Кому нужен «Дзержинец»?

Ведущий: Здравствуйте, друзья. Продолжается прямой эфир на 91,2 FM. Это пермское «Эхо». Меня зовут Роман Попов. И сегодня мы говорим о том, кому нужен «Дзержинец». О судьбе многострадального стадиона речь пойдет в течение ближайших 54 минут. Представлю гостей. У нас сегодня в гостях заместитель председателя спортклуба «Дзержинец» Евгений Симакин. Евгений Альбертович, здравствуйте.

Евгений Симакин: Здравствуйте, Роман.

Ведущий: И тренер по лыжным гонкам, тренер высшей категории спортклуба «Дзержинец» Геннадий Ноговицин. Геннадий Федорович, добрый день.

Геннадий Ноговицин: Добрый день.

Ведущий: Вот, собственно, не откладывая в долгий ящик. Евгений Альбертович, я правильно понимаю, что материал в «Коммерсанте» недавний, в котором говорилось о том, что группа «РИАЛ» подтверждает свою покупку земли под стадионом, и некоторые эксперты, не пожелавшие назваться, говорили о том, что вполне возможно, что стадион будет застроен на 50 процентов жильем, на 50 процентов торговым центром, я правильно понимаю, что этот материал в «Коммерсанте» у вас, в рядах спортклубовцев вызвал эффект разорвавшейся бомбы?

Е.С.: Ну, я бы сказал, что, во-первых, это не было для нас неожиданностью. Мы об этом знали примерно с 2007-го года, когда структуры Юрия Борисовца впервые появились на нашем горизонте. То есть, раньше мы воевали, скажем так, только с заводом Дзержинского. В последующем нам стало сложней. Мы начали понимать, что кто-то появился еще в этой ситуации. Потому что, во-первых, усилилось давление, хуже нам стало работать в судах, как в арбитражных, так и в судах общей юрисдикции. Ну, в итоге мы выяснили, что рано или поздно нам придется столкнуться. Так оно и получилось.

Ведущий: И вот в данном случае первые дни буквально нового 2011-го года, и у вас так лицом к лицу - воевать придется с группой компаний «РИАЛ», как ни крути.

Е.С.: Однозначно.

Ведущий: Геннадий Федорович, скажите, вот на данный момент на «Дзержинце» сколько занимается детей? Вот по приблизительным прикидочкам, сколько у вас в секции лыжных гонок, сколько в других?

Г.Н.: Ну, сейчас вот трудности у нас появились такие, что тепла не стало, сложности появились очень такие. И народ, конечно, стал посещать меньше. Если было человек, вот летом взять, осенью 200-300 человек, это минимум, как говорится, беру такие цифры, то сейчас уже около сотни. И то приходят уже, быстренько переоделись и в лес, или куда-нибудь там побегать, позаниматься.

Ведущий: Это речь сейчас идет о тех, кто занимается непосредственно в спортклубе «Дзержинец».

Г.Н.: Да.

Ведущий: А много ли народу просто использует стадион, как некий спортивный объект?

Г.Н.: Да. У нас вот в выходные дни проводится мини-футбол. Это начинают они с утра и почти до вечера в субботу, воскресенье. Народу очень много. На лыжах ходят, на коньках катаются. А чтобы детей, уже сложности, потому что тепло должно быть. Прийти, переодеться.

Ведущий: Слушайте, а как так получилось, Евгений Альбертович, что на стадионе, допустим, банально нет тепла?

Е.С.: Случилось это следующим образом. То есть, в тот момент, когда структуры, ну, скажем так, близкие к «РИАЛу» стали владельцами здания, они стали распоряжаться. То есть, это по их желанию, будет тепло, или не будет. И, ну, где-то примерно перед зимой были разосланы письма во все организации поставляющие тепло, электроэнергию, воду о том, что они не хотят содержать этот объект.

Ведущий: То есть, при всем при этом не было, как это часто бывает, многомиллионной задолженности, то есть, просто хозяева взяли новоявленные и сказали – не будет тепла.

Е.С.: Ну, скажем так, у новых хозяев никогда не было договоров с этими организациями, потому что в течение последних 15-20 лет затраты на содержание стадиона, это касается тепла, электроэнергии, это касается воды, это касается сточной канализации, и так далее, то есть, уборка территории элементарно, за 20 лет никто, кроме спортивного клуба за это не платил. То есть, ни завод, ни новые собственники. Это все шло только за счет спортивного клуба. И поэтому даже при отсутствии договора они просто написали письмо – это наши объекты, мы не хотим их содержать, давайте, ребята, будем все это дело обрубать.

Ведущий: Не смотря на то, что они ни копейки на это еще не успели потратить.

Е.С.: Нет. На содержание ни копейки. Конечно, они несут, наверняка, затраты по… налоговое бремя – налог на землю, налог на имущество. Но не более того.

Ведущий: Геннадий Федорович, а правда, что вот тренеры и сотрудники клуба четь ли не сами сбрасывались деньгами, покупая там обогреватели, в конце концов, пытались там как-то вообще поддерживать хоть какую-то жизнь в помещениях?

Г.Н.: Да, это самая правда. Потому что уже третью печку поставили мы, которая работает на угле. Отапливаемся углем, как говорится. Это в 21-м веке.

Ведущий: И все для того, чтобы просто были помещения, куда б могли прийти дети, переодеться?

Г.Н.: Да, чтоб маленько хотя бы… сейчас вот в помещении градусов, наверно, 10-12 температура поддерживается.

