"Начинай с чего угодно, только не с урока. Ты должен удивить класс" - Виктор Ильев о театрализации учебного процесса

- Виктор Афанасьевич, расскажите, как  принципы театрализации могут быть применимы в обычной средней школе, использоваться учителем на рядовых уроках. Как можно с их помощью привить ребенку интерес к учебе, предмету?

- Начнем с того, что со 2 декабря 2013 года в Москве отмечали юбилей замечательного педагога, режиссера, соратника Станиславского, Немировича-Данченко во МХАТе – это Леопольд Антонович Сулержицкий. Это был большой всероссийский праздник, посвященный школьной театральной педагогике. Это происходило в течение почти недели, где проводились открытые уроки. Открытие состоялось на сцене учебного театра МХАТ, где представителями были ведущие театральные деятели России: Дудин, Смелянский, многие актеры. Это было уникальное явление.

В результате того, что происходило на этой научно-практической конференции, появилось обращение к президенту России. Я был в числе авторов этого письма. А суть этого письма была в том, чтобы остановить разрушение образования и культуры. И мы сделали ряд предложений, чтобы ввести театральную педагогику не только в вузы искусства и культуры, но и в педагогические вузы.

Вы прекрасно понимаете, что совсем недавно у нас было очень позорное действо, реорганизация вузов искусства и культуры, театральных вузов, педагогических вузов. Было намерение разрушить эти заведения, но общественность, интеллигенция, театральные деятели выступили против такого явления.

Урок должен быть событием

- Театральная педагогика – что это и как это явление может спасти нашу систему образования?

- Прежде всего, что можно спасти? Душу. Но школа дает еще некий объем знаний. Что дает театральная педагогика? Игровые принципы. Основа театра – это прежде всего игра. Что же делает и должен делать учитель? Он совмещает в себе два лика. Это режиссер и это актер.

- Сам себе режиссер.

- Он еще пишет сценарий, он перед классом организует игру. Но мы не должны забывать, что если урок превращается в спектакль, это трагедия. Нельзя путать урок-спектакль, иногда бывают такие уроки, специально подготовленные домашние задания, дети вышколенные, но это не имеет отношения…

- Вы имеете в виду, когда дети сами участвуют как актеры. Они разучивают роли…

- Это может быть посвящено какой-то теме урока. Но речь идет о другом – как совместить в ребенке чувственную сферу и интеллект. Что дает театр? Он развивает эмоциональную сторону, и эта эмоциональная составляющая дает подпитку, прежде всего, интеллекту ребенка. Все происходит в игре, где используются законы режиссуры. Я могу привести пример, он описан в книге. Есть такой известный санкт-петербургский педагог Ильин. Он приходит на урок, литератор, 9 класс, и первое, что он сказал: «Ребята, покажите, пожалуйста, руки!» Это был шок – взрослые люди, 9 класс, и тут «покажите руки», что это? В классе тишина. Учитель ходит по классу, подходит к окну, открывает занавеску. Тишина, все ждут.

Учитель – это режиссер и актер. Он пишет сценарий, он перед классом организует игру. Но мы не должны забывать, что если урок превращается в спектакль – это трагедия. 

- Они показывают руки или нет?

- Да, все показали, он прошел, посмотрел по всем рядам. Я был участником этого действа, открытый урок был. И далее вдруг раздается его голос: «Ребята, у вас в классе только у одного человека ладони, которые способны держать ребенка». Опять шепот в классе. И, как ни странно, весь класс повернулся к последней парте. Там сидел огромный парень, необыкновенно добродушный. Оказывается, это была тема «Война и мир», роман Толстого. Посмотрите, какое необыкновенное зрелище.

И отсюда начинается постижение, что такое руки, что такое ребенок, что такое Пьер Безухов и так далее. Казалось бы, ерунда. Но что произошло? Шоковая терапия. Что же сделал по законам театра Ильин? Он, прежде всего, сумел привлечь внимание класса. Класс задумался. Это то, что мы в театре называем «исходное событие». Урок должен начинаться событийно. Не с журнала, когда приходит педагог, начинает искать, весь класс вздрагивает. Начинать надо найти некое явление, которое будет не только по программе урока, но и жизненным явлением.

