет.

И.О.: Да. Поскольку наш истребительный полк осуществляет боевое дежурство. Все, что происходит, это первоклассны летчики. По другим полкам и другим аэродромам ничего сказать не могу. Ну, понятно, что, видимо, скорее всего, такие же или аналогичные задачи выполняют. Ну, как раз, мы и начинали этот разговор, вы помните, именно с этого, что у нас вот так исторически сложилось. И на сегодняшний день позиция Министерства обороны неизменна. Этот аэродром им нужен. Эта боевая единица – полк истребительный пока будет находиться здесь. А вот мы, как раз, со своей стороны и принимаем при сегодняшних условиях, должны найти оптимальный вариант решения вопросов по дополнительной защищенности и по безопасности жителей. Что мы, собственно, и делаем.

Ведущий: Но есть ощущение, что они-то шумят как раз куда больше, чем пассажирские суда.

И.О.: Конечно, конечно. Есть позиция слушателя. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Алексей. Дело в том, что сейчас параллельно, вот вас слушаю, и у меня тот же самый вопрос по венным летчикам. То есть, я живу в Заозерье. И вот эти товарищи военные летчики, такое ощущение, что они вот прямо виражируют над крышами. То есть, мы летаем, мы здесь, спите спокойно. Так вот. Спать-то и невозможно. То есть, нет других каких-то коридоров, там, и еще что-то такое? Они постоянно над головой. Это невозможно так жить. Все.

Ведущий: Спасибо.

И.О.: Да, к сожалению, это, действительно, так. Вот вы, коридор, это правильно сказали. Вот такие коридоры и прописаны. Ну, мы не останавливаемся на первом этапе, который должны, как я уже сказал, реализовать в первом полугодии. Но дальше будем работать с военным командованием. Уводить куда-то в тайгу, и так далее. Ну, можно примерно себе даже представить, да, какова это работа и каков ее результат.

Ведущий: И сколько времени это займет. Но, тем не менее, спать спокойно хочется бесспорно всем. Скажите, существуют ли варианты будущих маршрутов для военных судов? Или пока ученые специалисты, которые работают по контракту, не заходят в эту тему?

И.О.: Значит, они заходят, абсолютно полностью и глубоко, ну, насколько, опять же позволяет их профессионализм. А нам в этом сомневаться не приходится. Это единственная структура, которая в состоянии помочь нам разобраться, в том числе, и в этом вопросе.

Ведущий: Насколько я знаю, в стране работает всего два института научных, которые могут вообще заниматься подобного рода вещами.

И.О.: Да. Ну, и заключение, стало быть, будет неукоснительно к исполнению всем. Поэтому мы надеемся от них получить хороший документ, который дальше будем. В том числе, и вот для решения этой проблемы использовать.

Ведущий: Хотелось бы знать, сталкивались ли вы с какими-либо нарушениями в системе совершения полетов в городе Пермь? И сталкивались ли вы с какими-либо нарушениями на территории нашего аэропорта «Большое Савино»? Потому что очень часто говорят, что, так или иначе, пилоты не всегда бывают адекватные. Ну, чаще всего, это связывают со страхом, опять-таки, после 14 сентября. Об этом мы тоже с Игорем Николаевичем сегодня говорили. Есть у нас ряд вопросов, связанных с техническими аспектами. Вот, например, Виталий спрашивает: «Можно ли подробнее осветить технические аспекты проблемы?» И что-то про приводные радиомаяки при заходе на посадку. Ну, я думаю, что этот вопрос надо адресовать больше уже к техническим специалистам, работающим в нашем аэропорту. Есть также позиция слушателя еще одна. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Анастасия Павловна. Вот у нас над Пермским районом летают самолеты военные. И прямо над нашим домом делают повороты. Рядом пороховой завод. И дома здесь… Летают над нашими домами. И очень часто, без конца прямо. Три дня, четыре дня в неделю летают без конца. Один за другим.

Ведущий: Спасибо большое. Об этом мы как раз и говорим сейчас. О том, что обязательно в течение нескольких лет работы по переносу маршрутов военных судов также произойдет. Игорь Николаевич об этом сказал. В ходе нашего разговора стало ясно, что в 2010-м году, во второй половине 2010-го года, уже совершенно точно по новой системе будут летать самолеты. И где-то на 60 процентов снизится количество пролетов над территорией города. Игорь Николаевич, скажите, пожалуйста, а почему цифра вот именно 60 процентов, почему не больше? Почему нельзя сделать 100 процентов, вывести вообще все суда за пределы города?

И.О.: Нет, ну, это пока вот те расчеты, которые, собственно, мы точно совершенно используем при выводе вот этого показателя. То, что уже однозначно войдет в заключение, которое нам готовят ученые. А дальше, что касается и полета военных самолетов, и так далее, это уже работа, еще раз говорю, она не прекращалась. И не останавливаемся мы даже с получением курса 32. Она будет продолжена. И вот дальше эта цифра еще будет идти в сторону уменьшения. Когда мы будем решать вопросы и по военным самолетам.

Ведущий: Очень подробно мы сегодня с вами проговорили по теме вопроса. Насколько я понимаю, никаких нарушений в сроках нет. И совершенно точно все работы будут выполнены в полном объеме и в срок.

И.О.: Пока да.

