Верхний баннер
20:10 | ПЯТНИЦА | 29 МАРТА 2024

$ 92.37 € 99.53

Сетка вещания

??лее ????ов??ое ве??ние

Список программ
12+

отдел продаж:

206-30-40


Программы / Районы-кварталы

12.09.2012 | 12:05
Конгресс ISOCARP

Ведущий: Добрый день. У микрофона Анастасия Сечина. Александр Антонов, архитектор-планировщик, член Международного общества городских и региональных планировщиков ISOCARP, член президиума некоммерческого партнерства  «Объединение планировщиков»  в этой студии. Александр, здравствуйте.

Александр Антонов: Здравствуйте, Настя, здравствуйте, слушатели.

Ведущий:  Мария Зуева работает за звукорежиссерским пультом. Говорить мы сегодня будем и об ISOCARPе, и о тех темах, которые напрямую с ним не связаны, но  где наш сегодняшний гость может, безусловно, выступить экспертом. На самом деле, я не хочу посвящать много времени  как таковому мероприятию Международному конгрессу градостроителей, но, тем не менее, именно с этого мы начнем.  Дело в том, что у нас на сайте есть примерно так с два десятка вопросов. И по определенным признакам можно понять, что частично  они написаны одним и тем же человеком, хоть и от разных имен. Но человек этот старался и очень стремился задать вам вопрос, который обобщенно звучит следующим образом: «Почему пермские чиновники так радуются, что в городе собрались  в очередной раз поговорить  о чем-то? Какой смысл в этих мероприятиях, город грязный, серый, отсталый,  зато чиновники  - бездельники, оптимисты и сказочники?» То есть один и основных посылов, который  этот человек стремился донести до вас, это опять собрались, опять болтология, опять  будем  говорить ни о чем, а у нас реальные проблемы, у нас дома без удобств,  у нас с дорогами плохо, этого нет, сего нет. Че же вы опять собрались потрындеть?

А.А.:  Может быть, я начну с того, что у нас такая странная профессия, мы планируем развитие территорий. И  вот я тоже  на самом деле  не очень хорошо вижу результаты своей работы, потому что  результаты работы, они будут когда-то в очень  не близком будущем: через пять лет, через десять лет. И, в общем, где  б планировщики ни собрались: в Перми, в Лондоне, в Найроби, они говорят. Они не строят, они не лечат, они не пашут. Вот даже архитектор сделал проект – через два года дом стоит, можно прийти, показать: смотрите, дом стоит.  Работа по преобразованию  города, она долгая. Если даже кому-то кажется, что вот в Перми все говорят и ничего не делают,  это не так. И если внимательно, наверно, выйти… я, конечно,  не видел Перми пять лет  назад, десять лет назад, но я думаю, если выйдет человек, непредвзято посмотрит вокруг, он увидит, что меняется, меняется. И есть на самом деле,  как вот человеку,   много поездившему и по России, мне видны, может быть, какие-то маленькие  штришки, что в Перми  есть, например, то, чего нет нигде в стране. Ну вот, например, меня поразило, нигде в стране я не видел информационного центра. Вещь традиционная для любого европейского  города – информационный туристический центр. Его в стране нет нигде. Я ни в одном городе не видел информационный туристический центр. Я ни в одном городе не видел маршрутов. Вот тех самых красных и зеленых  линий.

Ведущий: Ни в одном городе России.

А.А.:  Да-да-да.

Ведущий: В Европе они есть.

А.А.: Может быть, пермякам это незаметно, что вот… да, понятно, мой дом, мой двор, там где-то… Мне трудно давать, конечно, оценки вот   такие бытовые, но есть хорошие вещи, интересные достижения. И  нельзя говорить, что  город серый. Все у нас города не Нью-Йорк и не Париж.

Ведущий: Просто, если не говорить сейчас о будущем, возможно, в разговорах  это будущее выглядит  несколько идеализированно,  но если не говорить о нем сейчас, то мы в него никогда и не придем, мы его никогда и не достигнем. А что касается взгляда на  наш город, я журналист, следовательно, по природе своей человек предвзятый, у меня задача определенная. Тем не менее, вышла погулять по  городу в ночное время суток, прошлась по улице Ленина,  потом сквер Дзержинского, экстрим-парк, Сад камней возле Перми-II,  посмотрела  и была как-то приятно удивлена  вот после этого маршрута. Я чувствую, что изменения есть. Просто человек, который живет в разваливающемся доме в центре  города и у которого туалет во дворе, он чувствует несколько иное. Согласитесь, да?

