"Хочу повлиять на изменение в стране к лучшему не с помощью выборов и участия в политических партиях, а с помощью людей, которые проснутся", - Ирина Хакамада, бизнес-тренер, общественный деятель

- Я так понимаю, что в рамках клуба депутатов у нас Ирина Муцуовна оказалась в Перми?

- Сегодня, в субботу, а в пятницу меня пригласил «Пермь-финанс», который организовал мастер-класс «Кайф, драйв и карьера только для женщин». До этого я читала в Перми «ДАО Жизни» для всех, и для мужчин, и для женщин. Вчера было 600 человек. И поэтому причины 2, прочитать мастер-класс и встретиться с пермским клубом депутатов.

- Вы сам клуб депутатов еще не видели?

- Нет. Я вот только буду встречаться, я видела уже руководителей, а в принципе, по инициативе клуба буду встречаться со студентами четырёх ваших вузов на базе педагогического университета. И пообщаюсь потом непосредственно с членами клуба.

- Скажите, для вас подобного рода поездки – это в первую очередь возможность встречи с людьми или это в первую очередь возможность что-то сказать? Вы хотите увидеть людей или вы хотите что-то сказать?

- Я бы могла натянуть на себя какой-нибудь имидж абсолютного любителя человечества, но не до такой степени. Я и так людей вижу достаточно. Поэтому пытаюсь донести. И не только донести, но и забрать информацию. Россия огромная страна. Интересно, что происходит во всех регионах, все уровни очень разные. Характеры везде разные. Мне интересно, о чем думает и молодежь, и среднее поколение, потому что в моих залах собирается все-таки и молодежь, и средний класс. Думают о своем будущем. Конечно, Пермь, самый интересный регион по моей истории. Я сюда приезжала, будучи политиком, я сюда приезжала, будучи депутатом и кандидатом в президенты. И чтобы не происходило в моих взаимоотношениях с властью, и кто бы ни был в Перми, меня всегда здесь принимали. Никогда мне не ставили блоки. Например, до сих пор я не могу попасть на Кузбасс, даже с мастер-классом. На меня просто запрет.

- Слушайте, вы уже сказали, когда были политиком, когда вы были кандидатом в президенты. У нас есть целая когорта политиков, которые всю жизнь, вот уже лет 10, 12, 15, некоторые уже 17, тащат на себе крест бывших политиков. У нас есть Ирина Хакамада, когда мы составляли анонс, чтобы выложить его на сайт, думали, а стоит ли указывать вообще это слово политик. Потому что, бизнесмен, бизнес-тренер, безусловно, но нужно ли это – политик. Пришли к выводу, что лучше указать. На всякий случай. Но в целом вы настолько органично ушли от образа политика, к образу бизнесмена, бизнес-тренера, духовного гуру для многих, кстати, что я эту трансформацию упустил, я ее не увидел просто. Как-то так в определенный момент оказалось, что Ирина Хакамада – это не политик, а вполне себе самостоятельный, успешный человек из другой отрасли. Как у вас так произошло, в какой момент?

- Секретик заключается в том, чтобы суметь вовремя уйти. Большинство этого не могут сделать, потому что не знают, чем больше заняться. Страшно. Я тоже не знала, чем мне заняться. У меня есть дерзость заканчивать даже прекрасный успешный проект, если ты понимаешь, что у него нет будущего. Поэтому я ушла в никуда. А трансформация произошла в тот момент, когда я решила, что политиков бывших не бывает, политический мозг остается. Что бы вы ни делали, вы видите картину мира, и видите ее как политик. Вас очень интересует, что происходит и в России, и в Украине, и на западе, и в Америке, и вы это воспринимаете как гражданин, политический Homo sapiens. Поэтому нельзя отрекаться. Нужно использовать весь опыт, но конвертировать его в неполитический проект. Поэтому мастер-классы как раз и есть это самое. Я не учу политике, я учу жизни на своем опыте. Но фактически я закладываю ценности свободного человека. И хочу через такие проекты повлиять на изменение в стране к лучшему. Но не с помощью выборов и участия в политических партиях, а с помощью людей, которые проснутся. Откроют глаза и возьмут ответственность и за себя и за свою страну.

