Русская тюрьма: опыт свободы

Ведущий: Антон Мелехин – за звукорежиссерским пультом. Роман Попов – у микрофона. Мы продолжаем прямой эфир на 91,2 FM. Здравствуйте, друзья. У нас в гостях Ольга Романова. Ольга, добрый день.

Ольга Романова: Добрый день.

Ведущий: Профессор кафедры деловой и политической журналистики Госуниверситета «Высшая школа экономики», редактор «Форбс», известный российский журналист, дважды лауреат премии «ТЭФИ». Все правильно?

О.Р.: Да.

Ведущий: Отлично. Ну, а в данном случае - гость проекта «Пилорама. Продолжение», даже участник этого проекта. Вы в 15 часов в горьковской библиотеке будете выступать с лекцией на тему «Русская тюрьма: опыт свободы».

О.Р.: Да, совершенно верно. Моя самая любимая тема, по которой я пишу большую научную работу. Уже пишу достаточно много лет. Много этим занимаюсь. И сейчас, слава богу, присоединились ко мне очень мощные силы. Наверно, я даже чуть-чуть приоткрою секрет. Это объединение, в основном, ученых, которые концентрируются вокруг Александра Александровича Аузана, очень известного человека экономического факультета МГУ. Мы изучаем, вернее, больше они изучают, а я тут как раз больше занимаюсь опытом свободы, очень интересную такую штуку, как экономика, экономика русской тюрьмы. И такая штука любопытная. И этим никто не занимался. Последний раз этим занимались в 52-м тире 53-м году. И когда доклад на тему «Экономика ГУЛАГа» лег на стол Берии, тогда всемогущего, случилось «холодное лето 53-го года». Стало понятно, что это неэффективно и это тянет, ну, просто экономику назад.

Ведущий: То есть в данном случае люди разрабатывают экономический аспект проблемы, вы пишите о проблеме свободы. У вас получается совместная работа, научный труд?

О.Р.: Я бы сказала так. Мы двигаемся параллельными курсами, все время переплетаясь, разумеется, потому что, когда я встречаю цифры и встречаю интересные отчеты, особенно много интересного как раз я в Перми встретила, здесь был, наверно, самый, самый, самый интересный материал, именно финансовый, экономический. И, конечно, я отдаю это коллегам из Московского университета. И работаем плотно с факультетом юридическим, а именно кафедрой предпринимательства. Основное, конечно, занимаюсь тем, как преломляется мозг, как преломляются представления о добре и зле в основном, конечно, предпринимателей, вообще, образованных людей, попадающих сегодня в эти условия.

Ведущий: Так получилось, что на протяжении 20-го века русская литература, публицистика получала целый ряд материалов об образованных людях, сидящих в тюрьме.

О.Р.: Ну, это началось еще с Грека, когда папенька Ивана Грозного, а я, собственно, отсюда веду разговор, попал ровно в эти же условия. Но я как раз отталкиваюсь от известной ныробской истории, когда дядя Михаила Романова Михаил Романов сидел в яме в Ныробе, и был здесь, так сказать, первым политическим ссыльным, откуда и есть пошли пермские зоны.

Ведущий: Я одного из своих любимых авторов процитирую. Игорь Миронович Губерман: «Тюрьма – это изумительная школа познания в себе личности. Это поразительная школа любви к свободе».

О.Р.: Совершенно, совершенно согласна.

Ведущий: В данном случае вы, скорее, в своих изысканиях, научных, и литературных, журналистских, дублируете уже сказанное или открываете что-то еще?

О.Р.: Конечно, я не могу никак оценивать, ну, только с точки зрения читателя, с точки зрения человека, который попал сейчас в такие условия и изучает это сейчас. На самом деле, конечно, здесь мне, как журналисту, как исследователю просто, извините за выражение, прости меня мой муж, повезло. А то, что происходит сейчас, будет оценено, конечно, нашими потомками.

Ведущий: Ну, что ж, тем не менее, «Русская тюрьма: опыт свободы». Казалось бы, несопоставимые вещи. Тем не менее, их умудряются сопоставлять регулярно, говоря о свободе некой внутренней в первую очередь. Тоже об этом же?

