18:24, 09 ноября 2022

«Картина маслом» / 100-летие Пермской галереи / Вадим Лыгин / Выпуск 1

Теги: «Картина маслом», 100-летие Пермской галереи, Анна Отмахова

_{Фото: Википедия / shakko}

Анна Отмахова, ведущая:

Добрый день. Это программа «Картина маслом». 100 лет Пермской галерее мы постараемся уложить в 10 выпусков. Понятно, что в полном объеме всю историю рассказать невозможно, но попробуем рассказать замечательные, интересные истории, рассказать о редких профессиях, уникальных специалистах, о загадках картин и еще немного о будущем нашего музея. В эфире Анна Отмахова, и сегодня у нас в гостях хранитель коллекции нумизматики и главный по научно-ведомственному архиву Вадим Геннадьевич Лыгин. Здравствуйте.

Вадим Лыгин, хранитель коллекции нумизматики, главный по научно-ведомственному архиву Пермской государственной художественной галереи:

Здравствуйте.

Анна Отмахова, ведущая:

Что я хотела, с чего начать. Я хотела начать с цитаты из газеты «Звезда». Там была опубликована маленькая заметка и опубликована была 25 декабря 1922 года. Итак, «в октябрьские дни скромно открыт в здании бывших архиерейских покоев художественный музей. Несмотря на то, что в силу недостатка средств музей не мог широко информировать население о своем открытии, посещаемость музея в настоящее время достигла больших цифр. Музей открыт 3 раза в неделю – вторник, четверг и воскресенье с 11 до 3 часов дня. Наибольшая посещаемость падает на воскресный день. Вход бесплатный. Сейчас доступны для осмотра публики 5 залов и, более того, один зал будет открыт, когда музей получит необходимые для мотировки коллекции средства. Посетители музея могут познакомиться с художественными произведениями, главным образом, иностранных мастеров и с картинами русских художников XIX и XX века. Кроме того, в музее выставлены скульптурные произведения, художественная мебель, фарфор иностранный и русский. Среди последнего особенно обращает на себя внимание советский фарфор, выполненный по рисункам известных русских художников». Вот такая заметка была опубликована 25 декабря 1922 года и сразу по ней только у меня миллион вопросов на самом деле. Все мы знаем, что галерея открылась, на самом деле 7 ноября 1922 года, и вот хотелось спросить, почему именно эта дата была выбрана?

Ответ простой – это первый юбилей Великой Октябрьской Социалистической революции и Пермь решила этот праздничный момент отметить достойно. В данном случае, открытием вот такого культурно-просветительского учреждения, очень важного. Кроме того, это был своеобразный итог собирательской деятельности – примерно 3 года продолжалось… пермских музейщиков и вообще художественной общественности. Так что, не случайно Алексей Константинович Сыропятов, о котором еще поговорим, писал, что открытие художественного музея – свидетельство культурной зрелости края. И, конечно, такие важные деяния всегда были приурочены, и до революции, и после, и сейчас к какой-нибудь важной памятной дате. Ну, в данном случае далеко ходить не надо было.

Анна Отмахова, ведущая:

Понятно. А вот расскажите, а были какие-то у нас предпосылки, то есть, вдруг, раз – ни с того, ни с сего, на ровном месте, раз – и музей.

В 1927 году Николай Николаевич Серебреников написал статью в «Звезде», она называлась «Из ничего», где рассказывал об истории формирования галереи. И действительно, в Прикамье не было богатых дворянских усадеб, из которых можно было реквизировать что-то, не было больших частных коллекций, но предпосылки были. Существовало общество любителей живописи, ваяния и зодчества с 1909 года, существовал художественный отдел с 1907 года. И, конечно, публика в какой-то степени была подготовлена настолько, что можно было открыть не отдельные выставки, а постоянно действующую экспозицию, рассказывающую о развитии и отечественного, и по возможности зарубежного искусства.

Анна Отмахова, ведущая:

Еще, насколько я понимаю, был научно-промышленный музей. Он с какого времени существовал, и художественны отдел – это стал, как бы отпочковался… его стали в рамках… вот этот отдельный музей, он был его подразделением или это был совсем отдельный музей?