- Даже когда вы были политиком, таким, действующим, претендующим и так далее, вы были уникальным политиком. Женщиной в политике, женщиной без начеса. Знаете, есть женщины в политике, в основном, это женщины с начесом, у них такие вот прически…

-Это было раньше, сейчас видите, какие у нас депутатихи (смеется)

- Сейчас вообще сложно говорить о политиках в тех категориях, в которых мы, допустим, привыкли, говорить политик – Ирина Хакамада, а затем запятую, политик и перечислять. Сейчас таких практически нет, тех, кто находится во власти. Структура, система, они все механизм, какая разница, кто там находится. Винтик убрали, винтик поставили. Поэтому я все-таки возвращаюсь, когда вы были в политике, вы были женщиной в политике без начеса. Вы были сверхсовременной. Такое ощущение, что вы обгоняли нашу реальность лет на сколько-то.

- Вы правы. Лет на 50.

- Может быть. Почему? Что в вас было такое и что в вас есть сейчас, почему вы впереди паровоза бежите?

- Не знаю, правильно это или нет, но я считаю, что человек эффективен и счастлив только тогда, когда он делает то, что ему нравится. А для того, чтобы делать то, что ему нравится, успешно, профессионально, зарабатывать на этом дивиденды, он должен все-таки найти в себе свой бозон Хиггса. И если он его нашел, его предавать нельзя. Поэтому меня интересует политика как глобальное правило игры. А с другой стороны меня совершенно не волнуют эти консервативные правила, которые мне навязывает общество. Я готова их ломать. Но я не ломаю, нанося ущерб обществу, я демонстрирую просто своим поведением, имиджем и своим не начесом, что можно по-другому.

- Ну, вы абсолютно не в нашей, не в российской реальности, вы не в нашей формации даже находитесь. Я сейчас продолжу мысль, которую, когда-то начинал в разговоре с Мариной Королевой. Мы говорил о том, что молодые люди уезжают из страны. А кто-то не уезжает. А те, кто не уезжает, даже немножечко спорили, почему они остаются. Я думаю, что кто-то остаётся, потому что он считает возможным взять и вокруг себя сделать вот такую маленькую Европу. Не обязательно ехать вы Европу, чтобы Европа была вокруг тебя. Можно сделать Европу вокруг себя самостоятельно. Ну, для этого не нарушать правила дорожного движения, очень просто, улыбаться продавщицам в магазине, тоже очень просто, пожелать всем приятного аппетита. Даже незнакомым людям. А заходя в помещение просто всем говорить здравствуйте. Я обнаружил, что этим правилам очень тяжело следовать. Но как только я смотрю на Ирину Хакамаду, я понимаю, что этот человек этим правилам абсолютно точно следует. Вот заходит Ирина Хакамада и сразу же вокруг нее маленькая Европа. Надо вытянуться во фронт и протереть на столе. Не дай-то бог. Долго вырабатывали в себе вот это ощущение, вот это правило? Потому что, абсолютно точно, над ним работали.

- Сейчас скажу, 21 год.

- В какой-то момент вы решили, так, вот сегодня я буду жить в Европе.

- Нет, нет. Европа это же все-таки другая страна. В какой-то момент, будучи мрачным, закрытым советским ребенком, я поняла, что я обречена быть несчастной. Потому что советский менталитет хорош, если вы дочка члена политбюро. Или директора огромного завода. Или дочка генерала армии. А если папа японец от вас ушел, но оставил фамилию, с которой вас не берут на работу, а мама, замученная в стрессе русская учительница, то счастья не будет. И я решила, начитавшись в 14 лет художественной литературы… А все интровертные дети очень много читают от одиночества. Я перечитала всего Толстого, я перечитала всего Гессе в 14 лет, Чехова. И я решила, что я могу сама выжать из себя по капли крови советского раба. Я даже не формулировала это как советское рабство. И вот вначале я попыталась поучаствовать в революции в «Артеке» и мы добились успеха, появилась вера. Потом я попыталась в 18 лет выйти замуж, для этого пришлось первый раз улыбнуться молодому человеку, чтобы как-то произвести впечатление. Потом мне пришлось отказать всем в общественной работе и проявить характер, что я не буду этим заниматься. Меня вообще не хотели выпускать за границу. Началась борьба с каким-то явлением более серьезным. Потом нашла друзей, в том числе и Борового. С помощью которых я начала читать в закрытом варианте Солженицына и так далее. И очень медленно, медленно, понимаете, 21 год ушел на то, чтобы в 1993 году принять решение идти самостоятельно в политику при отказе в помощи как со стороны Борового, так и со стороны моего предыдущего мужа. И вот тогда мне пришлось выйти к людям. Мне пришлось собрать самостоятельно деньги, объявить свою программу. И пришлось улыбаться, быть ни на кого не похожей, но привлекать к себе внимание. И поэтому я считаю, что я состоялась как личность такого европейского склада где-то к 35 годам. Вот тогда, кстати, я и подстриглась.

