Владимир Гурфинкель о "Белых ночах-2013"

Владимир Гурфинкель: Вы понимаете, в ваших изначальных посылах есть большое количество ошибок. Потому что… вот вы сейчас начинаете готовить «Белые ночи»»? Вы сейчас о них начинаете думать и говорить.

Юрий Бобров: Скорее, начинаем говорить, конечно.

Владимир Гурфинкель: У вас это сейчас информационный повод. А в тот момент, когда мы построили фестивальный городок в прошлом году, и дня через три какие-то чувства улеглись, и мы уже начали жить более ритмичной жизнью, ведь все равно голова анализировала, и мы начинали нехотя придумывать городок следующий. Нехотя. Ты же оцениваешь собственные ошибки, ты же анализируешь собственные недостатки, ты же видишь все, что плохо, ты же думаешь с удивлением, а почему это хорошо, или для тебя обыденно, а огромное количество людей к тебе подходит, говорит тебе какие-то слова, иногда ласковые, иногда другие. Это же все равно не прекращаемый процесс. Ведь создание городка – это результат некого акта творчества. Это ты берешь, об этом думаешь. Ты этим живешь. Это нельзя придумать за 3 месяца, это нельзя придумать за месяц. Это или ты пробуешь вот это все уловить в себе, и это какой-то результат какой-то части твоей жизни, или этого нет. Потому для вас информационный повод, вы об этом думаете сейчас, когда зимний городок снесен, и вам нужно что-то другое. А мы уже думаем очень давно.

Юрий Бобров: Если теперь разделить мысли, что все-таки здесь важно и что ждет впереди, какие есть планы?

Владимир Гурфинкель: Понимаете, художественные планы, о них стоит говорить только тогда, когда есть абсолютная убежденность в том, что они реализуются. В голове есть два фестиваля: один фестиваль 14-го года, и о нем думается упорно, потому что это тот фестиваль, который нужно готовить очень длительно, и фестиваль 13-го года. Потому сейчас надо решить самую главную организационную проблему, чтобы не возникало вообще никогда никаких вопросов – стоит, не стоит, столь масштабно, не масштабно, существуют эксперты. Вы знаете, людей, которые способы думать об этом, насколько я понимаю, в нашей стране человек 8. Из них в нашем городе 3-4. Потому эксперты вот эти, это просто те люди, которым интересно об этом думать. Пусть они об этом и думают. Я точно знаю, что как только в людях рождается потребность к какому-то большому художественному акту, который называется «длительный фестиваль», то потом надо потратить огромные усилия, чтобы из людей эту потребность вытравить. А если есть потребность в свободе, в свободе выбора художественных объектов, если возникает потребность сопричастности с актом творчества, если возникает потребность в жизни внутри художественной среды, которая и называется «фестивальный городок», то, к счастью, нам это удалось сделать, эта потребность есть.

Потому что выше рейтинга, чем у «Белых ночей», исходя из всех остальных рейтингов, ни у какого другого культурного начинания в этом городе нет. Потому это начинание будет. Связано это будет с нами, связано это будет с другими лицами, это неважно. Но для нас сейчас, для меня особо важно, чтобы в этом году создана была организационная структура на долгие годы, чтобы эта организационная структура жила не потому, что почки скоро распустятся. Потому что у вас много проблем: сельское хозяйство, потом будут дожди, 8 марта, еще что-то, Новый год, ледовые городки, фестивали, «Рок-лайн», будет всё. Но должны быть люди, которые должны всегда думать и всегда отвечать за «Белые ночи». Если такая структура, которая называется «дирекция «Белых ночей», будет создана, то тогда есть надежда на очень длительный, продуманный на годы вперед художественный результат. И тогда качество этого фестиваля с каждым годом будет усиливаться, масштаб будет расти.

Вот на сегодняшний день у меня такая организационно-художественная задача, у нас, у нескольких инициаторов этого процесса, чтобы это росло и развивалось. И на сегодняшний день в этом отношении сделаны некоторые шаги. Дирекция не утверждена, предложение Борису Леонидовичу Мильграму стать арт-директором фестиваля высказано, и на оргкомитете единогласно проголосовано, но Борис Леонидович еще точку не поставил, он еще не принял свое решение, потому что для того, чтоб соглашаться быть арт-директором, и брать на себя ответственность за результат,   надо в руках иметь все организационно-художественные рычаги. Когда Борис Леонидович год назад был членом правительства, и прочее, прочее…

Юрий Бобров: Было чуть попроще.