Ведущий: Я уже молчу про то, что любая там мало-мальски государственная или окологосударственная комиссия проверяющая когда к вам придет, они же будут в ужасе.

Е.С.: Однозначно.

Ведущий: Это стадион «Дзержинец» на данный момент. Вот так вот он выглядит прямо сейчас. Евгений Альбертович, а можно несколько слов, а как вообще все начиналось?

Е.С.: Началось все в 2005-м году. В 2005-м году на основании приказа директора завода Дзержинского, тогда это был Владислав Петенко, это имущество было поставлено на баланс завода. То есть, оснований для того, чтобы поставить все имущество на баланс, ?????? (неразборчиво) конечно, не было. То есть, действительно, мы когда-то получали на праве безвозмездного пользования на основании распоряжения комитета по имуществу два здания. Это щитовой домик, он же лыжная база и здание тира. Все остальные объекты – это футбольное поле, это хоккейная площадка, это трибуны, безусловно, всего этого мы никогда у завода не получали. И, соответственно, передавать не должны были. И завод сам признавал, что это строилось за счет спортивного клуба «Дзержинец», там, субботники, это там спонсорская помощь и так далее.

Ведущий: А можно я вас сейчас прерву, просто для того, чтобы остановиться. Итак, у нас есть машиностроительный завод имени Дзержинского. То есть, вот просто, как объект. У нас есть спортивный клуб «Дзержинец». И это два разных собственника, две разных структуры.

Е.С.: Это два разных юридических лица.

Ведущий: Два разных юридических лица. И, не смотря на то, что спортклуб «Дзержинец», как это понятно по названию, в принципе, там еще начиная с советских времен, да, фактически был одной из ветвей завода Дзержинского, так или иначе, все-таки два разных юридических лица на данный момент, и на протяжении длительного времени два разных хозяйствующих субъекта.

Е.С.: Да. И между двумя этими хозяйствующими субъектами еще с 90-х годов, и даже до 90-х годов существовали абсолютно нормальные договорные отношения. То есть, естественно, спортивный клуб «Дзержинец» название получилось не просто так, это было при заводе Дзержинского. Вернее, не при заводе, скажем так, а при профсоюзах. А профсоюзы никогда не были частью хозяйствующего субъекта, самостоятельной организацией. И в 95-м году, когда изменилось законодательство, мы зарегистрировались, как общественная организация. Ну, естественно, с правопреемством. Потому что могу сказать, что, предположим, Геннадий Федорович, он работает с 84-го года. И, причем, с 84-го года одно и то же юридическое лицо платит за него налоги, в пенсионный фонд, ??????????? (неразборчиво) вполне доказуемые вещи.

Ведущий: Это я сейчас просто поясню. Геннадий Федорович, я правильно понимаю, вы ведь не меняли место работы?

Г.Н.: Нет.

Ведущий: И тренерский коллектив, который у вас там в большинстве своем, точно также работает вот еще с тех старых советских времен.

Г.Н.: Да.

Ведущий: То есть, чтобы потом не говорили, что пришли какие-то «левые» люди со стороны, организовали какое-то подобие общества, и пытаются отжать у людей землю в собственность. То есть, спортклуб «Дзержинец», он существовал. На протяжении длительного времени там воспитывались спортсмены. Кстати, может быть, вот так вот на вскидочку назовете парочку звезд.

Г.Н.: Ну, у нас легкоатлетка Татьяна Томашова.

Ведущий: Воспитанница спортклуба «Дзержинец».

Г.Н.: Были чемпионы России это СахаБеев и по боксу Касимов. Также у нас участники был и среди слабослышащих инвалиды чемпионы Олимпийских игр это Тищенко, Дегтянников.

Ведущий: То есть, это все воспитанники спортклуба «Дзержинец».

Г.Н.: Да.

Ведущий: Я просто сразу напомню нашим слушателям, что для постоянных слушателей программы «Овертайм» это далеко не самые последние имена и Тищенко, и Дегтянников, уж, конечно, Татьяна Томашова. То есть, спортклуб существовал, функционировал, развивался. В 95-м году, когда все ??????? (неразборчиво) пошли регистрироваться, заново оформлять новые формы собственности, точно также спортклуб стал… как это называется?

Е.С.: Общественной организацией.

Ведущий: Общественной организацией – ОО. И затем вдруг неожиданно оказалось, что спортклуб принадлежит заводу.

Е.С.: Ну, это не совсем так. Во-первых… как эта история началась. То есть, основанием для постановки на баланс послужил приказ директора. Это нонсенс, когда приказ руководителя хозяйствующего субъекта является основанием для возникновения имущественного права. При этом, иных документов, то есть, проектно-сметная документация, какие-то документы, удостоверяющие, что они, действительно, несли какие-то затраты на стройку этих объектов, на их содержание, их не существует. Не было даже технических паспортов, потому что я могу сказать, что технические паспорта выдавались спорткомитетом, что соответствует закону О спорте тогдашнем, спортивному клубу «Дзержинец». Точно также мы проводили паспортизацию. И в этих паспортах значился спортивный клуб «Дзержинец». То есть, не было завода. До 95-го года завод не только не претендовал на это имущество, но в ответах на запросы официальных органов он напрямую подтверждал, что имущество принадлежит спортивному клубу «Дзержинец».

Ведущий: А можно сейчас Геннадий Федорович мне скажет. Скажите, вот вы же еще помните, наверняка, а за счет каких средств вот еще в советские времена финансировались спортивные у клубы и спортивные общества?