- Давайте к вашим матер-классам. Вы выступаете перед огромной аудиторией, аудитория платит не маленькие деньги для того, чтобы прийти и вас послушать. Причем что мест свободных на ваших мастер-классах нет, я знаю. Я знаю, потому что случайно оказалась информация о последних 2 – 3 местах, билетах, была у меня неделю назад. Я слышал, что кто-то кому-то рассказывал о последних местах. Аншлаг абсолютный. Люди приходят что-то узнать. А что? Я сейчас даже не спрашиваю, что вы им говорите. Что они хотят от вас изначально?

- Но цена не малая. Это не моя цена, а цена агентства, которое на этом зарабатывает, я получаю просто как актриса, гонорар, фиксированный. Поэтому, все остальное их прибыль. Если такую модель не создавать, не пытаться быть жадным, загребать все себе, то вы никуда не приедет. Я умею делиться, и очень хорошо разбираюсь в маркетинге этого рынка. Люди, поскольку, они платят, это представители среднего класса. И мужчины, и женщины, и молодежь – люди состоявшиеся. Это не лузеры. Люди, которые уже что-то сделали, взяли на себя ответственность и, несмотря на некомфортность, сами сделали свой маленький успех. Но они приходят, чтобы стать еще круче. Они верят, что мой пример очень полезен. Потому что по мне, на моем примере, они видят, что чтобы не происходило, абсолютные падения, отставки из правительства, уход из политики, она снова взлетает. Она все время в энергии, она делает все интересно и получает абсолютный кайф от жизни. Они хотят научиться этому.

- У нас есть такая манера у молодых людей в районе 20 лет делиться статусами в социальных сетях, особенно «В контакте». Из-за этого очень сложно иногда читать вот эти вот ленты, сформированные ленты друзей, потому что все занимаются только тем, что кем-то придуманные мысли кидают себе на картинку. Но тотальное большинство этих мыслей, это мысли о том, как сделать из себя успешного человека.

- Конечно. И я с удовольствием на эту волну подсела. Я же профессионал. Я же политик. Политик умеет работать с рынком. И я придумала, каким образом заложить в голову людей ценности свободного человека. Нельзя им говорить, вы должны быть свободными, нельзя им впаривать политические или либеральные, или националистические или левые идеи. Это все не работает. Политика в России никому сейчас не интересна. Но у них есть мотивации, все зациклены, причем, что молодежь, что взрослые люди, быть успешным, причем, индивидуально успешным. Потому что Россия – страна жестких условий существования. От этого очень хочется быть успешным. Понимая, государство сильно не поможет и родители уже не в том состоянии, чтобы помогать. И конечно вот этот вот личный успех – это замечательная вещь. Очень многие критикуют молодежь за это, что они слишком прагматичны, не романтичны. У них нет гражданской позиции, они зациклены только на личном успехе. А что мы хотим от молодежи? Рынок жёсткий. Помощи нет. Продвижение, если у тебя бедные родители или ты в нищем регионе родился, зависит только от тебя, а молодые люди хотят жить по-человечески, потому что только при этих условиях они могут заниматься чем-то более интересным. И я им помогаю быть успешными, не зависеть от обстоятельств. Вне зависимости от уровня образования, в какой семье ты родителя, в каком регионе, какая у тебя внешность, какие у тебя комплексы, какой у тебя характер, например, полуаутичный, ты вообще говорить не можешь. И я им объясняю, все те инструменты, которыми я пользовалась, потому что я была неудачным ребенком, я вообще не умела общаться, говорить, робкой была, некрасивой, неуверенной в себе. И пройдя все эти испытания, я им объясняю, как можно стать суперледи или суперджентльменом вне зависимости от обстоятельств. Это круто. Человек, который может это все преодолеть, и совершенствовать себя, предъявлять претензии к себе и совершенствовать себя, он потом научится совершенствовать и собственную страну. Не говорить все время, какой ужас, какой кошмар, как меня все достало, куда мне собирать чемоданы. Туда или сюда. Это скучно, мы там всю жизнь эмигранты. А молодежь еще может приспособиться, а вот в 30 лет уже посложнее. А вот сотворить чудо у себя, вот эту Европу, оставив все свои национальные привычки и сохранив традиции, вот это вызов.

