Верхний баннер
15:00 | ЧЕТВЕРГ | 28 МАРТА 2024

$ 92.59 € 100.27

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40

12:00, 23 января 2013

Требуется ли искусству реклама?

Теги: реклама

У микрофона – Юлия Хлобыст. За звукорежиссерским пультом – Сергей Слободин. Нуждается искусство в рекламе, пиаре или нет? И что понимать под рекламой и пиаром искусства?

 

Василий Ефремов: Судя по тому, что в театре оперы и балета существует отдел по связям с общественностью, видимо, все-таки нуждается. И, собственно, мы все это на практике реализуем. С рекламой в искусстве, в частности, в театре, где я работаю, все довольно непросто. Потому что как таковых, как вы понимаете, рекламных бюджетов нет, все приходится изобретать, и все последствия отсюда вытекают. Конечно, в культуре много разных особенностей, которые касаются сферы рекламы: и своеобразная аудитория, и продвижение, зачастую, того, чего нет, если мы говорим, например, о премьере. (получается, мы каждый раз выводим на рынок новый продукт), и о чрезвычайной важности доверия аудитории, и так далее.

 

Вы сказали: с одной стороны существует определенный отдел в театре оперы и балета, который занимается продвижением продукта, с другой стороны, денег в бюджете нет. И с третьей стороны, чего бы я сейчас хотела выяснить вместе с вами, это насколько произведения искусства (а театр – это искусство, безусловно, и любой ваш спектакль относится к искусству, причем, к классическому, наверно, искусству, за редким исключением каких-то постановок), что представляет из себя ваш план мероприятий по продвижению? Это действительно некий план, либо это какие-то спонтанные мероприятия? Как вы подходите к этому?

 

Василий Ефремов: Поскольку театр перешел с приходом новой команды и Теодора Курентзиса на такой проектный метод управления и реализации всех проектов, то и собственно рекламные у нас тоже ко всем проектам привязаны. Понятно, что мы их планируем. Есть медиа-планы, касающиеся наружной рекламы, и размещения в средствах массовой информации, работой со СМИ, приглашение критиков. То есть это проектный метод. В каждом проекте закладывается какая-то сумма, которую мы можем потратить.

 

Нина Соловей: То есть все-таки рекламный бюджет есть.

 

Василий Ефремов: Все-таки рекламный бюджет есть.

 

Ну пусть не такой, какой хотелось бы, да?

 

Нина Соловей: Ну не как у компании «Мерседес Бенц» и так далее.

 

Василий Ефремов: Наверное, не такоей. Но все-таки он есть, да. И он распределяется среди этих статей.

 

Есть такая фраза: «Хороший товар в рекламе не нуждается». Так получается, что искусство - это товар?

 

Нина Соловей: Конечно. Это продукт, все равно.

 

Василий Ефремов: Это продукт интеллектуальной деятельности.

 

Нина Соловей: Созданный людьми конкретными, за который мы платим, когда приходим в театр и покупаем билет.

 

Василий Ефремов: Иногда театр называют «завод по производству спектаклей». Отчасти это правда.

 

Нина Соловей: Было в моей жизни время, когда я тоже работала в пресс-службе, как и Василий, и могу судить о развитии, например, оперного театра, как развитие этого отдела больше 10 лет. На самом деле одним из флагманов в пермской культуре по продвижению, по пиару своей деятельности был театр оперы и балета. Хотя еще при Георгии Исаакяне... хотя, казалось бы, театр известный, театр прославленный, театр, который мы называем главным, театр, который ставит постановки, театр, который имеет массу всяких «Золотых масок» и так далее, не нуждается в высокой репутации. И сегодня с приходом новой команды в театре выступают звезды, в театре ставят интересные оперы, но при всем наборе таких благополучий творческих мы видим рекламу спектаклей, премьер на автобусах, на огромных щитах в городе, в средствах массовой информации, ролики, баннеры. О чем это говорит? О том, что в этом конкретном, например, театре (и, кстати, плюс в филармонии теперь) понимают, что в том бурном потоке информации, неважно – сегодня ты академический прославленный театр, где играют и поют только звезды мирового масштаба, или ты сегодня какой-то скромный театр, все равно нужно пробивать эту аудиторию, все равно нужно пробиваться сквозь довольно активную толщу информационного потока. И, например, что касается города Перми, то у нас даже на неделе открывается не менее трех выставок.