О.Р.: Дело в том, что русская тюрьма, она уникальна. Это действительно уникальное мировое явление. И есть очень много работ, которые изучают именно это явление в разных университетах мира, в ведущих мировых университетах. Но, конечно, их пишут люди, скорее, со слов того поколения, которое сидело, поколение, условно говоря, наших родителей, наших дедов. И понятно всем, что это явление, к сожалению к большому, это явление продолжается. И продолжается оно, в общем, по большому счету, по гамбургскому счету только в России. Вот из стран развитых, цивилизованных, которые собираются играть или считают, что играют очень большую роль, играют, действительно, в мировой истории, это только у нас. Конечно, все страны это проходили. Все страны мира это проходили. Проходила это Англия, Франция, Штаты, кто угодно, когда следующее поколение властей выпускало противников своих, сидевших в предыдущем режиме, быстро их канонизировало, и плодило своих собственных сидельцев. В конце концов, это было прекращено, потому что было понятно, что это воспроизводство оппозиции. Только у нас это продолжается, продолжается и продолжается. И новая власть плодит себе новых знаменитых, ???????? (неразборчиво) политзаключенных. В общем, фактически работая на их иконизацию, фактически, и не понимая, что при смене картинки это здорово им припомнится, когда невозможно контролировать учебник истории по причине хотя бы того, что ты умер, или по причине того, что ты в опале. Собственно, поневоле иконизированные окрашивают эпоху.

Ведущий: «Свобода - это право выбирать, с душою лишь советуясь о плате, что нам любить, за что нам умирать, на что свою свечу нещадно тратить». Получается так, что именно в этих условиях люди говорят о самой настоящей свободе.

О.Р.: Безусловно. Постольку поскольку на сегодняшний день мы можем говорить, и об этом говорят не сколько политики, а уже сколько ученые, о том, что сейчас в России сложился класс репрессируемых,. Это, действительно, репрессируемый класс, это предпринимательство. Вообще, креативный класс. Идут репрессии как против кулаков, да, вот раскулачивание, и вообще против креативности. И, собственно, понятны причины в основном этого раскулачивания. Мы - сырьевой придаток. Как были, так им, к сожалению, остаемся. И люди, сидящие на трубе, у трубы, конечно, хотели бы оставить так все максимально долго. И любая креативность, и любой другой росток, растущий рядом, естественно, мешает этой трубе, и показывает возможности страны, возможности народа. Именно поэтому, заметьте, нет никакого сопротивления утечке мозгов. Уезжаете – скатертью дорога, ура. А не так, как это было раньше, когда была последняя волна эмиграции в 70-х, в 80-х, такая последняя мощная волна. Пропаганда говорила, что посмотрите, как им плохо в Канаде, как они обнимают березки и рыдают в этом Израиле, как их все обижают, как они там страдают и просятся назад, но поздно, поздно, ошибки совершены. То есть нас удерживали здесь. А сейчас наоборот стимулируется всячески – есть мозг – уезжай.

Ведущий: Ну, возможно, потому, что, опять же, я продолжаю цитировать Губермана: «сильна Россия чудесами, и не устала их плести, здесь выбирают овцы сами себе волков себя пасти». Так попроще просто. Получается, что так попроще. Попроще выдавить тех, кто покреативней, самобытней и поумней, чтобы остаться с теми, кто будет попослушней.

О.Р.: Да, конечно. В этом есть большая эффективность плюс ко всему еще, постольку поскольку, ну, вы понимаете, мы говорим о том, что главная основная ветвь доходов России, если можно так сказать России, да, все-таки, основная ветвь доходов людей у власти - это труба. А мы им мешаем, понимаете, со своими дурацкими пенсиями, стипендиями, с больницами, со школами, с образованием, ну, с этими несчастными стипендиями. Ну, вот от трубы отпиливать вот для этого для всего, ну, жалко. Ну, с какой стати, когда можно же это не отпиливать, и оставить, и забрать. И либо уезжайте тогда, либо хорошо, мы будем сокращать это все, выбирайте сами.

Ведущий: Ольга Романова у нас в гостях, журналист, один из авторов «Бутырки-блога». Скажем так, основатель и один из авторов.

О.Р.: Основатель все-таки муж. И он автор. Я тут, скорее…

Ведущий: Сооснователь.

