«Больной» призыв.

Ведущий: Олег Коневских в студии. Антон Мелехин творит нечто за звукорежиссерским пультом. Мы говорим сегодня о призывной кампании, о том, как она проходила в Пермском крае. И в гостях у меня координатор совета родителей военнослужащих Прикамья Александра Вракина. Александра Михайловна, здравствуйте.

Александра Вракина: Здравствуйте.

Ведущий: Руководитель. Это совет родителей военнослужащих Прикамья. Мы будем говорить о том, как подростки, как наши юноши, сыновья, внуки, дети призывались, проходили медицинскую комиссию. В частности, вчера наша коллега буквально расспрашивала Александру Михайловну на 59. ru на портале. Вы рассказали, что не так уж и ровно проходил этот призыв. Да, собственно говоря, у нас ровных призывов не бывает. По одной простой причине. Не выстроена еще система, у нас нет, как оказалось, даже лицензии у призывной комиссии на проведение медицинского обследования. То есть, в принципе, решение медицинской призывной комиссии неправомочно, если уж смотреть по гражданскому законодательству. Я правильно все понимаю?

А.В.: Да.

Ведущий: Давайте по цифрам. Так вот, мне хотелось бы назвать несколько, цитирую 59. ru. «С 2008-го года планка призыва по Пермскому краю увеличилась почти на две с половиной тысячи. В 2008-м году было призвано 7830 человек. В 2009-м – 12122 призывника, в 2010-м году в армию должно было уйти 12385 человек». Я все правильно процитировал?

А.В.: Да.

Ведущий: Я вот сделаю одно маленькое замечание. Сейчас призываются дети и подростки периода демографического спада. А призыв увеличивается. То есть, детей-то меньше, а призыв увеличивается. Я не понимаю логику. Александра Михайловна, вы общаетесь с военными. Что они говорят на этот счет?

А.В.: Для многих это тоже очень странная цифра и странное вообще положение, когда в демографической яме мы очень крепко сидим, да.

Ведущий: И продолжаем сидеть.

А.В.: И продолжаем сидеть. И сколько она продлится, судя по исследованиям, которые проходили, она будет продолжаться довольно длительное еще время. Поэтому вот такой призыв огромный на Пермский край, вообще-то, очень странно. Безусловно. И все военные, особенно, те, которые, как мы называем, полевые, то есть, командиры воинских частей.. Ну, так мы называем, чтоб понятно было.

Ведущий: Есть штабные, и есть полевые.

А.В.: Есть штабные, и есть полевые, которые непосредственно работают с личным составом. И вот эти командиры очень удивляются – как же так? Ради того, чтобы набрать определенное штабом округа или, будем говорить, в вооруженные силы такое-то количество людей, идут на то даже, чтобы заполнить эту брешь больными нездоровыми гражданами.

Ведущий: Я хорошо представляю внутриармейскую систему, но плохо представляю, как они с нынешними подростками вообще обращаются. Потому что, куда ни ткни, каждый второй от этого тычка сломает себе кости, например.

А.В.: Совершенно верно.

Ведущий: Ну, я образно совершенно выражаюсь. Но, тем не менее, так и есть.

А.В.: Так командиры так и говорят - кого вы нам присылаете? Вот, вроде, план выполнен поличному составу.

Ведущий: По численности.

А.В.: По численности. А по качеству - это тоже яма.

Ведущий: Я даже не говорю о спецвойсках, да, неких.

А.В.: Да.

Ведущий: Например, где требуются большие технические знания, или хорошая физическая подготовка. Я говорю о строевых частях, ну, например, внутренние войска, охраняющие государственные объекты. Нагрузи его полной выкладкой, и он сломается же. Просто пополам переломит подростка

А.В.: Ну, так оно и есть в жизни.

Ведущий: Факт. Потому что на 10 человек два спортсмена. Два человека занимались физкультурой. Восемь ходили, пинали воздух и бутылки.

А.В.: Вот вы правильно подметили – физкультура.

Ведущий: Конечно.

А.В.: Не спортом даже, да, физкультурой.

Ведущий: Нет, не о спорте. Потому что есть статистика, что спортсменов у нас один к двадцати. Потенциальные. Все остальные болеют.

А.В.: Да, так оно и сеть.