Это был один из отделов пермского научно-промышленного музея. В 1907 году возник художественно-фотографический отдел. Но первые, не попытки, а первые действия к формированию этого отдела происходят в 1902 году, когда руководство музея, Николай Николаевич Серебреников и другие общественные деятели обратились с воззванием в крупнейшие издания по искусству, в том числе «Мир искусства», Дягилев опубликовал это воззвание, за помощью о создании в Перми художественного отдела. И обращались к уроженцам Урала по преимуществу. Но первыми откликнулись, как ни странно, не уральцы, а Императорский фарфоровый завод прислал несколько образцов продукции. И вот совсем недавно в галерее была выставка «Мир искусства» и кто был, наверное, помнит большую вазу «Подсолнухи». Вот она из тех самых первых поступлений. Там были и другие работы тоже вот из этого поступления. После закрытия выставки братьев Свидомских каждый подарил по картине, и до сих пор экспозицию украшает дар Александра Александровича, картина «Во дворе гостиницы в Риме». Но по сути можно было только… материал накапливался, но говорить о самостоятельном отделе, достаточно представительном, стало можно говорить только в 1907 году, когда уроженец Перми Василий Петрович Верещагин, профессор исторической живописи, подарил родному городу несколько своих работ и несколько произведений брата – Петра Петровича.

Анна Отмахова, ведущая:

…Пермская государственная художественная галерея, мы говорим с Вадимом Геннадьевичем Лыгиным. И вот, организовался музей, решили выделить художественный музей в отдельное подразделение, как сейчас говорят, и выбраны для этого были архиерейские покои. Почему архиерейские покои? Почему пять залов, наверное, мы помним, и где это архиерейские покои, давайте напомним радиослушателям.

Архиерейские покои находятся там же, где и сейчас, сейчас это опять архиерейский дом – угол Комсомольского проспекта и Монастырской. В начале 20-х годов – угол Красного проспекта и Трудовой. К тому моменту архиереи там уже не жили с 1918 года. После Андроника, трагически погибшего, там находились госпитали, причем, и при красных, и при Колчаке, тифозный госпиталь (самое подходящее место). И к ноябрю 1922 года более-менее привели в порядок все здание, но оборудование – витрины, освещение пока хватило только на пять залов первого этажа. В дальнейшем, и очень быстро художественный музей занял все помещения на двух этажах. В 20-е годы коллекция деревянной скульптуры располагалась в Крестовой церкви, пермяки этот зал знают больше, как зал Мамонта. Так что вот так получается, что и сейчас экспозиция деревянной скульптуры располагается в куполе собора, а тогда располагалась прямо в храме, в помещении храма.

Анна Отмахова, ведущая:

Да, давайте вернемся к экспозиции чуть-чуть попозже, а теперь мы пока про организационные моменты. Вот из этой заметки следует, что художественный музей, тогда он так назывался, работает всего 3 дня, то есть, вторник, четверг, воскресенье, и меня заинтересовало, почему с 11 до 3 часов дня, почему такой странный режим работы был выбран?

Световой день.

Анна Отмахова, ведущая:

Все просто.

Все очень просто – световой день. Между прочим, не только у нас, даже в Третьяковской галерее искусственное освещение появилось только в начале ХХ века, а до этого тоже работала до 5 часов в зимнее время, в летнее – чуть подольше. В принципе эта традиция летнего и зимнего режима сохранялась долго – до войны, даже предвоенные годы в летнее время галерея работала аж до 10 часов. Хотя там понятно, освещение было искусственное, но считалось, что для картин полезнее для восприятия все-таки естественное. И, кроме того, почему 5 залов. Во-первых, просто на них хватило оборудования, а кроме того, отопление. Протопить это здание было, во-первых, немалое искусство, там сложная система печей, так же, как и в кафедральном соборе было, а во-вторых, дров просто не хватало. В начале 20-х годов такая еще сохранилась проблема, и вот 5 залов в течение трех дней, там поддерживалась комфортная температура и для экспонатов, и для посетителей. Впоследствии наладилось.

Анна Отмахова, ведущая:

Комфортная температура для экспонатов и для посетителей – это же, наверное, не очень должно быть.

Не очень жарко, не очень жарко.

Анна Отмахова, ведущая:

То есть, электрического отопления не было, а какое было отопление? Не отопление, а освещение естественно. Вот чем, то есть, люди со свечками ходили?

Нет электрическое освещение было не сразу организовано. Ну, и кроме того, рассказы Зощенко, Ильфа и Петрова, постоянно – лепестричество, оно денег стоит. И даже, когда оно было налажено, все равно это были лишние средства, и чтоб вот не обременять бюджет… кстати, открою вам страшную тайну, в отчете Сыропятова 52 процента расходов музея – это расходы на отопление.

