"Благо - это когда ты берешь ребенка, его судьбу в свои руки и из нее уже создаешь что-то доброе и светлое", - Елена Котова

- Сегодня Елена пришла к нам в студию, рассказать о том, какое кино будет показываться в пятницу в «Премьере». О жизни детей в детских домах постновогоднего синдрома.

- Действительно, 20 декабря в 4 часа будет премьерный показ фильма, этот фильм еще не транслировался в России нигде. Это первая такая большая премьера, которая именно откроет все тайны этого фильма. Действительно, показаны дети, которые находятся в детских домах. Фильм снят с позиции глазами ребенка. Это очень важный аспект, что происходит с ребенком, когда заканчиваются новогодние праздники, когда наступают будни. И что происходит дальше с ними в жизни.

- Скоро новый год. Как раз уже начались всякие новогодние акции по сбору подарков детям, по привозу их в детские дома, какие-то организации начали уже собирать вот эти вот подарки сладкие, это конфеты в домиках, в коробках. Это все скоро поедет в детские дома детям. Я так понимаю, что идея фильма, не в том, что вау, здорово, дети смогут поесть конфет, а в том, что…

- Дети будут счастливы поесть конфет первые три месяца, пока конфеты не кончатся. Но потом наступает в любом случае будни. Нужно понимать, что детский дом, это консолидированное нахождение детей в одном месте. Во-первых, не все спонсоры, не все желающее могут доехать до каждого детского дума. Во-вторых, что происходит дальше, мы как-то для себя это решили, удобно всем в одном месте подарить подарки. Красиво, удобно. И очень приятно для себя. Но есть огромное количество семей, которые воспитывают детей, хотя финансовое положение, материальное совсем не такое радужное, как в детских домах, насколько государство обеспечивает детей в детском доме. В этих семьях находятся так же и приемные дети, которым обеспечивают то, что нужно ребенку. Это мама, папа, это семейные взаимоотношения, это умение выстраивать эти взаимоотношения. И в любом случае тепло семейное его никуда не деть. К сожалению, в таких семьях хороводы никто не проводит. А пока я ехала на эфир, у меня прошел звонок, женщина, пятеро детей, у мужа сократили заработную плату, и они стали вдруг находиться в таком тяжелом состоянии, проживая в доме аварийном. То есть, я не слышала желающих поехать к этой семье, привезти подарки детям, хотя им нужна сейчас зимняя одежда.

- Таких семей у нас в городе, как минимум очень много.

- Родители при этом не отказываются от них. Они стараются изо всех сил содержать этого ребенка, именно давать родительское тепло. Ведь родительское тепло состоит не в финансовом обеспечении, а в любви. Поэтому, пусть бедненько, но они стараются воспитать. Не отказываются от ребенка, которого потом поместили бы в детский дом, которому потом дарили бы подарки. Поэтому здесь фильм-то, чем интересен, тем, что он поднимает проблему детей-сирот. Вскрывает ее, предлагает к обсуждению действительно, то, что мы делаем, это благо для тех, кто находится в детском доме. Или действительно общественности стоит подключиться, поработать над тем, как детей вызволить из детских домов, чтобы они переехали жить в семьи. Чтобы их там окружили теплом и заботой.

- Вот это мнение я уже не раз слышала, что детей заваливают подарками, и первые три месяца они живут хорошо, а потом все то же самое. И часто слышу, что это воспитывает неправильное отношение у детей-сирот к обычной жизни. Что потом, когда они выходят из детских домов, они не могут адаптироваться к обычной жизни, что им вдруг никто ничего не привозит, не дает.

- Действительно. У них начинается кризис, им никто ничего не дает, потому что в жизни им всего нужно добиваться самим. Нет таких спонсоров, когда ты становишься взрослым, которые привезут, с тобой поводят хоровод. А тем более, нет спонсоров, которые будут содержать детей, которых ты родишь. Поэтому у ребенка, когда он выходит из детского дома, начинается некий конфликт. Я могу сказать, я не считаю себя великим  профессионалам в этой сфере, но по тем девушкам из детского дома, которые к нам обращались, это действительно такая проблема. Они выходят из детского дома абсолютно не адаптированные к реальной жизни. Они считают, что есть кто-то, кто должен им помочь. Не тот, кто может им помочь, а тот, кто должен им помочь. Этот кто-то должен прийти, за них это сделать. Когда жизнь им говорит, нет, это не правильно, это не так, у них начинается жизненный конфликт. Поэтому девушки, которые оказываются у нас в кризисном центре с позиции обманутых людей, с позиции адаптации к реальной жизни. И не у всех это получается успешно.