Г.Н.: Завод помогал в этом. Материальную базу-то завод сделал.

Ведущий: Это с одной стороны. А были ли какие-то, не знаю, государственные вливания или еще что?

Г.Н.: У нас детская школа была которая, она же была полностью государственная… оплата тренеров была государственная.

Ведущий: То есть, я правильно понимаю ситуацию, что, если завод предъявляет, ну, условно, свои права на «Дзержинец», то это значит, что он должен доказать, что все было построено заводом, там, деньги давались заводом, зарплата была завода. А это сложно сделать, потому что в советские времена такого не было.

Е.С.: Да, вы знаете, не совсем так. Ну, да, конечно, были какие-то нюансы в советские времена. Но это касалось, скорее, зарплаты тренеров, предположим. Как и на всех заводах, они могли числиться в цехах, да, предположим, в заводоуправлении, а работали на этом стадионе. В этом отношении да, здесь никаких вопросов нет. Но, как вы правильно сказали, для того, чтобы предъявить свое право на что бы то ни было, необходимо подтвердить это документально., хотя бы чем-то. То есть, ну, невозможно построить ни ранее, ни сейчас любой объект, не пройдя определенную процедуру. В первую очередь это согласование проектно-сметной документации, создание. Ну, и так далее, и так далее, и так далее, о чем мы говорили. Ничего этого нет, включая и ни актов ввода в эксплуатацию э тих объектов, то есть, как они зарегистрированы были. Мы этого не понимаем. И продолжу эту историю. Удивительная ситуация, но данных балансового учета без иной документации оказалось достаточно для того, чтобы имущество было внесено в реестр федерального имущества. То есть, задумайтесь. Просто данные балансового учета. Больше никакой документации. И буквально через очень маленькое время завод тут же получает это имущество на праве хозяйственного ведения.

Ведущий: И это произошло в 2005-м?

Е.С.: Это все произошло в 2005-м году, причем, техническая документация была создана уже после того, как завод получил все это на праве хозяйственного ведения. И примерно в тот же период.

Ведущий: Но ведь завод на тот момент находился уже в состоянии глобальной перетряски. Я прекрасно помню то время.

Е.С.: По сути, да. По сути он находился уже… не находился, но то, что будет процедура введена банкротства, это было уже очевидно. Это был октябрь 2006-го года.

Ведущий: То есть, не так давно это было. Я прекрасно помню, как лихорадило машзавод Дзержинского, как оттуда поступали новости о смене тех или иных менеджеров, как, в общем-то, эксперты говорили о том, кому нужен завод, почему вдруг такое происходит, почему не спасаем завод. Все это было тогда. И в это же самое время вдруг неожиданно на баланс завода, который фактически уже без пяти минут банкрот, поступает целый стадион «Дзержинец».

Е.С.: Да, поступает целый стадион, замечательный актив. То есть, который по балансовой стоимости, в общем-то, не особо ценен, скажем так, потому что актив далеко не новый. Но по рыночной стоимости на тот момент это земельный участок оценивался порядка, извините, 800 миллионов рублей. Это огромные деньги.

Ведущий: Евгений Альбертович, я возьму на себя просто смелость предположить, а могла произойти ситуация, при которой некое лицо, условно обозначим словом «Х», некое лицо, зная о будущем завода или с определенной долей вероятности догадываясь о будущем завода, фактически спровоцировало появление как можно большего количества собственности, потому что потом все это по грошовым расценкам, это же в первую очередь земля, можно будет взять себе?

Е.С.: Я, конечно, утверждать этого не могу, но я считаю это вполне вероятным.

Ведущий: То есть, фактически в тот момент, когда лихорадит завод, очень выгодно сделать его собственником всего, что только можно.

Е.С.: Как при любой процедуре банкротства любого предприятия.

Ведущий: Ладно. Хорошо. Это 2005-й год. И что было дальше?

Е.С.: В результате после того, как это имущество было внесено в реестр федерального имущества, опять же, без должной документации, оно поступило на завод на праве хозяйственного ведения. Естественно, учитывая то, что на тот момент завод уже вошел в процедуру банкротства, этот объект был оценен. К сожалению, не могу сказать, эта оценка, она как-то согласовывалась с Росимуществом собственником или нет, у нас нет этих данных. Но сомнения по этому поводу, конечно, есть. И было выставлено на торги. Это уже, надо сказать, отдельная история. Ее нужно отдельно описывать. Торги проводились организацией, я думаю, что ?????? (неразборчиво), что это фирма-однодневка. На торги не попал… Ну, образно говоря, десять организаций хотели туда попасть. Попали только две. Это все, естественно, освещалось у нас в прессе. Торги были проведены очень быстро. В тот период, когда были наложены обеспечительные меры, причем, не одной организацией, а разными судами. Торги были проведены. И в результате имущество ушло.

Ведущий: То есть, суды говорят – не трогать до тех пор, пока мы не разберемся…

Е.С.: Пока не будут сняты обеспечительные меры. Тем не менее, торги проводятся. В результате торгами занималось, по сути, две организации. Было два, на самом деле, объявления. Были две разные организации, у которых директором был один человек некто Константин Удыма, насколько я помню. То есть, у меня есть бумаги, я могу, в общем, ????????? (неразборчиво), посмотреть. В прессе это звучало, что там некая девушка единственная, которая хотела сдать документы, ей там, ну, в общем, повредили руку, скажем так. И Константин Удыма просто не принимал документы для того, чтоб люди могли попасть на эти торги. То есть, и тогда уже было очевидно, что это делается, естественно, под кого-то и для кого-то.

