Приговор Константину Мрыхину

Ведущий: 15 часов 8 минут, здравствуйте, друзья, это прямой эфир на 91,2 FM. Меня зовут Роман Попов, и сегодня у меня в гостях старший прокурор управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры Пермского края Вадим Казаринов. Здравствуйте.

В.КАЗАРИНОВ: Добрый день.

Ведущий: Если не будете против, я вас далее просто буду именовать гособвинителем в деле о «Хромой лошади», так будет короче. Итак, Константин Мрыхин – как это ни странно, последний оказавшийся на скамье подсудимых и первый с этой скамьи…

В.КАЗАРИНОВ: Осужденный.

Ведущий: …первый осужденный.

В.КАЗАРИНОВ: Да, именно так и получилось.

Ведущий: Давайте для, условно говоря, непосвященных, буквально в двух словах. В ночь на 5 декабря 2009 года происходит пожар в клубе «Хромая лошадь». Через несколько недель после этого пожара, может быть, даже, по-моему, через месяц у нас окончательно устаканивается цифра людей погибших, 156 человек, цифра страшная. Довольно быстро под стражей оказывается целый круг лиц. Это и Анатолий Зак, которого именуют владельцем клуба «Хромая лошадь». Это и инспекторы пожнадзора. Это и начальник Госпожнадзора на тот момент. Это и пиротехники. То есть большой, широкий круг, но Константина Мрыхина там нет. Константин Мрыхин – он даже в СМИ не появляется, эти имя-фамилия, потому как его просто вот не существует. Потом проходит еще какое-то время, несколько недель-месяцев, оказывается, что есть еще один совладелец, его именуют совладельцем, Константин Мрыхин, он находится в Испании. Наконец испанское правосудие его задерживает, его экстрадируют в Россию. Какое-то время он находится, насколько я понимаю, под стражей там, в Испании, потом решается вопрос об экстрадиции, его экстрадируют сюда, и процесс над ним выносится в отдельное производство.

В.КАЗАРИНОВ: Абсолютно верно, да.

Ведущий: И получается такая ситуация, когда вроде как бы некоторая вилка, которая грозит просто затягиванием, бессмысленным затягиванием всех этих процессов. Потому что процесс по делу Константина Мрыхина должен фактически повторять этот основной процесс со всеми свидетелями. Но неожиданный происходит абсолютно поворот сюжета. И Константин Мрыхин идет, я сейчас не знаю, насколько корректно будет произнести эту фразу – идет на сделку с правосудием. Это корректно, когда он предлагает рассматривать его дело в особом порядке?

В.КАЗАРИНОВ: Вы абсолютно правы. Именно так, как вы сказали, и произошло в данном случае. Мрыхин по сути, по существу пошел как раз, то, как вы и обозначили, на сделку с правосудием.

Ведущий: Сделка с правосудием, особый порядок рассмотрения дела предполагает, во-первых, тотальное признание вины. Во-вторых, очень упрощенный вследствие этого судебный процесс, когда судья никого уже не опрашивает, а просто выносит приговор.

В.КАЗАРИНОВ: Доказательства не анализируются.

Ведущий: Да, и со всем этим есть для обвиняемого и положительная, если так можно выразиться, сторона. Она заключается в том, что максимальный срок, который вправе дать судья, не более двух третей от обычного.

В.КАЗАРИНОВ: Да, Роман, именно так. То есть государство законодательно определяет, я бы так уже назвал, выдает определенную индульгенцию, когда лицо при определенных обстоятельствах сознается в содеянном и изъявляет желание на рассмотрение дела в особом порядке.

Ведущий: А вот теперь к вам как к гособвинителю. Скажите, а разве попытка скрыться от следствия, отъезд в другую страну, розыск по линии Интерпола – разве это все можно трактовать как, я не знаю, содействие следствию?