Ведущий: И я выражаю огромное сожаление вот именно отцам-командирам, которые вынуждены работать с таким призывом. Еще один вопрос по-существу. Когда повышается планка по призыву, план по призыву, увеличивается ли штатная численность? Есть ли какой-либо приказ по увеличению штатной численности в военных частях?

А.В.: Вот, знаете, на этот вопрос я не смогу ответить.

Ведущий: Это я о снабжении.

А.В.: О снабжении? Ну, судя по тому, что пишут средства массовой информации от министра обороны Сердюкова, то, вроде бы, да. А то, что поступает с мест уже службы наших ребят, это уже нечто другое.

Ведущий: Нет, давайте пока с мест мы немножко попозже поговорим. А вот касательно призыва. Ну, значит, если формальные данные есть, они справляются с таким количеством призывников. Хотя я очень сильно в этом сомневаюсь. С нашими дырами в бюджетах, очень сомнительно. Итак, мы будем говорить о то, что 36 человек конкретно обратились к вам, вот это на момент написания материала. Это вчерашний материал, 17 января на портале 59.ru. под заголовком «Диагноз – армия». 36 больных пермяков. Что за случаи, Александра Михайловна?

А.В.: Вы знаете, эти данные, ну, так как я несколько, видимо, не поняла вопроса…

Ведущий: Что с ними происходило, какие это больные?

А.В.: … то это количество ребят, которые обратились, это за два месяца. А если говорить за год, то 97 больных обратилось к нам ребят.

Ведущий: То есть, сотня человек.

А.В.: Да. То есть, сотня человек. Это, будем говорить, казалось бы, небольшая цифра по сравнению с 12 тысячами.

Ведущий: Я уточню, хорошо. Сотня человек – это активных, явно ищущих выхода молодых человек.

А.В.: Совершенно правильно.

Ведущий: Не пассивные, которые приняли свою судьбу, и ушли натирать мозоли. Вот и все.

А.В.: Да. Это именно активные, которые все-таки не хотят, как бы…

Ведущий: Добивать свое здоровье, скажем так, и идти служить в армию.

А.В.: Да. Поэтому я думаю, что вот эти 97 человек – это просто беда наша. Это беда.

Ведущий: Какие диагнозы?

А.В.: Диагнозы разные. Это язва желудка, двенадцатиперстной кишки.

Ведущий: В 18 лет.

А.В.: Да, совершенно верно. Я говорю даже, почему так, потому что несколько ребят именно с этим диагнозом уволились досрочно, комиссованы из армии.

Ведущий: А, вот оно что.

А.В.: Я не просто так говорю, понимаете, это подтверждено фактами, что это такие… астма, заболевание хроническое.

Ведущий: Это очень распространенное заболевание среди детей в нашем регионе вообще.

А.В.: Кожные заболевания, дерматиты разные. Это, конечно, и вегетососудистая дистония.

Ведущий: Для меня это загадочное название.

А.В.: Ну, если так говорить, повышенное давление, скачущее давление – от нормального до высокого.

Ведущий: Я человек другого поколения несколько, и для меня странно слышать, что в 18 лет есть вот такие вещи. Тем не менее, по словам председателя совета родителей военнослужащих Прикамья Александры Вракиной, вас цитирую, «недобор за минувшую кампанию составил 500 человек». 500, ну, вот вычтем еще сотню примерно, да, 600. А наказывают сильно военкомов за недоборы такие, не знаете?

А.В.: Не знаю. Нет таких данных.

Ведущий: Я нашел эху цитату все-таки про диагнозы. «Астма, хронические гастриты и язва, вегетативнососудистая дистония, нервные заболевания и другие болезни». Господи, какой кошмар. Но мне хотелось бы вернуться к медицинским комиссиям. Вроде бы профессиональные люди работают. Медики же.

А.В.: Вы знаете, я сомневаюсь. Я уже сомневаюсь. Если раньше я была уверена в этом, что да, это специалисты, это именно профессионалы в своей области, то сейчас я очень сомневаюсь.

Ведущий: На чем основаны сомнения? Давайте на конкретных примерах.

А.В.: Дело в том, что у нас несколько ребят, несколько человек буквально получили… Ну, они пришли на призывной пункт с диагнозами уже, с диагнозами врачей, которых они прошли. Будем говорить, у нас есть зависимые врачи и независимые врачи.

Ведущий: Смотря, от кого.

