Верхний баннер
12:23 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.26 € 99.71

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

22:00, 22 июня 2014

"Я хочу, чтобы люди приходили и размышляли, хочу, чтобы они потом Маркеса почитали. Само обращение к этому гению – это уже здорово", - Ирина Ткаченко о премьере балета "Глаза голубой собаки"

- Сегодня мы поговорим о балете на сцене драматического театра. О том, что его артисты хорошо поют и танцуют, мы знаем и уже скоро исполнится год, как в репертуаре театра появилась полноценная балетная постановка. Под занавес этого сезона «Театр-Театр» решил отметиться вновь новой балетной постановкой. Давайте начнем с «Шинели», которая уже сезон идет в репертуаре. Раза два в месяц я его точно вижу в афише…

 

- Иногда два раза в день играем.

 

- То есть популярностью пользуется?

 

- Да, я очень рада. Появились свои фанаты, хорошие отзывы, равнодушных людей нет.

 

- Особенность балетных спектаклей, которые идут в вашем театре – актеры должны не только обладать определенной пластикой, техническим умением, но и выступать как драматические артисты. Вытягивают они? Насколько им сложно существовать в этом материале?

 

- Это очень хороший опыт, когда балетные танцоры, которые очень молоды, абсолютно не обращались к такой стороне, как проживание, актерское мастерство, с ними рядом профессионалы, взаимный обмен – очень хороший опыт. Они научились очень многому, те, кто занят в «Шинели».

 

- У будущих актеров, когда они студенты актерских специальностей, все равно в качестве профилирующих предметов есть предмет - пластика, есть танец, где они проходят основы. Достаточно этой подготовки?

 

- Конечно, нет. Я сама педагог, уже третий институт, в котором я преподаю, сейчас на курсе Мильграма и Гурфинкеля с ребятами, которых набрали. Перед этим у меня была мастерская Анатолия Праудина, это СПГАТИ. Обычно нет, какая-то базовая история, классический танец, основа народного сценического танца. А современная хореография – обращения к технике нет, все приходилось заново.

 

- С Алексеем Каракуловым, который главную роль исполняет, тоже сложно пришлось?

 

- Нет, у него просто уникальная природа, благодатное тело.

 

- В «Шинели» есть и профессиональные, и драматические исполнители. Сейчас готовится постановка «Глаза голубой собаки», в ней заняты артисты балетной труппы или смешанный состав?

 

- Основной состав – это балетный. Три актера, но они с нами уже сотрудничают давно, это опять Лешка Каракулов, Ксения Данилова и Алла Мезенцева, которая просто пришла и делает первые шаги. Но акцент не на них, а на балетном парне  - Георгий Фадин и она - Валерия Веретенникова.

 

- Вы еще на пресс-конференции месяца 3 назад говорили, что это некий бенефис Георгия Фадина.

 

- Да, так и есть. Гоша довольно взрослый человек, ему 40 лет. Мы работаем 3 года. На мой взгляд, он в прекрасной форме и способен размышлять над теми вопросами, которые задает автор, которые задаю я.

 

- Но здесь он будет выступать не в качестве главного героя?

 

- Нет, он главный герой.

 

- Не автор?

 

- Нет, автор есть, но он как-то сверху, над всем этим. Мы немного перестроили все. Как персонажа автора нет. Я одно время пыталась ввести автора, и это должен был быть драматический артист Олег Шапков. Но когда мы с ним начали встречаться и обсуждать, оказалось, что это невозможно. Классический язык, и соединение с литературным на одной площадке по Маркесу у меня не вышло.

 

- Я тоже сегодня перечитала и подумала, о каком же авторе там шла речь, куда его и как включить. Давайте немножко расскажем о самой сути постановки «Глаза голубой собаки», что это не про собаку (смеются), история любовная, история лирическая. Почему вдруг ее захотелось взять? Захотелось помечтать о любви, захотелось лирики после рвущего душу сюжета про «Шинель»?

 

- Нет, все по-другому. «Глаза голубой собаки» я вынашивала где-то в течение 20 лет. Как-то все не складывалось, не было театра, в котором все это можно было бы осуществить. Это давняя мечта.

 

- Это короткий рассказ по сути, где молодые люди встречаются в реальности… встречаются во сне, но не могут встретиться в реальности.

 

- Вы правильно оговорились. Для героя этот сон и есть реальность, для автора это реальность, для него не существует иной реальности. Поэтому автор не говорит о том, что он делает, когда не спит. Он живет только снами.

 

- И только она ищет его в реальном мире?

 

- Это опять неточно, потому что это он хочет, чтобы она его искала. Это его желание, ее не существует, он ее придумал и будет жить с этим. По-другому он жить не может. А то, что он не помнит снов – во-первых, он не верит в сильную духовную любовь в реальном мире. Поэтому он будет жить в своих снах, будет любить несуществующую девушку, мечтать о том, что она его найдет. Но то, что он сам не помнит снов – мне кажется, это такая защита, когда я боюсь ошибиться в реальном мире, когда я так защищаюсь.