Ведущий: И в конечном итоге результат этих торгов?

Е.С.: В результате этих торгов имущество было продано на торгах с одним шагом, что показательно. То есть, за 24 с небольшим миллиона рублей. И что самое удивительное, в качестве обеспечения, скажем так, обременения на эти объекты, было прописано сохранение, я подчеркиваю, сохранение назначения этих объектов в течение одного года.

Ведущий: В каком году были торги?

Е.С.: Торги были в 2007-м году.

Ведущий: В 2007-м году продается стадион «Дзержинец». Это, скажите мне, сколько у нас земли в гектарах?

Е.С.: Около семи гектаров земли.

Ведущий: Продается 7 гектаров земли. Я не побоюсь этого слова, в центре города.

Е.С.: Ну, тут я сразу поправлю. Не совсем так. Торги-то ведь проходили по имуществу, не по земле. Но у нас по законодательству, извините, чьи объекты недвижимости, того и земля. Это очевидно.

Ведущий: Я просто, ну, чтобы, в конце концов, было понятно. У нас семь гектаров земли напротив парка культуры и отдыха…

Е.С.: Со всеми подведенными коммуникациями.

Ведущий: …со всеми подведенными коммуникациями в 2007-м году до кризиса на торгах продается за сколько?

Е.С.: 24 с небольшим миллиона рублей.

Ведущий: 24 миллиона рублей.

Е.С.: Но уточню – имущество. Земля была передана в последующем правообладателю.

Ведущий: Итак, в 2007-м году имущество стадиона «Дзержинец» стало кому-то принадлежать. Кому?

Е.С.: Компании, которая называется «ЗемИнвест-Строй». Это та самая компания, которая буквально вот, как мы узнали, на прошлой неделе купили структуры Борисовца.

Ведущий: То есть, потом прошло некоторое время, и эту компанию, счастливого обладателя имущества и семи гектаров земли, неожиданно покупают структуры Юрия Борисовца.

Е.С.: Тут все несколько сложнее. Потому что, да, имущество принадлежало «ЗемИнвест-Строю». Но земля-то принадлежала совершенно другой организации.

Ведущий: Я хотел Геннадию Федоровичу. Он просто заскучал у нас в эфире. Вот смотрите. Вот Евгений Альбертович у нас очень подробно рассказывает о всех этих вот бумажных передрягах и так далее. На вас-то ведь это ведь никак не отражалось на тот момент? Я правильно понимаю? Пятый год, шестой год, седьмой год. Стадион функционирует, дети ходят, помещения отапливаются. Да?

Г.Н.: Да, так и было. Мы продолжали тренироваться. И ребята приходили. Притом, это вот местное население стадион-то называли «народный», потому что вот вечером после работы мамы с колясками, дети катаются рядышком с ними. И просто приходишь и радуешься. Ты уходишь в восемь часов вечера, уходишь со стадиона, а видишь – народ приходит и идет, и гуляет там, играет. Народу было очень много. Так что вот, как-то незаметно, но все равно с каждым годом чувствовалось, что нас как-то начинают прижимать. Потому что на оперативках, на которые мы собирались, потому что до нас доводили, все равно ?????? (неразборчиво) разговор-то, доводили до нашего… чтоб мы знали, что у нас за спиной что творится уже. Потому что и захват был. Это было два года назад, первый захват был уже.

Е.С.: 2007-й год.

Г.Н.: Да. Даже третий год уже пошел, когда полностью нас на территорию стадиона не пускали. Здание было закрыто. Подтрибунное помещение закрыто. И шли. Ну, разделись под деревьями, пошли, побегали, позанимались. Вот такое дело.

Ведущий: То есть, каким-то образом на вас уже начала отражаться и эта катавасия. Так кому принадлежал земельный участок, Евгений Альбертович?

Е.С.: Предыдущим собственником этого земельного участка, согласно «Коммерсанту», была некая организация Общество с ограниченной ответственностью «Информпресс».

Ведущий: А сейчас этот земельный участок кому принадлежит?

Е.С.: По сути, «ЗемИнвест-Строю», получается. То есть, собрали в кучу и имущество, и земельный участок.

Ведущий: И, в конце концов, это оказалось под могучей дланью компании «РИАЛ», что и требовалось ожидать, там, рано или поздно.

Е.С.: Да, чего мы и ждали.

Ведущий: Чего вы и ждали. Евгений Альбертович, вот смотрите. Мы остановились сейчас на двух аспектах. Во-первых, на том, что в конечном итоге, где-то в районе 7-го года у нас и земля, и имущество о казались по вашим данным в собственности не спортклуба. Вот как-то так. Они ушли. С другой стороны вот сейчас, в 11-м году официально объявлено, что они таки находятся в собственности группы компаний «РИАЛ». С третьей стороны о том, что Юрий Борисовец имеет к этому какое-то непосредственное отношение, по-моему, не говорил только ленивый в том же самом шестом, седьмом, восьмом, девятом годах. То есть, видимо, успешные бизнесмены умеют ждать. Прошло все-таки несколько лет. Но, согласитесь, о том, что официально и открыто в СМИ сделать слив о том, что на месте стадиона будет жилая зона и торговый центр, по-моему, это реалии дня сегодняшнего. Раньше если об этом хоть как-то приблизительно догадывались, то открыто не говорили.