А.В.: Зависимые – это именно от…

Ведущий: То есть, трудоустроенные в медкомиссию в призывную и нетрудоустроенные.

А.В.: И те, которые, ну, например… ведь каждый военкомат, будем сейчас говорить старыми терминами, сейчас нет военкоматов, есть отделы, да, военкоматы Пермского края, и вот каждый военкомат, повторюсь, они имеют определенные медицинские учреждения, которые с ними сотрудничают. Естественно, что военкоматы направляют именно для обследования в те медицинские учреждения, которые к ним относятся. Это зависимые.

Ведущий: Я не могу прочертить как раз зависимость.

А.В.: Зависимы те, кто зависит от военкоматов, врачи, которые зависят…

Ведущий: У них есть какие-то финансовые отношения?

А.В.: Я думаю, да. И не думаю, а так оно.

Ведущий: Ну, то есть, это госуслуга, она должна быть как-то оплачена, это понятно.

А.В.: Совершенно верно.

Ведущий: Ну, вот вы предположили, что зависимость эта есть. Возьмем за аксиому.

А.В.: И те врачи, которые никак не зависят от военкоматов, ну, никак. Вот Институт сердца.

Ведущий: Ну, да, уважаемое, компетентное учреждение.

А.В.: Уважаемое медицинское учреждение. Оно не зависит от того, что там вообще творится в военкомате. Больной человек, значит, и диагноз соответствующий здоровый или нездоровый. Правильно?

Ведущий: Ну, я вообще идеалист. Я считаю, что каждый врач должен так действовать.

А.В.: Я тоже также считаю. Но у нас несколько совершенно другое. Вот у нас сейчас, можно сказать, один из врачей-специалистов уже проверяется прокуратурой.

Ведущий: Именно из призывной комиссии, который работает?

А.В.: Нет, медицинское учреждение. Медицинское учреждение, которое приписано к военкомату.

Ведущий: Ну, вот, которое работает с…

А.В.: Да, с военкоматом. Не в военкомате, а с военкоматом. Так что уже говорит о том, что профессионализм не всегда профессионал и независимость. Есть профессионалы, но зависимые.

Ведущий: Понятно. Александра Михайловна, вы говорите, что врачи не понимают. Они не понимают, что некоторым призывникам придется выполнять определенного рода физическую работу. На них будет возложена определенная физическая нагрузка. Это не уроки физкультуры, которые были в школе, это не факультативы, которые были в школе и в вузе или в училище. Это уже вещь более серьезная. И взаимоотношения совершенно иные, не как между учителем и учеником, но и как между командиром и подчиненным. То есть, совсем другой уровень отношений. И вот, вспоминая, одну из командировок, в сопровождении военных шли в горы, 18 километров трасса. Командир где-то уже на второй трети дороги вот этой трассы попросил журналистов понести часть груза, которая была на сопровождающих солдатах. Это вот такой очевидный пример вот нынешних призывов, нынешнего состояния. Ну, такая, неприятная ситуация. Потом был разговор с офицером, который командовал сопровождением. Он говорит – так они все такие, без исключения. Почему медики этого не понимают? Уже и суды были. Может, на них просто давят военные? Не будете с нами работать так, как нам надо, мы возьмем другое медучреждение? Может, так?

А.В.: Мы только так думаем, что это давление сверху идет. Именно от военных уже штабов округа, там, и так далее, выполнение плана. План, который спускается, вот эти 12 тысяч.

Ведущий: Вот эта нестыковка между полевыми и штабными военнослужащими, она же очевидна, получается. То есть, что правая рука дает задание левой руке. И, причем, это задание правая рука говорит – ты поднимешь сейчас сто килограмм, потому что я не могу. Вот так воспринимаю это я. Включим эфирный телефон. Я прошу позвонить либо родителей, которые столкнулись с проблемой призыва и с проблемой взаимоотношения, с военными, с медиками, либо самих призывников. Алло, слушаем вас.

Слушатель: Здравствуйте. Я столкнулся. Бессонов Алексей Борисович. Вот послушайте. Женщина, вы же мать, женщина. У вас есть совесть вообще? Кто будет служить в армии?

Ведущий: Если вы начнете оскорблять, я буду оскорблять вас, Алексей Борисович. Хамство у меня в эфире я точно не потерплю, Алексей Борисович. Вы это знаете прекрасно. Ваши, извините, вопли, вот не нужны совершенно. Спасибо вам большое. У нас есть телефонный звонок. Слушаем вас. Как вас зовут?