- Я перед эфиром с Дмитрием Жебелевым, перед тем, как они начали выкладывать эти письма на сайт, перед тем, как началась эта акция ежегодная «Дедморозим» по сбору подарков для детей из детских домов, я нашла тоже очень интересную запись в ЖЖ от Анны Пучковой, которая тоже такую позицию выдвигает. Не надо ездить в детские дома и заваливать детей подарками. Они начинают потребительское отношение потом воспринимать. Потом не могут адаптироваться. Лучше заберите их в семьи. Лучше приезжайте к ним как опекуны, каждый день. Не какие-то вещевые подарки. Не ощутимые. Но, тем не менее, чтобы создать им какую-то семью более или менее подходящую.

- Самый большой подарок – это научить человека жить. Научить пользоваться тем, что вокруг тебя есть, научать пользоваться теми благами, которые дает жизнь, чувствовать себя достойным членом общества. Вот это самый большой подарок. Это не заменят никакие конфеты. Даже в семьях мы знаем, в очень обеспеченных или в очень бедных, совершенно разные дети по воспитанию выходят. Где вот эта вседозволенность есть. Есть дети, которые ограничены, тогда они стараются, стремятся, как-то им хочется лучше. Их сама жизнь заставляет некую динамику вырабатывать. А здесь получается, что у тебя все готово. Ты живешь в детском доме, вот у тебя ограниченная территория, ничего тебе делать не надо, заставлять детей нельзя, работать нельзя, за территорию заходить нельзя, с обществом общаться нельзя. И потом в какой-то момент ты выходишь в этом общество и ты не готов к нему.

- Когда я читала статью Анны Пучковой, она приводила статистику, что только 10% детей из детских домов потом в итоге адаптируются к реальной жизни. На это мне Дмитрий Жебелев ответил, что, если мы не будем возить эти подарки, не будем исполнять их желания, легче не станет, и больше из них адаптироваться жизни все равно не смогут. Дело  не в подарках, как он объяснял, что мы приехали, обдарили всех, облюбили. И уехали. А дело в том, чтобы дети задумались о том, что они хотят в будущем.

- Но они им предлагают совершенно конкретные вещи. Горнолыжный костюм, понимаете.

- Но они им предлагали в этом году задуматься о другом. То есть, я находила лично письма, девочка пишет, я хочу, чтобы мне подарили годичные курсы парикмахера. То есть, она хочет стать парикмахером, хочет, чтобы ее научили. Вот об этом их просили в этом году. Уже задумываться. Понятно, тех, кто постарше.

- А сколько процентов таких писем.

- Таких писем было процентов 10 -15. Я сама находила их.

- Это те 10%, которые адаптируются, когда выходят из детского дома. Вот мы говорили, что 10% детей адаптируются к жизни, когда выходят из детского дома, и 10% детей в письмах это отражают. Процент не увеличивается. Но мы не говорим сейчас, нужно подарки или не нужно подарки в детский дом. Мы говорим о том, что сделать, чтобы эту систему изменить. Чтобы у нас не было детских домов. Вот, например, когда детей оставляют в бейби-боксе. Очень много у меня знакомых звонит, и говорит, мы бы хотели усыновить ребёнка, не подскажете, как. Мы отправляем в органы опеки, для того, чтобы люди могли получить документы, собрать эти документы. То есть, в людях просыпается такой добрый инстинкт, не просто подарить что-то, а забрать этого ребенка себе, окружить его теплом, заботой и дать ему хорошее, достойное воспитание. Вот это очень важно. Самое интересное, что вот в этом процессе, когда мы захотели привезти продюсера этого фильма, вообще этот фильм сюда привезти, мы с Ольгой Зубковой обсуждали очень много. Она тоже помогает в этом процессе. Вообще очень много организацией некоммерческих, которые объединились, и действительно готовы эту проблему под разным углом смотреть. Нельзя категорично говорить, не надо ничего дарить или давайте дарить. Должна быть дискуссия во всем. Соответственно, она только даст истинное понимание, действительно это польза, или нет.