О.Р.: Я, скорее, Софья Андреевна, которая это все перепечатывала.

Ведущий: Сегодня в 15 часов в библиотеке Горького лекция «Русская тюрьма: опыт свободы». В 19 в кинотеатре «Октябрь» фильм «Сергей Магнитский – Справедливость. Закон. Судьба», ну, а потом дискуссия, которую, опять же будет вести Ольга Романова. Ольга, слушайте, для того, чтобы тоже расставить сразу все точки над i. Я правильно понимаю, что вы сейчас вместе со своим мужем фактически готовитесь ко второй серии?

О.Р.: Нет, мы уже в этой второй серии. У нас перерыва не было. Как только мы вернулись из пермской зоны в Москву, моментально начался наш процесс с начала. Он идет с 15 октября. И сейчас уже мы понимаем, куда идет процесс. То есть, постольку поскольку мы целиком и полностью отбились, плюс ко всему есть скандальнейшее решение Лондонского суда в нашу пользу, есть решение Высшего Арбитражного суда в нашу пользу, есть показания, начинается возбуждение дел против людей, которые нас посадили в прошлый раз. То есть теперь мы понимаем твердо, что нас точно посадят. Потому что иначе придется сажать судей, прокуроров и следователей, которые сажали нас в прошлый раз. А этого власть не допустит.

Ведущий: «И я сказал себе: держись, Господь суров, но прав, нельзя прожить в России жизнь, тюрьмы не повидав». У вас, такое ощущение, что это вот «в России жизнь, тюрьмы не повидав», затянется подольше, чем у среднестатистического россиянина.

О.Р.: Да, на это очень похоже. Но за эти годы, я стала членом правления «Трансперенси Интернешнл», что, в общем, вполне себе не то, чтобы обеспечивает некоторую безопасность членам моей семьи, но 138 отделений по всему миру «Трансперенси Интернешнл» ???????? (неразборчиво) на том, что мужу Романову и членам правления миру «Трансперенси Интернешнл» угрожает такого рода опасность, и, в принципе, есть возможность уйти. Мы не уйдем.

Ведущий: То есть вы до упора остаетесь здесь, бежать не будете.

О.Р.: Нет, мы до упора остаемся здесь, мы бежать не будем. Просто, во-первых, потому что это непристойно. Во-вторых, потому что это нарушает честное слово, а именно подписку о невыезде. В-третьих, потому что именно этого же от нас и хотят. От нас хотят, чтобы мы выходили на УДО, там получив сейчас срок, который… условно-досрочное освобождение, которое может это предполагать, то есть признавать свою вину, или бежать, то есть признавать свою вину. То есть это урок всем остальным – не борись. Мы уже на этот урок не можем пойти, сорвать этот урок.

Ведущий: Вопрос от Вячеслава Петровича пришел нам на сайт. «А почему бизнес-сообщество до сих пор не создало свою политическую партию? Ведь еще в 3-м году было ясно, что, отдав на заклание одного из лучших своих представителей, они согласились с тем, что периодически из их среды будут вытаскивать жертвенных баранов».

О.Р.: Знаете, бизнес-сообщество разобщено и крайне напугано. Я не представляю себе, как в 30-е годы кулаки создают после тамбовского восстания партию, или движение, или даже подпольную организацию, не знаю, имени, памяти Антонова, антоновское восстание, которое пытается как-то с этим бороться. Конечно, во-первых, любой человек считает, что уж кто-кто, а он не виноват, и суд разберется, и тюрьма его минет, как и мы так считали, как считают тысячи и миллионы людей. Когда это случается, случается всегда неожиданно, приходите, мы умеет поддержать, и знаем, как бороться, знаем правила. И вот еще какая штука очень важная. Она такая деликатная. Крайне деликатная. Знаете, когда приходят к нам жены, приходят с делом своего мужа, говорят – вот мой муж невинно сидит. И ты с ней общаешься, ты открываешь дело, ты разбираешься, привлекаешь. В какой-то момент ты видишь – он виноват. И что ты ей скажешь? Уходи отсюда? Не приходи к нам больше никогда? Ты видишь эту несчастную тетку, которая ободрана как липка, от которой отвернулись друзья и родственники, и которая, в общем, ни в чем не виновата ???????? (неразборчиво) больше. И что ты ей скажешь? Пошла вон? Поэтому приходите. Мы поддержим в любом случае. Другое дело, что если мы видим… Мы не говорим тетке, мы не говорим женщине это в глаза, мы не говорим родителям это в глаза, мы не говорим. Мы просто ходим на суд, поддерживаем ее лично. Если приговор очевидно заведомо неправосудно вынесен, конечно, мы боремся. Мы подключаем все возможные силы и средства. Мы к коллегам, прежде всего, к журналистам, рассказываем, почему это дело, вот посмотрите сюда, сюда и сюда. Вот документ, вот приговор, вот смотрите, нет потерпевшего, нет ущерба. Почему 10 лет, почему 12 лет предпринимателю? За что? Вот заказчик, вот здесь фальсификация. Это мы стараемся, конечно, делать. Работает, на работает… Сейчас уже, скорее, работает. Вот перед выборами у нас была просто целая серия побед. Выпускали людей на прошлой неделе просто пачками. Выпускали правильно, правосудно, но это были выборы. Слава богу, чтобы быть к этому готовы, мы… То есть выпускали громкие резонансные дела.