Слушатель: Алло. Здравствуйте. Это Пермь. Меня зовут Станислав.

Ведущий: Станислав, военный, родитель, призывник?

Слушатель: Я родитель военного.

Ведущий: Вот как.

Слушатель: Я вам расскажу историю. 25 мая моего сына пригласили на медкомиссию. Придя на медкомиссию, он взял с собой документы, что у него сколиоз самой серьезной степени, на что ему ответили в военкомате врачи, что он должен показать эти документы своим детям на память. И отправили его на Дальний Восток. Какие там издевательства, я сейчас не буду говорить, дело не в этом.

Ведущий: А почему не будете говорить? Говорите.

Слушатель: Это очень долгий разговор. Я вам скажу просто вот что. Своего сына, во-первых, его даже не выпускали в медсанчасть, не то, что в госпиталь. У него еще и гайморит с таким климатом возник. Мне пришлось ехать туда на Дальний Восток, помочь части деньгами для того, чтобы сына отпустили только в госпиталь.

Ведущий: Не понял, деньги на что?

Слушатель: Ну, помочь части, купить краску, купить материалы.

Ведущий: Понятно. Ну, это взятка. Это вымогательство чистой воды.

Слушатель: Ну, это государству.

Ведущий: Нет, вот я сейчас, Станислав, тоже себя веду совершенно непрофессионально. Я без решения суда людей назвал преступниками, Понимаете.

Слушатель: Да. Ну, не уговаривали, не просили, но дали понять. И когда помог части, то его отпустили в госпиталь. В госпитале он пролежал три месяца. И его в Хабаровске признали, действительно, что он служить совершенно не может. И его комиссовали. Осенью он вернулся. Я хочу подавать в суд.

Ведущий: Правильно. Вот. Учитесь, родители.

Слушатель: Это единственно возможная вещь, потому что, не считая того, сколько мне это стоило затрат, теперь у меня сын оказался полуслужащим, полунеслужащим. Документы в военкомат из его части пришли только позавчера. Вы представляете, хотя было подписано в июле месяце решение о том, что он не является годным к военной службе. Ну, я термин точно не помню. Ну, в общем, короче, служить он не должен

Ведущий: Понятно. Спасибо. Александра Михайловна, ваш комментарий.

А.В.: Ну, что тут сказать. Он совершенно прав. И таких случаев очень много. Если уж я говорю о том, что комиссованных на сегодня, ну, по разным, конечно, случаям, не только по здоровью, будем говорить, более 24 человек только пермяков, то говорить о чем-то больше, я тоже не могу. Притом, комиссованы именно по здоровью больше половины вот из этих 24-х.

Ведущий: Потрясающе просто.

А.В.: Это потрясающая цифра. И это только по одному региону. А если взять не только регион наш, Пермский край, а вообще России, тогда вот то возмущение, женщина я и, как у меня там сыновья, есть, нет. Да, он служил у меня, да, он воевал. И я знаю, что это такое. Но я знаю, что такое неуставные отношения, я знаю, какие беды буквально случаются в армии.

Ведущий: Ну, вот Алексей подтверждает слова Станислава. В дополнение к звонку. «У знакомых была похожая ситуация. У их сына врожденны порок сердца. А комиссия признала его полностью годным к военной службе». Ну, вот с пороками сердца мы в прошлом году разбирали несколько случаев, да, Александра Михайловна. И в «Пермских новостях» Ирина Кизилова публиковала эти случаи неоднократно. Да в течение каждого призыва мы печатаем это. Каждый призыв.

А.В.: У нас сейчас случай вот тоже интересный. На три сантиметра короче нога. И, притом, это уже у второго сына. У нее три сына, у этой женщины. И у второго сына тоже три сантиметра короче.

Ведущий: Пишут: «Гениальные медики работают в военных госпиталях, раз лечат сколиоз». Пишет нам Светлана: «Судя по тем молодым людям, тщедушным сгорбленным, курящим и пьющим пиво, за компанию проводящим 80 процентов свободного времени, скоро можно будет браковать всех. Или призыв будет сплошь вот из таких вот солдат в кавычках».