- А это реально?

- Конечно. А что? Вы просто молодой очень. Вот вы говорите про этих женщин, а это же было не только в политике, это было везде. А вот сейчас посмотрите, спросите свою маму или бабушку, что было тогда и что сейчас. Все равно мир меняется. И мы меняемся. Благодаря кому, благодаря меньшинству, которое жертвует своими рейтингами, своими позициями, упорно двигая корабль вперед.

- Очень хорошо это звучит, когда сидит напротив меня Ирина Хакамада. Очень хорошо это звучит, когда сидишь, упершись в компьютер, читаешь чью-то ленту «В контакте». 

- Да, а вышел на улицу….

- Да, когда выходишь на улицу уже как-то гораздо сложнее. Что делать-то?

- Ну, давайте разберемся с улицей. Вы выходите, например, на улицу и на вас начинает кто-нибудь орать, например, правоохранительные органы.

- На меня довольно сложно, но давайте представим.

- Хорошо. Давайте на меня. У меня было пару стычек, когда у меня просили, дополнительно проверяли документы. Внешность-то у меня все равно какая-то не очень. Как только какой-нибудь теракт, начинаются облавы. Можно кричать, можно вопить, а можно сказать, да нет проблем. Ну, на, посмотри, вот мой паспорт, понятно, что я не террористка, а вот ты сейчас стоишь и 20 минут проверяешь документы мои. А на самом деле где угодно может произойти теракт. А как ты думаешь, как нужно поступать, чтобы реально бороться с терроризмом? Вот ты профессионал, а я дилетант. Мне просто интересно. И вы увидите, сколько человек вам интересного расскажет. А потом вы понесете это дальше. Вместо этого мы выходим и говорим, я европеец, а это быдло. Это совок, правоохранительные органы я ненавижу. Для чего у меня документы проверяешь, покажи закон. Вот то, что я вам продемонстрировала – это стиль айкидо. И вот в этом нужном стиле вы получите всю нужную информацию, вы будете ее распространять дальше, а работник правоохранительных органов, который покинет вас, уйдет не униженным, а подумает, вот же, эти демократы, неплохие ребята.

- Либераты, толерасты,

- Это вы сказали. А не он и не я.

- Ну, подождите, это я ведь тоже от кого-то услышал.

- Ну, а вы не повторяйте того, что унижает ваше достоинство. А повторяйте, например, меня. Что мы, демократы, прекрасные люди, которые несут будущее в настоящее. А то сейчас все несут прошлое по федеральным каналам, а мы несем будущее.

- Я к вам сейчас как к политику, который сохранил политические взгляды на жизнь. Как вам происходящее в наших регионах? Вот в нашей стране, в которой вы бываете намного чаще, я уверен, чем большинство ваших московских друзей. Сильно мы отличаемся по менталитету, по восприятию жизни от Москвы, Санкт-Петербурга, Европы, вот правда, настолько мощный водораздел, что можно говорить, вот Россия, а вот Москва.

