"Там, куда вкладываются деньги, можно создать поле более высокого художественного напряжения. Одно другого не гарантирует, но зависимость есть", - Лариса Барыкина

Единственному эксперту музыкального цикла Ларисе Барыкиной на фестивале «Волшебная кулиса» пришлось нелегко. Один из лучших российских театров – пермская опера – не имеет возможности показать на «Кулисе» обласканные зрителем и мировой прессой спектакли Курентзиса. «Панфиловцы» пока только славятся шоу-балетом и отдельными артистами (так, только солистка театра «Балет Евгения Панфилова» Мария Тихонова была особо отмечена экспертами конкурса).

Впрочем, и балет театра им. Чайковского получил «кулису» не за конкретный спектакль. Жюри присудило отдельную награду Ивану Порошину за партию Тибальда в спектакле «Ромео и Джульетта» и высоко оценило работу главного балетмейстера Алексея Мирошниченко (и тоже - не за отдельный спектакль, а за грамотную стратегию в развитии балетного репертуара театра).

На этом фоне кардинально меняется ситуация в драматических театрах Прикамья – здесь членам жюри краевого конкурса «Волшебная кулиса» приходилось выбирать из «хороших и очень хороших». Когда были подведены и озвучены итоги 12-й «Волшебной кулисы», «Эхо» пообщались с музыкальным критиком и членом жюри Ларисой Барыкиной, которая поделилась своим экспертным мнением о парадоксальной ситуации в музыкальной культуре Перми.

 

Для справки: Барыкина Лариса Владимировна (Екатеринбург) – театральный критик и исследователь музыкального театра, Председатель музыкального экспертного Совета национальной театральной премии и фестиваля «Золотая Маска», арт-директор Международного хореографического фестиваля «На грани» (г.Екатеринбург), сопредседатель секции критиков и руководитель «Школы театральной критики» Свердловского отделения СТД РФ, Член Совета по культуре Министерства культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций Пермского края. Печаталась в российских и зарубежных изданиях: журналах «Балет», «Музыкальная жизнь», «Московский наблюдатель», «Петербургский театральный журнал», «Урал-Эксперт», «Ballettanz» (Германия), газетах «Культура», «Российская газета», «Экран и сцена» и др.изданиях.

Без провалов и побед

- Насколько адекватно можно оценивать постановки наших музыкальных и балетных театров, когда, по большому счету, в Перми нет конкуренции? Спектакли пермской оперы и балет Евгения Панфилова все-таки находятся в разных условиях и разных плоскостях…

- И в разных весовых категориях.

- Да, есть ли вообще поле для конкурса внутри нашего города?

- Как раз, по-моему, сейчас оно и появляется. Понятие «лучший спектакль» очень условно, потому что все прогрессивное человечество почему-то очень любит конкурсы. Мы их устраиваем везде, где можно, и «Волшебная кулиса», и «Золотая маска» этим занимается, и всяческие «оскары» всех видов и сортов, хотя на самом деле все прекрасно понимают, что судить об искусстве и определять места – дело очень неблагодарное.

Поскольку «Волшебная кулиса» - фестиваль с историей, а «Театральная весна» длится несколько десятилетий, и это редчайший случай, то задача жюри, которое приезжает - посмотреть, отрефлексировать, что происходит в театре дело необходимое. Это гораздо важнее, чем расставить по полкам, раздать, хотя очень важны награды и статуэтки артистам, художникам.

Что касается музыкальных театров, то  академический театр и его балетная труппа – самое сильное, что есть в Перми. Двадцать пять с лишним лет назад, появившийся в городе балет Панфилова был ему не конкуренцией, а хорошей альтернативой. Потому что во многих городах есть не по одной труппе современного танца, которая занимается и другим репертуаром, и другими вещами. Тут не надо выбирать, что лучше, что хуже, интересно может быть и то, и другое. И в этом году «Волшебную кулису» получили Иван Порошин из пермской оперы и Мария Тихонова из театра «Балет Евгения Панфилова», что тоже очень закономерно, потому что их работы оказались наиболее значимыми. Неважно, где ты на самом деле танцуешь.