Владимир Гурфинкель: …да, ему было чуть-чуть попроще, и нам было чуть-чуть попроще, и все было чуть-чуть попроще. Но сейчас, к счастью, и председатель правительства громогласно заявляет о том, что он поддерживает это. И что уж говорить, можете себе представить фестиваль, в котором председатель оргкомитета председатель правительства. Да такого не бывает. Я не могу найти аналогов. У нас это есть. То есть, есть организационный ресурс, есть художественный ресурс, есть…

Евгении я Романова: Властный ресурс.

Владимир Гурфинкель: …властный ресурс. И, самое главное, есть огромное количество звонков, которые разрывают мне телефон уже последнюю неделю просто со страшной силой. Я телефон не держу в руках, вы понимаете? Потому что надо уже заводить трехсменный режим работы секретарей.

Евгения Романова: А звонят-то, говорят: мы тоже хотим участвовать.

Владимир Гурфинкель: Владимир Львович, а мы хотим расписывать машины, Владимир Львович, а можно, а я тут выпекаю крендельки, совершенно никто в мире так не печет.

Евгения Романова: Перед теми же «Белыми ночами» было же также? Нет?

Владимир Гурфинкель: Нет. Потому что в те «Белые ночи» никто не верил в фестивальный городок. Мир строится на романтиках и скептиках. И вы представители команды скептиков. Вы же: чё, не получится, всё не так. Я ж помню, как говорили в прошлом году: а зачем городок, почему это место?

Юрий Бобров: А профессия обязывает нас быть скептиками.

Владимир Гурфинкель: И вы зудили. А сейчас вы это воспринимаете, как результат вашей деятельности.

Евгения Романова: Да что вы, что вы? Это ваш результат.

Владимир Гурфинкель: Мне говорят: что вы делаете, вы наш городок хотите перенести на улицу Кирова? Как вы можете так поступать с нашим городком? Мне очень приятно, пожалуйста, он, конечно же, ваш, потому что делался для вас. Но есть художественное решение, которое мы все равно будем принимать самостоятельно.

Евгения Романова: На эспланаде будет?

Владимир Гурфинкель: Да, на эспланаде.

Евгения Романова: А на пешеходной?

Владимир Гурфинкель: А на пешеходной в этом году нет, не хватить сил. А, в принципе, надо совмещать эти два формата. И вообще со временем нужно, чтобы еще через эспланаду появился мост. Вот если мы в следующем году решимся делать мост пешеходный, как художественный объект, так, чтоб мы с одной части эспланады через Попова переходили туда, тогда можно сделать еще больше акций. Потому что это же как дрожжи: их бросаешь, и они начинают расти. И если в прошлом году были одни художественные идеи, и поверьте мне, я что-то понимаю в масштабе дерзновенности замыслов, то сейчас люди приходят с таким безумием, что ты понимаешь: о, оно растет. Потому что человек обретает себя в акте творчества. И чем больше людей, мне даже неважны художественные результаты иногда, мне важно количество людей, которые понимают, что надо пробивать свою тропу в жизни, свою тропу в искусстве, что надо как-то реализовывать себя. Когда приходят люди и говорят: а у нас есть, мы можем сделать детский мюзикл, у нас 110 детей поет, поможете? Да, конечно, поможем. И мне неважно, как они поют. И мне неважен здесь художественный результат. Потому что они это задумали к этим «Белым ночам». Конечно, тут есть свои хитрости. Можно предоставить площадку в 11 утра, в 7 вечера, в понедельник, в воскресенье, в пятницу.

Евгения Романова: Не обидите детей. Давайте вечером в пятницу предоставите.

Владимир Гурфинкель: Вы опять редактируете. Кто вам сказал, что их кто-то обидит?

Юрий Бобров: Художника обидеть может каждый.

Евгения Романова: Про властные структуры я хочу уточнить. Вот если, я помню, перед теми «ночами» был снят Олег Чиркунов, можно сейчас об этом говорить уже: насколько была важна его роль? Вот снят он, не снят.

Владимир Гурфинкель: Дело же не в одной личности. Дело в том, что, понимаете, можно ставить на сельское хозяйство, можно ставить на леса, можно ставить на промышленность, можно ставить на медицину. Но есть одна ставка, когда ты выигрываешь всегда – это для меня символ веры. В любой политике нужно ставить только на человека, на его взращивание. Если вы ставите на человека, то потом этот человек станет прекрасным животноводом, чудесным врачом и замечательным юристом, если вы будете взращивать личность. А личность взращивается только свободой и искусством.

Евгения Романова: Но был риск, что новый губернатор вдруг скажет: не будет «ночей»?

