"Классики не в силах помешать тому, как их интерпретируют" - режиссёр Алексей Логачев о премьерном спектакле "Метель"

Театр-Театр, заявив в начале прошлого сезона о том, что пространство Сцены-Молот будет отдано на откуп молодым постановщикам и экспериментам, продолжает реализовывать творческие идеи, начатые в рамках «Лаборатории молодой режиссуры».

Так, с 5 по 7 ноября на малой сцене театра состоятся первые показы спектакля «Метель», эскиз которого был признан одним из лучших на майской «Лаборатории». Режиссер Алексей Логачев (выпускник РУТИ-ГИТИС, мастерская Е.Б. Каменьковича и Д.А. Крымова) рассказал в эфире «Эха» о том, почему он выбрал для своей работы инсценировку Василия Сигарева повести Александра Пушкина. 

Режиссёр Алексей Логачёв в студии "Эха Перми"

 - Как вы нашли именно эту инсценировку?

- Это же ранняя пьеса Василия Сигарева. Она была написана еще 15 лет назад. Когда Василий учился в театральном институте, на курсе у Николая Коляды, знаменитого драматурга, педагога, режиссёра, то тот дал своим студентам задание - написать инсценировку Пушкина. Это был 1999 года, праздновалось активно по всей стране двухсотлетие нашего «солнца». Василий выбрал «Метель», почему-то. Но об этом лучше у него спросить….

- Он был молод. А там история про любовь…

- Да, да, да. Наверное. Ничего большего не могу по этому поводу сказать. Это было раньше его знаменитых произведений, благодаря которым он стал широко известен. Раньше «Пластилина», гораздо раньше его кинокарьеры, которой он сейчас активно занимается с большим успехом. 

- Что Вас привлекло в его инсценировке? Там есть какой-то особый взгляд на классическое произведение? Либо прослеживается четкая связь с нашим временем и тем, что и сегодня молодые люди могут так легкомысленно отнестись к такому понятию как таинство брака?

- Наверное. Она любила его, он ее, хотели пожениться, произошел несчастный случай, она вышла за другого... Мне кажется, это про всех, так или иначе.

Сцена из спектакля "Метель". Фото Алексея Гущина, предоставлено пресс-службой Театра-Театра. 

- А в чем тогда принципиальное отличие от повести Пушкина? В чем авторский взгляд Василия? Почему вам именно его инсценировка понравилась?

- Других инсценировок «Метели» я, честно говоря, не знаю. Я отталкивался исключительно от этого текста. Поскольку я Василия давным-давно люблю и знаю все его пьесы, давно читаю, давно хотел эту пьесу поставить. И так совпало, что когда была задана на «Лаборатории» тема классики, то я сказал: у меня есть текст.

- Все сошлось.

- Все сошлось. Как там все сходится причудливым образом у героев, также и при подготовке спектакля. Как-то все совпало. Я не ожидал, что когда-то получится реализовать этот замысел. Но как-то совпало.

- Был май, вы встретились с артистами, которых до того не знали. Был какой-то личный творческий замысел. В результате родилось то, что родилось. Сегодня ноябрь. Изменилось ли ваше отношение к созданному произведению? Пришлось ли что-то менять? Были такие вещи, когда, например, вы на репетиции говорите: ребят, я вам говорил то-то и то-то, все не то, меняем?

- Нет. Не было такого. Тенденция есть только в развитии тех идей, которые были заявлены в эскизе.

Я довольно много участвую в подобных лабораториях. Стараюсь как можно чаще в них принимать участие. Сейчас активно езжу, стараюсь как можно больше себя этой работой занять. Когда я готовлюсь к таким работам, я стараюсь придумать все от начала до конца. Но в эскизе из-за того, что это 4 – 5 репетиций обычно, не удается все сделать достаточно подробно, а вот направление, какой-то вектор задать получается. Дальнейшая работа состоит в том, чтобы развить те идеи, которые были придуманы с самого начала. Этим мы и занимались на протяжении подготовительного периода…

- Одна из главных идей, которую вы развиваете сейчас?

- Взаимодействие живого Пушкина с творческой группой спектакля. У нас в спектакле живой Пушкин присутствует. И активно вмешивается в происходящее. И пытается вмешаться, помешать чему-то, изменить что-то.

Сцена из спектакля "Метель". Фото Алексей Гущина, предоставлено пресс-службой Театра-Театра.

- Его не устраивает то, как его трактуют?

- Главная мысль и идея спектакля в том, что величие классиков в их бессмертии и известности. Но другая сторона этого бессмертия состоит в том, что они не в силах помешать тому, как их интерпретируют. Они не в силах повлиять на наше сегодняшнее восприятие их сочинений и на нашу трактовку их произведений. Мы их трактуем, как хотим, а они никак не могут нас поправить, никак не могут нам сказать: «Я на самом деле не об этом говорил, а об этом».

- В данном случае, вы на стороне авторов, писателей, драматургов либо на стороне режиссеров, которые говорят: «Так, ты написал и свое дело сделал, теперь я буду творить и самовыражаться»?  

- Я не то, чтобы  на чьей-то стороне. Я философствую и наблюдаю с высоты. Это так. Нельзя какую-то конкретную оценку давать режиссеру, мне кажется. Нельзя. Вот это хорошо, вот это плохо. Это черное, это белое.

- Я так понимаю, что вы все-таки классикам сопереживаете?

- Иногда сопереживаю Пушкину. Когда его искажают. А иногда отстаиваю в чем-то право режиссера на интерпретацию. Все очень сложно, неоднозначно. И это тоже хотелось показать, что ничего нет плохого в интерпретациях. Ничего нет плохого в трактовках. Бывают просто плохие трактовки, а бывают хорошие трактовки. Ну и авторский замысел не то, чтобы неприкосновенен, но к нему имеет смысл прислушиваться, вчитываться внимательно, вчитываться в автора. Бережно относиться к классике.

Тут начнешь занимать конкретную позицию, начинаешь  тут же в ней сомневаться, понимать, что есть другая сторона. И она, вроде бы, не менее основательна, чем та, которую ты занимаешь. Начинаешь переходить на другую сторону, видишь противовес другой стороны. Начинаешь говорить о том, что бывают плохие трактовки, бывают хорошие трактовки. Есть и они должны быть. И они будут. Пушкина делали 200 лет назад, 100 лет назад, будут делать через 100 лет, через 200. И все время будут интерпретировать, будут как-то трактовать, а Пушкин ничего не сможет возразить. И это будет так.

Режиссёр Алексей Логачёв за работой

- Вы сказали, что много участвуете в лабораториях молодой режиссуры. Но ведь театры как живые организмы, отличаются друг от друга. Я не хочу, чтобы вы сейчас говорили какие-то комплементы в адрес группы Театра-Театра, но, тем не менее – в чем особенность работы с пермскими артистами?

- Могу отметить одно - очень хорошо организован переход от эскизных проектов в производство. Здесь этот путь сокращен. В некоторых театрах очень этот путь удлиняется, это выматывает режиссеров. А здесь театр проводит лаборатории, для того, чтобы получить эскизы и затем эти эскизы довести до полноценного спектакля.