 

Но если мы говорим о выставочных каких-то... о музеях, Дом художника, не все музеи понимают до сих пор надобность того, чтобы о них говорили. Они в первую очередь очень обижаются о том, что о них не говорят, но не прикладывают к этому никаких усилий, чтоб о них говорили. То есть помимо того, что они открывают выставку максимум, если пошлют какой-нибудь пресс-релиз, где не обозначена ни одна фамилия, ни количество картин, ни за какой период они написаны художником, а идет пространная длинная-длинная-длинная искусствоведческая рецензия, и то, слава богу. Но журналист должен тоже понимать: а насколько это интересно? То есть многие учреждения культуры и некоторые театры нашего города, они... я это оцениваю как такой снобизм: мы, дескать, до этого опускаться не будем, мы тут художники, мы создаем искусство, и до пиара (воспринимается это слово как ругательное) мы опускаться не будем. И в этом случае, опять же, не потому, что там Вася сидит и потому что я люблю театр, например в оперном при всем том, что туда и так ходят люди, и так полные залы, при всем том, что они отправляют пресс-релизы, кто-то чихнул, кто-то кашлянул, у них уже пресс-релиз идет. Неважно, осветят это, не осветят, но, тем не менее, на ус себе намотают. То устраивают какие-то флэшмобы, то на тротуаре чего-то расписывают, то ролики в фейсбуке и везде какие-то выкладывают. В этом случае театр, которому по праву надо быть бы как раз... задрать нос и сказать, что, ну, в общем, вы приходите, если хотите, может, мы вам сыграем.

 

В данном случае есть театры в нашем городе, справедливости ради, я скажу про муниципальные театры, у них просто нет этого бюджета. Дело даже не в том, что у них нет этого бюджета, у них нет понимания, что это необходимо делать. Не у всех, скажу честно. У них нет бюджета на то, чтоб просто ставку выбить, чтоб этим занимался конкретный человек. Потому что у нас ведь ежегодно выпускают разные вузы специалистов по связям с общественностью. Но куда они деваются, неизвестно. И арт-менеджеров у нас кто-то выпускает, тот же институт культуры. Где они, все эти арт-менеджеры, непонятно. И поэтому в театрах, в лучшем случае, какой-нибудь хороший артист.

 

Василий Ефремов: Или завлит.

 

Нина Соловей: Да, или завлит. Или, например, еще такая история. У некоторых театров просто сами молодые артисты берут и открывают ВКонтакте группу театра. Хотя этим, конечно, должно озаботиться руководство театра. Они должны понимать, что никак, никуда без этого. Что для того, чтобы о вас писали зарубежные СМИ или федеральные СМИ, вы элементарно пригласите их к себе, потому что выбор-то велик.

 

Я перечитывала какие-то статьи, какие-то интервью перед эфиром, и вот, что нашла. Геннадий Смирнов, заместитель председателя Союза театральных деятелей Российской Федерации. Позволю цитату из него: «90 процентов населения в мире, не только у нас в России, вообще не ходит в театр. Если они и были в театре, то эпизодически, скажем один раз за 10 лет. (Я вот с этим, наверное, соглашусь) Ходят в театр порядка 8-10 процентов, но при этом само существование театра изменяет жизнь не только для тех, кто ходит в этот театр, но и тех, кто в театр вообще не ходит. Некоторые культурологи, философы считают, что театр производит некий воздух, которым дышат все. В театр ходят немногие, но дышат этим воздухом все. Любое явление искусства - написанная картина, стихотворение, исполненное музыкальное произведение накапливает в мире доброту. И чем больше в мире доброты, тем эффективнее эта доброта противостоит злу. Зло и добро в обществе находятся в каком-то равновесии. Когда зло преобладает, то случаются какие-то социальные катаклизмы, когда добро - люди друг другу улыбаются, люди друг с другом вежливы, предупредительны, приветливы, и тогда общество избегает социальных катаклизмов»

 

Нина Соловей: И еще добавил он: «Как сказал Николай Гоголь – «театр – это кафедра, с которой мы вещаем добро». Вот такой идеалист на самом деле.