А.В.: Тогда у меня вопросы к министру здравоохранения и министру образования нашего Пермского края. У меня вопросы к ним обоим. Скажите, пожалуйста, это ведь в обще безобразно, что у нас есть доктрина какая-то по этой части, оздоровление молодежи, но так она и не видна совершенно в натуре жизни.

Ведущий: Вот пишут вам по ICQ: «Семья здесь главное, а не министерства». Ну, я вот с этим согласен полностью, потому что ждать от государства что-то…

А.В.: Нут, я согласна. Но, в то же время, зайдите в любой двор. Если раньше на самом деле были коробки спортивные, какие-то, то сейчас их просто нет.

Ведущий: Согласен. Но хотя сейчас начинают понемножку строить.

А.В.: Понемножку, да.

Ведущий: И возрождаться такие вещи. Мы говорим о том, как прошла призывная кампания прошлого года. И сразу же вопрос. А разве нет альтернативы - обычной медицинской комиссии?

А.В.: У нас есть независимая военно-врачебная комиссия. Это, ну, я коротко назову – «Философия красоты», это здесь, у нас в районе

: Не будем мы больше рекламу давать.

А.В.: Честно говоря, я не совсем согласна с этой организацией. Почему? Потому что, конечно, тем, кто идет к нам, это безденежные люди в основном

: Ну, раз у них на здоровье не хватает денег, то понятно, что на комиссию у них денег не будет. У нас есть телефонный звонок. Слушаем вас. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Я мама призывника. Куфонина Наталья Борисовна. Моему сыну уже 26 лет. И вот последние 6 лет такая волокита по военкоматам. У него диагноз - хроническая анемия на фоне образования селезенки. Как говорил наш врач терапевт, это заболевание сложное, и чревато последствиями, если будут сильные физические нагрузки. А армия - это же не курорт. И нам ставят – годен. Наш районный военкомат, Индустриальный, очень врачи лояльно относятся, и поставили - негоден к военной службе. А областная военная комиссия ставит - годен.

Ведущий: Спасибо. Понятно. Вот такая вот ситуация. Две комиссии – два вывода.

А.В.: Совершенно верно. Ну, у нас ВВК на сборном пункте, она и признана для оттого…

Ведущий: Военно-врачебная комиссия.

А.В.: Военно-врачебная комиссия, да. Она и призвана для того, чтобы или подтверждать, или этот диагноз убирать. И в данном случае у нас очень странное, на самом деле, явление именно происходит там, на сборном пункте. Именно в военно-врачебной комиссии врачи. Диагнозы даже меняю, не то, что еще категорию годности. Диагнозы. А ведь диагноз поставлен врачом.

Ведущий: Ну, да, это медицинский документ.

А.В.: И притом, врачи даже с именем, можно сказать. Или даже учреждение, вот я называла Институт сердца, так даже это как-то игнорируется. Ведь даже эти диагнозы ставятся под сомнение. И уж, не говоря о том, что там кандидаты наук, доктора наук ставят эти диагнозы. Это неважно. Терапевт, предположим, почему-то врезается в желудочные какие-то заболевания, не специалист, или там, предположим, ухогорлоноса, глаза надо проверять. Проверяет почему-то тоже терапевт, предположим, ставит тоже какой-то свой диагноз, и говорит - нет, вы годны к армии с незначительными ограничениями. И вот сплошь и рядом такое.

Ведущий: А может это, Александра Михайловна, может это просто качество медицины такое? А не план по призыву и так далее. Может, это просто качество медицины?

А.В.: Это отношение. Это человеческое отношение, мне кажется. И качество, безусловно. Мы говорили, это не мое изречение - каков поп, таков и приход.

Ведущий: Действительно. Вот масса людей. Александра Михайловна, пишет – «Слава богу, что у меня дочь». «Кто будет служить тогда? Армия все равно государству нужна» - пишет Игорь.

А.В.: Да, совершенно правильно. Но вот тут мы подойдем уже к семье. Вот к семье. Рождается ребенок. И, понимаете, у меня впечатление, что семья рождается только на первых порах, что родилось у них дите. А потом уже начинается какое-то непонимание между родителями и этим дитем. То есть, не следят за его развитием, тем более, здоровьем. И уже когда даже в школу ребенок идет, из детского сада ушел как бы, там, ну, воспитатели, да, детский сад. Ну, сейчас тоже с детскими садами очень интересная картина. И получается, что уже к армии парень совершенно не готов. И это благодаря тоже ведь той же семье.

