Чего еще ждать от "Белых ночей в Перми"? "Утренний разворот" 18 июня.

Р.ПОПОВ: Роман Попов, Константин Долгановский ведущие этого «Разворота». 10-08, у нас в гостях Владимир Гурфинкель, арт-директор фестивального городка «Белых ночей». Владимир Львович, здравствуйте.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Здравствуйте.

Р.ПОПОВ: Как и договаривались, у вас будет возможность рассказать все хорошее о фестивале «Белые ночи», что у вас накопилось за последнее время, постольку, поскольку Владимир Львович, и это ни для кого уже не секрет, имеет к нам претензии, что мы говорим о всем плохом. Но это ведь не так, мы о хорошем тоже говорим, просто вы так заняты, что не всегда слушаете ваши эфиры.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Знаете, меня просто зовут к динамику в тот момент, когда что-то говорят плохо. Я удивляюсь, выглядываю на экраны мониторов, которые стоят в фестивальном клубе, смотрю на цифры количества посещений и думаю, что что-то не то. Потому что как это, мои педагоги театральные говорили, что о спектакле могут говорить хорошо или плохо, но если есть табличка «Все билеты проданы»…

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Результат на табло, говорил Лобановский.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: У нас был какой-то сложный этап после 12 числа.

Р.ПОПОВ: Сложный в чем?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Мы понимали, что 12 число – это всплеск. И после всплеска, Дня города мы специально открылись на следующий день в 4 часа дня, потому что все потихонечку, люди устали от праздника. 13 число, 14-е, и мы попробовали переформатировать. Мы вечером 15-го сделали огромное шоу, запланировали огромное шоу барабанщиков, которых поднимали на огромном кране. Они открывали две олимпиады в своей жизни, в том числе в Ванкувере, мы понимали, что это вызовет интерес. Ночью уже происходило шоу на стене. А на следующий день мы поменяли формат наших зрителей и установили мотоциклы на два дня.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: И какой эффект это дало?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Более 40 тысяч посещений через «красные ворота» в первый день и более 50 во второй.

Р.ПОПОВ: Давайте пару слов о методике подсчета, чистая технология. В прошлом году накручивали счетчик только так. Когда мы слушали Николая Новичкова по итогам первого фестиваля «Белые ночи», мы, конечно, были в шоке от явных преувеличений. Как вы будете доказывать поток посетителей?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Все очень просто. Все видят, что войти можно через 7 ворот. Мы не считаем ворота со стороны Ленина, Петропавловской, проходы со стороны Заксобрания. Мы пошли самым простым путем. Мы считаем только проход через главный вход, через красную дорожку, через главные ворота. Мы установили там аппаратуру, это такая красная линия, которая при помощи какой-то техники, стоит какой-то луч, который улавливает тех, кто идет сюда, тех, кто выходит. Кроме всего прочего, есть такая специальная технология, которая подсчитывает движущиеся объекты. Неважно, овцы на пастбище, люди на Луне, любые движущиеся объекты сверху. У нас расположено 20 камер. Те цифры, которые мы называем, явное преуменьшение. Просто обойдите городок, посмотрите, кто входит и выходит через все ворота, кто входит и выходит через красные. Мы пошли специально по принципу, чтобы каждый, кто услышит, что мы считаем только через красные ворота, к нам подходил, дергал, говорил: «А это что вы не подсчитываете?» Специально, ребята, специально, чтобы никто не сказал, что мы преувеличиваем.