 

То есть вы считаете, что это идеализм чистой воды?

 

Василий Ефремов: Нет, но начал хорошо. Статистика примерно такая, да.

 

Нина Соловей: Василий, наверняка ведь у вас обсуждают такую историю, что нужно, чтобы появлялись материалы, хорошие ли, плохие ли материалы о спектаклях, и для тех, кто не ходит в театр, и для людей, например, бизнеса, которые не ходят в театр не потому, что привычки нет, или не потому, что они не любят, но они все равно должны знать. То есть, даже пролистывая какой-то еженедельник, они должны видеть, что что-то происходит там. И очень много театров, хороших, я имею в виду, и учреждений культуры хороших не чураются сегодня уже имиджевой рекламы, когда на этот спектакль или концерт билеты раскуплены. И, казалось бы, в рекламе не нуждается. Но это не значит, что о нем не нужно говорить. Все равно должны люди знать, что что-то происходит, потому что, когда я сажусь в машину к таксисту и говорю «мне в художественную галерею», он говорит «а это где?»

 

Ну это жизнь.

 

Нина Соловей: Виноват таксист, но и не только он. Я говорю: «Как, вы не знаете?» Он говорит: «А зачем мне?»

 

Вы мне адрес назовите.

 

Нина Соловей: Да, вы мне адрес назовите. Кстати, возвращаясь к способам рекламы, театральным, например, я там не сказала про «Театр-Театр», в который тоже стали ходить. Но есть у них сейчас «Алые паруса», такой блокбастер, на который они перестали тратить деньги. Перестали тратить деньги на рекламу, туда билеты продаются. Но до премьеры этот спектакль довольно активно везде продвигался.

 

 

Рекламировался?

 

Нина Соловей: Да. Но самое гениальное, на мой взгляд, решение было у них с «Анной Карениной», когда на Перми-II объявляют приход, отход электричек еще и говорили: «Уважаемая, Анна Каренина, одумайтесь, не бросайтесь под поезд». Вот такие креативные подходы, они, конечно, сегодня работают. Сегодня, конечно, никого не удивить пресс-конференцией, пресс-релизом. Вот мне просто интересно у Васи спросить. Как вы, если придумываете, как вы придумываете новые ходы продвижения? И кто придумывает? У кого воруете опыт?

 

Василий Ефремов: Воруем, конечно же, у «Театра-Театра». Вообще, я хочу сказать, что есть, к чему стремиться. Понятно, что «Лебединое озеро» рекламировать не нужно. Там будет все время заполняемость и аншлаг.

 

То есть все-таки не нужно?

 

Василий Ефремов: Какие-то современные постановки, люди на них ходят осторожно. Что нам там покажут? Особенно касается одноактных балетов и постановок. Я хочу сказать, что, например, в 2011-м году у нас посещаемость выросла до 80 процентов. В прошлом году, уже в прошедшем 12-м - 87 процентов. То есть, есть, куда стремиться. До ста процентов еще далеко.

 

Нина Соловей: Какой, на твой взгляд процент заслуги в этом вашего отдела?

 

Василий Ефремов: Мне хотелось бы себе польстить и сказать, что большой.

 

Если бы на этом месте сидел Курентзис, например, он бы сказал.

 

Василий Ефремов: Вот как раз я хотел перейти к Теодору, что большая роль, конечно, его, что с его приходом, с его пониманием всего того, что мы сейчас обсуждаем, с его подходами, конечно, посещаемость театра выше.

 

Нина Соловей: Притом, что человек очень занят, и он очень много работает, и ему, как художнику, мне так кажется, вообще вот эта вся суета не нужна, но человек понимает, человек работает и в мировых... он все равно, скрепя, наверно, сердце, наступая на горло своей песне, своему времени, и лучше бы он этот час провел за нотами, он все равно идет в эфир, идет на интервью, отвечает на вопросы..

 

Василий Ефремов: Вы знаете, он даже фейсбук театра успевает читать, хотя я не понимаю, когда он это успевает. Видимо, по ночам.