- Нет. Вот Россия, вот Москва можно говорить только о насыщенности жизни, потому что все деньги в Москве, поэтому там так и насыщено. Если перераспределить бюджетные средства по царской модели, а при царе-батюшке 60% оставалось в регионе, и 20% оставалось в губернии и 20% в центр уходило. Если вернуться к этой модели, то вообще не будет противоречия между Москвой и регионами. Все будут любить свою столицу и на этом конфликт закончится. Как американцы любят свой Вашингтон. И никаких претензий. А вот отличие как раз происходит не от Москвы, что, типа мы глухая провинция, а Москва столица. Нет. Если приедете в Пермь, Новосибирск, Красноярск, Владивосток, Самару, Нижний Новгород, в Улан-Удэ, там люди иногда большие европейцы, чем москвичи. Москвичи погрязли в деньгах, поэтому они как раз больше демонстрируют не историческое мещанство, кратковременный приступ потребления. В регионах как раз больше духовности и продвинутости, конечно, есть более темные регионы, потому что это зависит от власти и от распределения ресурсов. Но по большому счету отличие между регионами только в национальном характере. И это тоже нормально. Ну, например, все, что за Уралом, спокойнее, вдумчивее, мудрее, все, что на юге – это с большим накалом эмоций, очень радикально, и где-то на взрыве. Иногда истерики. И за этим иногда ничего не стоит. Прямо вот в грудь себя стучим, кричим, что так жить нельзя, и побеждал тоже зарабатывать свои деньги. Вот такой характер. Если приехать в Улан-Удэ, то аудитория придет прямо минут в минуту, будет сидеть тихо-тихо, все с блокнотами и компьютерами, и записывать, ловить каждое слово, каждую мысль. А если вы приедете в Самару, то все придут роскошными, опоздают на полчаса, их нужно будет обязательно поить шампанским. Все ждут развлекухи, даже если это серьезный мастер-класс. Характеры разные, но это хорошо, на то она и большая страна.

- Я был в Самаре, Нижнем Новгороде, Казани…

- Казань, тоже, да, уникальный регион.

- Оренбурге, Уфе и еще в большом количестве городов. Вот на что обратил внимание. За последние несколько лет объехал, хобби у меня такое, на машине ездить.

- Ну, вы прямо молодец.

- В Самаре разговариваешь с таксистом, самый классический вариант. Он тебе будет рассказывать, какие здесь ужасные пробки, невозможно. Москва рядом не стояла с нашими пробками в час пик. Это что. Ты вот доедь отсюда… Это вот у него будет тема номер один. Он будет рассказывать о том, как плохо убирается город. Но, не дай бог, ты возьмешь и зацепишь его хотя бы полфразой на том, что у него город какой-то плохой.

- Да. Патриотизм.

- Вот этот вот местный патриотизм, местечковый, в хорошем смысле, там просто зашкаливает. Та же самая ситуация в Казани, очень похоже. Но там к этому еще какая-то имперская составляющая добавляется. Видимо, после универсиадских строек у них есть ощущение того, что такая Казань ни на что не похожая. Приезжаешь в Уфу спрашиваешь у девушки на ресепшене в гостинице. А куда у вас можно прямо сейчас сходить посмотреть, пофотографироваться, чтобы потом было понятно, что я в Уфе был. Она будет пожимать плечами.  Говорить, ну, так не знаю, город как город. И в Оренбурге та же самая ситуация. При всем при том, что выходишь в Оренбург и видишь великолепнейший, исторический, красивый…

- Он очень красивый.

- Выходишь в Уфу и видишь обалденного Салавата Юлаева на берегу Белой реки.

- Вы точно так же спросите москвича, как пройти к Большому театру, например, водителя, и он вам не всегда это скажет.

- Зато в Самаре скажут. У нас люди в Самаре выходили на 2 остановки позже своей из трамвая, только для того, чтобы нас проводить на нужное место.