Анна Отмахова, ведущая:

Прекрасно. Мы продолжим разговаривать об истории Пермской государственной художественной галереи после паузы. Сегодня у нас в гостях Вадим Геннадьевич Лыгин, хранитель коллекции нумизматики и главный по научно-ведомственному архиву Пермской галереи. Итак, мы остановились на открытии галереи, что 7 ноября 1922 года открыта галерея. Тогда это называлось художественный музей. И поговорили о том режиме работы, и зачитывали заметку в «Звезде». И опять там меня привлекла вот какая строчка, что посетители могут познакомиться, главным образом, с картинами иностранных мастеров. Теперь вопрос. 1922 год, какие картины иностранных мастеров, и откуда они взялись в Перми?

Так и хочется сказать, спросите что полегче. Это не просторечье, это действительно. Мы много знаем о произведениях, об их бытовании, произведения, которые поступали из частных коллекций и тогда, и в более позднее время централизовано, из музеев. Но меньше всего мы знаем об истории бытования произведений искусства, которые поступали в 20-е годы из местных источников, скажем так. Например, что такое транспортно-материальный отдел пермского (…) исполкома, деткомиссия, почему скульптура Павла I, которая и поныне украшает первый зал, поступила из Дворца труда, это нынешняя сельхозакадемия, потом бывшая женская гимназия – до сих пор непонятно. Вполне возможно потом найдутся такие документы. Как поступали? Часть – из произведений западно-европейских художников, на удивление их оказалось много, относительно много для нашего столь далекого от Европы края. Сейчас зрители могут видеть две работы – это работа Франсуа Ксавье Фабра – портрет итальянского драматурга Витторио Фьери, поступил от одного из жителей Ильинского, был найден в сенях дома этого гражданина. Он им прикрывал кадушку с огурцами.

Анна Отмахова, ведущая:

Это в каком году?

В 1922 году. Это еще Николай Николаевич обнаружил, еще не будучи сотрудником галереи. Картина была передана в Ильинский музей, а через год, уже когда Николай Николаевич переезжает в Пермь и становится научным сотрудником Пермской галереи, картина тоже была передана в коллекцию Пермского художественного музея. И в Голландском зале можно увидеть мужской портрет работы Готфрида Комхэйзена. Он был найден в Пашийском заводе, точнее, в одном из сараев этого завода. И точнее, была найдена не картина, а кусок холста, покрытый краской. И только в галерее, точнее, в музее, когда картину привезли, нашли место покомфортнее, случилось чудо. Прояснилось буквально на следующий день появились кончики усов и кончики вороника, оказалось, что это мужской портрет, и в течение месяца лак возвращал прозрачность, приобретал прежнюю прозрачность. В таком, нехорошем состоянии картина была не очень долго, необратимых каких-то изменений не произошло. И вот остается только одна загадка, как она попала на Пашийский завод? Не знаю, узнаем ли мы когда-нибудь об этом. Были поступления и другие, причем, вы знаете, картины очень большие. Например, итальянский художник XIX века Матени, картина «Мать и дитя». Слушатели старшего поколения, может, ее и помнят – огромное полотно, 150х169 сантиметров, в массивной раме. И тоже картина неизвестного художника фламандской школы 170х220 «Цинцинат принимает послов», она вот происходит из транспортно-материального отдела Пермского губисполкома. Где она находилась раньше, не знаю. Огромное полотно, сейчас оно на реставрации. Будем надеяться, в новом здании покажем, достойная живопись XVII века. Но как она попала сюда, неизвестно. Сразу вам скажу: в Прикамье не было больших… еще раз повторю, точнее, не было больших коллекций произведений искусств. Отдельные картины находились в домах богатых людей, но не было. Вот приятное, но, к сожалению, в галерею практически ничего не попало из этого, приятное исключение было – это Суксунский Эрмитаж братьев Каменских, в их Суксунском дворце, который, к сожалению, несколько лет назад сгорел, находилась большая коллекция русского и западно-европейского искусства. Но сейчас в коллекции только «Конный двор домотканого» – пастель Серова, и то она поступила через 25 лет после окончания Гражданской войны.

Анна Отмахова, ведущая:

Понятно. А смотрите, вот еще скульптура, мебель и фарфор. С советским фарфором, с агит-фарфором, наверное, вот это поступление 20-х годов. А еще какая у нас мебель была?