 

А мне кажется, что вы его недооцениваете. Потому что, как человек творческий, у меня такое ощущение, когда он что-то задумывает, какую-то новую постановку или премьеру, мне кажется, у него в голове не только образ сценический, музыкальные образы возникают, но и как это дальше может пойти в массы, что называется. я права, что какие-то идеи идут от него в плане рекламы, пиара?

 

Василий Ефремов: Ну, собственно, тот же проектный метод. Например, у нас премьера скоро, в марте, «Дуэньи». Мы садимся и устраиваем мозговой штурм, как, наверно, проходит во всех рекламных агентствах или в больших компаниях, у которых есть отделы по связям с общественностью и пиаром.

 

Нина Соловей: Сколько у вас человек в отделе сейчас?

 

Василий Ефремов: Шесть человек вместе со мной.

 

Нина Соловей: А в некоторых театрах просто не могут даже одного ?????? (неразборчиво).

 

Василий Ефремов: Понятно, что каждый занимается своей деятельностью: кто-то общается только со средствами массовой информации, кто-то общается только с партнерами. У нас недавно был создан издательский отдел, очень такая победа наша (и мы очень рады, что это случилось), который занимается выпуском буклетов, всех, в общем, изданий, которые связаны, так или иначе, с театром. Что касается вот этих всех придумок. Да, садимся за большой стол и просто начинаем обсуждать, накидывать какой-то ассоциативный ряд, и тут уже рождается. Иногда не сразу, иногда придет какой-нибудь Дмитрий Батин, что-нибудь подскажет.

 

Нина Соловей: Иногда в порядке бреда, да, что-то...

 

Василий Ефремов: Да, иногда в порядке бреда. Очень активно нам в последнее время помогает Ольга Эннс, наш главный режиссер. То есть подключаются буквально все. Вот мы как-то начали это делать, и заразили этим всех.

 

А чья это идея была с объявлениями на Перми-II?

 

Нина Соловей: Это в «Театре-Театр». Я не знаю, как сейчас у них будет развиваться этот отдел, хотя, насколько мне известно, они привлекли Наилю Аллахвердиеву там. У них же был директором Милютин Юрий, который довольно такой большой креативщик, и очень не ровно дышал и дышит к рекламе. И как раз он там и был придумщик. Потом, что касается «Театра-Театра» и, например, театра «Сцена-молот». Все-таки надо сказать, что с приходом команды Эдуарда Боякова и Гельмана, в том числе, они просто провели огромную работу по обучению, как нужно представлять свой театр. Потому что у них есть московский опыт, где тысячи театров, и надо о себе сказать, чтоб тебя заметили, поэтому там они активно очень работали.

 

Меня волнует главный вопрос, он глубинный, может быть. В любой книге по рекламе сказано, что купив продукт рекламируемый, у покупателя должно возникнуть ощущение абсолютной нирваны. Например, если мне предлагают какой-то утюг, то показывают это так, представляют, что, приобретя его, я должна понимать, что меня будут любить муж, дети, собаки, кошки, и дома у меня будет вообще все в шоколаде. На мой взгляд, товары и услуги потребительские, они не могут вызывать сами по себе эмоции, в отличие от искусства.

 

Нина Соловей: Почему? Если я купила хорошую тушь, и глаза мои...

 

Но это не чувства.

 

Нина Соловей: Как? Если я купила хорошую пудру, я такая вся с ровным личиком, я счастлива иногда больше, чем от произведения искусства.

 

Все равно это не те чувства, ну согласитесь, которые должны и могут вызывать произведения искусства и культуры: музыка, спектакли, театр.

 

Нина Соловей: Вот поэтому в учреждениях и культуры должны, с одной стороны, подходить по законам рекламы, с другой стороны, искать другие способы. То есть они должны нам своими акциями доказать, что я просто зря прожила жизнь, если я не схожу на этот спектакль. Но этот спектакль или выставка у одного может вызвать кучу положительных эмоций, у другого человека может вызвать кучу отрицательных эмоций. Некоторые спектакли приходится все время продвигать. Тут очень важен как раз такой креативный подход, такой новый подход. С одной стороны понимать, что надо продвигать непросто, чтобы говорить-говорить-говорить и пробиваться сквозь общую информацию.