Е.С.: Ну, я с вами согласен. Но, если вы имеете в виду статью последнюю в «Коммерсанте», то здесь не совсем слив, конечно. Потому что у них, действительно, есть рядом площадка. То есть, они граничат, по сути, со стадионом «Дзержинец». И, насколько я знаю, на той площадке уже были согласованы, там, может быть, дома, может быть какие-то бизнес-центры, и так далее. То есть, непосредственно по стадиону пока еще, на мой взгляд, заявлено не было, что там будет построено. Но есть другой настораживающий момент. То есть, по градостроительному плану там должен быть стадион. По закону О спорте там должен быть стадион. По земельному кодексу для того, чтобы изменить целевое назначение земельного участка, необходимы, как минимум, общественные слушания. И это должно пройти через соответствующие государственные органы, да, то есть, депутатский корпус, предположим. Однако в этой статье было совершенно четко прописано, что там на самом деле уже не один участок, а два. То есть, там 3,2, по-моему, и 3,6 гектара. И у этих участков разное целевое назначение. Вот как это получилось, для меня это просто загадка.

Ведущий: То есть, на данный момент мы можем честно говорить, что если вдруг кому-то понадобится сохранять хорошую мину при не очень хорошей игре, то вот эта дележка на два участка позволит на одном из них сделать нечто спортивное, а другой просто застроить.

Е.С.: Ну, теоретически, да. Но я бы сказал - дай-то бог, если там будет стадион, современный спортивный комплекс.

Ведущий: А вот так вот, по вашим прикидкам, а сколько вот вам в реальности нужно земли для того, чтобы там был стадион – раз, какие-то помещения для спортсменов – два и возможность работать спортклубу «Дзержинец»? Ведь понятно, что семь гектаров – это очень много.

Е.С.: Это очень много. Это неподъемно. Клуб уже выживал только за счет того, что эта земля находилась у нас в безвозмездном пользовании. Потому что налоговое бремя в размере полутора миллионов, то есть, человек, который знает, что такое спортивные сооружения, где плоскостные замощения занимают 70 процентов, а здания, которые могут как-то использоваться, только 30 процентов, понимают, что это нереальная ситуация. В такой ситуации клубу нельзя выжить. Не только нашему, никакому. Без лишнего финансирования. А если говорить о том, каков земельный участок для того, чтобы это функционировало и хотя бы окупалось, я не говорю ни о какой прибыли, в данном случае, примерно 2 гектара, это включая прилегающую территорию.

Ведущий: Я верно понимаю, что двух гектаров, в принципе, будет достаточно для того, чтоб была беговая дорожка, футбольная поляна, большое помещение рядом? Я не говорю сейчас про трибуны, но тем не менее.

Е.С.: Да, это нормально.

Ведущий: То есть, вы это просчитывали?

Е.С.: Конечно.

Ведущий: И не появлялось у вас, как у представителей спортклуба, желание прийти в те же самые риаловские структуры со словами - ребята, слушайте, забирайте себе вот все, постройте нам нормальный современный стадион, чтоб народ мог заниматься в спортклубе «Дзержинец» и все, а все остальное застраивайте, как хотите? Все равно там земли много.

Е.С.: Неоднократно встречались. С 7-го года. Как я уже сказал, мы изначально знали, кто против нас стоит, и встречи были неоднократно. Встречи были, конечно, не с Борисовцом. Юрий Львович на встречи не соглашался. Мы разговаривали с Артуром Васильевым. В основном. Ну, там, конечно, был юрист, как вспомогательный. И предложение наше было более, чем… ну, лояльным, что ли. Потому что мы говорили о следующем. То есть, учитывая то, что этот земельный участок у нас в безвозмездном пользовании, ребята, давайте заключать соглашение. Постройте комплекс. Можно даже не передавать его нам в собственность. Оставьте у себя на балансе. Передайте нам его в безвозмездное пользование пуска на 15 лет пока. И ото всего остального мы откажемся в вашу пользу.

Ведущий: То есть, фактически сохраните нам спорт.

Е.С.: Конечно, конечно. Сохраните нам спорт. Сохраните нам площади, где могли бы заниматься те же самые дети вот ото 300 до 500 человек, там, более взрослые спортсмены, и так далее. То есть, другого мы не просили.

Ведущий: Это как раз я сейчас поясню. У нас периодически, когда возникает подобного рода проблем, да, и история в эфире, очень много людей нам звонят с рекомендациями – а вы не пробовали договориться? А вы не пробовали найти золотую середину? Так вот, это для подобного рода слушателей. Насколько я понимаю, пробовали. Более того, даже выходили с инициативой.

Е.С.: Однозначно. И была даже переписка.

Ведущий: Потому как, представьте себе, либо пытаться содержать семь гектаров, либо в современных условиях содержать компактный стадион для того же самого микрорайона «Парковый» на два с половиной гектар, условно говоря. Геннадий Федорович, вообще, вот вам, как тренеру по лыжным гонкам, скажите честно, что вам нужно для того, чтобы функционировала ваша спортивная секция? Вот именно ваша.

Г.Н.: Помещение, самое главное, чтоб было тепло, светло. Народ придет. Народ идет.

Ведущий: Помещение, давайте сразу определимся, для чего?

Г.Н.: Ну, чтоб человек пришел, переоделся, приготовил лыжи, пришел потом позанимался общефизическими упражнениями, Вот это и все.