Владимир Гурфинкель: Был. Виктор Федорович замечательно понимает, чем дышит страна, мир и его Пермский край. А ведь все очень просто. Можно как угодно писать о фестивале, что угодно говорить, можно… тут было собрание деятелей культуры, можно прослушать, что говорит главный редактор газеты «Звезда», а можно просто посмотреть на результаты опросов, любых. И кто бы их ни проводил, результат один. И можно посмотреть на количество посещений. Потому что когда вы берете даже самые большие суммы, которые тратятся на фестиваль, а потом смотрите на количество посещений, и удивляетесь, что на человека каждого пришедшего, потрачено 35-40 рублей. И тогда ответ: это много   потратить на человека 35 рублей, чтобы такое количество удовольствия, счастья было такое длительное время или нет? Вот и весь вопрос. С моей точки зрения, можно вкладывать в дороги? Нужно. Можно вкладывать в медицину? Нужно. Можно вкладывать в сельское хозяйство? Необходимо. Но наиболее вкладывать нужно в воспитание души человека. И дальше можно говорить: вы так воспитываете, не так воспитываете. Ну можно по всякому. И тут надо предложить разнообразие. Но у нас от Бреговича и Спивакова до полулюбительской рок-команды. И человек сам имеет возможность выбрать. Выбирайте.

Юрий Бобров: Владимир Львович, и все-таки, хоть и не так еще ясна юридическая картина будущих «ночей», не утвержден состав дирекции, Мильграм еще не дал своего согласия, витает в голове что-то…

Евгения Романова: Концепция, расскажите...

Юрий Бобров: …нам ужасно интересно, что может быть. Давайте так: говорят, что может быть, будет.

Владимир Гурфинкель: Я очень люблю говорить в прошедшем времени. Хотите, я расскажу концепцию «Белых ночей» прошлогодних? Нет, не хотим. Ну, жалко.

Евгения Романова: Давайте в сравнении. Был «Город ангелов». Будет?

Владимир Гурфинкель: Очень простые вещи буду говорить, а вы себе фантазируйте. 290 лет Перми. Мимо этого пройти невозможно. Я не могу сказать, что это такая мощная дата, как 300 лет или 250, но это тоже дата. И когда мы поздравляем своих соседей по даче, человека поздравляет человек, а города должны поздравлять города.

Юрий Бобров: Все флаги в гости к нам, ясно.

Владимир Гурфинкель: Нет, не ясно.

Евгения Романова: Казань поедет Пермь поздравлять?

Владимир Гурфинкель: Конечно.

Евгения Романова: А как вы ее заставите?

Владимир Гурфинкель: Почему «заставите»?

Евгения Романова: Вы ее пригласите?

Владимир Гурфинкель: Прекрасное не делается силой принуждения. И есть уже очень многие города, которые хотят к нам приехать, и приедут, и привезут свои художественные коллективы. Конечно же, не все будет построено на этом. Но мы подумали, что хорошо бы так взять и изменить географию. Вот учебник географии абсолютно неправильный. И вот на эти 24 дня или, может быть, 26 дней в июне месяце, еще точно не могу сказать…

Юрий Бобров: Соседствовать с Пермью будет Владивосток.

Владимир Гурфинкель: Не соседствовать с Пермью…

Евгения Романова: В гостях.

Владимир Гурфинкель: …а сеть главная река в мире – это Кама.

Юрий Бобров: Все в нее впадает.

Владимир Гурфинкель: …и всякие Амазонки, Сены и прочие ручейки, Волги, будут потихонечку в нее впадать, и мы будем жить на берегах этих рек, и будут стоять города, и павильоны этих городов, и мы таким образом будем жить в таком речном пространстве.

Юрий Бобров: В связи с водной темой и упоминанием вами рек планы в прошлом году, вы говорили, что хотелось бы задействовать набережную.

Владимир Гурфинкель: У меня по набережной есть отдельный проект. Он настолько безумен…

Евгения Романова: Что можно рассказать.

Владимир Гурфинкель: …что о нем можно рассказать. Ребята, замечательную мысль сказал Марат Гельман. Он сказал: мост, основной объект, его не использовать нельзя. И дальше потекло. Можно взять и перекрыть мост на три часа. На мосту посадить оркестр, попросить Курентзиса поставить там 200 пультов, внизу на берегу сделать места, тысячу VIP-мест, и 20 тысяч пусть придут с ковриками и сядут на берегу реки. На двух баржах должен приплыть такой квадратик, такая сцена – 24 на 16 метров. Ведь есть пермское «Лебединое озеро», где не 24 девчонки у воды, а 48. Вот для меня лично, когда-то еще с детства, Пермь – это балет. Пермь – это пермское хореографическое училище. Это такой явный знак. Ну почему в ночь с 11 на 12-е на день города в ноль часов …

Юрий Бобров: Фуэте на баржах в Каме.