- Вы произнесли фразу, чтобы у нас вообще не было детских домов. Это великолепно, чтобы у нас не было хотя бы в крае. Я не говорю про все регионы. Хотя бы в крае чтобы мы избавились. Вот недавно наверное недели 1,5 назад у нас, по моему Осинскому детскому дому, самому старому, исполнилось 105 лет. Я когда увидела эту цифру, я подумала, господи, боже мой, мой университет, в котором я училась, моложе. Там, где делают людей науки, разные факультеты. Университету 96 лет, а детскому дому 105 лет. О чем тут вообще можно говорить, что за 105 лет мы не избавились от этого. А только расширили.

- Есть разные детские дома, понятно, что мы возим подарки в определённые детские дома, и есть еще детские дома с больными детками, которые с совсем закрытой территорией и туда редко кто приезжает. Понятно, что нельзя, наверное, раз за 100 лет никто не справился с этой ситуацией, сейчас одним фильмом взять и все перевернуть. Но не говорить об этой проблеме тоже нельзя.  Нельзя не обсуждать эту проблему, нельзя не искать путей решения. Сам фильм в душе у человека должен открыть какую-то нотку. Вы никогда не задумывались, могли бы вы воспитать ребенка, усыновить?

- Задумывалась

- Вот каждый человек это в своей жизни делал. Я когда каждый раз беру ребенка из бейби-бокса, я думаю, что если бы у меня были собраны документы, мне кажется, я бы всех этих детей уже забрала. Потому что это такой момент, когда ты действительно готов этому ребенку подарить все. Потому что он остался один, сама жизнь дала ему очень сложное начало. Все детки уже усыновлены, которые попали в бейби-бокс.

- Все дети?

- Да, кроме одной девочки, мы ждем анализов ДНК.

- Она недавно, видимо, поступила?

- В апреле, которая поступила. Мы ждем результат анализа ДНК, у нас есть папа, который считает, что он отец. Но как только результаты будут в суде, мы уже прошли суд. И будет по результатам ясно. Если это отец, то он, конечно, может забрать ребенка, без сбора документов, а если нет то…

- Через процедуру усыновления.

- Не знаю, насколько он готов, но если это его ребенок, он готов забрать. Он и вся его семья. Я считаю, что такие моменты очень полезны, показывают другу сторону бейби-боксов. И жизнь сохранили ребенку. И есть возможность у отца, даже если с мамой как-то не сложилось, или у мамы как-то не сложилось… Ведь вообще все бейби-боксы, кризисные центры, они работают потому, что где-то мы недосмотрели. Мы недосмотрели в своей личной жизни. Где-то отказали лишний раз, человека поставили в кризис, в эту ситуацию. Поэтому, помогать нужно не только детским домам, помогать надо и тем семьям, которые взяли детей на патронат, которые усыновили детей, семьям, у которых действительно тяжелое положение, но они стараются. Вот таким семьям надо помогать, чтобы дети не оставались в детских домах.

- Елена, расскажите, во сколько будет кино?

- В 16:00 будет показ. 1,5 часа просмотр фильма и 1,5 часа будет оставлено время для дискуссии. Чтобы мы могли обсудить те проблемы, которые подняты в фильме и послушать разные точки зрения.

- Кого вы зовете на дискуссию? Я поняла, что будете вы, режиссёр, еще кто?

- Павел Владимирович Миков будет, уполномоченный по правам ребенка. Мы приглашаем все конфессии, которые сотрудничают. И благотворительный фонд. Нам очень важно видеть мнение и этих людей, которые работают с детьми-сиротами, с детскими домами, с отказниками в больницах. Мы приглашаем некоммерческие организации. Фактически, все, кто имеют отношение к профилактике социального сиротства. И мы приглашаем просто людей, которым интересна эта проблема, которые хотели бы посмотреть на эту проблему по-другому и сделать для себя какой-то собственный вывод. Я думаю, что дискуссия должна быть очень интересная. Потому что взгляды достаточно полярные. Но мы найдем общие точки. Опять же сблизит и некоммерческие организации. Ведь есть некая проблема, когда каждая некоммерческая организация как молекула своей проблемой занимается. Есть такая мечта, она, в принципе, реализуется, потому что сейчас уже с «Вектором дружбы» у нас прекрасные отношения, в «Добровольчеством», с другими общественными организациями, с «Колыбелью», это РПЦ. И выстраивается совместная работа. С Дмитрием Жебелевым у нас сотрудничество. Потому что все занимаются больными детками, они занимается этими проблемами. Я считаю, что это будет полезное мероприятие, не только с позиции просмотра фильма, но и с тем, чтобы в дальнейшем нам работать и сотрудничать друг с другом. За счет этого мы увеличим коэффициент полезного действия.