В.КАЗАРИНОВ: Я вам могу по этому поводу пояснить, что попытка скрыться и другие все различные моменты, которые у нас не входят в перечень так называемых отягчающих обстоятельств, которые установлены нормами уголовного законодательства… То есть мы, и мы как обвинение и, в том числе, и суд не можем выйти за эти рамки. Я хочу сразу же для понимания сказать о том, что, если, еще раз подчеркну, перечень отягчающих обстоятельств у нас обозначен очень четко. И какие-то другие отягчающие обстоятельства, в том числе попытка скрыться, у нас не являются таковым, то, для понимания, опять-таки, перечень смягчающих обстоятельств у нас приводится, как и отягчающие, в Уголовном кодексе, более того, на практике имеет это место в судебной практике, когда перечень смягчающих обстоятельств попросту расширяется, это допустимо. Что касается отягчающих обстоятельств, я возвращаюсь к вашему вопросу, то здесь то, что вы сказали, попытка скрыться, то, что он находился в королевстве Испания определенное время, откуда и был экстрадирован, то в данном случае не является законодательно. Поэтому говорить о том, что данное обстоятельство является каким-то препятствием, являлось бы препятствием к рассмотрению дела в особом порядке, либо какие-то отягчающие обстоятельства, законодательно и юридически мы говорить так не можем.

Ведущий: Вадим, можете сразу ради личного интереса хотя бы пару примеров отягчающих обстоятельств? Любых.

В.КАЗАРИНОВ: В частности, особо тяжкие последствия, допустим, связанные с малолетними. То есть это уже нормы уголовного права, которые обозначены достаточно четко у нас.

Ведущий: Если бы там, не дай Бог, сгорели дети, то это было бы отягчающим обстоятельством?

В.КАЗАРИНОВ: Нет, мы сейчас с вами уже несколько абстрагируемся от процесса по «Хромой лошади», поэтому давайте более…

Ведущий: Хорошо, я постараюсь переформулировать вопрос, чтобы все было корректно. То, что господин Мрыхин скрывался в Испании, был пойман Интерполом, экстрадирован в Россию и только здесь пошел на сделку с правосудием – это не отягчающее обстоятельство. И они не позволяют, соответственно, гособвинению отказать в требовании особого рассмотрения дела. Это я уже понял. А что в таком случае могло бы быть отягчающим обстоятельством? Не стало, но могло бы быть? То есть вот или нет такого списка вообще?

В.КАЗАРИНОВ: В данном случае у Мрыхина отягчающих обстоятельств не установлено, поэтому теоретически рассуждать просто смысла нет.

Ведущий: Фантазировать не имеет смысла. То есть еще раз, это из разряда абсолютно знаменитых баек, украл булку – сел, убил человека – получил условное. Получается, что если бы его не поймал Интерпол, он бы мог вообще не возвращаться в Россию, а если бы вернулся, могло бы все повториться. Ладно, окей, гособвинение не возражало против особого рассмотрения.

В.КАЗАРИНОВ: Нет, особый порядок обвинение, наоборот, поддержало, поскольку для этого, мы посчитали, имелись объективные основания.

Ведущий: Дальше следующая история. Но ведь и смягчающих обстоятельств, несмотря на то, что суд, насколько я понимаю, их перечислил, чуть-чуть скостив срок на два месяца…

В.КАЗАРИНОВ: На два месяца от максимального.
 
Ведущий: Да, на два месяца от максимального, смягчающих обстоятельств по-серьезному не учитывалось, но они были перечислены. Если придираться чисто к тексту, то побег за границу – ничего страшного, наличие малолетнего ребенка – даже хорошо, а наличие справки о том, что он болеет – ну, вот так вот.

В.КАЗАРИНОВ: Роман, мы ведь отталкиваемся от того, что прописано в законодательстве. Я еще раз вам повторю тот момент о том, что отягчающие обстоятельства у нас перечислены конкретно в УК. В данном случае отягчающие обстоятельства конкретно по Мрыхину не установлены.