Владимир Гурфинкель: …на баржах, на Каме…

Евгения Романова: Красиво подсвеченное.

Владимир Гурфинкель: Оно вначале будет в обычном свете, потом постепенно подсвечивать, и в течение двух часов станцевать на Каме «Лебединое озеро», и, в конце концов, приглушить этот свет, полностью это увести во тьму, и барже с этим «Лебединым озером» уплыть, и устроить какой-то фейерверк на воде, и так начать праздник. Так хочется сделать «Лебединое озеро» на воде. Так хочется придумать специальную какую-то обложку к этому всему. Так хочется это соединить с морскими кораблями и с шумом морских кораблей. Так хочется… Там много всего.

Юрий Бобров: Куча ограничений, я так понимаю. Над фейерверком те же самолеты по-прежнему. Все-все-все, заговорили скептики.

Владимир Гурфинкель: Те, кто думает об ограничениях, не добивается ничего, потому что ограничивают тоже люди. И можно поговорить с мужиками и сказать: ребята, давайте сделаем так, чтобы эти два часа раз в 290 лет не летали. А вы знаете, что празднуется в этом году? Кому еще 290 лет? Бразильскому карнавалу, потому что бразильский карнавал родился вместе с нами в один год, и как предполагают, в один день. Как не совместить это?

Юрий Бобров: Владимир Львович, ведь традиция карнавала в Перми, она была. Она такая коротенькая была. Она такая была, конечно, провинциально-примитивная, но она была, и потом была похоронена. Нет разве такого желания возродить его?

Владимир Гурфинкель: Знаете, время-то подымает, опускает, подымает, опускает, оно может так и случится.

Юрий Бобров: Первомай стал фактически карнавалом, и люди хотят выходить, и оформляют свои колонны.

Владимир Гурфинкель: Это не ко мне.

Евгения Романова: Хочется еще конкретики. Бассейн будет? Этот замечательный бассейн.

Владимир Гурфинкель: Не скажу. Женечка, вам хочется, будет. Для вас будет.

Евгения Романова: Детская площадка будет? Игры на свежем воздухе для детей?

Владимир Гурфинкель: Для детей огромная программа. Потому что, смотрите, вечером придут люди естественною. Чтобы городок жил целый день, там должно быть комфортно всем людям. Пришли пенсионеры – нашли свое, пришли какие-то хипстеры – нашли свое, мамочка пришла беременная, посидела в тенечке, пришла, уже родив ребеночка через годик, мы с ребеночком позанимаемся. А как же? Есть среда, которая притягивает человека. И благо располагает его. И в этой среде все должно быть: а) не обыденно, б) провоцировать человека на акт творчества. Потому, с моей точки зрения, любой человек должен прийти туда и там найти все для себя. Но если он пришел голый по пояс с бутылкой пива и с сигаретой в руке…

Юрий Бобров: Надо тоже для него что-то придумать.

Евгения Романова: Нет, его не пустят.

Владимир Гурфинкель: Да, для него надо что-то придумать. Но это будут придумывать другие люди за пределами фестивального городка.

Юрий Бобров: У нас столько полиции. Они же могут придумать замечательное развлечение для этих ребят.

Владимир Гурфинкель: Да. Кстати, вот набережная, заплывы в набережной, можно придумать всякое. Когда в прошлом году 12-го числа я стоял на башне и смотрел поведение людей внутри городка и за пределами, вот у меня самое мощное впечатление, которое было прошлым летом, которое я не поменяю ни на что. Уже не первый год занимаюсь всякими такими глупостями, и сделано уже немало, но знаете, когда урна, в ней набит мусор, а рядом стоят с урной бутылки, красиво стоят, на донышках рядами. Один вид бутылок в рядочек, рядом с ним дугой вид бутылок, третий вид бутылок, и потом еще мусор в кулечках лежит, я смотрю, как-то рядом с переполненной урной красиво разложено. Я начал хохотать, звать людей просить это сфотографировать. Конечно, можно думать о том, что же делает город, почему же они это не убрали, то, сё. Но фестиваль дарит излишества.

Юрий Бобров: Владимир Гурфинкель. Вот так вот от художника требовать конкретики. Не дождетесь. Но мы, я думаю, скоро уже будем получать новости в виде уже списка мероприятий…

Евгения Романова: Даты, начало.

Владимир Гурфинкель: Да-да-да-да. я думаю, что в течение месяца уже начнем обильно появляться.