Ведущий: А есть ведь еще такое явление, Александра Михайловна, когда родители не желают, чтобы ребенок шел служить. Просто не желают. Вот понаслушались таких, как я, и не желают, чтобы у них ребенок служил.

А.В.: Вы знаете, это просто испуг. Это испуг перед той возможностью, которая может случиться в армии с их сыном. Это страх. И вот с такими родителями мы тоже ведем беседы.

Ведущий: Но страх-то навеваем ведь мы, журналисты, фактически. И вы, вот комитеты солдатских матерей, прочие организации подобного толка. Мы же сами вот с вами пропагандируем то, что армия – это плохо.

А.В.: Не всегда, конечно.

Ведущий: Ну, не всегда, естественно.

А.В.: И вы правильно сделали небольшой такой в сторону… что другие организации. Вот наша организация, например, я говорю о том, что…

Ведущий: Я знаю. Вы выступали в защиту базы «Сокол», когда я на них вот буквально, извините за сленг, наезжал. Не я, но мои сотрудники.

А.В.: Вот. И правильно. Это просто страх за своего ребенка. И это тоже надо понимать. Возможно, правильно… правда, тут я тоже несколько не согласна с военкоматом Краснокамска, который съездил в Оренбург в воинскую часть, которая вроде бы как положительная очень, и даже опыт брать с нее. Но я тут считаю, что таких воинских частей, конечно, по России много. Мы просто о них не слышим.

Ведущий: Слава богу, что вы не говорите слово «все». Честное слово. У нас есть телефонный звонок. Слушаем вас. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Олег Иванович меня зовут. У меня две дочери, и у меня проблем никаких не возникло вот с этим.

Ведущий: Но вы имеете непосредственное отношение к армии.

Слушатель: Нет. Я сорок лет назад служил. Я хочу вам обрисовать картину, которая тогда была. Служил в стратегической ракетной дивизии. Серьезная очень. В Забайкалье, станция Ясная. Вот там поступали к нам ребята, тоже дефективные. Один вот пришел, у него такое плоскостопие, что он ходил даже как утенок. Бежать вообще не мог. Мы у него спрашиваем – как тебя забрали? А че, говорит, погрузили и привезли. Все. Иди.

Ведущий: То есть, вы хотите сказать, что это было всегда.

Слушатель: Да, забирали. Вот, причем, с такими дефектами.

Ведущий: Олег Иванович, а вы согласны с тем, что это должно быть и сейчас?

Слушатель: А сейчас, я вот смотрю, ребята, которые учились с моими дочерьми, в школе, в институте, 90 процентов их не служат, они «косят». У кого деньги есть, покупают. Диагнозы такие трехэтажные, которые и академия наук не сможет подтвердить.

Ведущий: Олег Иванович, а вопрос есть какой-то к нам?

Слушатель: Ну, вот мне непонятно. Раньше считалось, если парень не служил, это дефективный. На него девчонки уже не смотрели. А сейчас все стараются «откосить». Тем более, год всего служить, год. Если они служить не будет, кто у нас будет? кормить будем чужую армию. Желтая армия будет у нас.

А.В.: Тогда можно вам вопрос? Вы хотели бы, чтобы ваши дочери вышли замуж за ребят, которые прошли армию, тем более, если они воевали?

Слушатель: Да.

А.В.: Вы хотели бы это.

Ведущий: Я знаю, к чему вы клоните. У нас сейчас считают дефективной армию, а не людей, которые не служили. Это понятно. И военные синдромы, поствоенные синдромы. Слушаем вас. Алло. Как вас зовут?

Слушатель: Здравствуйте. Алексей. У меня одноклассник, их четыре брата в семье. У них с рождения язвя желудка у всех. Все четыре никто не служил. Хотя по состоянию здоровья внешне ???????? (неразборчиво). И в армии у нас был, служил в ВДВ, пришел один со сколиозом, он даже ходить в строю не мог. Его оставили, и не комиссовали. Он на комиссию пришел в госпиталь, и там увидели сколиоз.

Ведущий: А вот скажите мне. Алексей, а какая польза от этого солдата?

Слушатель: В штабе сидел бы за компьютером.

Ведущий: Понятно. В штабе за компьютером может сидеть какая-нибудь контрактница-пенсионерка.