- Ну, и чудесно. Ну, такие мы. Если вы заметите, поедите куда-то отдыхать, где много среднего класса, например, это может быть Египет, Турция и Таиланд, классика. Послушайте разговоры, люди идут, какой ужас, какая сегодня жара, на следующий день пошел дождь, какой кошмар. Все время льет. Кругом фрукты, боже мой, одни фрукты, хочу мяса. Сидит в ресторане, ест мясо, боже мой, как надоело все это мясо, в жару, чего я его ем. Лучше бы чего-нибудь холодненького. Холодненького пива. Ну, разве это пиво. И так далее. Такой русский характер, все время ныть, что все плохо. Но попробуй ему скажи, что Таиланд развивается быстрее и круче, чем Россия… Да это обезьяны вообще, мы крутые, мы русские, мы великие. Противоречивый характер. Почему? Связано с тем, что не было длинного периода существования свободной личности, которая бы сама за себя отвечала. Всю жизнь патернализм. Мы как патерналистские люди ноем, кто-то виноват во всех наших несчастьях от погоды до пробок и дорог, но с другой стороны имперская страна воспитала гордость, иногда основанную только на одном тезисе. Когда все тезисы я могу оспорить, остается последний, а мы самые большие в этом мире. Я говорю, а это же не достижение твое личное. Ну и что. А мы все равно самые большие. Значит, все боятся, у нас ядерное оружие. Ну, такой наследный, культурный код, гордиться тем, что ты самый большой или гордиться тем, что у тебя страна самого веского уровня производительности труда и качества жизни человека – это две разные  модели формирования характера человека. Вот я  бьюсь за то, чтобы люди гордились вторым. Но чтобы они этим гордились, им нужно этого добиться, хотя бы у себя в маленьком домашнем хозяйстве. Как только они добиваются, начинают этим гордиться. Я горжусь не сумкой Prada, не самым дорогим автомобилем, не самой дорогой шубой, а горжусь тем, что у меня круто все выстроено, я получаю то, что хочу, качество жизни, и делаю при этом то, что мне нравится. Так, чтобы изменить мир к лучшему. Когда это произойдет в каждом или хотя бы в 40% домашних хозяйств, тогда и страна начнет меняться. Сейчас это происходит. Но это 5 – 6%. Очень мало.

- Может быть, тогда не давать мастер-классы на 600 человек? Может быть тогда стараться...

- Отсеять? Ни в коем случае. Мы не имеем на это право. Откуда мы знаем, кто способен, а кто нет? Наоборот, сеем максимально широко. И дай бог, где-нибудь 8 – 10% это заберет.

- Вы только в России матер-классы даете?

- Я даю во всех странах СНГ и даже за границей, но для русских людей, потому что все мои мастер-классы построены на специфике национального характера. То есть, мой мастер-класс, например, не подойдет для американских менеджеров или американской женщины.

- А для Украины?

- А для Украины прекрасно. Я из Украины не вылезаю. Украина, Молдавия, Казахстан, Азербайджан.

- А вот сейчас один из самых модных медиа-трендов доказывает, что Украина – не Россия. Разные народы, разные менталитеты, разные восприятия реальности. Поэтому они вот сейчас ножами, палками и дубинками пробиваются…

- Это не тренд. Это истина. Они другие. Во-первых, они меньше.

- Вы только что сказал, что вы даете мастер-классы…

- Проблемы одни и те же. Это проблемы турбулентного переходного периода, когда ни один институт на работает. В таком турбулентном периоде очень сложно формировать свою модель успеха. Вы можете надеяться на суд, но суд не работает по правилам. Вы можете надеяться на образование, но образование ничего не гарантирует, вы можете надеяться на то, что если вы креативный, то вы будете очень успешно продвигаться в корпорации. Но если вы пойдете в «Газпром» ничего подобного. Молчите, сидите со своей креативностью, тут нужна лояльность, а не креативность. Видите, ничего не работает. Так и в Украине. И, правда, лучше стало, но в определенной степени в Грузии, и в Молдове, и в Казахстане, Азербайджане, с точки зрения структуры системы, проблемы одни и те же. А менталитет разный. Ну, разный. Славяне-то славяне, но есть славяне, живущие на границе на западе с Польшей. Это вообще к нам не имеет никакого отношения. Украина – это два мира. Западенцы – это даже скорее не православные, а католики. Это вообще смешно. А взять центральную, восточную Украину, конечно, очень похоже на нас. Но намного более дерзкие. Оппозиция в Украине видите что делает. У нее есть свои деньги. Кто их финансирует? Перестаньте верить тому, что их финансирует запад, Европа, может  быть, и подбрасывает, но это чушь собачья, они могут подбросить только там, где уже есть. Понятно, что это игра внутреннего крупного капитала.