Анна Букатова: «Как понижать проблему с «высоким градусом»?»
В этом году стоимость пол-литровой бутылки традиционного русского алкогольного напитка может вырасти сразу на 15%: со 190 до 219 рублей. Свою инициативу законодатели объясняют в первую очередь борьбой за здоровье людей. Мол, таким образом, не только в том же Иркутске забудут про «Боярышник», но и в других регионах страны перестанут пить суррогат.
И нарколог Николай Пастухов, и мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман поддерживают эту инициативу. Но она ведь совсем не про тех, кто потребляет напитки «гаражного» производства, то же средство для ванн. Если у них раньше не было 190 рублей, откуда сейчас появятся 219?
По мне повышение цен на водку и борьба с суррогатом это две разные темы. Обе хорошие и нужные, но совсем про разное. «Повышение цен» это про политику и экономику. А нищие, несчастные люди - это про государство и его отношение к человеку. Если мы будем повышать цены на крепкий алкоголь, пьющие люди всего лишь перейдут на алкоголь более легкий. Пить от этого меньше никто не станет. А вообще, могли бы…если бы этого захотел, скажем, наш президент или депутаты на местах. Но пока в этом плане национальная идея безбожно проигрывает деньгам.
Если бы и правда правительство волновали помирающие от суррогата, в нашей стране бы чаще заводили речь о повышении пенсий и МРОТ. Еще бы в этом случае были введены дикие штрафы, лишение права заниматься продажами или производством, изымание имущества или даже тюремный срок за продажу суррогата. Я не говорю сейчас о том, что нам, как в Китае, надо вводить смертную казнь за распространение наркотиков. Но посмотреть в сторону этой республики можно. Не в плане смертной казни, а в плане жесткости мер и умения решать проблемы. При желании здесь есть, где разгуляться фантазии. И меня, например, как человека, которому реально претят все эти истории с десятками погибших от псевдоалкоголя, в подобных жёстких мерах ничего не смущает. Да даже и смертная казнь меня не смущает. По крайней мере в этом конкретном «иркутском» случае.
Меня зовут Анна Букатова. И это была моя точка зрения.