Р.ПОПОВ: Поэтому давайте уберем 12 июня в сторонку. Все-таки очень специфический для Перми именно день, День города. Если не брать 12 июня, пиковое значение – сколько людей было в городке?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Был день 11 июня, когда через красные ворота было 92 тысячи посещений. Люди понимали, что городок работает в полную силу, по какой-то причине боялись приходить 12 числа. Но мы же всего избежали, на башне в городке 12 числа я стоял сверху, наблюдал – одна жизнь, где были спиртные напитки, было хулиганство, много всяких беспорядков, и то, что благодаря… Понимаете, хорошее притягивает хорошее. Есть люди, которые понимают, что им не надо идти в городок. И правильно они делали в этот день, что они понимали, что им не надо идти, это не их среда. И те, кто не ходит созерцать прекрасное, и те, кто не ходит на наши спектакли – пусть. Но тут еще одна хитрость. Надо было сформировать репертуар так, мы же все очень разные, чтобы человек подошел к фестивальной эстраде и услышал, что это не по нему. И он прошел на главную сцену и услышал, что это тоже не его. Но в конце концов чтобы он пришел на красную сцену и там понял – вот это для него. Репертуар построен так, чтобы человек все равно нашел ту точку соприкосновения, где люди живут ради него. Я вхожу в самолет, стоит стюардесса. Если она меня приветствует и говорит «Здравствуйте, рада вас видеть», есть стюардессы, которые это делают формально. Но есть, которым сразу же вверяешься и понимаешь, что тебе сказали – все для тебя. В нашем городке обязательно должна быть точка, к которой человек должен быть сопричастен и поймет, что это сделано для него. Потому что психологически, поведенчески все так простроено, чтобы у человека вызывать положительные эмоции. Моя цель одна – количество людей, с улыбками выходящих из пространства городка.

Р.ПОПОВ: За первые три дня около 200 тысяч проходов. Сейчас сколько?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: По нашим данным на вчерашний вечер, более 840 тысяч.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Какую цифру вы ждете в итоге?

Р.ПОПОВ: Это знаете, как на «Урал-Грейте», когда «Урал-Грейт» доигрывает последние минуты, народ орет – «сотку, сотку!» Ждете какую-то условную сотку?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Ребята, вы понимаете, меня все спрашивают «дойдем до миллиона, не дойдем?» Это количество не есть показатель искусства. Если какое-то количество людей стало добрее, светлее, если они стали нежнее относиться друг к другу, это и есть показатель. Это, к сожалению, невозможно измерить. Но, конечно, числительно миллионного посетителя мы ждем с большим нетерпением и приготовились. Если такое будет, то это будет отдельное шоу. Когда мы встретили полумиллионного человека, и мэр города, господин Сапко, преподнес ему нетбук с заставкой «Белых ночей», надо было видеть глаза человека, который не ожидал этого счастья. Надо было видеть глаза ребенка, была девочка 100-тысячная, мы с флажковой группой подняли ее на руки…

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: А, ее несли на стульчике, я видел.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Да, мы несли вокруг городка.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Она была в совершеннейшем шоке.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Но самое главное, как радовалась мама, когда говорили – вот по этой футболке вас будут принимать везде, пожалуйста, приходите еще. И когда шла мама и ребенок, я понимал, что кто-то из них 100-тысячный – и ребенок рванул вперед. Во-первых, нести легче. Нет, ребенок рванул вперед, и мы были абсолютно счастливы, потому что мы увидели, когда дети… Ведь у нас же очень много в городке для детей. Пусть дети затаскивают родителей, пусть родители затаскивают детей, пусть разные категории, пусть те пацаны, которые пришли позавчера и вчера смотреть на мотоциклы, которые мы специально выставили – хорошо, они пришли смотреть на мотоциклы, параллельно увидели действия, разыгрываемые немецким театром, и задержались, и посмотрели, как ребята играют капоэйру, и это совершенно замечательно. Человека надо втянуть в круг необходимости потребления художественного, необходимости потребления чего-то возвышенного. Когда человек мне говорит «у меня нет времени, я много работаю», я задаю вопрос «о чем ты будешь с детьми разговаривать, что ты передашь? О том, что ты работал? А как ты будешь развивать свою душу?» Надо людей менять всеми способами.

Р.ПОПОВ: Отлично. Все хорошо. Нет, я понял, понял.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Спасибо, вы меня оцениваете? Спасибо, это редкий случай.

Р.ПОПОВ: Да, просто…

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Все-таки я дождался оценки, баллы…

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Рома, давай посмотрим, что у нас в ICQ, наверняка уже вопросы задают.

Р.ПОПОВ: «Какого лешего днем закрываете боковые проходы?» - пишет Владимир, который всегда предпочитает заходить с Петропавловской.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Леший простой. Закрытие боковых проходов очень часто связано с технологией уборки. Нам не хватает ночи для того, чтобы достойно вас встретить. Потому, милый посетитель, если вы хотите прийти и ожидаете, чтобы вас достойно встретили, иногда надо входить не через кухню, а через парадную. Входите через парадную.