Ведущий: Да, да, увы, в этом отношении удалось ему подняться в своем социальном лифте на такую планочку…

В.КАЗАРИНОВ: Да, я считаю, что удалось.

Ведущий: …с которой в общем на большой срок и не спрыгнуть. Ладно, хорошо, я не прошу у вас этой оценки этой реплики, не имеет значения. Едем дальше. Судья рассматривает, судья фактически с вами соглашается по полной программе, на два месяца скостив срок…

В.КАЗАРИНОВ: Вы имеете в виду назначение наказания?

Ведущий: Да, назначение наказания. Я так понимаю, что гособвинение нисколько не возражало против такой трактовки, для вас эти два месяца были не принципиальными.

В.КАЗАРИНОВ: Конечно, из юридической практики назначения наказания два месяца не принципиальны.

Ведущий: А в данном случае откуда они взялись, эти два месяца, тоже не совсем мне понятно? Я понимаю, что я придираюсь к мелочам, но почему 6 и 6, а не 6 и 4, не 6 и 3?

В.КАЗАРИНОВ: Назначение наказания – это уже прерогатива суда, это уже, очевидно, вам надо не ко мне эти вопросы задавать. Но я считаю, что в данном случае суд поступил совершенно верно. Потому что все равно по сложившейся судебной практике смягчающие обстоятельства у нас все равно учитываются, поэтому в данном случае они и были судом учтены. Не в том, конечно, скажем так, размере, в котором могли бы быть учтены при каких-то аналогичных обстоятельствах, поскольку, забегая вперед, сразу же хочу сказать, все равно мы все прекрасно подспудно понимаем, что 156 потерпевших – это на чаше весов самый основной груз.

Ведущий: Ладно, дальше, Вадим. Сейчас может ли произойти что-либо, не знаю, что, что вернет процесс по Мрыхину на новый виток.

В.КАЗАРИНОВ: Процесс по Мрыхину на данный момент закончен, другое дело, что судебное решение в силу еще не вступило, поскольку только позавчера было оглашено наказание.

Ведущий: До вступления в законную силу может ли что-нибудь произойти?

В.КАЗАРИНОВ: Только общий порядок обжалования либо опротестования прокуратурой.

Ведущий: Кто может обжаловать?

В.КАЗАРИНОВ: Любой участник процесса, то есть потерпевшие, сам подсудимый, защитники и прокуратура.

Ведущий: Теоретически Мрыхин может быть чем-то недоволен – обжалует…

В.КАЗАРИНОВ: Конечно.

Ведущий: Теоретически адвокаты…

В.КАЗАРИНОВ: Точно так же.

Ведущий: Точно так же обжалуют. Потерпевшие?

В.КАЗАРИНОВ: Точно так же и потерпевшие.

Ведущий: А что они обжалуют? Вот это интересный момент, что могут обжаловать потерпевшие, если их не устроит приговор 6 и 6?

В.КАЗАРИНОВ: Скорее всего, видимо, если им не понравится наказание.

Ведущий: Они обжалуют, и у суда будет возможность добавить эти два месяца?

В.КАЗАРИНОВ: Нет, тогда будет дело рассмотрено коллегией судей в кассационном порядке. И будет принято решение, либо приговор будет засилен, то есть вступит в законную силу, либо дело будет возвращено на новое судебное следствие.

Ведущий: И уже никакого особого порядка?

В.КАЗАРИНОВ: Там все сначала будет, то есть если он точно так же заявит ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке, у него есть такое право.

Ведущий: Теоретически потерпевшие, не сильно там довольные приговором, могут обжаловать в надежде, что кто-нибудь потом не разрешит этого особого порядка?

В.КАЗАРИНОВ: Особый порядок – он точно так же будет рассматриваться, как и в нашем первом случае, если до этого дойдет.

Ведущий: То есть в крайнем случае пустят просто все на второй круг.