Ведущий: То есть, вам нужно помещение, вам нужен небольшой, там, может быть, тренажерный зал и вам нужна большая поляна для того, чтобы на ней уже…

Г.Н.: Мы в лес уходим.

Ведущий: А, то есть, вы в любом случае в лес уходите.

Г.Н.: Мы в лес уходим. Еще душевая чтоб была.

Ведущий: Душевая. Вам лично даже поляна не нужна.

Г.Н.: Нет. Нам лишь бы помещение.

Ведущий: Я просто напомню, что у нас на данный момент в спортклубе «Дзержинец» еще кикбоксеры.

Е.С.: Восточные единоборства, кикбоксеры, в том числе, да.

Ведущий: Восточные единоборства. Сразу быстро себе набросаем…

Е.С.: Вы правильно сказали, кикбоксеры все-таки.

Ведущий: В голове себе набросаем – это зал или, допустим, в идеале два зала. Там, для того, чтобы проводить тренировки. Плюс у нас рядом… что у нас там еще?

Е.С.: Бокс.

Ведущий: Бокс. То есть, это хорошо, ладно, еще один зал. Хотя, в принципе, все это там реально совмещать. Сопутствующие помещения. То есть, это чтобы представлять себе, какого размаха примерно здание нужно для функционирования клуба на данный момент. Ну, и понятно, что легкоатлетическая дорожка с футбольным полем – это никто не отменял.

Е.С.: Нет, ну, плюс, конечно, тяжелая атлетика. Да, у нас очень развито это.

Ведущий: И зал-тренажерка. В принципе, требования такие, надо сказать, вполне себе спартанские. Что на них отвечали?

Е.С.: Да, в общем-то, ничего. Нас это очень удивляло не только с точки зрения человеческой, да, потому что все-таки, ну, как-то надо, рано или поздно, к спорту, к людям повернуться лицом. Ну, и сточки зрения экономической. Потому что, еще раз повторю, у нас-то ведь земля была в безвозмездном пользовании. А ведь с момента покупки этого земельного участка ежемесячно они оплачивают порядка миллиона рублей. Давайте просто посчитываем экономику, сколько экономия составила бы до 13-го года, до момента окончания нашего договора. Получается порядка, извините, 50 миллионов рублей. А этот спортивный комплекс обошелся бы не более 25. Здесь есть смысл даже с точки зрения коммерции, не только с точки зрения человеческой. Однако ни один из этих аргументов он не нашел вообще никакого ответа. То есть, нам ребята говорят – если хотите, мы вам все это передадим в аренду. Содержите там, работайте, все, что угодно, делайте до определенного момента. Когда нам этот земельный участок понадобится, мы вас оттуда, стало быть, попросим уйти.

Ведущий: Я правильно понимаю, что вот в тот момент, когда вам уже отключили тепло, например, это можно считать тем моментом, когда им земельный участок понадобился?

Е.С.: Нет.

Ведущий: Нет?

Е.С.: Нет абсолютно.

Ведущий: То есть, это даже не, как бы, не знаю там, не камень в ваш огород? Это не попытка уколоть? Это просто там, как факт – да ладно, сидите без воды, там, без тепла.

Е.С.: С точки зрения бизнеса и финансов, мы находимся в абсолютно ??????? (неразборчиво) весовых категориях. Я бы сказал, мы живем в разных мирах. И поэтому колоть нас какими-то действиями подобными, я не думаю, что кто-то бы стал этим заниматься.

Ведущий: А в чем тогда вот причина вот именно такого вот отношения к спортклубу? Мы же начинали с того, что тренеры покупают печки для того, чтобы обогреть две-три комнаты, чтобы там могли переодеться дети. То есть, бред? Бред. Абсурд? Абсурд. Почему так-то сейчас? Если, по идее, никто бульдозеры еще не загоняет, еще ничего не началось. А вам уже создают условия, при которых уж легче самим уйти.

Е.С.: Ну, вы знаете, вы поймете всю абсурдность ситуации, когда я скажу, что не далее, как примерно полгода назад, может быть, месяцев шесть та же компания «ЗемИнвест-Строй» подала в суд, в арбитраж на спортивный такой клуб «Дзержинец» с целью взыскать 20 миллионов неосновательного обогащения.

Ведущий: То есть, вы еще и зарабатываете?

Е.С.: Ну, за пользование, якобы, объектами.

Ведущий: Ну, все понятно.

Е.С.: То есть, якобы, там бизнес, бешеные деньги и так далее.

Ведущий: Соответственно, вы держите такое большое количество земли, и, соответственно, вы должны за нее заплатить…

Е.С.: Да, безусловно. То есть, мы там хорошо очень живем.

Ведущий: А чем закончился этот суд?

Е.С.: Мы его выиграли.

Ведущий: Понятно. То есть, сейчас мы находимся в забавной ситуации. С одной стороны, у нас до сих пор есть стадион «Дзержинец». И любой житель о крестных территорий знает, что это стадион «Дзержинец». Ему ведь, в сущности, все равно, кому и что принадлежит. На амок ничего не закрыто. Можно также приходить. Снег, рано или поздно, сойдет, можно гулять с коляской. Сейчас там, не знаю, придумайте, чем там можно заняться. Это с одной стороны. С другой стороны у нас в этом стадионе «Дзержинец» не создано вообще никаких человеческих условий для существования. Потому что люди, которые объявили себя его собственниками, просто взяли и решили, что им это не нужно.