Р.ПОПОВ: А если нужно просто зайти, неважно, обойдите, зайдите через парадную на самом деле.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Потому что там с левой стороны много технологических зон. Иногда мы закрываем, просто въезды, вносы оборудования. Смотрите, на каждый фестиваль немножко переформатируется городок.

Р.ПОПОВ: Я напомню, что у нас в гостях арт-директор фестивального городка «Белых ночей в Перми» Владимир Гурфинкель. Смотрите, насколько бесплатен этот фестиваль, задаются вопросом некоторые журналисты. Я, например, читаю «Пермский обозреватель», в частности, материал Варвары Кальпиди. Цитатка: «Пермяки, пришедшие за бесплатным, все равно попадут под замес, потому что даже маленькие деньги, которые на счету, придется здесь оставить. Мы не готовы к праздной еврожизни, не заработали еще на нее».

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Рассказываю. Абсолютное большинство мероприятий бесплатное, но у нас есть приглашенные музеи, у нас есть частный музей «Азбука механики», где материализованы рисунки Леонардо. Мы не можем оплатить это бюджетно никак, потому что там есть свои какие-то преграды, я в этом не понимаю. Но за музеи, за что-то какая-то минимальная плата должна быть. Если человек хочет прийти в бассейн, он бассейном пользуется бесплатно. Но если он хочет полотенечко, полотенечко уже выдают бизнесы, которые берут за это какую-то копеечку. Дополнительные какие-то вещи, если мы посмотрим количество концертов, а самое главное, если бы мне сказали, что за ближайший концерт Бреговича мы берем деньги, это было бы… Самое основное, что мы можем выдавать, пищу, мы не можем выдавать полотенца, все равно какие-то копеечки берем. Мы не можем выдавать электричество, я условно говорю.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Если мы приходим просто посмотреть, послушать и погулять, то мы не платим ничего.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Да. Если хотите направленно зайти в музей, то есть музейные площади бесплатные, а есть места – вы можете зайти в Картонию, и это бесплатно. Но если вы хотите поиграть в какую-то игру направленно, порезать какой-то картон…

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Местный оператор возьмет небольшую денежку за это. А «МедвеDAY» бесплатный сейчас или уже тоже платный?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Они тоже берут небольшую денежку, но сама экспозиция требует этого. Они же тоже музей. У них как вход в музей это стоит, но это же все настолько бюджетно…

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: На самом деле, насколько я могу судить, проблема другая – очень большие очереди, очень большой наплыв людей…

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Ой, как хорошо! Как хорошо!

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Не все бы с вами согласились…

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Спасибо, что прекрасное становится дефицитом! Если бы, и когда-нибудь в этом городе в день открытия продажи абонементов в органный зал стояла бы огромная очередь через всю улицу Ленина, я бы от счастья плакал. Пусть будет очередь в Эрмитаж…

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: В Эрмитаж есть всегда.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Я знаю, я живу в Петербурге, благо у меня есть возможность проходить туда по профессиональному удостоверению.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Она была два дня. Надо успеть.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: То есть теперь все, только фотографии. Что сейчас вместо нее будет и чего еще ждать в последние 8-10 дней?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Смотрите, у нас большое количество проектов. Если сейчас начну перечислять, обязательно кого-нибудь обижу. У нас есть книжная ярмарка, у нас есть «Гражданин поэт», закрытый проект, который восстановлен и приезжает к нам бесплатно.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Они будут на главной сцене.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Совершенно верно. У нас будет Брегович, у нас Людмила Петрушевская со своим чудесным совершенно интеллектуальным кабаре. У нас огромное количество выступлений, связанных с книжной ярмаркой, выдающихся философов, поэтов, литераторов.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Это все тоже в городке.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Тоже в городке. Фестиваль «Движение», который переехал из Хохловки к нам, и будет представлен невероятно достойно. Это последние два дня.