Слушатель: И на кухне были такие же у нас.

Ведущий: Понятно. Спасибо, Алексей. Вот пишут тоже: «У нас в части двоих увезли с гепатитом в госпиталь. Потом оказалось, что у одного еще и ВИЧ». Это вот к профессиональности медиков. Вот совершенно безумные вещи пишут. Слушаем вас. Алло.

Слушатель: Еще раз, извините Олег Иванович. Я хотел сказать, вот тот солдат с плоскостопием, он заслужил два год свои, но его оформили почтальоном. Он ходил на почту, письма приносил.

Ведущий: В чем смысл вашего звонка?

Слушатель: Смысл в том, что не комиссиовывали тогда. Это был 70-й год.

Ведущий: Ну, и пусть это остается в 70-м году. Я хочу, чтобы все менялось. И менялось к лучшему. Александра Михайловна, скажите, сами призывники, еще остались такие, которые ведь хотят служить?

А.В.: Да, есть.

Ведущий: Какова их доля?

А.В.: Ой, разная. Дело в том, что они вроде бы хотели служить, пока не служили. Как только попали в армию, прошли КМБ – курс молодого бойца. И когда их расформировали уже в ту часть, в которой они должны уже полностью год прослужить, вот тут начинается беда.

Ведущий: В чем?

А.В.: Уже вот родители, я говорю про сегодняшние дни буквально, они в ужасе. Уже неуставные отношения. Ведь люди разные. Ведь неслучайно было два года, три года службы, когда-то четыре года службы. Это неслучайно. Сейчас они просто не могут вписаться в этот коллектив.

Ведущий: Понятно. Завершаем дневной эфир. Пишут совершенно невероятные вещи:, честно слово. Чуть ли не с переломанными руками забирали в армию. Вот пишут – с гриппом, с ангиной. Пишут – в наркотическом опьянении, в алкогольном опьянении.

А.В.: Переломы позвоночника. Компрессионный.

Ведущий: С компрессионными переломами позвоночника. С чем только ни забирают. Я вот только понять не могу, какой смысл от такой вот дефектной солдатни? Извините, но иначе ее не назовешь. Потому что солдат – это человек, готовый на некие действия. А вот то, что забирают…

А.В.: План.

Ведущий: Ну, план. Вот не уверен я. Оксана пишет: «Даже если моего ребенка признают годным к службе, постараюсь сделать все, чтобы он не пошел в нашу армию («нашу» – большими буквами). Слишком много негативного нам происходит. Я за службу по контракту, когда человек сам осознанно принимает решение о службе». Слушаем вас. Алло.

Слушатель: Меня зовут Андрей. Я сам бывший военнослужащий, офицер запаса. И у нас сын служил в армии. Ну, как бы, у него тоже не совсем в порядке было со здоровьем. Но, в принципе, отслужил год. Но я что хочу сказать, что основная масса призывников, это лично мое мнение, она, как бы, в армии абсолютно не нужна.

Ведущий: Никто не спорит с этим.

Слушатель: Министерство обороны ?????? (неразборчиво) прежде всего, навести порядок в своих структурах, и решить реально, сколько им необходимо военнослужащих. Потому что даже, как бы, из своего опыта, а я нормально послужил, основная масса в тех же ракетных войсках стратегического назначения, рядовые, они абсолютно не нужны. Это только трата денег, государственных, наших.

Ведущий: То есть, то количество призывников, которые на год приходят в военные части, они не нужны, вы считаете.

Слушатель: Абсолютно. И я вот считаю это мнение, бредовое абсолютно, что там за год, нельзя там выучить солдата… Министерство обороны, прежде всего, должно создать систему, при которой должно подготавливать своих резервистов.

Ведущий: Это понятно, да. Вот армия резервистов – это да, это выход. Причем, давно, давно придуманный , не нами. И даже не нашими предками. Это придумано в странах, наверно, в 80 процентах европейских стран.

Слушатель: А то, что сейчас происходит, и вот друзья у него кто-то, некоторые этот год, они просто… ну, пробалдеть, конечно, нельзя сказать. Но провели бесполезно время.

Ведущий: Понятно. Спасибо. Вот Антон пишет: «Друга у меня с геморроем забрали». Бесподобные вещи. А вот не знаю, как прочитать этот никнэйм, но, тем не менее, по ICQ: «У меня брат самый лучший. Он мечтает служить в армии. И ждет с нетерпением призыва».