- Причем это можно делать не только применительно к урокам литературы.

- Ко всем урокам! География, математика… У меня достаточно большой опыт в этом отношении. Я пересмотрел массу уроков в разных городах России, проводил мастер-классы. Я видел, когда применяют эту технологию, мы сразу видим – ребенок, который ожидает. Есть еще один прекрасный пример – тоже урок по литературе, 10 класс. Заканчивается урок, на нем были студенты-выпускники санкт-петербургского университета. Финал урока, и вдруг поступает записка педагогу Ильину: «А не слабо ли вам мгновенный провести экспресс-урок?» Учитель задумался и, как настоящий режиссер, мгновенно взял ситуацию на себя. Говорит: «Хорошо, только выпускники, пожалуйста, не обижайтесь, если что-то произойдет на уроке». Задается вопрос: «Сколько жертв было у Раскольникова по роману Достоевского «Преступление и наказание»?» Все называют, активно называют, дошли до четвертой жертвы. Он говорит: «Пять жертв». В классе началась суета. Это было событие – выпускники университета в шоке!

Что же произошло? Звонок, никто не выходит из класса, кто-то помчался в библиотеку. Только на следующем уроке искали, там была одна маленькая строчечка, единственная, где было написано: «Елизавета ежегодно была беременна». Никто из школьников даже не мог подумать! Некоторые взрослые знают, читая этот роман. Что же произошло? Он заставил читать. Его сверхзадача, выражаясь театральным языком, была какая? Ребята должны внимательно погружаться в текст. Все, это то, что мы называем – произошло главное событие, как в театре, под занавес. Они должны читать.

Консерватизм учителя – беда и болезнь, причем заразная

- Говорят, что современные дети другие – они живут в другом информационном пространстве, у них по-другому построено мышление, другой ценностный ряд… Вещи, о которых вы говорите, которые требуют такой тончайшей душевной настройки, внимания, насколько применимы к современным детям?

- Я на актерском курсе работаю со студентами, это бывшие выпускники, 17-летние, они приходят зажатые, закрытые, я называю это «броня характера». Наверное, наш современный мир делает все, чтобы нас всех закрыть. Дети закрыты. Буквально один семестр проходит, и с помощью тренингов мы высвобождаем природу. Ребенок становится свободным, адекватным, настоящим – такой, какой он есть. То, что мы видим в обычном классе – дети закрытые. Они такими и должны быть в обычном классе. А все почему?

- Они держат оборону, они очень часто циничны.

- Конечно, потому что со всех сторон нападают! Постоянно идет воздействие. Если есть такой педагог, а это единицы, который способен взорвать мозг, душу, наверное, здесь и будет открытие. Надо быть педагогу адекватным, сегодняшним, если ты отстал от времени, уходи, занимайся своим делом, есть очень много ларьков.

- Как вы жестоки.

- Да, только так, в педагогику нельзя идти…

- Между прочим, многие педагоги консервативны, но они считают, что это благо. Они говорят о сохранении ценности систем образования, как раз пытаясь законсервировать то, что было в школе 10, 20, 30 лет назад. Как с этим быть?

- Это их беда и болезнь, причем заразная. Равнодушным в школе быть невозможно. Ты должен быть на уровне этих ребят – не выше по какому-то объему знаний или по возрасту, «боль годов» не имеет отношения к профессии. А если ты владеешь технологическими приемами очень точно, если ты способен урок разложить и сделать его адекватным времени, неважно будь это литература или математика, если ты находишь ходы помимо темы урока, чтобы они были адекватны времени, у тебя все произойдет. Ребенок должен ощущать, зачем ему геометрия и алгебра. Если в уроки мы не вложили это понятие…

Приходит учительница, приносит коробочку, говорит: «Ребята, здесь древний папирус. Задача, которую решали 2,5 тысячи лет тому назад. Любой ребенок, который сидит у компьютера, попробуй – слабо решить такую задачу? А дети решали 2,5 тысячи лет назад». Мы готовили этот урок с какой-то пермской школой, кажется, вторая. Открывают ящичек, и там действительно изготовленный древний папирус, старинная книга, и задачу не смогли решить. И только по прошествии времени, когда родители уже вмешались в этот процесс, решили эту задачу. Скажите, разве это не интересно, разве не урок чувственного восприятия?