 

То есть как это делает реклама товаров обычных, да?

 

Нина Соловей: Конечно. Потому что, грубо говоря, у нас на радио одни слушают утром, другие слушают вечером, третьи слушают ночью. Очень много людей, которые ...«я бы хотел на это сходить, но я нигде не знаю». Тут ведь еще существует вторая проблема. Это средства массовой информации... как в учреждениях культуры все зависит от главы, независимо – есть деньги, нет денег, если руководитель учреждения понимает важность и необходимость продвижения, и не считает слово «пиар» ругательным и зазорным, то во многих СМИ должен быть человек, который считает, что это тоже имидж. Приглашать не за деньги, например, в эфир какого-то музыканта, какого-то художника, какого-то ну просто культрегера. Очень много и в Перми изданий, которые (Вася, может, ты скажешь, что это не так) просто отказываются категорически, убирают со своих полос странички о культуре, убирают из штата сотрудников, которые занимаются освещением культурных событий. Ведь так это?

 

Василий Ефремов: И при отправке пресс-релизов обратно высылают ценник...

 

Нина Соловей: Да, обратно высылают прайс.

 

А как в данном случае театр оперы и балета реагируют на неудобные публикации о себе? Такие, которые не понравились. Это же тоже, наверно, проблема. То есть вы прорекламировали, вы показали спектакль. У журналиста сложилось какое-то свое мнение.

 

Василий Ефремов: Впечатление, да? Впечатления эти могут быть разные: и положительные, и отрицательные. В отличие от каких-то потребительских продуктов, если нам большая часть наших знакомых сказала «вот этот утюг плохой, его не бери», мы его не пойдем и не купим. А в культуре и искусстве может быть другая совершенно ситуация. Если большинству, например, не понравился спектакль, он страшно эпатажный, по сцене бегают голые женщины, и все такое, то, наверное, найдутся такие люди, которым, наоборот, захочется пойти и посмотреть, что же это такое, что все ругают. Видимо, нельзя это пропустить.

 

Нина Соловей: А вы все статьи о своих спектаклях выкладываете на сайт?

 

Василий Ефремов: На сайт мы выкладываем всё.

 

Нина Соловей: Я вот слежу, например, сайт есть Театра юного зрителя, где они выкладывают, мне это очень симпатично, все статьи. То есть я открываю статью: там просто в пух и прах спектакль. Вторая статья рядом, там, наоборот, положительный очень отзыв о спектакле.

 

Но между тем это объективная выкладка.

 

Нина Соловей: Да. Но, как правило, подобные учреждения культуры, если у них есть сайт, что для некоторых почему-то все еще редкость, то в большинстве своем выкладывают, конечно, хвалебные статьи, и очень часто хорошо джинсой отдающие. Но, опять же, проблема-то в нашем городе, если говорить, то это все-таки проблема и с отсутствием арт-журналистов не потому, что некому писать, а потому что они просто не нужны. Редактор считает, что... а нам это не нужно, а кто это читает, а зачем это?

 

Василий Ефремов: Нет запроса, наверное.

 

Нет запроса от средств массовой информации?

 

Василий Ефремов: Нет запроса от читателей. Наверно, все-таки повестку вот этих номеров...

 

Но ведь мы тут ходим опять по кругу. А кто должен формировать этот запрос, как не сам театр?

 

Василий Ефремов: А вот театр этим занимается, чтобы она, эта повестка, возникла. Поэтому сейчас идут разговоры об открытии консерватории, и о том, что нужно, чтоб как можно больше и молодой аудитории ходило в театр. Мы сейчас над этим активно работаем. Присутствуем во всех социальных сетях. И, по-моему, эффект все-таки есть.

 

Раньше была такая, я просто по своей школьной жизни помню, приходили к нам тетушки, распространители билетов из оперного театра, прямо тут же на уроках или перед уроками.

 

Василий Ефремов: Тетушки никуда не делись.

 

Они остались?

 

Василий Ефремов: Да.

 

Я по поводу привлечения молодежи.