- А какой коэффициент полезного действия может быть, вы можете собраться, обсудить, решить какие-то проблемы. А как это коснётся детей в детских домах, все-таки? Какой для них-то это будет коэффициент на выходе?

- Нам бы хотелось услышать не просто критику, критику, нравится, не нравится фильм. Нам хотелось бы услышать предложения. Не только отрицать, но и предлагать, предлагать конкретными действиями. Проблема в том, что у нас отрицается абсолютно все в начале. Все, что делается, это сразу плохо. Находится огромное количество экспертов, которые тебя критикуют, и подвергают под микроскопом просмотру все твои действия. Но при этом не делают ничего сами. Мы бы хотели выстроить диалог с позиции чего, отрицаешь – предлагай, предлагай – делай. Каждый должен понять, что он сделает. Один фонд работает с мамами, он должен усилить работу. Другой фонд, если у них попадают такие люди, должен передать специалистам этого человека, чтобы не нужны были не кризисные центры, не детские дома. Мы должны просто в реальной жизни взаимодействовать. И тогда мы не потеряем ни одного человече, ни семью, ни ребенка, ни маму, все дети будут на месте. Сама лично демонтирую все бейби-боксы, если не будет проблемы.

- Дети в детских домах – это одно, проблемные семьи – это другое. Но у нас есть и тяжелые случаи в семьях, но в основной своей части эти люди молчат. Даже когда совсем все плохо. Что делать с такими?

- Они не молчат, их не слышат. Понимаете, семьи, которые обращались к нам в кризисный центр, их не услышали. Мы со своей стороны сделали все, чтобы им оказали помощь. Они сходили. Они рассказали. Ведь каждый человек проживает в каком-то сообществе, коллег, с кем-то учился, с кем-то работал, с кем-то сосед, с кем-то дети в детском саду. Мы просто перестали замечать вокруг себя людей. Мы настолько закрылись в своих вакуумах в своих квартирах, в своей семье, мы не хотим видеть дальше. Но ведь все ситуации, которые происходят, это из-за того, что мы вовремя не подвали руку помощи. Я вам приведу пример, приходит женщина в больницу, и говорит, я хочу сделать аборт. Ей говорят, ой, поздний срок. И она уходит. Вы думаете, кто-то интересуется, где она?

- Нет, никто не интересуется

-А ведь беременность никуда не делась. У нас 2 пути, либо криминальный аборт, который она с кем-то договаривается делать, либо она рожает, и куда-то девает ребенка. Хорошо, если она рожает в больнице, тогда ребенка должен посмотреть врач и проверить, где ребенок, до года его сопровождать. И мы видим ситуацию. Трехлетний ребенок без единого документа из больницы. Соответственно, мы не заметили этих людей, которые к нам обратились за помощью.

- Вы говорили о кризисном центре для женщин. Я так понимаю, у нас в прошлом году…

- В феврале этого года.

- Уже почти год, открылся в Перми он.

-В Перми, да, открыли кризисный центр. Ппотому что у нас возникла такая необходимость. Потому  что обращаться стали чаще в кризисный центр, чаще стали обращаться за помощью, нежели к бейби-боксу. В принципе, проект этот стал работать так, как он и был задуман.

- Я так понимаю, вы за эфиром говорили, что туда обращаются девушки из детских домов, которые уже вышли из детских домов?