В.КАЗАРИНОВ: Фактически да.

Ведущий: Ну и, я так понимаю, что гособвинение не будет в данном случае ничего обжаловать.

В.КАЗАРИНОВ: Ознакомившись с приговором, я так полагаю, что он достаточно четко аргументирован, мотивация приведена последовательная, логичная, и я не вижу оснований для опротестований данного приговора, то есть прокуратура согласилась с данным приговором.

Ведущий: А нет ли у вас информации о том, что осужденный, адвокаты осужденного или, может быть, потерпевшие соберутся обжаловать?

В.КАЗАРИНОВ: Прошло только два дня, поэтому на данный момент, по истечении двух дней после оглашения приговора, я на настоящий момент такой информацией не располагаю.

Ведущий: Вы можете в крайнем случае предположить, что если у кого-то что-то в голове возникнет, у них есть такое право.

В.КАЗАРИНОВ: Такое право, конечно, остается.

Ведущий: Как бы то ни было, Константин Мрыхин осужден, приговор вступит в законную силу через 8 дней… Через 7, по-моему, даже, да?

В.КАЗАРИНОВ: Общий порядок – 10 дней в случае того, если приговор не обжалуется. Если будет обжалован, то, соответственно, после рассмотрения уже.

Ведущий: Все, с Мрыхиным закончили. Итак, внезапно появившаяся, внезапно появившийся процесс, грозящий затянуть рассмотрение дела все дальше и больше, завершен. Переходим к основной скамейке. На ком из основной скамейки подсудимых может сказаться в той или иной степени приговор Константину Мрыхину?

В.КАЗАРИНОВ: Так однозначно нельзя сказать – сказаться может данный приговор, как вы сейчас пояснили, все вопросы, связанные с каждым подсудимым, в настоящее время рассматриваются по существу. Я единственное только могу сказать, у троих подсудимых в настоящее время имеются аналогичные обвинения, что и у Мрыхина. И поэтому в общем-то, я все равно считаю, что подспудно уже, видимо, тут преюдиции не будет, но какой-то момент, который установлен по судом обвинению Мрыхина, я думаю, все равно может быть учтен. Хотя еще раз подчеркну, что каждое обвинение, согласно нашего (???неразборчиво) законодательства рассматривается по существу.

Ведущий: Давайте сейчас к этой истории, не очень для меня, например, понятной вернемся, чтобы напомнить таким же несведущим в юриспруденции людям, как и я. У нас есть такая судебная практика, на планете Земля существует, когда результат одного судебного процесса фактически ложится в основу приговора другого.

В.КАЗАРИНОВ: Преюдиция называется.

Ведущий: Прецедентная система.

В.КАЗАРИНОВ: В нашей правовой системе прецедент как таковой отсутствует, по крайней мере, в уголовном праве. Что касается англосаксонской системы, то там да, прецедентное право в принципе в основу положено.

Ведущий: И, предположим, аналогичный процесс у нас идет в Соединенных Штатах Америки, и тогда мы понимаем, что реальная «максималка» Константину Мрыхину, а это «максималка» - это автоматически «максималка» тем, кто по этой статье на другой скамейке.

В.КАЗАРИНОВ: В прецедентном праве, вы правильно понимаете.

Ведущий: И мы точно так же понимаем, что у нас здесь, в России, это невозможно де-юре, но процентов на 90 возможно де-факто.

В.КАЗАРИНОВ: Видимо, что-то близкое есть к этому, наверное. Потому что подспудно, я считаю, что данные моменты должны учитываться.

Ведущий: Максимальные сроки для Зака, и кто там еще по этой же статье?

В.КАЗАРИНОВ: Феткулов и Ефремова.

Ведущий: Феткулов и Ефремова. Максимальные сроки по этой статье у них какие предполагаются? Ведь никакого особого порядка там нет.