А.А.: Конечно.  Потом, у нас, по-моему,  такое и в  характере есть: мы не очень любим места, где мы живем. Я москвич коренной, я ужасно отношусь к тому, что происходит в Москве за последние 20 лет. У меня  отношение к Москве, я думаю,  хуже, чем отношение среднестатистического жителя Перми к Перми. Я считаю, что Москва безнадежна.

Ведущий: Ага, вот так.

А.А.: Если в Перми мы видим улицы, мы видим  движение, да, надо что-то подправить, там что-то починить, да, положить асфальт. Это вопрос не планировочный. Это вопрос денег, технический. Москва безнадежна. И все эти конкурсы, и иностранные приглашенные…  ну это опять мое такое мнение, тоже предвзятое,  наверно.

Ведущий: Наверно.

А.А.: Со стороны, наверно, лучше видно, поэтому и имеет смысл  приглашать  людей со стороны.

Ведущий:  Чтоб был взгляд со стороны. Давайте непосредственно о Перми. Вообще, Пермь наша в том виде, в котором она есть, не совсем, но, тем не менее, основные  границы Перми, они обозначились в годы войны. И если в 39-м году здесь   на этой территории  проживало 50 тысяч человек, то 41-42-й здесь живет 600 тысяч человек. И понятно, что  для этих 600 тысяч человек нужно предоставить жилье. И понятно, что Пермь  начинает расти, и понятно, что она начинает расти  безо всякого плана, абсолютно хаотично. И то, что мы имеем на сегодня, во многом результат вот этого  хаотичного развития. Сейчас же можно  исправить то, что мы наворотили тогда, не имея никакого плана?

А.А.: Во-первых,  я думаю, наверно, вряд ли Пермь росла совсем  хаотично. Имеется регулярная сетка улиц,  все-таки нормы по размещению тяжелых производств  вдали от… на некотором расстоянии от жилья, они существовали и тогда. Нельзя сказать, что  прямо в окружении  жилья стоят заводы. Потом, все-таки, конечно, массовое строительство жилищное 70-х – начала 80-х годов  решило какие-то жилищные проблемы, и бараков стало явно меньше. Что касается решения проблем  городов, вот в том все и дело, что планирование существует, как бы, есть две основные  тенденции. Да, можно решать проблемы. Вот мы видим город, проблемы, и нам надо решать  проблемы. Не хватает детских садиков – нужно строить детские садики,  отлично. Вот замечательный пример, хороший – пробки. Что  нужно делать? Нужно  делать шире улицы, больше стоянок. А тут выясняется, что на западе совсем и не так. Что  оказывается улицы, они не для машин, а они для людей. И когда мы говорим про улицы, надо  думать не о том, о чем думает наш СНИП, об удобстве  разворота машин, а о том, что по улицам ходят люди, и, в общем-то, в городе главное – люди. А интересы машины – вторичны. Улица для передвижения.

Ведущий: Да,  но  машина-то ведь это тоже человек.

А.А.:  Вот. И тут дальше возникает альтернатива. Собственно, первое: в чем проблема-то?  То есть почетче надо обозначить проблему. Надо понять, как эта проблема изменится в недалеком будущем. И второй аспект – планирование. А что мы, собственно, хотим сделать? Мы же не просто решаем текущие проблемы, а мы хотим из города… у города есть еще и какие-то цели. Иногда бывает так, что  проблему можно решать абсолютно разными способами.  Есть  один такой исторический город в Российской Федерации очень известный. Проблемы там были обычные, но вариантов развития у него было три: он мог стать историческим городов, привлекать туристов, он мог стать центром  ремесел, и развивать ремесла и мог стать центром добычи сапропеле, это ил такой. Из озера добывают некий… 

Ведущий:  Это мы о каком городе сейчас говорим?