 

- Это очень красивая история и написана красивым языком, как это часто бывает у Маркеса, но когда ты читаешь хороший перевод. Но она и очень грустная, когда ты смотришь, видишь прекрасную историю, которой в жизни-то быть не может. Либо у вас все-таки есть свет в конце? Даете надежду, что, ребята, мечтайте?

 

- Я оставлю это загадкой, пусть зритель сам рассудит. На мой взгляд, свет есть всегда, когда человек живет любовью. Он не может не быть, любовь – это свет.

 

- Вы 20 лет вынашивали эту идею, что вас так там держит? Либо уже в голове сложился определенный рисунок?

 

- 20 лет назад это было вообще другое восприятие этого рассказа. Когда я обратилась уже сейчас, то поняла, что я вообще далеко не все отгадываю, что там заложено. Эта история написана под впечатлением Кафки, и к ней надо было подбирать ключи. Для этого надо было перечитать вообще все рассказы, которые он написал, чтобы понять. Он непрост, его не отгадать. Это ребусы, которые надо разгадывать. Они не на поверхности. На поверхности история любви. Вот они снятся друг другу. Она его ищет. Есть такой момент, на котором сразу останавливаешься и начинаешь думать. Героиня греет руки, и герой ей говорит: «Ты мерзнешь? Тебе нужно согреться». Она начинает раздеваться. И тут автор за героя говорит: «И тут я понял, что холод определял мое одиночество». Там все так. Замерзала она – а это тот холод одиночества, в котором жил герой. Все непросто, все нужно разгадывать. Но в этом и прелесть, это же здорово, это же исследование.

 

- А как перевести это исследование на язык хореографии?

 

- Мне кажется, пластический театр современной хореографии – это же концептуальная хореография. Здесь есть возможность размышлять, нет канонов. Можно уходить в невероятные погружения.

 

- Прошу прощения за банальный вопрос, но в «Шинели» есть определенный известный сюжет, и вокруг него хореограф может выстроить пластику, рисунок. Здесь ведь нет как такового сюжета.

 

- И здорово, что его нет. Ты можешь размышлять. Нам было очень интересно, как он живет в реальной жизни. По одной фразе Маркеса, которую говорит героиня («Ты живешь в ледяном городе»), я угадывала, что же это за город, в котором он живет. Так как это Колумбия, очень жаркая страна, ледяной мир – либо это зеркало, через которое они видят друг друга, либо это город, где ледяные сердца. Я решила, что поэтому он скрывается в реальной жизни от любви.

 

- То есть все равно это какая-то сказочная реальность.

 

- Сон – это всегда сказочная реальность. Для меня кажется, что это другая сторона жизни. Это не вымысел, это жизнь в подсознании, не на поверхности, это там, глубоко.

 

- А это сегодня может прочитаться? Это сочетается с нынешним миром? Мне кажется, что всегда люди об этом думают, этого хотят, мечтают. Как бы ни говорили, что люди уходят от любви, что люди перестали тепло относиться друг к другу, это же все равно есть…

 

- Собственно, Маркес об этом и пишет.

 

- Писал тогда.

 

- Не хочется верить, что его уже нет.

 

- Мне любопытно, когда вы пришли с этим предложением к художественному руководству, когда сказали, что есть такой рассказ, я хочу поставить балет, нужно же было убедить, как они отреагировали?

 

- 8 месяцев назад я сказала Мильграму, что начала новую работу, Габриэль Гарсия Маркес. Он очень удивился, почему Маркес. Прямо у него в глазах было написано: «Сто лет одиночества». Нет, это юный Маркес, который написал прекрасный рассказ.

 

- И этого было достаточно?

 

- Нет, Борис Леонидович сказал, что давайте делать эскиз и смотреть. Показали его мы где-то в марте. Он настаивал, чтобы уже в апреле была премьера, но так быстро было невозможно. Очень много человек сейчас работает над этим проектом, и художник-сценограф Евгений Лемешонок, художник по видеоарту Наталья Наумова, которая создает мир снов. Он непростой, так быстро не сделать. Самое сложное было создать реальность во сне, эту атмосферность сна. Балет – телесное искусство, и надо как-то догадываться, погружаться, что это сон. Мне хотелось абсолютной иллюзии, это была непростая задачка.

 

- Чтобы видео не отнимало внимания от хореографии в том числе.

 

- Конечно, волшебники работают.

 

- Вы в своих мыслях отталкивались от Маркеса, от этого рассказа, ассоциаций, которые они у вас вызывали. Но балета не может быть без музыки. Наверняка там какая-то очень красивая, мелодичная музыка?