В.КАЗАРИНОВ: Максимальные сроки по данной статье, 238-й, части третьей, предусмотрены до 10 лет лишения свободы. Максимальные, еще раз подчеркиваю. Но говорить о том, что данные подсудимые будут признаны виновными однозначно, и им будет назначено наказание, как вы говорите, максимальное, безусловно, так было бы говорить в любом случае неверно. Потому что я еще раз хочу подчеркнуть о том, что в данном случае доказательства каждого лица и, главное, степень его участия в данном уголовном деле рассматривается по существу.

Ведущий: Вадим, вы трижды это повторили.

В.КАЗАРИНОВ: Да, я помню.

Ведущий: В данном случае я к тому, что если вдруг кому-то что-то еще непонятно, то все уже догадались, все нормально. Да, у нас не англосаксонская система, у нас нет преюдиции, у нас у всех все будут рассматривать заново и по существу.

В.КАЗАРИНОВ: От степени участия каждого лица.

Ведущий: Когда мы говорим о том, что забрезжил свет в конце тоннеля, вот этого длинного процессуального тоннеля, мы говорим о том, что теперь уже сложно будет соскочить с признания вины Феткулову, Ефремовой, Заку? Ведь мы же понимаем, что Мрыхин – это все, это крайняя точка, это поворот. Теперь пошла уже только финишная прямая, но она скоро закончится. Может быть, несколько месяцев прошло, может, год, но все закончится, потому что это уже прямая, уже не будет нового витка истории скорее всего. Почему не будет? Как дело Мрыхина влияет на основной процесс, вернусь еще раз к этому вопросу?

В.КАЗАРИНОВ: Я, наверное, скажу, что напрямую все-таки никак не влияет, потому что процесс, который идет в отношении Зака и других лиц, идет самостоятельно. То, что мы установили в этом процессе, мы установили отдельным образом, поэтому что будет дальше, я не готов сказать за позицию подсудимых, которые будут.

Ведущий: А вот сейчас, допустим, Зак и остальные могут просить этого вот особого порядка?

В.КАЗАРИНОВ: Нет, в настоящее время это уже процессуально невозможно.

Ведущий: И когда у них была крайняя точка?

В.КАЗАРИНОВ: Крайняя точка была, если бы дело рассматривалось на предварительных слушаниях и там были бы ходатайства сторон, в том числе самих подсудимых либо их защитников о проведении рассмотрения дела в особом порядке.

Ведущий: И таким образом мы понимаем, что когда Мрыхин запросил особый порядок, этим самым он очень серьезно подставил своих бывших компаньонов, потому что себе он скостил срок на треть, а им нет.

В.КАЗАРИНОВ: Ну, я не буду это комментировать.

Ведущий: Я просто говорю, что мы это понимаем.

В.КАЗАРИНОВ: Это, видимо, рассуждение больше?

Ведущий: Да-да, безусловно. Это не надо комментировать, это не обязательно. Я напомню, что у нас в гостях Вадим Казаринов, гособвинитель по делу «Хромой лошади», и в следующей части нашего эфира мы будем принимать телефонные звонки. А пока на полторы минутки буквально вопрос – у нас же не только Зак, Мрыхин, Феткулов и Ефремова идут по этой статье. У нас же есть еще и другие обвиняемые, они идут по другим статьям. Там насколько все серьезно по максимальным срокам, насколько все тяжело для них будет?

В.КАЗАРИНОВ: Максимальные сроки определены некоторым подсудимым до 5 лет, некоторым – до 8 лет.

Ведущий: В принципе там люди тоже не на «условочку»?

В.КАЗАРИНОВ: Я еще раз только могу повторить, это все будет зависеть от степени участия каждого лица в совершенном преступлении.

Ведущий: А почему процесс так долго идет?

В.КАЗАРИНОВ: Он так достаточно длительно идет в связи с прежде всего заболеваниями Зака Анатолия Марковича. Ну, и плюс объективные факторы, достаточно само по себе объемное дело, порядка 140 томов. И не нужно забывать, что в рамках одного уголовного процесса рассматривается масса гражданских исков.