Иван Порошин, спектакль "Ромео и Джульетта" Театра оперы и балета. Фото Алексей Гущина.

Мария Тихонова, театр «Балет Евгения Панфилова»

- Солистов можно отметить и выявить лучших. А постановки нельзя сравнивать?

- Музыкальный театр очень сильно зависит от денег. Хорошая оперная или балетная постановка требует серьезных вложений, бюджеты соревноваться не могут, это абсолютно точно. Жюри понимает всю эту сложность, может представить уровень вложенных сил, возможностей, креативных вещей, но мы же оцениваем не бюджет и не то, что театр может или не может себе позволить, а отдачу, мастерство.

На моей памяти впервые то, чем гордится Россия и Пермь, что дает возможность звучать в международном масштабе, в «Волшебной кулисе» не участвовало. И я не знаю, будет ли участвовать в дальнейшем. Спектакли, которые делает команда Курентзиса, появляются и живут по совершенно иным законам.

Что касается оперного театра, то конкуренция есть в городе. Чего греха таить, получается, что в пермской опере существуют сразу две труппы, два оркестра, два хора и две разные модели существования. Как раз если говорить об опере, а не о балете, то здесь более парадоксальная ситуация с «Волшебной кулисой». На моей памяти впервые то, чем гордится Россия и Пермь, что дает возможность звучать в международном масштабе, в «Волшебной кулисе» не участвовало. И я не знаю, будет ли участвовать в дальнейшем. Спектакли, которые делает команда Курентзиса, появляются и живут по совершенно иным законам. Поэтому эти постановки (как раз речь идет о двух последних годах, когда и развернулся Теодор Курентзис со своим оркестром, хором и со всеми прогремевшими постановками) не стоят в афише «Волшебной кулисы». Они идут по пять-шесть раз в городе и все. По объективным организационным причинам.

- Но в афише «кулисы» стояла постановка Жагарса «Дуэнья» и камерная опера «Пимпинон, или неравный брак». Они не получили наград...

- Этому есть свои причины. «Пимпинон» - во-первых, это дебют. Во-вторых, это постановка оперы в фойе, сделанная буквально «на коленке», там нет каких-то особых костюмов, декораций. Милое представление, но это же не спектакль в полном смысле слова.

Сцена из спектакля "Пимпинон" Театра оперы и балета

С «Дуэньей» несколько другая история, потому что на этот спектакль театром делалась большая ставка. К сожалению, она не до конца оправдалась, хотя иногда спектакли приобретают новые дополнительные черты, и там все может быть. Там очень сильный «раскосец», разнонаправленное между тем, что происходит в музыке Прокофьева и на сцене. Андрис Жагарс – известный режиссер, который не делает простых спектаклей, он тяготеет к концептуальному оперному высказыванию. Он решил лирическую оперу Прокофьева в гротесковом экстравагантном ключе, но количество фриков на сцене зашкаливает, действие происходит в атмосфере фильмов Альмодовара, а не в лирической атмосфере пьесы Шеридана и прокофьевской музыки, которая насквозь проникнута солнечной, знойной любовной истомой. Там есть совершенно потрясающая лирическая тема, которая не может быть не проведена. Мне так показалось, когда я слышала эту оперу. Оркестру не хватало мощи против режиссера, провести именно это звучание, эту тему. Оказалось, что отмечать там особо некого. Не могу признать этот спектакль большой удачей.

На пути к Бродвею

- Получая приз за спектакль «Алые паруса» Борис Мильграм предложил членам жюри  оценивать мюзиклы Театра-Театра в одной номинации со спектаклями оперы. Мы, говорит, понимаем, что проиграем, но хотим соперничать с оперным театром. Как вы относитесь к таким амбициям?