Ведущий: Тем не менее, есть у нас еще некоторое количество вопросов от слушателей. Ну, традиционно, даже год спустя говорят о том, что самолет сбили. Говорят о том, что это был террористический акт. Вы пытались проводить какую-то работу с социумом, объясняя, почему точно самолет не сбили, и почему это точно не террористический акт?

И.О.: Ну, если вы помните, я буквально с первых минут или с первых часов точно пытался это сделать. И по ходу уже вот, скажем так, разбора, что называется, ситуации, все, что связано с катастрофой, мы и на своем уровне даем комментарий, и максимально используем возможности и авиационного комитета, и следственного комитета, который проводит расследование. Ну, точно совершенно вот эти вещи отпали буквально уже на первых часах расследования. Ну, в первый день абсолютно точно. И сегодня расследуются именно те версии основные, которые уже были озвучены неоднократно.

Ведущий: Осталось добавить скептикам, что 5 стран мира проводили следствие совместное по делу об авиакатастрофе. На вряд ли бы террористический акт или другие подробности были бы сокрыты в рамках этого следствия. Потому что огромное количество компаний заинтересованы в том, чтобы это был террористический акт. А поскольку сейчас выплачиваются компенсации, выплачиваются страховки за утерю воздушного судна, это точно не террористический акт.

И.О.: Да.

Ведущий: Даже если по таймингу, по временному графику составить события тех трагических последних минут, это тоже достаточно ярко видно. Другое дело, что необходимо разбираться, конечно, с технической составляющей этой катастрофы. Не только сваливая вину на одного пилота. У нас есть еще один телефонный звонок. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я Людмила Терентьевна. Живу в Хмелях. Над нами самолеты идут на снижение. Кроме грохота мы еще дышим вот сжигаемым топливом. Потому что самолеты летят. И за ними шлейф. Вот это как-то учитывается?

Ведущий: Спасибо большое.

И.О.: В том числе, и вот это учитывается. Не только воздействие шумов, но и экологический вред, который приносит боевая машина. Ну, боевая, не боевая, неважно. Воздушный борт. И как раз изменение курса и будет исключением, в том числе, и вот этого вредного фактора.

Ведущий: В продолжение. Пользуясь тем, что вы в эфире, сбрасывают некоторые очень серьезные вещи. Я думаю, что имеет смысл озвучить. Это не касается непосредственно темы нашего разговора. Но вот сбросил нам слушатель по имени Дмитрий следующую информацию. «В течение недели, полутора в городе Пермь действует два или три объекта продажи наркотических веществ. Точки расположены в табачных отделах магазина «Виват» Ленинский, Индустриальный районы. Продают травяные смеси, содержащие, якобы, шалфей и голландскую розу. На деле наркотический эффект, как от марихуаны. Суперкачество. Все удовольствие за полграмма 600 рублей. В отделе всегда очередь из молодых людей. В магазине нет больше почти никакого товара. На наркотики показывают бумажку-сертификат, на которой написано, непонятно что. О продаже наркотиков знают почти все люди, употребляющие наркогены. Друзья, что это у нас? Новые политмодели обкатывают на социуме». Ну, и дальше идут предположения о участии федеральной службы госнаркоконтроля в сети сбыта. Тем не менее, очень серьезная информация. Что думаете по этому поводу? Потому что, действительно, уже и в социальных сетях об этом начали активно говорить.

И.О.: Ну, я еще раз информацию эту попрошу проработать Юрия Даниловича Ганьжина с его управлением по борьбе… по противодействию незаконного оборота наркотиков у нас в Пермском крае. И тогда через вашу радиостанцию мы результат доведем до наших слушателей.

Ведущий: В любом случае, даже если кто-то считает, что есть законодательная дыра и какие-то вещества можно продавать, я думаю, что в Пермском крае найдут способ остановить и этот момент. И вот последний вопрос пришел в ICQ: «По курсу 32 самолеты будут заходить на посадку практически над ПНОСом?»

И.О.: Нет. Чтоб сориентировались наши жители, это со стороны Усть-Качки, если быть точным.

Ведущий: Ну, это никак не затронет непосредственно сам курорт?

И.О.: Да нет. Ну, я говорю это условно со стороны Усть-Качки. То есть, если вы стоите, условно, лицом к зданию аэровокзала на привокзальной площади, то по правую руку будет у вас курс 32. То есть, вот это откуда. А, напомню, ПНОС – это прямо.

Ведущий: Понял. Спасибо большое, что были сегодня с нами. Я напоминаю, что сегодня в эфире был министр общественной безопасности Пермского края Игорь Орлов. Также напоминаю, что Игорь Николаевич всегда готов к прямому взаимодействию. Вы можете обращаться в его приемную. Министерство никогда не отказывает ни по каким сигналам.

И.О.: Да, конечно.

Ведущий: И отдельно хотел бы еще раз напомнить. В Пермском крае в результате страшной авиакатастрофы, произошедшей 14 сентября год назад, сделаны серьезные выводы. Над городом Пермь в течение ближайшего полугода, года перестанут летать в том объеме, в котором сейчас это происходит, самолеты. Причем, как самолеты гражданской авиации, так и государственные самолеты. Большое спасибо, Игорь Николаевич. Будем ждать вас в эфирах программы «День города» на радиостанции «Эхо Перми».

И.О.: Вам спасибо. Всего доброго.

Ведущий: Всего хорошего.