Начинай с чего угодно, только не с урока. Ты должен удивить класс.

- Получается, когда мы говорим о чувственном восприятии, всегда должно быть что-то, что можно посмотреть глазами и потрогать руками. Невозможно преподавать ребенку одним текстом?

- Невозможно. Мы работаем за текстом. Поэтому есть совмещение. Как я готовлю урок? Есть доурочный период у учителя, известно. А какие ты применил формулы, какую ты сделал изнанку урока? Если ты приходишь, есть такое понятие – начинай с чего угодно, только не с урока. Ты должен удивить класс. Был такой режиссер, Дикой, и он очень хорошо говорил о репетициях: «Чем мы будем удивлять?» Учитель должен удивлять. Многие педагоги часто со мной спорят, что мы не должны удивлять, мы должны учить. Но простите меня, любое понятие, любая формула – я должен как ученик удивиться этому процессу. Если я удивляюсь, значит, уже притягиваюсь к этому объекту, так ты меня удиви!

Учитель должен быть философом

- Вы упомянули адекватность времени. Хочу вас попросить хотя бы в двух словах описать эту специфику времени, в котором мы живем. На что нужно обратить внимание учителю, чтобы быть адекватным времени?

- Был такой урок, учительница посвятила «Вишневому саду», Лопахин. 1993 год, жуткая ситуация, малиновые пиджаки и так далее. И вдруг, когда анализировали образ Лопахина – в чем современность этого образа? – учительница высказала свое суждение об этом образе, что это рвач, что это люди, способные разрушить Россию. И я понял, что эта несчастная учительница высказала свое отношение к миру. Но то, что она совершила, грех! Когда после урока мы стали с ней беседовать, «скажите, при чем здесь ваши внутренние беды учительские и Лопахин? Почему вы сегодня не нашли прототипа Лопахина? Посмотрите, сколько Лопахиных, которые способны поднимать Россию!»

Да, время сегодня – только и остается вздохнуть. Мы сегодня находимся на краю, такая катастрофа. Но есть дети, они не должны идти с нами куда-то в пропасть, они должны видеть некий просвет.

Если педагог либо ушел в свою бытовую жизнь, это самое страшное – как актер, у которого что-то дома случилось, все вытаскивает на сценическую площадку. Как говорится, перед тем, как выходишь на сценическую площадку, вытри ноги за дверью и начинай действовать. Поэтому учитель должен опережать время, самое главное. Он должен быть философом. Любая дисциплина, любой урок. Если я говорю о событийности урока и сверхзадаче настоящей конечной цели, есть еще такое понятие по Станиславскому – сверхзадача. Какова твоя жизненная позиция? Да, время сегодня – только остается вздохнуть. Мы сегодня находимся на краю, такая катастрофа. Но есть дети, они не должны идти с нами куда-то в пропасть, должны видеть некий просвет. Я работаю с молодежью, у меня сейчас курс.

- То есть, формулируя для них возможности, мы вытягиваем самих себя.

- Это самое главное. И где вот наша душевная черствость, нет внутренней тонкости, интеллигентности? Если этого нет, страдает ребенок, который находится в этом классе. Это самое страшное. Если мы говорим, урок строится событийно, что такое событие? Если рассматривать в театральном искусстве, это некое происшествие, которое происходит сейчас. Такие события на уроке, как по законам композиции в литературе: есть завязка, развязка, кульминация и так далее.