Ведущий: А как это происходит, в рамках одного процесса масса гражданских исков? В один день сначала один вопрос, потом второй вопрос? Как это физически происходит?

В.КАЗАРИНОВ: Это больше было в начале судебного процесса, ну и до настоящего времени кто-либо из потерпевших предъявляют гражданский иск, обосновывают его заявлением, и судом уже исследуется данное исковое заявление.

Ведущий: 15 часов 33 минуты. У нас в гостях Вадим Казаринов, гособвинитель по «Хромой лошади». Вадим, давайте продолжим, вот я вам в перерыве задал вопрос – чем отличается принципиально инвестор от собственника? Ведь сейчас ваша обвинительская работа во многом состоит в том, чтобы доказать факт, Анатолий Зак и Константин Мрыхин, по Мрыхину, я так понимаю, он уже это признал, если пошел на особое, что Анатолий Зак – это собственник клуба «Хромая лошадь». Во-первых, чем отличается инвестор от собственника, а во-вторых, почему так важен именно этот момент, собственник?

В.КАЗАРИНОВ: Обвинение строится на том, что мы полагаем, поскольку владельцами кафе были трое, то есть Зак, Мрыхин и погибший несколько позднее, но пострадавший в ту ночь Титлянов. Эти лица систематически получали прибыль на протяжении 8 лет еженедельно, то есть учредившие данное заведение под брендом «Хромая лошадь» должны нести ответственность за то, что там произошло. И в том числе за самовольную реконструкцию здания, и так далее.

Ведущий: В данном случае ведь если я купил акции какого-либо нефтяного предприятия, а это предприятие устроило катастрофу в Мексиканском заливе, неужели я виноват в катастрофе в Мексиканском заливе?

В.КАЗАРИНОВ: Нет, в данном случае это сравнение не совсем корректно в преломлении на сгоревшее кафе. Поскольку масса нарушений, которая была выявлена в ходе следствия, как раз либо по согласованию, либо по указанию, как мы полагаем, придерживаясь мнения предварительного следствия, именно со стороны фактических хозяев, учредителей данного кафе была.

Ведущий: То есть вы пытаетесь доказать, что эти трое не просто знали, были в курсе, что они приказывали сделать так…

В.КАЗАРИНОВ: Они являлись фактическими руководителями данного заведения.

Ведущий: Ну, и понятно, что обратная сторона, ваши оппоненты в процессе, адвокаты Анатолия Зака в частности уверяют, что нет, это неправда.

В.КАЗАРИНОВ: Да, вы правильно говорите.

Ведущий: Если сейчас Константин Мрыхин признался по особому процессу, мы об этом много говорили в первой части нашего эфира, значит ли это, что он фактически дал еще и свидетельские показания?

В.КАЗАРИНОВ: В рамках данного дела процессуально нет, это не означает этого. Я только еще раз могу сказать, что дело в отношении него рассматривалось самостоятельно. По первому делу, которое до сих пор рассматривается, Мрыхин у нас никак не фигурирует, нигде не проходит.

Ведущий: Не очень хорошо я разбираюсь во всех этих тонкостях, но если они есть, они складывались годами, веками судебной системы в России, десятилетиями как минимум. Но согласитесь, что с точки зрения банального обывателя если он признался, то почему бы его не вызвать в суд и не сказать «Скажите, господин Мрыхин, вот Анатолий Зак или кто бы то ни было вместе с вами были собственниками?» Ведь он признался, что был собственником.

В.КАЗАРИНОВ: Все доказательства по Заку, Ефремовой и Феткулову мы собираем самостоятельно, представляем самостоятельно.

Ведущий: В данном случае как раз из-за того, что это два разных процесса. И в рамках одного процесса притянуть за уши этот уже завершившийся…

В.КАЗАРИНОВ: Нет, я не вижу в этом необходимости. Я считаю, что процессуально это было бы не совсем верно.