Ведущий: Не упустили момент. Вы не упустили.

О.Р.: Нет, мы не упустили, конечно, момент. Просто этот момент невозможно было упустить. Мы этим очень долго занимаемся. И мы всегда эти моменты ищем. И я даже не очень расстраиваюсь политической ситуации, в отличие от многих моих коллег, потому что после 24 сентября, после съезда «Единой России» у меня в руках оказался вдруг неожиданно джокер, когда я теперь прихожу к любому прокурору, к любому следователю, начинаю разговор со слов - «Скажите, а зачем вы вредите Путину? Вот почему вы взяли этого человека и на весь мир показываете, какое у нас неправосудное государство, у нас, у питерских юристов. Вот так вот. Я уверена, что Владимир Владимирович не в курсе, что вы тут творите». Знаете, с Медведевым это не проходило.

Ведущий: А с Путиным ???????? (неразборчиво)?

О.Р.: А Путина боятся.

Ведущий: «Страны моей главнейшая опора — не стройки сумасшедшего размаха, а серая стандартная контора, владеющая ниточками страха».

О.Р.: О-о-о, серая стандартная контора. Я была наблюдателем вчера. Я была вчера наблюдателем у КПРФ. За КПРФ я не голосовала. Хотела, но рука не поднялась. Я была убежденным нах-наховцем, но к выборам я все-таки сделала по-другому. Я не скажу, за кого я голосовала. Я сделала крайне неожиданный для себя выбор. Сама ему удивилась, сама с собой поговорила. ???????? (неразборчиво) на утро я не ожидала. Но самое ужасное, что я увидела в Москве, а в Москве был беспредел, редчайший беспредел, я, конечно, увидела два народа, два абсолютно разных народа, населяющих одну страну, люто друг друга ненавидящих. Понимаете, когда члены избирательных комиссий, это в основном учителя, это в основном же в школе проистекает, это учителя, которые учат наших детей, это наши соседи, подруги, это наши сестры, мамы. И когда они так себя ведут, когда они готовы положить четь, репутацию, ну, все, что угодно, на то, чтобы их не ругали по работе, простите, мне страшно.

Ведущий: «Россия безнадежно и отчаянно сложилась в откровенную тюрьму, где бродят тени Авеля и Каина и каждый сторож брату своему».

О.Р.: Увы. Каждый сторож брату своему. И когда это учителя, когда это врачи, когда это военные, люди в погонах, офицеры. Русский офицер, для меня это по-прежнему звучит очень здорово, потому что… ах, сколько приходит ко мне сейчас офицерских жен. Ведь в армии творится сейчас примерно то же самое, что и с предпринимательским классом. Началось, началось. Увы.

Ведущий: Ну, и, в общем, еще один гарик. «В России слезы светятся сквозь смех, Россию Бог безумием карал. России
послужили больше всех те, кто ее сильнее презирал». Отчасти, кстати, о тех, кто на данный момент ваши подопечные, по большей-то части, сидящие.

О.Р.: А я как раз вспомнила Пушкина на этом слове «презирал». «Я, конечно, презираю отечество свое с головы до ног — но мне обидно, когда иностранец разделяет со мной это чувство».