В режиссуре урока и театре есть исходное событие, с чего начинается – я открываю дверь класса, влетаю в класс, и что-то начинается. Дальше есть завязка, основное событие урока. Я уже подхожу к этой теме, начинаю вовлекать. Центральное событие, где наконец-то ребята решили некую проблему. И главное событие, с чем ребенок уходит домой. Если он уходит домой, и ничего с ним не случилось, или прозвенел звонок, и он поскорее мчится в коридор, все понятно – урок не состоялся.

Учительница в Закамске, я был у нее на уроке, написала что-то на доске, и там несколько ошибок. Она провоцировала. И звонок – посмотрите, что она делала перед этим. Говорит: «Ребята, пока вы уходите, посмотрите, надо будет переписать». Одна рука, вторая, никто не выходит: «Вы сделали две ошибки!» Ну не могла я сделать две ошибки – докажите мне! А у них в классе словари, они копаются, все, звонок, надо на урок идти.

- Вы привели несколько потрясающих примеров того, как можно сделать урок насыщенным событием, которое заставляет ребенка думать. Но каждый из этих уроков, если мы его делаем таким образом, является достаточно серьезной нагрузкой не только на интеллект, но и на психику ребенка, требует его включения, участия. Должен ли каждый урок быть таким? Или мы можем этим перекормить, ребенок будет просто истощен и потом перестанет реагировать на наши фокусы?

- Знаете, такой вопрос задают сами педагоги. Когда они проходят курс семинаров, задают мне вопрос: «Виктор Афанасьевич, разве возможно так готовиться?» Я говорю: «Вы один раз подготовьте урок, и потом вы заболеете этим, вы не сможете вести себя…»

- Нет, это учителя думают, насколько им будет тяжело. Я спрашиваю о детях.

- Нет, дети в восторге, они ждут только этого. Когда такого педагога приходит в класс другой, который не работает по этой системе. Это трагедия, педагогу подножка. Вот где конфликт в учительской! А дети получают огромное удовольствие. Они ждут, потому что они здесь работают, как по Выгодскому, преодолевают некие препятствия, сопротивление, что дает им положительный заряд. Если этого нет, и все очень легко, это отрицательная эмоция, и нечего достигать.

- А конфликты между учителями вам приходилось разрешать? Когда конкуренция приводила к тому, что другие тоже были вынуждены заниматься театральной педагогикой.

- Есть 135 школа, правда, там сейчас все прикрыли, бывшая киноакадемия в Мотовилихе. Там было несколько педагогов, в том числе я. Знаменитый и выдающийся Футлик работал, главный режиссер телевидения. Если вся школа работает по этому принципу, все отлично. Была такая школа в Полтаве. Это была всесоюзная мекка для учителей школ России. Вся школа, в том числе ректор, закончил театральный вуз в Киеве. Он по профессии театральный режиссер, ушел в школу, и вся школа работала по театральной педагогике. Я несколько раз был на таких конференциях, здесь все в порядке. Это будущее, будем мечтать об этом.

- Насколько это будущее реализуется в пермских школах? По вашим данным, какой процент учителей использует такие принципы? В каких школах это есть? Хотя бы приблизительно.

- Знаю, 2-я школа, есть школы, которые занимаются. Не случайно проводятся конференции, недавно была посвященная Сулержицкому. Сейчас будет в Петербурге в ноябре конференция, посвященная школьной педагогике. Все это есть и проводится. Могу сказать, что среди городов России, Москва, Питер, Екатеринбург и Пермь, это экспериментальные площадки с этого года.

Выход на публику – это дорогого стоит

- Оставшееся время программы давайте посвятим семинару. Напомню, он пройдет 19-20 октября в Пермском доме народного творчества и будет посвящен скорее проблемам дополнительного образования. Мы сейчас говорили об основном, но у нас огромное количество театральных кружков, студий, и при школах, и при различных домах творчества. Задача любительских театров, которые работают с детьми, какова на самом деле? Не актеров же готовить.