Р.ПОПОВ: Вы говорили о том, что городок, возможно, продолжит работу в июле.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Он продолжит работу в июле, и как раз сегодня обсуждаются вопросы по его переформатированию. Но в связи с тем, что тут некрасивая буква «Я» все-таки присутствует, я, мы, дочка жена лежали много месяцев назад, придумывали этот городок. Передавать его в другие руки, как любимое дитя не хочется даже в школу отправлять, пусть лучше дома сидит. И потом в процессе переформатирования мы тоже принимаем участие, чтобы он дальше жил, как летняя эстрадная площадка. Есть много совершенно неожиданных мыслей, вот одну скажу. Я не знаю, осуществится или нет, но не хочется, чтобы там были ни цирки, ни дельфинарии. Хочется, чтобы часть поля, которая освобождается, потому что некоторые выставочные комплексы уйдут, чтобы в этой части поля все было огорожено, стояла трибуна, было огромное поле, и на нем были орловские лошади. Чтобы нам демонстрировали вольтижировку, чтобы там было 15 лошадей, 4 жеребенка, чтобы эта природная красивая жизнь существовала в центре города, чтобы в центре стоял рояль, такого конного поля, стоял рояль и чтобы каждый вечер вели филармонические концерты, вот этого очень хочется.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: И вы намерены это реализовать в нынешнем году?

Р.ПОПОВ: Ну, а почему, я так подозреваю, Левитан лошадей подгонит, здесь вопросов нет.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Я вам хочу сказать, что мир открыт для безумства. Потому что соединить живую природу, невероятно красивую, и классическую музыку не случалось ни у кого. Мы провели переговоры, мы пообщались со специалистами. Лошади в городе в соединении с симфонической музыкой при некоторых условиях могут чувствовать себя замечательно. Мне невероятно хочется это сделать, я представляю картинку – пианиста во фраке за клавиатурой чудесного рояля, Рахманинов, вокруг лошади, жеребцы, я буду счастлив. Мне кажется, что это привлечет зрителя. У зрителя развился голод, мы развиваем эту потребность, голод к прекрасному.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Вам не кажется, что сейчас уже постепенно наступает пресыщение от большого обилия событий?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Посмотрите на меня, я в этом понимаю лучше вас. Поверьте, точки пресыщения еще нет, до нее очень далеко наступает точка привычки. А снобизм по отношению, человек будет внешне, но он не захочет сидеть у телевизора, зная, что Рахманинов звучит в центре города. Он придет, и, наверное, его не потянет к большой бутылке пива и к чипсам к подворотне. Если он сделает этот свой выбор, то дальше мы правы. Потому что искусство – оно если дает импульс ногам, оно право, что бы ни происходило. Если мы не будем рождать потребность в прекрасном через занимательное, удивительное, если мы не будем рождать этот импульс, он не родится. Человек сам по себе изначально ленив. Ему хочется дома лежать, так вот, пробуждать эту потребность – это любопытство есть в маленьких детях, потом оно отмирает, остается в гениях. Пробудить любопытство в каждом человеке есть цель и смысл искусства, пробудить любопытство к прекрасному, которое постепенно преобразует человека. Если мы не будем этим заниматься, то человек будет катиться вниз, никогда, пусть будут лошади и рояль.

Р.ПОПОВ: В общем, тут уже ряд замечаний пришли. Вот, например, одно из них от Владимира. «Иду по городку, вижу выступающую группу или труппу. Я хочу узнать, кто это и откуда, а без сайта не разберешься. В самом городке все участники безымянные, приходится продираться к ним и спрашивать – where from you».

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Все правильно. Задайте мне вопрос, зачем это сделано.

Р.ПОПОВ: А зачем это сделано?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: А расскажу. Людей должно тянуть в городок! А дальше они должны выбирать. А есть события, которые мы специально вытаскиваем, мы их высвечиваем, а есть события, которые не высвечиваем. Мы говорили о любопытстве. Приди в городок и найди то, что нужно тебе, побудь там час-другой. Ты обязательно найдешь то, что сделает тебя нежнее.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: Кстати, в этом что-то есть. Я вчера зашел и попал на перфоманс про психбольницу. Это было феерически, я многих ребят знаю, мне жаль тех, кто это не видел. Это было здорово.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Рассказывайте об этом всем!

Р.ПОПОВ: 10 часов 35 минут. Владимир Гурфинкель в гостях «Утреннего разворота», арт-директор фестивального городка «Белых ночей в Перми».  Народ хорошо живет, вкусно и много ест, пишет Антон, дорожки узковаты.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Дорожки узковаты, потому что людей многовато. Но что же поделать? В театре же две беды, знаете – или не ходят, или смотрите, сколько пришло, негде посадить.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: А вы не ожидали, что столько придет народу?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Посмотрите, где дорожки узковаты.