Ведущий: У нас в гостях Ольга Романова. Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Виталий на проводе. Я насчет выборов хотел сказать. Нас обманули всех. Как бы мы не хотели, они 50 процентов получили.

Ведущий: Понятно. Реплика ясна. Комментировать будете?

О.Р.: Ну, что тут комментировать? Одна половина страны обманула другую половину страны. Если бы нас обманул ЦИК, обманула бы партия, обманул бы еще кто-нибудь, с этим можно было бы как-то бороться. А когда это делают наши соседи, наши родственники, наши друзья, я не знаю, что с этим делать. Это все-таки, наверно, в консерватории надо что-то поправить.

Ведущий: Слушайте, ну, тут не так давно слышал точку зрения, что «Единая Россия» до тех пор будет получать большинство, пока у нас в России столько подневольных. За «Единую Россию» де голосуют те, кто в тюрьмах, те, кто в армии, те, кто в школах, ну, и так далее. Такая стандартная картина.

О.Р.: То, что называется бюджетники. Те, кто существуют за бюджетный счет. Да, конечно. Плюс ко всему все-таки много добровольцев-энтузиастов, которые это делают, мало читая по жизни и плохо воспитываясь в семье. То есть, понимая, что, участвуя в этом, они получают премии, карьеры, доступ к власти, еще к чему-то. Они считают, что это очень важно. Это конечно, очень важно. Эти вещи очень важные. Проблема в том, какой ценой. Потому что такой ценой обесценится очень быстро.

Ведущий: Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Спартак. Пермь. Во-первых, присоединяюсь ко всему вышесказанному. А, во-вторых, хотел уточнить. Как сегодня можно будет попасть в горьковскую библиотеку, если нет читательского билета? И еще один момент. Четверостишия, которые сейчас в эфире произносили, откуда ???????? (неразборчиво)? Где их можно прочитать?

Ведущий: Забейте в Яндекс Игорь Миронович Губерман, и там будет много этих четверостиший.

О.Р.: Гарики называются.

Ведущий: Гарики, да. Гарики Губермана. Насколько я понимаю, в краевую горьковскую библиотеку…

О.Р.: Вход свободный.

Ведущий: …у нас вход свободный. То есть вы просто говорите, что вы приходите на «Пилораму. Продолжение», в общем, на лекцию Ольги Романовой. Вас туда впустят. И даже покажут, куда пройти. Так что спокойно заходите сегодня в 15 часов. Ну, а в 19 также свободный вход в кинотеатр «Октябрь». «Сергей Магнитский – Справедливость. Закон. Судьба». Расскажите про второй фильм.

О.Р.: Если будет интересно, если будет интересно публике, если состоится интересный диалог, я привезла второй фильм очень тонкий. Его не показывали еще нигде. Его нет в Интернете, невозможно скачать. Фильм про погибшую правозащитницу Наталью Эстемирову, которая боролась с тем, что происходит вокруг чеченских властей, скажем так. И чья смерть пока не расследована должным образом. Надо сказать, что расследует ее, занимается этим «Новая газета», и адвокаты, например, известный очень адвокат молодая красавица Анна Ставицкая, которая сейчас освобождает больных предпринимателей. Самое известное дело Натальи Гулевич из тюрьмы. И она очень быстро ???????? (неразборчиво) внимание всех потерпевших очень быстро и эффективно обращается в Страсбургский суд, и не надо ждать десятилетиями, как это бывает обычно.

Ведущий: Михаил задает вопрос нам на сайте echoperm.ru. «Пытки в СИЗО – тема, постоянно возникающая и больная. Что делать человеку и его родственникам, если они сталкиваются с подобными вещами? Насколько реально противостоять прессингу, вне зависимости от того давления сокамерников или следователей?»

О.Р.: ??????? (неразборчиво) реально, если я сейчас начну отвечать подробно, я не закончу никогда. Самое главное первое правило – не платить, никогда никому не платить, не давать взятки. Покажете деньги – вас запрессуют, чтобы давали еще, еще, еще. Это правило номер один. Правило номер два – публичность. Максимальная публичность. Не пытайтесь договориться. Дальше - тонкости.