А.В.: Это его право.

Ведущий: Да, это его право. Более того, это еще и обязанность, если он здоров.

А.В.: И хотелось бы, чтобы он, конечно, прошел армию достойно.

Ведущий: «Я полностью здоров, но меня не взяли». Вот тоже нечитаемый совершенно никнэйм. Позвоните нам по телефону 261-88-67, и расскажите этот страшный секрет, что вы такого сказали. Слушаем вас. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Сергей Валерьевич. О партизанах не хотите поговорить?

Ведущий: О партизанах? Это кто?

Слушатель: Это те, которые уже в возрасте, и призывают отслужить еще.

Ведущий: Нет, все-таки мы о призывниках. Вот эта тема совершенно отдельного эфира. Я его подготовлю, и мы обязательно об этом поговорим. Есть, о чем сказать именно о военных сборах. Обязательно. Спасибо за звонок.

Слушатель: Особенно, в Марково.

Ведущий: О, пока без комментариев. Спасибо. Александра Михайловна, еще вот интересная такая штука. Можно ли добиться в суде, скажем так, удовлетворительного, не правильного, а законного удовлетворительного решения для больного призывника? Есть такая практика?

А.В.: Вы знаете, она очень невелика, эта практика. Особенно в нашем Пермском крае. Это просто, знаете, можно по пальцам сосчитать, наверняка, кто прошел этот суд. Но дело-то в том, что, вот я рекомендую, когда идет консультация у меня, конечно, обращаться к адвокатам с медицинским образованием. Потому что выиграть суд просто с адвокатом гражданским, будем так говорить, не военного направления, это очень сложно доказать, что, да, этот человек болен, и он не может служить.

Ведущий: Ваша организация имеет контакты таких адвокатов? Потому что это редкое сочетание – юридическое образование и медицинское.

А.В.: Конечно, у нас есть такой ведь центр. Правозащитный медицинский центр.

Ведущий: В Европе даже есть адвокаты медицинской практики. Есть такая даже специализация. В России такого нет. Слушаем вас. Алло.

Слушатель: Алле. Добрый день. Меня зовут Николай. У меня два сына. Один служит вот сейчас в армии. Я что хочу сказать. Сам я тоже служил в Советской армии. Он сейчас служит в Российской армии. Вот он уже в ноябре ушел, два месяца, звонит по телефону, сегодня ровно два месяца, и говорит, что он занимается тем, что выгружает вагоны со снарядами уже два месяца. Работает. Утром ни зарядки, ничего. Встал, поел. Ну, че за армия? Предлагают миротворцем идти, ну, не знаю, куда-то в Таджикистан.

Ведущий: А где он служит?

Слушатель: Он служит в Новосибирске.

Ведущий: Вот скажите, а второй сын младше?

Слушатель: Нет, старше. Он институт заканчивает, сейчас на диплом вышел.

Ведущий: То есть, его тоже могут, в принципе, забрать, сапоги топтать. Так ведь? А каковы ваши действия будут?

Слушатель: С сыном старшим?

Ведущий: Да.

Слушатель: Ну, каковы. Ни каковы. И младший, он сам пошел в военкомат.

Ведущий: Понятно. Знаете, я вот со сколькими родителями ни разговариваю, сам отец мальчика-кадета, который в кадетской школе учится, в кадетском корпусе…

А.В.: Поздравляю.

Ведущий: Да. И я убежден, что он будет решать сам, служить ему в армии или нет. К тому времени, во всяком случае. И мне хотелось бы пожелать такой же уверенности, как у меня, всем остальным родителям. Александра Михайловна. У вас осталось совсем-совсем немножко времени, чтоб попрощаться и пообещать, что вы придете ее раз к нам в эфир.

А.В.: Всего доброго всем, конечно. Особенно, чтобы все было у вас благополучно с сыновьями, которые служат. И, самое главное, все-таки надо, чтобы вы все, кто имеет и воспитывает мальчиков, обращались в организации, которые помогут, если у вас есть вопросы.

Ведущий: Это был дневной эфир на пермском «Эхе». Олег Коневских, Антон Мелехин и Александра Вракина, координатор совета родителей военнослужащих Прикамья. Всего доброго.

А.В.: До свидания.