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: В углах, по краям, обходные.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Потому что когда вы идете рядом со скульптурой песчаной, которая очень легко подвергается разрушению, психологически надо выстроить ситуацию, когда бы вы шли аккуратненько, не задевая друг друга, психологически необходимо, чтобы возникло такое море песка под ногами с такой полосой…

Р.ПОПОВ: Контрольно-следовой.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Контрольно-следовой, которая одновременно и море тоже. Узкие дорожки там – это психологически правильный ход. Если бы была возможность, я бы сделал их узкими и стеклянными, это было бы вообще продвижение аккуратненькое. Эта аккуратность рождает аккуратность отношений и к скульптуре, и к искусству вообще. Поймите, простроить такой сложный трафик очень сложно. Скажите мне, все ли удается с первого раза? В связи с тем, что мы делали этот городок первый раз, конечно же, я вижу, какие в этом городке есть недочеты.

Р.ПОПОВ: Смотрите, давайте сейчас сразу, у нас остается не очень много времени, оно будет заканчиваться моментально. Рекламные контракты, договоренности на следующий сезон с кем-то есть?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Нет, этого нет, к великому сожалению, потому что надо подвести итоги этого года, городка. Я же приглашенное лицо, меня позвали, мы приехали и стали это осуществлять.

Р.ПОПОВ: Вы худрук, а кто менеджер?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Менеджеров довольно много. Есть так называемые менеджеры, которые отвечают за то, чтобы это было построено, чтобы это было наполнено художественно. Частью занимался город, частью занимался край. Это такая очень сложная, плохо соединяемая система, потому что всякое начало трудно.

Р.ПОПОВ: Вы подрядчик или заказчик?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Знаете, я психологически, наверное, такой человек, который в жизни себя не будет чувствовать подрядчиком или наемным рабочим, потому что как-то последние лет 20 удается жить, чтобы выбирать, поэтому, видимо, я заказчик.

Р.ПОПОВ: То есть вы заказчик в данном случае, лицо ответственное за что – то есть вашу работу кто-то оценит, и вы будете оценивать чужую работу.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Конечно. Более того, я, к сожалению, нарушаю библейскую заповедь «Не суди». Постоянно оцениваю чужую работу, вступаю в конфликтные ситуации, потому что художественный замысел и целостность всего происходящего в городке – я не верю в коллективный разум, этим может заниматься только один человек.

Р.ПОПОВ: Каким образом получилось так, что вы с Баршевским не подписали документы, прежде чем он начал работать?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Это невероятная ошибка, потому что в той спешке, в которой создавался городок, происходили всякие ошибки. Мы объявили конкурс за два месяца до того или больше…

Р.ПОПОВ: Как обычно.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Соединялись люди, да, приходили, мы кому-то говорили «нет», кого-то, наоборот, упрашивали. А на этот проект взялись одни, потом отказались, взялись другие, потом отказались, потом мы вышли на каких-то других подрядчиков и уже имели дело с ними.

Р.ПОПОВ: Вы же отдаете себе отчет в том, что человек потратил деньги. Здесь вы прекрасно понимаете, когда вы по телефону говорили фразу, с какой нежностью вы к нему относились, но вы прекрасно понимаете, что он потратил сотни тысяч, которые сейчас ему не отбились.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Да, у меня к вам вопрос.

Р.ПОПОВ: Нет, подождите, не надо мне вопросов, здесь вопросы задаю я, это мой эфир. Вы отдаете себе отчет в том, что бизнесмен потерял деньги, в том, что, соответственно, часть бизнес-сообщества после этого сделала какие-то выводы по отношению к работе с фестивалем «Белые ночи». Ничего не свербит нигде, вы считаете, что это мелочи жизни, которые пройдут и забудутся?