Е.С.: Верно.

Ведущий: С третьей стороны у нас появляется информационное сообщение о том, что скоро будет все потихонечку убираться и застраиваться. А вы-то в этой ситуации, что хотите сделать?

Е.С.: Вообще, у нас, в принципе, две позиции. То есть, она, вернее, состоит из двух частей. Первая позиция человеческая, чтобы все-таки… клуб необходимо сохранить. Это старейший клуб нашего города. Клуб с историей. То есть, заново создавать историю, у нас это было уже неоднократно. Во-вторых, это тренерский состав. То есть, ну, я думаю, что у нас один из лучших тренерских составов. В-третьих, необходимо добиться, наконец-то, правды. Элементарно - правды. На каком основании у нас отобрали это имущество? Я в данном случае вот в этой части даже не говорю о компании «РИАЛ», как таковой. Возьмем первичную честь, с чего все это началось, откуда ноги-то растут. Каким образом завод Дзержинского поставил имущество чужое себе на баланс? Вот с этого все началось. То есть, если бы не было этого факта, всего остального не было бы тоже. То есть, мы сейчас боремся с теми людьми, которые приходят, основываясь на факте первичном. Вот оно случилось. И отсюда это вот дерево-то оно и проросло. Ну, и, соответственно, естественно, если нам удастся все-таки доказать, что завод Дзержинского неосновательно поставил на баланс, мы будем обращаться в суд за возмещением убытков. Я вас уверяю, этих денег вполне хватит для того, чтобы поставить нормальный спортивный комплекс.

Ведущий: Геннадий Федорович, скажите, вот по вашему личному ощущению, тренерскому, вот вы начинали работать при одной стране, сейчас работаете в другой стране, при этом не меняли спортивный клуб. По вашему личному ощущению, что должно произойти, чтобы, я не знаю, там, к вам, допустим, перестали приходить дети заниматься? Что должно произойти, чтобы вы взяли и уже закрывали секцию, и говорили – ребята, ну, невозможно так больше?

Г.Н.: Понимаете, я на этом стадионе, как говорится, с первых шагов. И вот такого не было, чтоб дети пришли и уходили. Они приходят, и приходят. Даже которые занимались вот у меня уже тридцать лет назад, они приходят туда, приводят своих детей и некоторые даже внуков приводят. И, думаю, наверно, даже амок будет, и то народ подходит и смотрит, даже если будет так. Думаю, что эхо вот место, я еще раз напоминаю, что народ-то говорит, что это народный стадион. Потому что здесь же студенты еще, большая масса народу, студентов. Они занятия проводят на нашем стадионе. И этот стадион они, как бы, вспоминают потом, что были вот и занимались. И думаю, сейчас, когда вот в эфире идет эта программа, они тоже думаю, что да, на этом стадионе мы бегаем. Осенью и весной.

Ведущий: Евгений Альбертович, вот вопрос. Скажите, вот по вашему-то ощущению, чем все должно кончиться? Понятно, что вы хотите одного. А вот в реальности. Вы же взрослый человек, оцениваете же ситуацию. Понимаете, что у нас в городе, ну, так вот.

Е.С.: Вы знаете, я шансы наши оцениваю даже не 50 на 50, а значительно ниже. Но это не означает, что мы должны все бросить. Мы будем идти, безусловно, до конца. То есть, у нас и на данный момент находится заявление в прокуратуре, находится заявление в приемной полпреда президента Российской Федерации по Пермскому краю. Писали мы заявление в адрес губернатора. Оно сейчас находится в ОБЭП Дзержинского района. То есть, мы пытаемся добиться того, чего мы хотели с самого начала. То есть, основного вопроса решения, на который никто не обращал внимания.

Ведущий: 261-88-67. День добрый. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Сергей. Ну, во-первых, я так понимаю, это компания «РИАЛ», да, которая всем этим занимается, «Дзержинец» взяла под себя?

Ведущий: Ну, об этом недавно писал «Коммерсант». Да.

Слушатель: Ну, во-первых, ее уже объединили с той площадкой, которая рядом находится. То есть, там сплошное рейдерство. Что касается этого стадиона «Дзержинец», что касается и площадки, с которой объединен стадион «Дзержинец», которая собирается солидарно застраиваться. Это один момент. Второй момент. Как бы, ну, шансы, конечно, не очень высокие, чтобы это все отбить, потому что, вы сами прекрасно понимаете, как работают у нас арбитражи, как работает судебная система. То есть, это, в принципе, все проплачивается. И выиграть у этой публики достаточно сложно в этих местах. Единственный шанс, если все-таки власть подключится, даже не знаю, не региональная, а федеральная. Вот обратите внимание, что происходит со спортом. И. вообще, что происходит в землепользовании и во всех этих рейдерских захватах. Тогда, может, что-то и удастся. Ну, и потом, ведь это не первый объект. А что происходило с Ипподромом? А что происходило с многими другими объектами? А как сносились памятники архитектуры под «Колизей» второй? Там же был снесен дом, памятник архитектуры 19-го века. И никому дела нет. То есть, как бы, это система. Система работает. Участники этой системы знают, что они получают, знают, за что они работают. И с ней ??????? (неразборчиво) непросто бороться.

Ведущий: Понятно. Спасибо. А делать-то что? Вот вы обрисовали ситуацию. Скажите сейчас – а что делать вот нашим гостям?