- (смеется) Вопрос отчасти провокационный, потому что у нас с Борисом Мильграмом все эти годы шел некий заочный спор. С появлением первых мюзиклов на сцене Театра-Театра я говорила о том, что любой драматический театр может ставить музыкальные спектакли, но подступаться к настоящему мюзиклу он не в состоянии, потому что обладает другим комплексом выразительных средств.

Безусловно, в «Алых парусах» есть замечательно поющие актеры, тут вопросов нет. Но настоящий мюзикл, если все-таки говорить о серьезном мюзикле, требует серьезного музыкального бэкграунда в виде оркестра, ежедневных занятий вокалом, танцами, хоровым пением. Для большого количества современных постановок нужен джазовый вокал – хороший, настоящий, с педагогами и так далее.

Все, что делалось до «Алых парусов», было ниже среднего музыкального качества, что касается исполнения. Когда нужно делать скидку на то, что в драматическом театре не могут петь и играть так, как в музыкальном – это как-то снижает планку впечатлений. В мюзикле главной движущей силой, помимо актерской игры, является музыкальная драматургия, она должна быть основной. Если основное – это актерские диалоги, то это все-таки область драматического театра.

Допустим, летом поставленные спектакли пока идти не могут, потому что все забито разного рода шоу-программами, необходимыми для выживания, для заработка. Это очень грустно и неправильно, потому что Панфилов создавал свою труппу не для этого. Он иногда делал шоу, но соотношение было не 50 на 50 и не 80 на 20, как сейчас. И тогда это был частный театр. А теперь получается, что государственный театр существует для того, чтобы заниматься какой-то развлекаловкой?

Не без надежды

- Вас на встречи приглашают пермские чиновники. Судя по всему, прислушиваются к Вашему мнению. Есть ли какая-то надежда переломить сложившуюся ситуацию?

- Меня пригласили работать в совет по культуре. Пока он полностью еще не собирался, хотя консультационные разговоры со мной ведутся. Очевидно, власть ищет экспертизу, а я хорошо знаю общую ситуацию в связи с работой на «Золотой маске». Я могу им только излагать свое понимание проблемы, свою точку зрения, предлагать какие-то пути, что мне кажется, возможно, а что - нет. Но и когда я пишу, то я все-таки тоже высказываюсь, в том числе и в федеральной прессе. А на этих встречах чаще всего отвечаю на вопросы. Я ни на чем не настаиваю. Я просто предлагаю задуматься, что есть какой-то перекос, какая-то неправильность. А дальше уже все остальные пусть делают свои выводы.

- На ваш взгляд, каковы шансы нашей пермской оперы в этом году взять хотя бы пару «Масок»?

- Предсказывать – всегда очень неблагодарное занятие.

- Я имею в виду, сильны ли соперники?

- Да-да, я понимаю. Когда ты занимаешься экспертизой целый год, а «масочная» экспертиза – годовая работа с огромным количеством просмотров, у меня 114 спектаклей «живьем», 102 на дисках, это очень много... Это работа секционная и планомерная. У жюри другая ситуация – они приезжают, каждый день смотрят какие-то спектакли и потом за ночь должны решить, кому и что отдадут. Это другая картина, и в ней очень силён элемент какой-то случайности, как спектакль пройдет, как покажется на «Маске», как привезут.

Сильные соперники есть. В этом году довольно серьезные постановки представляет Михайловский театр, очень хороший «Борис Годунов» в соседнем Екатеринбурге. Я думаю, это будут главные соперники, хотя и в Москве есть несколько серьезных спектаклей. Но не участвуют несколько лидеров прежних лет, тот же Дмитрий Черняков сейчас не ставит в России. Обычно его спектакли всегда приковывают внимание. Но, учитывая, что в прошлом году Теодор Курентзис получил обе «маски» как дирижер оперы и балета, то тут его работа не пройдет незамеченной. Хотя Моцарт и его «Свадьба Фигаро» уже на «Золотой маске» представлялась новосибирским театром.