А.А.:  Ростов Великий. И с экономической точки зрения выясняется, что вот эта добыча, она гораздо более выгодна, чем ????? (неразборчиво)  туризм и прочее, прочее. То есть помимо решения проблем нужно еще понять и  определить цели. Нужно придумать долгосрочную стратегию. И уже не просто решать  текущие   проблемы, которые нам сегодня видны  и кажутся самыми больными, а решать проблемы и строить их приоритеты, исходя из  стратегии какой-то. Потому что, может быть, через три года   детских садиков не нужно будет новых, и встанет вопрос:  а кто будет эксплуатировать существующие детские садики? И, допустим, там, где я работаю,  там такая проблема уже стоит, что есть много социальных объектов, и они очень дорого обходятся  бюджету. Пять лет назад была одна проблема, через пять лет -   противоположная проблема.

Ведущий: То есть, исходить в  данном случае из  того, что мы тушим какие-то горячие точки, это  тупиковый путь?

А.А.: Да, это путь не развития. Тушить… ну Пермь не тот город,  где нужно тушить точки. В стране есть много городов, где, действительно,  проблемы с  большой буквы. Здесь, конечно, я считаю, что в Перми  нужно, прежде всего, думать о стратегии,  о будущем. Вот эта дискуссия – постиндустриальный город, мировой город. Хорошо,  что началась эта дискуссия. И нужно действительно реально осознать свое место, претензии на постиндустриальный город, претензии на место  в России, в мире, потому что в России-то Пермь точно  занимать какое-то значительное место. Нельзя сказать, что  будет  какой-то мировой… какой-то глобал сити, да, как Москва сегодня пытается стать глобал сити.  Но в России должно быть большое значение, нужно найти свое место, исходя из этого,  строить  какую-то политику на Урале с конкурентами-соседями.

Ведущий: То есть основная мысль заключается в том, что Перми надо, прежде всего, определить, вообще, в какую сторону…  то есть не  гасить хот-споты так называемые, а концептуально понять, что  она из себя хочет представлять  в какой-то определенной перспективе.  То есть это должна быть  некая четкая формулировка?  Вот вы примели пример с Ростовом.  Он мог развиваться как исторический город,  как такой, как такой. То есть мы должны уместить эту формулировку в одном словосочетании?

А.А.: Я думаю, разные подходы существуют. Существует подход, который  сегодня очень модный,  это брендинг территории, должен  быть какой-то красивый слоган. Мне кажется, вот слоган, ну это, образно выражаясь, фантик.  Без конфетки он мало чего значит. Конечно, должна быть идея.  Другое дело, что сегодня действительно у нас очень динамичный мир, мы не знаем, что произойдет у нас через пять лет,  до кризиса была одна жизнь,  во время кризиса другая жизнь, дальше  еще что-то может случиться, а может не случиться. И вот эта стратегия, идея, она должна быть, русским языком говоря, гибкая, а модным – адаптивная. То есть она не может быть  написана с точностью до буквы, утверждена, и после этого мы по ней неукоснительно… 

Ведущий: Ну то есть это абсолютный отход от советских  принципов планирования  городов, можно так сказать?

А.А.: Да, это абсолютный  отход от советских принципов.

Ведущий: А как можно  сделать гибкий план? У меня вообще, в принципе,  слово «план»  и слово «гибкий» в одном словосочетании не монтируются.

А.А.:  Вот это для нас сейчас задача. Я вот этому, на самом деле, участвуя в различных конференциях, я попытался действительно потратить на это много времени, потому что да, мы сейчас говорим – наше строгое планирование, когда есть генеральный план, у которого есть 25 лет  реализации, мероприятия,  одно за одним, это не то.  Надо по-другому. Возникает вопрос:  если говорить «надо по-другому»,  ну так покажите как. А показать мы не можем. Мне кажется, сейчас сложилось понимание, как это делают большие города европейские, это… ну вот в Пермь проникло слово master plan, это может быть strategic plan, это может быть strategic vision, это может  structural vision. Есть   разные английские  словосочетания. Амстердам  это, по-моему, structural vision 20-40.  То есть это некий стратегический  документ,  который сочетает в себе экономические цели, картинку, и, что самое важное,  этот документ признает, что  город разный по динамике развития.  Наш  генеральный план красит весь город одним цветом. В смысле, не одним цветом,  там функциональные зоны, но он предполагает, что город весь развивается более менее  одинаково.  В городе есть интересные районы и неинтересные районы. Есть  районы, которые влияют на весь город, и есть какие-то тихие, грубо говоря, одноэтажная застройка, которая  была, есть, будет, никто ее не тронет, там ничего не происходит. И вот это общее видение  развития города, стратегия сочетается с ключевыми проектами или ключевыми территориями. Допустим, в стратегическом плане Амстердама их четыре. Там замечательно  все это красиво написано:  это вера, надежда, любовь, верьте в экономическую мощь Амстердама, надейтесь, (не помню точно, на что) и любите природное  окружение. И фантик тоже сделан красивый. В Генте там порядка 11 проектов.  Это ключевые пешеходные улицы,   это велосипедное движение,  это несколько экономических  районов. То есть на карте  города  появляются цветные пятна не по тому,  какая функция там будет, а по тому,  какое значение у них будет. А дальше уже за этим идет стратегия: что за чем.  Вот это мы реализуем, что-то более важно, что-то менее важно, ну, то есть, тактика.  Это связано, конечно, с финансами, с возможностями и так далее.