Агит-фарфор поступал прямо с государственного фарфорового завода, бывшего Императорского фарфорового завода. А если учесть, тоже открою такую тайну, о которой знают многие, если не все, что этот фарфор довольно рано стали подделывать. Сначала за рубежом, потому у нас, то сейчас найти произведения советского агит-фарфора достаточно сложно, а во-вторых, сложно найти подлинные, бесспорные произведения. У нас практически все произведения поступали, что называется, с пылу – с жару, с колес, по заявкам художественного музея. Государственный фарфоровый завод выделял произведения и у нас очень представительная коллекция для провинциального музея даже отличается полнотой. А фарфор дореволюционный, европейский… самые разные источники. Кстати, его поступало довольно много, например, еще в 1919 году из университета. Как просто из университета, как значится в инвентарных книгах поступления, так и от отдельных преподавателей, тут сложно искать. Из коллекций Теплоухова из Ильинского, точнее, из собрания Теплоухова, где было все – от таких вот естественно-научных экспонатов до художественных произведений. В том числе, произведения фарфора немецкого, как говорили, просто на толкучке – такое вот. И вообще-то, дореволюционный фарфор был в числе первых экспонатов, выделяемых государственным музейным фондом.

Анна Отмахова, ведущая:

В эфире программа «Картина маслом» и сегодня наш гость – главный по научно-ведомственному архиву Пермской государственной художественной галереи Вадим Геннадьевич Лыгин. Вот такой вопрос. Первая книжка, которую выпустил художественный музей, это отчет за год с 7 ноября 1922-го по 1 октября 1923 года. И он был написан тогдашним первым директором Александром Константиновичем Сыропятовым. Мне кажется, это имя часто забывают, давайте расскажем, кто такой Александр Константинович Сыропятов.

Александр Константинович Сыропятов – выдающийся краевед, деятель культуры. Да, он несколько в тени остается Николая Николаевича Серебреникова, хотя, ни в коем случае не надо кого-то подвинуть, так уж получилось, что он стоял у истоков коллекции. С 1922 по 1925 годы был директором художественного музея, но в музейное дело он пришел гораздо раньше, еще до революции. Александр Константинович по профессии землемер, род занятий способствует тому, что надо быть любопытным, подвижным, даже в какой-то степени неугомонным, кем он и был. Сам он уроженец Екатеринбурга, но прежде, чем вернуться на родной Урал, где он только не был – в основном по Дальнему Востоку выполнял работы. А в 1912 году он назначается в Пермскую губернию главным землемером переселенческого отдела и вот тут уже к тому времени сформировавшиеся интересы такие краеведческие, ну, что называется, попали на благодатную почву. Довольно много он работал по северу края – Чердынский, Соликамский уезды, и совмещал работу с достаточно профессиональным краеведением. Делал фотографии. По тем временам это было делом непростым, таких портативных даже фотоаппаратов не было в помине. И вот у нас в коллекции, в архиве, хранится так называемый «Альбом Сыропятова» 1915-16 года – памятники архитектуры севера Пермского края и там воспроизведены несколько скульптур, их бытование в церковном интерьере. С 1915 года Александр Константинович становится членом Пермского церковно-археологического общества и помогает в комплектовании древних хранилищ, первой коллекции древнерусского искусства. Это не мешает его карьере и к 1917 году он титулярный советник, то есть, штатский капитан, и что опять-таки, не мешает ему быть таким достаточно прогрессивно мыслящим, даже радикально – он был член партии большевиков. И в 1918 году даже подвергся репрессиям, находился в колчаковской тюрьме.

Анна Отмахова, ведущая:

И мы сегодня говорим о начале, первых годах существования Пермской государственной художественной галереи, тогда она называлась художественный музей, и остановились мы на личности Александра Константиновича Сыропятова. Продолжите, что было уже после 1915-16 года?