 

Василий Ефремов: Просто тетушки обслуживают совершенно конкретную аудиторию. Она у них наработана годами...

 

Десятилетиями.

 

Василий Ефремов: ...если не сказать тысячелетиями. Сейчас мы запускаем новый сайт, на котором обязательно будет онлайн продажа билетов, потому что это очень востребовано. Мы, честно говоря, уже затянули с этим вопросом. Давно он назрел, и давно нужно было это сделать.

 

Нина Соловей: Но сайты, кстати, это тоже больная история. Казалось бы, сегодня это очевидно – должен быть обязательно сайт у какого-то учреждения культуры. Но, к примеру, у театров, которые в крае, мы вот их не касаемся, у театров, у выставочных залов, у отделов культуры, у них даже близко нет сайта. У них даже близко нет странички ВКонтакте. У них происходит премьера, и никто не знает. Я им говорю: ребята, вот вы обижаетесь, что вас власти не поддерживают. Что делают нормальные руководители крупных театров и учреждений культуры? Они набирают статеечки, берут папочку, приходят с этой папочкой к властям и говорят: вы посмотрите - этот написал про нас, этот написал про нас и этот написал про нас. Мы победили в этом фестивале, в этом фестивале, в этом. Потому что губернатор не обязан знать, но он еще про это будет знать. И они приходят с этой папочкой, и он говорит: да, ребята, увеличиваю финансирование. Этого не происходит, к сожалению, в малых городах до сих пор. И это просто вот такой бич. Даже когда они проводят какие-то, в Лысьве, например, на базе своего фестивали, крупнейшие, интереснейшие, и совершенно отсутствует отдел, который бы работал с журналистами.

 

Василий Ефремов: Надо отдать должное Лысьве, у них...

 

Нина Соловей: Ну я как пример.

 

Василий Ефремов: ...всё лучше, чем у остальных ?????? (неразборчиво), Чайковского.

 

Нина Соловей: Но сайта-то нет до сих пор.

 

Василий Ефремов: Да, сайта нет, но там весь блок есть ВКонтакте, насколько я понимаю.

 

Нина Соловей: Но оно не работает. Я хочу сказать, например, про филармонию, где тоже понимают, что деньги – это не главное, но понимают, что нужно себя рекламировать. Казалось бы, концерт выдающегося Спивакова, Башмета, вот сейчас Хиблы - огромное количество рекламы. Хотя это имена, на которые так и так придут люди. Но все равно они понимают, что у них есть здоровая конкуренция.

 

Василий Ефремов: Я бы сказал, это уже наша с тобой замыленность, не факт, что придут.

 

Но опять же та же филармония предоставляет огромный экран для другой ценовой категории, когда люди, которые не могут заплатить большие деньги за билет, но могут себе позволить 300-400, насколько я знаю, и смотреть практически с живым звуком.

 

Василий Ефремов: Я вас удивлю: это вообще бесплатно.

 

Нина Соловей: Очень важно тут понимать, и чтоб понимали руководители и театров, и выставочных залов, и Дворцов культуры, которые вообще о себе никак не говорят, о необходимости расширять аудиторию, о необходимости привлекать к себе все новых и новых, потому что те, извините, не хочу никого обидеть, интеллигентные бабушки, завтра их уже не будет. А кто займет их места любимые в кресле? И если это руководитель понимает, то это хорошо. И, конечно, театрам муниципальным, у них просто реально нет денег, и, к сожалению, ни министерство культуры, ни комитет по культуре, они тоже не заинтересованы в том, чтобы хотя бы давать какой-то минимальный бюджет на освещение деятельности.

 

Василий Ефремов: Я бы так не стал все замыкать на деньгах, потому что есть...

 

Нина Соловей:  Но деньги не главное.

 

Василий Ефремов: Да. Есть и безденежные рекламы. Например, мы четвертый год подряд проводим, и в марте у нас будет еще следующее мероприятие, которое называется «Оперный экстрим». Это событие, которое полностью придумал наш отдел, которое посвящено именно продвижению театра, чтобы люди ходили в театр семьей: мамы, папы, родители, бабушки, дедушки, такой день открытых дверей, когда в театре работают все площадки, открыты все двери.


Обсуждение
1633
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.