Ведущий:  То есть, есть определенное  некое концептуальное видение…

А.А.: Да.

Ведущий: …а дальше расписывается, в каких конкретно  вещах оно реализуется.

А.А.: Дальше оно уточняется. Уточняется, опять же, не на весь город, а какими-то вот местами.  Дальше пойдет детализация этих проектов. То есть нельзя сделать детальный план на миллионный город.

Ведущий:  Просто дальше, например, через три года, через пять лет  возникает какой-то проект, и этот проект должен соответствовать концепции, которая была принята.

А.А.: Да.

Ведущий: Мы не планируем шаги на 50 лет вперед, но мы  задаем общий вектор, и дальше каждый проект мы должны будем тестировать: а он подходит под  то, что мы себе придумали в концепте.

А.А.: Совершенно верно, и это очень важно, потому что  наше жесткое планирование сегодня приводит именно к тем результатам, что принимается генеральный план, там все прописано. Через год приходит некий инвестор А и говорит: - «О, я вижу поляну. А давай-ка я начну на ней строить». И  делает предложение, от которого трудно отказаться. И, к сожалению, весь план рушится. Тоже очень серьезный вопрос. Если мы сделали план, если мы над ним три года думали, потратили на него деньги, давайте попробуем его соблюдать.  Это тоже важно. Давайте попробуем проверять, как мы его соблюдали, и оценивать результаты его реализации.  Через  три года, через пять лет давайте взвешенно оценим.  И если мы придем к выводу о том, что что-то не получилось, или мы свернули, или жизнь пошла  иначе, и надо пересматривать, тогда давайте пересматривать, но не потому, что кто-то увидел поляну  или у кого-то возникли идеи.  Были идеи – надо  было высказывать вовремя.

Ведущий: Ну то, что делает Пермь сейчас, вписывается в современные тренды? Или это только попытка   сюда вписаться?  На  самом деле все  продолжает  оставаться кондовым.

А.А.: Мне кажется, история с мастер-планом Перми – это история очень для России интересная, показательная. На самом деле в Перми первый раз  было сказано  этим мастер планом, что, кроме того, что надо что-то строить, это «что-то» надо эксплуатировать. И это  деньги еще больше, чем строить. 

Ведущий: А разве это не очевидно?

А.А.:  Это абсолютно не очевидно. Сегодня все решения о строительстве объектов  принимаются без учета стоимости их эксплуатации. Строительство многоэтажного жилья, допустим,  того же… я не буду приводить примеры пермские, я приведу примеры подмосковные, когда в  городе, извините, 30 тысяч население, и в нем строятся 17-этажные дома. 30 тысяч население, 50 километров от Москвы. С какой целью? Инвестор говорит: «Ну не выгодно».  Но это неправда. В Подмосковье земля не очень дорогая. Лифты. Вам придется делать свое лифтовое хозяйство. Вам придется создавать свою противопожарную систему. Инвестор продал дома, мэр ушел. Все это упало на следующую власть. Нате, ребята, пользуйтесь. Если мы внимательно будем читать Жилищный кодекс,  там вообще-то написано то, чего сегодня  нигде в России  почти нет. Дворы ваши, господа жители,  господа собственники. Если капитальный ремонт нового дома  ожидает, может быть,  даже и не вас, а  ваших детей,  то асфальт, который проложили строители при строительстве, они сейчас привыкли закатывать в асфальт  абсолютно все, включая детские площадки, опять  не знаю, как у вас…

Ведущий: По-разному.