Я уже говорил, что в 1918 году и после революции продолжает заниматься своей профессиональной деятельностью. Счастливо избежал более серьезных репрессий во времена колчаковщины, хотя находился в тюрьме несколько месяцев, а с лета 1919 года, со становления Советской Власти в Прикамье, Александр Константинович становится заведующим Пермским научно-промышленным музеем и заведующим губмузеем. Это учреждение, которое ведало сохранением исторических, художественных и природных памятников – сокращенно – губмузей. С 1922 года Сыропятов назначается заведующим Пермским художественным музеем, но еще до этого, с 1920 года Сыропятов много энергии, много сил приложил для создания музея, именно художественного музея для того, чтобы… точнее, не для создания, а для того, чтоб он был создан, чтоб он зародился. Несколько раз и Александр Константинович и другие сотрудники (…) музея ездили в Москву в Наркомпрос, выбивали фонды самые разные. Там соседствуют в отчете: «удалось приобрести картину Савицкого «Голгофа» и 12 катушек ниток, у фонда стекло для витрин, холст для обивки» и так далее. Но главное – добились. В сентябре 1920 года Пермский художественный музей, которого еще тогда не было, но он был уже включен в картотеку Наркомпроса. Для этого будущего музея выделяют произведения из государственного музейного фонда, выделяют некоторые средства для формирования экспозиции и дополнительное оборудование. Так что в течение двух лет шло формирование музея, коллекция формировалась и из местных источников, пока не очень обильных, и передано 37 картин. В основном, современных художников на тот момент.

Анна Отмахова, ведущая:

Ну, то есть, получается, Александр Константинович – это такой был таран и в прямом смысле основоположник музея, именно благодаря его усилиям, его настойчивости у нас появилась галерея. И вот в этом его отчете такая маленькая-маленькая книжка, но очень подробная и очень информативная. Вот там опять я прочитала про здание интересно, как описывается здание архиерейского дома: «Во всем здании 25 голландских печей, 3 русских, 2 плиты, 2 подтопка и 3 камина. Минимальное количество топлива на год определяется в 42 кубических саженей сосновых дров». Такое хорошее хозяйство, был отдельный истопник, или как это можно?

Был отдельный истопник и впоследствии даже не один, потому что это целое искусство было. Меньше всего истопник того времени походил на такого, слегка деклассированного элемента, редко просыхающего, как мы представляем. Такого просто бы не взяли, потому что надо было управляться со всем этим сложным хозяйством, как впоследствии, кстати, и с отоплением Пермской художественной галереи, когда она переехала в Кафедральный собор. Там тоже очень сложная была система. И конечно всегда была проблема с дровами, дров всегда не хватало. В разной пропорции, но всегда, и неслучайно, я уже говорил, что 52 процента расходов музея – это были расходы на отопление.

Анна Отмахова, ведущая:

Вот смотрите, во всех отчетах, что Пермский художественный музей начинался со 140 произведений, а вот в этой брошюре уже начала 1924 года, Сыропятов пишет, что в музее 823 произведения. Может быть, напомним, каким образом складывалась, откуда за эти полтора, получается, года 680 произведений приобрела галерея, откуда?

Источники самые разные. Я уже упоминал, что с 1920 года галерее выделяют экспонаты из государственного музейного фонда, первые, пока еще экспедициями их назвать нельзя, просто поездки для поиска экспонатов, уже по краю и тоже поступают, я уже упоминал, та же работа Комхэйзена, например, и Фабра. Очень важное поступление было – церковно-археологический отдел или как после революции назывался – древнехранилище, тоже почти полностью вливается в состав художественного музея. В их числе были первые 12 деревянных скульптур, поступивших еще до революции, прямо скажем, кроме скульптур из Соликамского собора – святой Лонгин и Иоанн Богослов, вот которые поныне находятся в экспозиции галереи. Вещи были в основном такого, второго ряда, хотя по-своему они интересные и, наверное, в новом здании некоторые из них окажутся опять в экспозиции. Первые иконы, золотное шитье, церковное литье и так далее, то, что было собрано с 1912 года энтузиастами церковно-археологических музеев и большая часть оказалась в галерее. Пожалуй, единственной такой «утратой» – это является посох Стефана Великопермского. Он так и остался сначала в историческом отделе музея и поныне находится здесь, хотя, конечно, если бы он был у нас, это была бы жемчужина собрания, но что случилось – то случилось. А так, еще раз повторю, по большей части более 100 предметов поступило, сама коллекция, по-моему, была 120 с чем-то предметов, и вот более 100 попала в художественный музей.

Анна Отмахова, ведущая:

Мы заканчиваем программу «Картина маслом». Сегодня мы говорили с хранителем коллекции нумизматики и главным по научно-ведомственному архиву Пермской галереи Вадимом Геннадьевичем Лыгиным. Мы успели немножко затронуть 20-е годы, когда только что, 7 ноября 1922 года организовался художественный музей, который сейчас носит название Пермская государственная художественная галерея. Всего вам доброго, до свидания.

«Картина маслом» / 100-летие Пермской галереи / Вадим Лыгин / Выпуск 1

Смотреть радио

Создать радио