Ведущий: Детская тюрьма. Есть ли статистика по детям, которые прошли малолетку, не поднимались на вросляк? Насколько фатален тюремный опыт для детей?

О.Р.: Тюремный опыт для детей фатален. Статистика есть. Я ее не знаю, потому что занимаюсь взрослыми. Даже не занимаюсь женщинами, хотя очень дружила со Светой Бахминой. Просто я не знаю. Это же разные миры – женская зона, мужская зона. Просто разные миры. Я не знаю там правил поведения. А насчет фатальности, я действительно очень много встречаю по зонам и по тюрьмам людей, которые пришли туда после малолетки или как рецидивисты. Чаще всего это люди очень симпатичные. И когда ты с ними знакомишься, и они выходят, и ты пытаешься им помочь, в какой-то момент у них оказывается выключен телефон. А потом ты быстро понимаешь, что увидишь его через несколько лет, если вообще увидишь, и кажется уже всё. А это третий, четвертый срок обычно всё.

Ведущий: Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Елена. Вот я хотела по поводу выборов сказать. Все-таки вот на самом деле у нас несправедливые выборы. Вот я знаю директор школы принудительно заставила сотрудников своих голосовать именно за «Единую Россию» и за нашего Сапко, так как он помогает школе. Вот как вы считаете, это правильно?

Ведущий: Скажите, а как вас заставляли голосовать?

Слушатель: А как? Она вызвала всех к себе в кабинет…

Ведущий: И?

Слушатель: И сказала – будем голосовать за «Единую Россию».

Ведущий: А каким образом она это проверяла?

Слушатель: Нет, ну, факт то, что идет ведь все равно… напор идет. И я знаю многих людей, где на заводах также говорили - идем все за «Единую Россию». Если «Единая Россия» победит, значит, мы вам добавим зарплату, и то, и се.

О.Р.: Мало, кто, что говорит. Как проверить?

Ведущий: А проверить-то как? Ну, правда, ну, скажите.

Слушатель: А то вы, думаете, это единичный случай?

Ведущий: Нет, нет, нет. Подождите. Мы ж не спрашиваем вас - единичный это случай или нет. Конечно, не единичный. Вы скажите, как проверить? Как проверить, как вы проголосовали?

Слушатель: Но это, конечно, не проверить. Но факт то, что давление на людей идет.

Ведущий: Подождите. А если это не проверить, если не заглянуть вам за плечо, когда вы будете в этой самой кабинке ставить эту самую галочку, если к вам за плечо не заглянуть, и это не проверить, то кто вам мешает проголосовать так, как вы хотите?

Слушатель: Нет, это понятно. Не до каждого ума это доходит. Что если человека зазомбировали и сказали, что «Единая Россия» самая лучшая, самая правильная, самая, как говорится, что ни на есть лучшая, то конечно. Также и стариков зомбировали. Вот точно такое же зомбирование шло к старикам.

Ведущий: Понятно.

О.Р.: Ну, за зомбирование тут тяжело отвечать. Обычно все-таки, мне кажется, люди должны голосовать не сердцем, а головным мозгом. А если там его нет, тогда довольно трудно апеллировать. Вот к чему, к каким органам? Я могу, конечно, назвать самые разнообразные органы, но они… я не умею с ними работать.

Ведущий: Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Алле. Здравствуйте. Вадим зовут. Я хотел просто дополнить. Я вам хочу сказать, что не нужно никого контролировать. Просто у нас добрые люди, и никто не подведет своего соседа, которые отвечает в этот момент за… он в должности тем же директором или еще кем-то, и ему дали процент, он должен его набрать. Люди добрые, они не подведут его. Зачем? Им политика, как бы, не очень нужна. Им самое главное вот отношения между людьми, поэтому, естественно, тут никакой не подтасовки. Да, проголосовали за «Единую Россию», потому что не хотели подвести своих близких, родных, друзей.