- Развитие активной позиции, прежде всего. Дальше – пробудить природу ребенка или подростка. И самое главное – спасти ребят.

- От чего?

- От влияния окружающего мира. Ребята получают такую сумасшедшую закваску в этих коллективах от того, что они заняты делом, их жизнь становится настоящей, целенаправленной и продуктивной, и когда они видят после этого все, что происходит вокруг, они не могут с этим смириться. В них появляются бойцовские качества, то, что мы называем гражданскими, которые так необходимы в наше время.

- Когда я думаю о том, чтобы своего ребенка, который тоже обожает всяческую театрализацию, отдать в один из таких коллективов, я говорила со знающими людьми, представителями театральной среды. Мне велели быть очень осторожной, потому что есть коллективы, которые развивают ребенка, а есть, которые его портят и ломают. Где здесь зарыта собака?

- Вы очень точно сказали, потому что создать коллектив – это одно. А вот грамотно, профессионально владеть театральной технологией – это другое. Называется «не навреди», это как этика.

- В чем здесь могут быть опасности?

- Если ребенок готовится к тому, чтобы стать будущим актером, его могут испортить. Он будет фальшивым, будет работать с голоса. Это не его природа работает. Задача руководителя – пробудить его собственную природу, развить его способности. Каждый ребенок способен, талантливы все дети. Как не погубить, как вскрыть эти ростки? К сожалению, я констатирую, что это трагедия, даже в театральных вузах. К кому попадет поступающий? Сейчас ведь поступающие в театральные вузы идут к определенному педагогу, иначе не идут: «Я лучше не буду поступать!»

- Если ребенок не собирается становиться актером, то какие здесь могут быть риски?

- Риска никакого не будет. Ребенок учится тому, что он может выйти перед аудиторией и разговаривать. Дальше, он будет на производстве, знать, ради чего и зачем, заступиться за кого-то, открыто сказать свое мнение. Это воспитывается в коллективе. Если это есть, слава тебе господи. Те, кто прошли «школу политеха» - театральные весны, они же участники коллективов – все на производстве они отличные руководители. Выход на публику – что такое? Это дорогого стоит. Выйти на публику, заразить аудиторию – опасаться не надо.

Если у Станиславского актер шёл от сознательных путей к подсознанию, то сегодня - от подсознания к творческому процессу.

Кроме того, это общение с детьми. Есть очень талантливые дети, один от одного заражается. Идет молекулярный поток, и потом что такое фестиваль, спектакль, подготовка, шить костюмы, готовить декорации? Представляете, где ребенок еще найдет это?

- Это менеджмент на самом деле. Основы, управление процессами.

- Да, конечно!

- А чему вы собираетесь посвятить семинар-практикум? Чему люди, руководители театральных коллективов, смогут научиться?

- Там немножко иная задача. Люди приходят с высшим, среднеспециальным образованием, режиссеры. А научить современным сценическим технологиям.

- Например?

- Это очень сложно сказать. Грубо говоря, почистить перья. Они работали в коллективах и, вероятно, наслышаны, что происходит в театральной педагогике в плане тренинга. Я провожу тренинги, могу сказать, что даже из Германии приезжают. Что такое тренинг? Это опять-таки постижение, высвобождение природы человеческой. Подход к подсознанию. Сегодня другая система. Если мы много кланялись и говорили о Станиславском, действительно, это бог, сегодня мы подходим к другой статье. Если у Станиславского актер подходил от сознательных путей к подсознанию, то сегодня от подсознания к творческому процессу.

- Каким образом вы раскручиваете подсознание?

- Не я лично. Есть технологии. Это Михаил Чехов, Ежи Гратовский. Есть масса авторов, где есть тренинги, очень точные. Выходит актер, и у него работает подсознание. Он даже может вспомнить то, чего никогда не мог. Я всегда говорю: «Ребята, должен быть мозг с глазами». Если он есть, все в порядке, вы будете актерами. Если его нет, вы играете буквы текста и не существуете за текстом, не надо заниматься этой профессией.