А.А.:  Этот асфальт у нас кончится через три года, и вот новый асфальт уже  будете, извините, класть вы за свои деньги. И покупая квартиру за  несколько неадекватные деньги,  нужно еще и понимать, что  эксплуатация тоже  стоит очень много денег. Вот этого у нас пока  нет, к сожалению.

Ведущий:  То есть мастер-план, он  сам по себе может быть  документ спорный,  но, тем не менее,  он вынес на поверхность… его положительное влияние в том, что,  в принципе, такой документ  появился.

А.А.: Да, документ появился, это очень хороший. Это именно стратегический документ, потому что  наше современное законодательство не предусматривает   стратегический документ.

Ведущий: Ну а стратегия-то в нем та?

А.А.:  Это сложный вопрос.  Это может ответить только городское сообщество. В целом, на мой взгляд,  да,  стратегия компактного  города, стратегия сохранения природного  каркаса, она, конечно,  правильная.

Ведущий: Давайте оставшиеся 12 минут посвятим вопросам слушателей. Я  почитаю то, что приходило заранее. На самом деле несколько вопросов связаны с транспортом.  Город довольно большой у нас по протяженности, метро в  нем нет, какого-нибудь скоростного трамвая в нем нет. Вообще, в вопросах планирования  транспортная тема какое должна занимать место?  Она на первом месте? Или она следствие решения  каких-то концептуальных задач, стратегических?

А.А.: Конечно, тема  коммуникаций в городе сегодня на первом месте. Вообще, на первом месте город – это, прежде всего, способ передвижения из одного места в другое.  И планируя, мы,  прежде всего,  должны  думать о том, как  это обеспечить. Что касается  отсутствия метро,  да, в отличие от  городов Европы,  где там  в миллионном городе обязательно есть какой-то вид скоростного транспорта, у нас на самом деле нет метров крупных городах. Некоторые города, которые  очень гордятся своим метро в четыре станции или в две-три,  не будем говорить, что это метро, и что оно как-то влияет на самом деле на перемещение  ??????? (неразборчиво).

Ведущий: Но, по крайней мере,  они начали, да?

А.А.:  Они начали, да. Здесь вопрос в чем. Вопрос эффективности. Метро ужасно дорого. Мало, какие города себе  могут позволить сегодня метро глубокого заложения.  Есть хорошие способы строительства, которые не применяются в России именно потому, что  вообще любой транзитный общественный транспорт, он сильно задевает интересы  граждан. В частности, строительство  на эстакадах. У нас там шум и прочее, прочее.  Это решается все, но почему-то вот у нас сегодня не строят на эстакадах, что  гораздо на самом деле дешевле. Мне кажется потом, что скоростной трамвай все-таки  планируется в Перми, и как-то в части  развития трамвая Пермь движется достаточно неплохо.  Тут, конечно, технические вопросы: рельсы, изменения. Но самое важное в городе это, чтобы  остались каналы, где проложить эти рельсы, остались улицы. По-моему, в Перми  это  сегодня еще остается.

Ведущий: У нас шли рельсы через мост на ту сторону  города, эти рельсы давно закатаны в асфальт. И пока не слышно о том, что что-то подобное  будет проложено туда.

А.А.:  Железная дорога. Потенциал  железной дороги  не используется, естественно. Это тоже вопрос на самом деле…

Ведущий: Есть проект «Городская электричка со спорными итогами.

А.А.: Ну, опять, этот же  нужно рассматривать с разных сторон. У нас есть отличная специфика железной дороги. Я ее не очень хорошо знаю,  не очень  хорошо понимаю, но я не понимаю, почему у нас  нет   небольших поездов. Не электричка 12 вагонов, а небольшие двухвагонные  поезда, которые ходят часто. Ну тут  разная специфика. Вот опять, что я могу сказать по Московской области.  Электричка имеет абсолютно ужасный имидж.  Люди, живущие возле  станции железной дороги, хотят, чтобы им протянули метро, потому что метро – это транспорт, а электричка – это  зеленая колбаса, по-прежнему, у нас. И еще об  одной вещи я  хотел бы сказать. Все-таки решение транспортной проблемы -  это так называемая современная тенденция  ?????? (неразборчиво) многоцелевого, многофункционального  использования территории. То есть малый бизнес должен работать примерно там же, где и жить. То есть снижение все-таки  перемещения людей.