Ведущий: Вообще, если пытаться вам дать какую-то личностную оценку или выставить по ранжиру обвиняемых, то вы бы с кого начали, все-таки с собственников? Я не говорю сейчас пофамильно. С собственников, или с тех, кто был с открытым огнем, или с тех, кто должен был проверить?

В.КАЗАРИНОВ: Я не совсем вопрос понял. Что значит «с кого бы начал»?

Ведущий: Представьте себе эту иерархию тех, кто виноват. Не может быть одного человека, если он не бросил туда бомбу, не может быть одного виноватого в такой трагедии, это всегда группа людей. Если эту группу людей выставлять как-то иерархически, с кого нужно начинать? Что страшнее – желание обогатиться за счет несоблюдения техники безопасности? Или, может быть, халатность, нежелание выполнить должностные инструкции и проверить? Или, может быть, я не знаю, запуск фейерверка в помещении, которое для этого не предназначено? Мне хочется понять позицию гособвинения, с какой стороны нужно ухватиться за ниточку, чтобы раскручивать этот клубок?

В.КАЗАРИНОВ: Вы меня тоже правильно поймите, я считаю, что на данном этапе, пока мы не дошли до прений, было бы немножко преждевременно мне давать оценку.

Ведущий: Понимаете, да, друзья мои, что здесь сидит гособвинитель по «Хромой лошади», абсолютно действующий прокурор, который прямо сейчас находится в процессе ежедневно и, наверное, местами еженощно. И поэтому достаточно тяжело ему говорить то, что сказал бы человек Вадим Казаринов, в тот момент, когда он находится в статусе прокурора. Здравствуйте, алло.

Слушатель: Здравствуйте, Александр. Вопрос вот какой. Какая может быть сделка в данном деле, что он может предложить, этот, как его, в Испании который скрывался? Что он может предложить государству-то?

Ведущий: Понятно, спасибо. Мы отвечали уже на этот вопрос. Он государству предложит сократить время. Он государству время свободное подарит. По большому счету это ведь все, да?

В.КАЗАРИНОВ: Определяющим признание вины.

Ведущий: То есть эти полтора года, которые длится процесс, фактически в процессе Константина Мрыхина сокращены. И именно это Константин Мрыхин предложил государству, он сказал, что я признаюсь во всем. Сколько у него судебный процесс в таком случае длился?

В.КАЗАРИНОВ: Два дня проходили предварительные слушания, и два дня – само судебное заседание.

Ведущий: Там перерыв какой-то был между этим?

В.КАЗАРИНОВ: Между судебным заседанием по существу, конечно, был.

Ведущий: А велик ли, не помните?

В.КАЗАРИНОВ: Порядка двух недель.

Ведущий: То есть в данном случае меньше чем в месяц уложился судебный процесс. А основной процесс на судебной скамейке длится уже…

В.КАЗАРИНОВ: С ноября 2010 года.

Ведущий: Вот, собственно, и ответ на вопрос. И еще один момент. Вы для себя как-то сроки примерно представляли по этому делу, когда начали его?

В.КАЗАРИНОВ: Имеете в виду по Мрыхину?

Ведущий: Я имею в виду по «Хромой лошади» вообще, когда вы в ноябре 2010 года…

В.КАЗАРИНОВ: Не исследовав все доказательства по существу, говорить о сроках – я думаю, это было бы преждевременно.

Ведущий: Я имею в виду, когда вы заходили в этот процесс как гособвинитель, вы себе примерно представляли, сколько он может идти?

В.КАЗАРИНОВ: Безусловно, все это очень субъективно.

Ведущий: Я не спрашиваю вас, когда он закончится.

В.КАЗАРИНОВ: Насколько я сам обозначил? Порядка года, наверное. Это причем с запасом.