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Это не мелочи жизни, нет. Свербит, это ужасно по многим причинам. Во-первых, надо точно сознавать, что в ситуации фестивального городка должна существовать как особый мир, где приматом являются определенные художественные условия. Если не они диктуют, если не поднята определенная планка, то тогда городок не будет отличаться. Он будет таким же, как и в 100 метрах, вы понимаете, что бизнесы, которые существуют у нас и которые существуют в 300 метрах от городка – они существуют внутри разных законов, это первое. Внутри должны быть определенные документы созданы, и я надеюсь, что следующий городок это будет делать о том, что первое, что должно быть – это художественная идея и ее соответствие. Если нет соответствия художественной идее, если нет соответствия уровню обслуживания, потому что те нормативы, внутри которых существует уровень обслуживания, то я живу на газете «Звезда», там есть несколько заведений, куда я захожу ночью купить кефир в какой-нибудь ларек, то мне становится тошно от осознания того, что я туда зашел. Я из них выхожу и еду до какого-то приличного магазина, потому что мне туда заходить страшно. Они существуют, и внутри законов и норм они существуют. Для городка, для таких массовых мероприятий должно быть все эталонно. Станиславский говорил, что технология внутри театра должна быть для политехнического музея. Я еще не ответил на ваш вопрос по поводу затрат. В любом случае, когда мы расставались с несколькими, Баршевский не единичен, есть люди, которым говорилось «до свидания, вы не бронированы, вы не оклеены, вы не сделаны, вы уходите из городка». Люди уходили и через три дня возвращались в городок, потому что они обклеили, все сделано, брендировано, все было замечательно. И такие случаи не единичны. Есть люди, которые нарушали режим эксплуатации, их нет в городке, и это правильно, потому что даже если один человек ходит по городку, то для него должны работать все. И теперь последний вопрос. Когда «Райский сад» как проект был не реализован с моей точки зрения, я приложил все усилия для того, чтобы он был закрыт и переформатирован во что бы то ни было другое, но что бы соответствовало хоть как-то художественной идее фестиваля и смыслу в этот момент, я приложил все усилия, чтобы пришли к хозяину ресторана «Райский сад», который привнес свое оборудование, мебель, и у него было выкуплено все. У него было выкуплено оборудование, мебель и даже продукты в холодильнике, чтобы он не понес никаких с этой точки зрения затрат. А то, что в течение 10 дней человек так и не смог создать художественное произведение, это я виноват, потому что надо было сразу же угадать, что человек прыгнет выше собственной головы, создаст уникальное или нет. Вот с точки зрения восточного ресторана, где все лежат на подушках, есть определенная стилистика поведенческая, мне есть за чем наблюдать. Я как человек прихожу и не только питаюсь, но познаю новую культуру, что-то новое. Когда я подхожу к ребятам, которые торгуют окрошкой, и вижу, сколько видов интересных окрошки есть, у меня тоже процесс познания. Когда продают французские вафли и они невероятно вкусные, я вижу, как за ними стоят дети, я рад, потому что настигнет тот момент, когда через какие-то годы за место в фестивальном городке будут бороться, предоставлять свое и готовиться к этому как к некой вершине, я буду счастлив.

Р.ПОПОВ: И у меня последний вопрос. К сожалению, заканчивается время нашего эфира. Вы говорите, что вы не приемлете коллективный разум с одной стороны, я услышал эту реплику. С другой стороны, вы говорите, что внутри фестивального городка должны существовать свои собственные законы, по которым примат художественной концепции признается абсолютно всеми, иначе невозможно. То есть если я правильно понял эти две реплики, внутри фестивального городка существуют законы – если Гурфинкелю нравится, значит, этому быть, не нравится, значит, не быть.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Нет, не так. Понимаете, есть закон эстетический, есть закон внутреннего развития. К сожалению, театр – это абсолютная диктатура. Вне диктатуры за короткий срок создать городок невозможно. Я понимаю, что диктатура – штука неприемлемая, но нигде, никогда демократия в театре не приводила ни к рождению стиля, ни к рождению жанра, ни к рождению спектакля. К сожалению, профессия художественного руководителя ущербна и авторитарна.

Р.ПОПОВ: Владимир Гурфинкель, арт-директор фестивального городка «Белые ночи». Последний вопрос по ICQ пришел: «А с новым губернатором «Белые ночи» будут?» Так и хочется ответить – будут, мы в такой полосе специфической находимся, что от «Белых ночей» никуда не денемся, куда бы ни…

К.ДОЛГАНОВСКИЙ: От губернатора это мало зависит, безусловно.

Р.ПОПОВ: Белые ночи все равно будут, а фестиваль – надеемся, что тоже будет.

В.ГУРФИНКЕЛЬ: Я так думаю, что от такого художественного явления, как угодно переформатированного, город не сможет отказаться, потому что к хорошему привыкают.

Р.ПОПОВ: Спасибо большое, это был «Утренний разворот» на пермском «Эхе».