Слушатель: Что делать гостям? Ну, во-первых, я думаю, что нужно обратиться к человеку, который пострадал с другой стороны, с кем объединили эту площадку. Некто такой Сергей Владимирович Левитан.

Е.С.: Мы знакомы.

Слушатель: Его просто кинули там по ?????? (неразборчиво) площадке, с которой сейчас объединили. Это первый вопрос. И найти еще людей, которые пострадали во всех этих историях. Историй очень много. Понимаете, коллективно всегда проще, чем одному. Одному это… отстаиваешь свои права, все говорят – да это бизнес, в общем, там они что-то не поделили, вот и сами разбирайтесь. А когда это все ??????? (неразборчиво) системно и когда возникает огромное количество эпизодов, то э ото уже 159-я, часть 4-я – мошенничество в особо крупных размерах.

Е.С.: По предварительному сговору с группой лиц.

Слушатель: Абсолютно верно. А посмотрите, кстати, что с другими стадионами произошло. Просто вот посмотрите.

Е.С.: Мы знаем.

Слушатель: Да. То есть, как бы, вот эта вот система, она работает очень четко. И им нужно очень четко противостоять. И надо поднимать общественное мнение. То есть, объединяться и поднимать общественное мнение. Когда говорит один – это одна история. Когда говорит двадцать человек – это другая. А когда выходят сотни, тогда государство и власть начинают смотреть, что все-таки что-то происходит.

Ведущий: Да. Понятно. Спасибо. Объединяться и поднимать общественное мнение.

Е.С.: Ну, в общем-то, согласны с этим абсолютно. Но здесь еще есть другая сторона, понимаете. В любом деле должен быть хозяин. Если не будет хозяина, то есть, не будет око государево, пусть то прокуратура, предположим, иные надзорные органу, будь там структура губернатора края. То есть, пока не будет хозяина, приказчики все равно будут воровать. То есть, приказчики, они будут между собой договариваться. Это образное выражение – приказчик. Это может быть бизнес, это может быть слияние с чиновниками, с правоохранительными органами. С кем угодно. Пока не появится хозяин. То есть, мы бы обратились, а к кому? Скажите.

Ведущий: То есть, просто-напросто пожаловаться некому.

Е.С.: Нет, наши заявления лежат в прокуратуре. Значит, я могу сказать, что в судах у нас было порядка 20 заседаний, ну, это беру с перерывами, там, и так далее, если не более. Прокуратура Дзержинского района, Генпрокуратура, прокуратура краевая, городская, депутатский корпус, «Единая Россия», приемная полпреда президента, общественная приемная партии «Единая Россия» и какая-то еще была у нас структура. Ну, в общем, десятки. Десятки и десятки обращений. Я могу сказать, что прокуратуру, по большому счету, можно свести только к одному - нет повода для прокурорского реагирования. Все остальное даже можно не читать. Потому что порой то, что пишут сотрудники прокуратуры, меня просто удивляет.

Ведущий: Геннадий Федорович, поэтому было письмо президенту, да?

Г.Н.: Да.

Ведущий: То есть, сразу решили, что если уже здесь так, то тогда всем коллективом соберемся, воспитанников позовем, подпишем там тысячу подписей…

Г.Н.: Да.

Ведущий: … и президенту.

Г.Н.: Да.

Ведущий: Кстати, какой-то итог этого письма-то есть уже?

Г.Н.: Нет, пока нету. Нет пока ответа.

Ведущий: А давно направляли?

Г.Н.: Это уже неделя прошла… дней десять.

Ведущий: Дней десять назад, то есть, уже решили, что все уже, уже швах. Пока Евгений Альбертович Симакин у нас с одной стороны со своими коллегами пытается в судах что-то решить, тренерский коллектив и воспитанники уже просто президенту пишут.

Е.С.: Нет. Это совместное абсолютно действие. Я считаю, что это хорошо, потому что до тех пор, пока у нас люди будут верить в то, что все-таки есть у нас руководитель, к кому можно обратиться, это замечательно.

Ведущий: По крайней мере, если уж в это не верить, то во что тогда еще?

Е.С.: Тогда, да, тогда во что? Тогда пора бежать.

Ведущий: Вот смотрите, мы, когда начинали наш эфир, вот я обозначал его тему - кому нужен «Дзержинец»? И сейчас, когда эфир заканчивается, мне абсолютно понятно, кому нужна земля под «Дзержинцем», да. Я очень хорошо понял, кому нужна земля под «Дзержинцем». Я, в принципе, даже теоретически могу понять, кому там нужны здания, инфраструктура, там еще что-нибудь. Тут ведь это тоже понятно. Но вот, заканчивая наш эфир, меня все больше и больше начинает смущать мысль. А вам не кажется, что мы не ответили на главный вопрос – кому нужен «Дзержинец»? Ведь, похоже, кроме вас и еще вот, может быть, нескольких сотен человек, которые подписывались под этим письмом, уже постепенно становится, что никому. Нет?

Е.С.: К счастью, Роман, вы ошибаетесь. Все-таки спортивная общественность, она существует, и в курсе этой ситуации абсолютно все спортсмены нашего города. Они однозначно нас поддерживают. В качестве примера я могу сказать, что, когда у нас был вот захват, так называемый, когда завод Дзержинского нанял охранников, в течение часа собралось более 200 человек. В течение часа более 200. А если говорить о, может быть, какой-то демонстрации, что ли, какому-то массовому выступлению, я вас уверяю, это будут тысячи.

Ведущий: Ну, что же. Спасибо гостям.