 

- Да, Юлия Колчинская, Санкт-Петербург. Она подбирала мне эту историю. У нее был опыт работы с Маркесом, она буквально накануне, как мы приступили к «Глазам голубой собаки», Катя Граховская и Юля Колчинская выпустили в Питере, в театре Григория Козлова, драматический спектакль по Маркесу «Воспоминания о моих несчастных шлюхах».

 

- Они оказались в материале.

 

- Она год погружалась во всю эту историю, и поэтому с музыкой мы определились очень быстро. Она прекрасна.

 

- А это микс из каких-то композиций?

 

- Да, современные молодые композиторы. Один из них Патерини.

 

- То есть красота нас точно ждет. Хочу вернуться к художественному оформлению. Что касается костюмов, визуального ряда, видео – это вне эпохи, вне времени, вне страны? Тоже фантазия?

 

- Наверное, нет. Все-таки мы пытались создать какой-то художественный образ Колумбии. Герои – скорее всего, это художник и его голубая мечта. А окружение – это люди, которые окружают героя в реальной жизни, художественная попытка создать колумбийскую природу, не национальную, а характерную.

 

- Чтобы еще учитывался автор.

 

- Да, конечно, колорит Колумбии мне хотелось сохранить. А как? Это же Маркес.

 

- Много к Маркесу обращаются балетные авторы.

 

- Я не слышала больше ни про кого. 7 лет нельзя было брать ни в кино, ни в драматическую постановку материал Маркеса, он запрещал. А вот прошло 7 лет, и почему-то… Я так подозреваю, что это родственники уже разрешили. И в Колумбии тут же сняли кино, «Воспоминания о моих несчастных шлюхах». Меня не очень впечатлил фильм, правда, сама история гораздо глубже и интереснее.

 

- Вы понимаете, что это довольно рискованно? У каждого свой Маркес. Мы за эфиром делились, что каждый в свое время с ним встречается – и ассоциации, и воспоминания, и мечты. Когда Маркес ушел из жизни, бурно отреагировали все, каждый придумал себе своего Маркеса, и все объединились, что в это не верится, что он не может просто так уйти, в лучшем случае улетел на время. Вы же понимаете, что это такое соперничество, придут люди и скажут: «Ну, это не Маркес, это не то…» Или вы к этому готовы?

 

- Я хочу, чтобы люди приходили и размышляли, а больше всего хочу, чтобы они взяли книгу, почитали. Очень хочу. Даже если кто-то скажет, что это не Маркес – для каждого Маркес открывается с какой-то другой стороны. Само обращение к этому гению – это уже здорово.

 

- На какого зрителя это рассчитано?

 

- Мы написали 16+. Мне кажется, до 16 лет, хотя, может быть, мы и не правы, возможно ли понять эту историю, насколько она глубока и насколько вызывает на ряд мыслей, размышлений. Мой сын прочитал в 20 лет всего Маркеса. Может быть, уже и в 14-15 лет нужно читать «Сто лет одиночества». У нас получилась достаточно интимная история, поэтому мы решили написать 16+. А так мне кажется, это от 16 и до 100.

 

- А вы готовы к открытому обсуждению после просмотра?

 

- Мне бы хотелось поговорить, потому что есть о чем. Есть некий сон, есть некая реальность. Хочется все-таки размышлять, почему он такой, почему так живет, почему только во сне, а для него сон – это абсолютная реальность.

 

- У вас идут самые последние репетиции, в выходные мы увидим либо уже в следующем сезоне. А есть уже задумки на будущее либо вы еще полностью в материале?

 

- Нет, я даже не могу другую музыку слушать, читать что-то. Посмотрела недавно премьеру балета Панфилова «Глазами клоуна», пришла и сразу положила себе книгу на стол. Я даже ее пока открыть не могу, потому что боюсь выпасть из атмосферы, из того, что мы сейчас делаем.

 

- Но ведь процесс уже закончился?

 

- Работа над состоянием, образом героя – нет, он еще не закончился. Еще иногда раз, и что-то берет Гоша, проверяет, и я не понимаю, что он делает. Об этом приходится еще заново говорить перед каждой репетицией, держать атмосферу, именно чистоту диалога, рассказа, трансляции, что он транслирует.

 

- И не факт, что что-то не изменится после встречи со зрителем?

 

- Честно говоря, не знаю. Когда я выпустила эскиз, то потом переделала всю работу. Я посмотрела со стороны и поняла, что «Галатею» можно было бы потом тоже таким же языком. Почему это не «Галатея», не «Ромео и Джульетта» - у меня было полное ощущение, что там все красиво, и нет конфликта. В Маркесе всегда есть конфликт, внутренний конфликт героя с самим собой. А здесь как-то были прекрасные сны, все говорили: «Ой, как красиво!» А хотелось размышлять.


Обсуждение
1842
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.