Ведущий:  То есть какой у нас должен быть подход?

А.А.: Все нужно возможности использовать.  Это и расширение возможности  по ренте квартир, чтоб действительно человек мог, ну хотя бы студенты, они не ездили по два часа, чтобы они могли снять квартиру поближе к  учебе. Чтоб поближе к работе можно было снять квартиру, чтоб можно было найти работу поближе к  жилью. Снижение транспортных издержек. Снижение транспортных издержек на какие-то официальные  поездки, в БТИ, скажем, чтоб было их больше. Потом сейчас  все-таки будет  за счет Интернета  тоже, наверно, некоторые вопросы можно решать в сети. 

Ведущий: Это все можно предусмотреть при планировании  развития города?

А.А.: Да, при планировании развития нужно предусматривать.  Ну вот простой пример. У  нас до сих пор сегодня есть функциональное зонирование, так называемое.  Это подход Ле Корбюзье, 20-е годы 20-го века. Сегодня подходы-то изменились. Сегодня  нет монофункционального зонирования. Да, есть промышленные предприятия, представляющие из себя опасность, и вообще-то они   не должны находиться в городе, ну хорошо бы,  чтоб их не было. Но все остальное, оно вместе живет: офисы, жилье, какие-то мастерские, какие-то частные маленькие предприятия.  Это все вместе. Это не  разделяется, чтобы люди могли меньше тратить время на перемещения.

Ведущий: Спрашивают  у вас, просят сторонний взгляд на третий мост в Перми. В 2017-м году  наш существующий, так называемый, коммунальный мост, он просто должен будет  закрыться на ремонт, и понятно, что это просто вызовет  транспортный коллапс. И третий мост, по всей видимости,  жизненно необходим. Решают, где его строить – у цирка. У  железнодорожного моста, где-то еще.  Вот ваш взгляд на третий мост в нашем  городе со стороны.

А.А.: Насколько я понимаю, в Перми столкнулись  две стратегии: стратегия перехода на другой берег Камы и стратегия не перехода  на другой берег Камы, да? 

Ведущий: Да, по-моему, стратеги не перехода  уже никуда не упирается, потому что у нас уже  там есть дома, у нас уже там есть  районы,  у нас уже  там есть учреждения, мы их не снесем. Город на той стороне реки  будет. Мы же не можем  его взять и отрезать.

А.А.: Отрезать не нужно,  но нужно четко понимать,  все-таки   можно провести исследования транспортные, и почему люди едут через мост.

Ведущий: Потому что на работу едут.

А.А.: Чего-то не хватает на том берегу? Работы? Может быть, это так же, как с доступным жильем. Все говорят, что не хватает доступного жилья.  Неправда. Доступного  жилья в стране   огромное количество. Не хватает  работы в тех местах, где есть доступное жилье. Отъедьте в деревню куда-нибудь за 100 километров  от Перми. Там изб разваленных полно. Покупайте за 15 копеек.  Также и здесь. Может  быть,  на том берегу  не хватает рабочих мест и объектов обслуживания?  Надо думать и считать. Решение с мостом, оно понятное, простое и ужасно затратное.  

Ведущий: И оно не вписывается в стратегическое видение вообще вопроса? 

А.А.:  Ну, как сказать.  Вот иностранцы  говорят, если  мы посмотрим, бросим взгляд на Китай   в городе Ухани через реку Янцзы, Советский Союз построил в 50-е годы  первый железнодорожный мост. А сейчас Китай построил еще шесть мостов  за последние 10 или 20 лет.  Но это Китай. Европейский подход, когда они видят речку Каму, они говорят:  «Ну, мы бы не потянули». 

Ведущий:  Ну Лондон,  что его   Темза не делит?


А.А.: Разные реки. Разные реки, разные значения. Темза течет все-таки по середине. Вот город Волгоград.  Ни одного моста. Есть дамба. Напротив город  тоже, не помню, к сожалению.  Город Саратов, город Энгельс – один мост. Город Ульяновск – два моста. Надо считать. 