Ведущий: И, соответственно, когда стало понятно, что нет, не год, теперь уже точно не год.

В.КАЗАРИНОВ: В тот момент, когда Анатолий Маркович Зак стал у нас достаточно регулярно болеть.

Ведущий: У вас карьера ваша вообще профессиональная, сколько уже лет в юриспруденции, включая все ваши предыдущие, до гособвинения, работы?

В.КАЗАРИНОВ: Непосредственно в самой прокуратуре 17 с половиной лет.

Ведущий: Получается, что процесс по «Хромой лошади» - наверное, ваш самый длительный процесс.

В.КАЗАРИНОВ: В настоящее время да.

Ведущий: И, вполне возможно, в вашей карьере самый громкий.

В.КАЗАРИНОВ: Это уже не мне судить.

Ведущий: То есть я хотел задать один из буквально последних вопросов. Вы отдаете себе отчет, что вы этим процессом это имя буквально вписываете в историю?

В.КАЗАРИНОВ: Я не готов на это ответить.

Ведущий: Вот так скромно. Здравствуйте, алло.

Слушатель: Здравствуйте, меня зовут Василий. У меня просто единственное, сколько уже этот процесс длится, с 2010 года, да? Мне единственное, вот и Зак, и прочие эти товарищи, я немножко проектными делами занимаюсь, разработками. Я считаю, что тут на скамье подсудимых прежде всего должен сидеть тот инспектор, который принимал проект, который принимал работы. Пожарный инспектор, понимаете? Все пожарные нормы были нарушены до бесконечности, и самое главное, гибель людей, это все на его совести.

Ведущий: Понятно, спасибо вам большое, я в данном случае просто поставлю свое личное «плюс один» к этому мнению. Мое частное мнение ровно такое же, только я бы добавил, не инспектор, наверное, а тот, кто фактически отдавал приказ. Тот, кто старше этого инспектора. Я не думаю, что рядовой инспектор мог тут что-нибудь недосмотреть. Ну а если недосмотрел, значит, он.

В.КАЗАРИНОВ: То, что какие-то приказы отдавались инспекторам, в настоящее время у нас не установлено никаких обстоятельств. Что касается непосредственно самих исполнителей-инспекторов, они точно так же к ответственности привлечены за халатность.

Ведущий: Еще один звонок. Здравствуйте, алло.

Слушатель: Здравствуйте, меня Роман зовут. Мне кажется, тут комплексная проблема в каком плане? В том плане, что не исследована проблема неуплаты налогов. Потому что там доходы были по этой дискотеке каждые субботу-воскресенье от миллиона до полутора. Это сокрытие доходов в большом размере, неуплата налогов, потом еще выяснилось, в открытой печати все, как этот подвал оказался у Зака, это же по поддельным документам. Подделка документов – это еще статья, допустим, три года, неуплата налогов – это пять лет, проверить, кто в налоговой ему давал послабление, потом вот эта перестройка здания…

Ведущий: Понятно, спасибо. Просто скромно так припоминаю, что у нас не плюсуется.

В.КАЗАРИНОВ: Нет, я с данным звонком абсолютно согласен. Хотел бы для понимания сказать о том, что в отношении неуплаты налогов по Заку дело было также выделено в отдельное производство, которое по истечению сроков давности по нашему законодательству в настоящее время прекращено по нереабилитирующим обстоятельствам, я уже сказал, сроки давности. Что касается, каким образом оказалось данное здание в фактическом распоряжении Зака, Мрыхина и Титлянова, то есть это вопросы прежде всего к коммунально-эксплуатационной части, то есть к военным. Но здесь по данному факту в отношении руководителя КЭЧ в настоящее время вынесено постановление отдельным производством, также, подчеркиваю, о прекращении уголовного преследования в связи со смертью. Данный человек также во время пожара погиб.

Ведущий: 15 часов 46 минут, Вадим Казаринов был у нас в гостях, гособвинитель по делу «Хромой лошади».