О.Р.: А вот с Вадимом я совершенно соглашусь. И сама, собственно, так сделала. Я очень много смотрела на списки. И люди говорили – знаешь, я хотел идти голосовать за

этих, а вдруг увидел в другой партии приличного человека, решил, что вот за тех, хотя сама партия мне противна. Ну, и правильно. И я знаю единственного в мире человека, вот которого я знаю, моя студентка, которая голосовала за «Единую Россию». Я спросила – почему? Она говорит – понимаете, я с Камчатки. Мой папа… ой, как я ее сейчас сдам, но ей простят, мой папа там глава Заксобрания. Я за папу голосовала. Ну, я это понимаю. Мне не кажется, что это достойно осуждения. Действительно, если хороший человек член «Единой России», да ради бога. Давайте голосовать за хороших людей, если вы их знаете.

Ведущий: Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Здравствуйте. Вячеслав беспокоит. Как вы относитесь к утверждению Юлии Латыниной, что голосовать должны только те люди, которые зарабатывают больше, чем получают дотации? В принципе, я согласен с ней.

О.Р.: Ну, вы знаете, я вообще-то выступаю достаточно недемократично по этому поводу. То есть значительно жестче. Я вообще считаю, что должен быть… я не хочу об этом говорить вслух, но что делать, меня вынудили… я считаю, что должен быть образовательный ценз. Как раз к вопросу о мозгах, да. Голосуй все-таки головным мозгом, а не другими частями тела. Должны голосовать люди, которые вверяют свои, заработанные ими деньги, они нанимают себе управляющих этими деньгами. То есть налогоплательщики. А люди, которые живут за этот счет, то есть прокуроры, судьи, милиционеры, армия, ВОХР, они голосовать не должны, потому что они, наоборот, получают наши деньги, а мы распоряжаемся – туда надо, на здравоохранение, на сюда нужно. Мы нанимаем себе менеджеров, и так далее, и так далее, и так далее. Конечно, я за выборы повсеместные везде, но с цензом. Пусть судий выбирают себе судьи. А лучше всего, конечно, если будут выбирать их юридическое сообщество и так далее, и так далее, и так далее. Люди, которые в этом понимают.

Ведущий: Здравствуйте. Алло.

Слушатель: Алло. Здравствуйте. Меня зовут Адель. Вот женщина звонила, говорила, что в школах. Это 140-я школа конкретно. Потому что я раньше участвовала в выборах и знаю точно про эту школу. Вот я участвовала когда в выборах, понимаете, вот кандидаты, они устраивают чаепития. Чай, одноразовый пакетик, две печенюшки и конфетка. И вот бабушки, которым много лет, они уже не разумом, а вот сиюминутностью. Вот я даже бы предложила, человеку если за 60, 65 лет, то не надо даже, наверно, голосовать. Вот так же, как не надо, чтоб голосовали в психбольницах. Ведь люди, которые сидят в тюрьмах, здравые, они ведь не имеют право голоса. А больные люди… Почему вот передали, что в Москве 93 процента психбольницы. Ну, это же нелогично.

Ведущий: Да. Понятно.

О.Р.: Нет, во-первых, в тюрьмах голосуют, и голосуют, к сожалению, именно как бюджетополучатели. Просто заходит начальник и собирает подписи, больше ничего, им даже бюллетень не показывают. Так бывает, собственно, в любых тюрьмах. Но голосуют не осужденные, голосуют арестованные. Осужденные не голосуют. То же самое с психбольницами. Если тебя лишили дееспособности, ты не голосуешь. А если ты болеешь, и пока твой диагноз не поставлен, то, конечно, наш дурдом голосует, и очень рад всему происходящему. Что касается пенсионеров, то, конечно, бюджетополучатели мне вот тоже кажется, я буду старенькой, не буду работать, ну, и лишаю себя права голоса. А будет мне 85, и буду я работать гардеробщицей, тогда позвольте, позвольте, это мои деньги, это мои гардеробные деньги, я с них плачу налоги. Поэтому я выберу себе менеджера.

Ведущий: Давайте я вам последний Гарик прочту, а вы прокомментируете. «В тюрьме, где ощутил свою ничтожность, вдруг чувствуешь, смятение тая, бессмысленность, бесцельность, безнадежность и дикое блаженство бытия».

О.Р.: Конечно, блаженство, конечно, блаженство. Когда ты видишь травку, когда ты понимаешь, что ты можешь выйти за забор с мужем за ручку и пойти купить батон хлеба, или пойти в кино, это блаженство.

Ведущий: Ольга Романова была у нас в гостях. Спасибо вам большое.

О.Р.: Спасибо.