Ведущий: Еще одна из тем, которая фигурировала, это учет именно потребностей инвалидов. У  нас в этом  смысле он очень… пунктирный. Это  значит, что спуск с одного тротуара может быть сделан, приспособлен, например, для инвалида    колясочника, а потом на следующий тротуар уже  не приспособлен. Он очень пунктирный. Насколько я понимаю, бывая в Европе и видя,  как много на улицах людей с ограниченными физическими возможностями,   которые передвигаются самостоятельно, я понимаю, что  там проблема решена. А как  это должно быть предусмотрено при планировании?

А.А.: Первое: об этом надо, конечно, думать.  Это надо делать. Вот, действительно, ситуация вызывает смех  и грусть такую. Очень много глупостей делается  вокруг вот этого приспособления города для инвалидов. Москва имеет гораздо  больше возможностей, и сделано гораздо больше глупостей. То есть эти вот решения, когда на одной станции  инвалид может зайти в поезд, а  на пяти выйти не может.  

Ведущий: Ну это с одного тротуара  съехал, на другой заехать не может. 

А.А.:  То есть нужно думать, потому что нельзя  город за пять лет и  за10 лет сделать приспособленным для инвалидов. Потом, конечно, нужно привлекать этих людей, потому что они у нас  скрыты. Это наша советская    традиция,  их прятали всегда, везде. И вывозят в специальные в деревни куда-то,  в Дома инвалидов. Если мы движемся в нормальном  направлении, эти люди должны, инвалиды физические, они  должны…

Ведущий: А почему  об этом надо думать стратегически? Почему вот как раз эту тему нельзя решить  текущими шагами?  Вплоть до того, что обязать: каждый тротуар должен иметь съезд.   Обязательно.

А.А.:  Это можно, делать новые. Но переделывать город существующий под это дело  довольно сложно, потому что он просто не был приспособлен. Пример – московское метро. Я вообще не представляю,  как  переделывать. Везде в Европе стоят лифты.  Это значит надо везде сделать лифты.  То есть новые. Можно действительно принять  нормы для нового строительства.  Это обязательно нужно делать.  Но переделывать существующий город надо вдумчиво, чтобы просто экономно тратить деньги.

Ведущий:  Юлия спрашивает: «Вы уже немного познакомились с нашим городом, что сейчас можете посоветовать Перми? На что жителям и властям стоит обратить внимание в первую очередь?» А вдогонку вопрос по ICQ.  Мнение о Перми, как о «культурной столице» сточки зрения стратегии. По сути это можно обобщить. Вы, как эксперт можете ли сейчас кратко сформулировать вот тот вектор, в котором, на ваш взгляд,  наш город должен развиваться?

А.А.:  Простых ответов не бывает.

Ведущий: Естественно.

А.А.: Тем более, когда я  Пермью не занимался. Ну и,  побывав три раза в городе, как можно говорить, что  город знаю?

Ведущий: Нет, никто не  говорит, что вы его знаете. Вы просто посмотрели на него со стороны.

А.А.: Я посмотрел на него сверху, кстати, очень хорошо выглядит. Когда подлетает, самолет, как специально, над центром пролетает. Но все вот эти культурные и прочие  инициативы Перми, безусловно, подняли интерес к городу. И Пермь стала событием, о котором спорят. И, что очень важно,  эти все события привлекли население  к обсуждению этих вопросов. И мне кажется, вот это самое важное для Перми на самом деле – учитывать мнение населения. А людям учиться высказывать свое мнение. Именно учиться, во-первых,  правильно юридически грамотно высказывать свое мнение, и учиться тоже немножко приподняться над своим  заборчиком, своим двориком. Вот именно так мы можем улучшить  город. Никогда никакая  власть без людей   не сделает город каким-то правильным. Власть меняется, а жители остаются.  Так что вот жителям надо, мне кажется, продолжать учиться это делать, и только радоваться, что здесь  что-то происходит  в отличие от многих других  городов, которые тихо слушают, что им сверху прикажут.

Ведущий:  Программа «Районы-кварталы» завершается.


Обсуждение
1934
0
В соответствии с требованиями российского законодательства, мы не публикуем комментарии, содержащие ненормативную лексику, даже в случае замены букв точками, тире и любыми иными символами. Недопустима публикация комментариев: содержащих оскорбления участников диалога или третьих лиц; разжигающих межнациональную, религиозную или иную рознь; призывающие к совершению противоправных действий; не имеющих отношения к публикации; содержащих информацию рекламного характера.