- Да, я могу сказать, у нас довольно много обращений девушек, которые находятся либо беременные, либо с маленькими детьми. Конечно, в отношении них существуют нарушения  их прав. Конечно, существуют такие ситуации. Но они абсолютно не готовы с ними справляться. То есть, есть такая категория некая иждивенчество, когда они действительно сидят и ждут, когда им все дадут, когда им все принесут. Но есть и другая категория, девушки, которые, увидев, что в кризисе, это не только их проблема, это проблема других людей, они организуют точно такое место сбора помощи, начинают помогать другим таким же девушкам, выпускницам детского дома или девушкам, которые нуждаются в этой помощи. У нас пример, Татьяны из города Оса, которая расклеивает объявления, собирает там коляски б/у, потом выдает их другим девушкам, которые тоже выпускницы или оказались в сложной ситуации. Это у нас такой замечательный пример. Она уже стала второй раз мамой, она учится, с жильем более или менее решен вопрос. Вот два таких полярных совершенно примера.

- Вот мы весь эфир говорим о том, что дети, когда выходят из детских домов, они зачастую не адаптированы к жизни. Они не адаптированы к реальности, которая их ждет за стенами. Им придется самими зарабатывать на себя, самими о себе заботиться.

- Им придется самим в автобусе проехать. Купить себе абонемент на автобус.

- Но я вот так вспоминаю себя, когда я росла, когда я из школьницы превращалась в студентку, все эти этапы роста. Своих друзей, своих родственников. У меня есть брат, ему 14 лет. Я вот так вспоминаю, смотрю на него, сравнивая с собой. Я понимаю, что дети из семей тоже зачастую бывают не адаптированы к жизни. К примеру, вдруг родители куда-то раз, и уехали. И ты не знаешь, что делать, если что-то случиться. И здесь как-то получается, в прицепе, что у нас подростки не адаптированы к жизни внешней, не важно, из семьи они, из детского дома.

- У меня сыну сейчас 16 лет, он умеет ездить на общественном транспорте, он умеет прекрасно пользоваться телефонами. Они могут перейти дорогу. Они могут очень много вещей, которые не может ребенок из детского дома. Во-первых, его никто не выпустит. Если ребенок из семьи может посещать кружки, общаться с другими детьми, общаться в социуме, получать информацию, обмениваться ею. То ребенок, который находится в детском доме, его никто в 6 вечера ни в какой кружок не отпустит, он находится на закрытой территории. Понимаете, проблема в том, что вот этого перехода нет. Его не должны привезти на автобусе из пункта А в пункт Б, а он должен сам дойти из пункта А в пункт Б за это время, использовав общественный транспорт, выстроив взаимоотношения при покупке билетов и так далее. И здесь есть вот такие проблемы, которые просто невозможно пока законодательно…. Все, что происходит с ребенком, за это ответственна руководитель детского дома. И понятно, что она максимально опекает ребенка. Потому что, не дай бог, что-то с ним случиться.

- А в итоге, он выходит, как чистый лист.

- А выходит взрослый человек, с семилетним уровнем адаптации в обществе.

- Как решить эту проблему адаптации?

- Конечно, нужно развивать патронатные семьи, нужно снова, может быть, как-то вернуться к этому вопросу. Нужно помогать семьям до того, как они отказались от своих детей, нужно не ждать ,когда они откажутся от них в 5 – 7 лет, когда у этих детей уже изломана судьба и их никто не берет.  Нужно рассказывать людям, что благо – это не подарок на новый год, даже каждый год. Благо, это когда ты берешь ребенка, его судьбу в свои руки и из нее уже создаешь что-то такое доброе и светлое. Поэтому, нет однозначных ответов. Я еще раз повторю, я не являюсь специалистом. Я вообще человек новый в сфере профилактики социального сиротства, но то, что вскрывается за последние два года нашей работы, эти проблемы пересекаются. Почему меня и заинтересовал фильм, сама идея фильма, именно показать с другой стороны. Мы показываем сторону блага человека, который отдает какой-то приз, подарок. Но мы не показываем, ребенка, как он это чувствует. Его дружно привели, посадили, попросили посидеть, пока все попляшут. А он готов к этим посиделкам? Даже наши дети в семьях не всегда готовы к празднику. Очень аспекты интересные. Думаю, фильм откроет. И в споре мы найдем какие-то компромиссные решения, которые не будут так категоричны. Но конечно, нужно стремиться к отсутствию детских домов. Застимулировать людей так, особенно так, у кого зажигается в душе огонек, помочь ребенку, нужно этот огонек поддержать. А не так, что усыновили, а это теперь ваша проблема. Вам плохо, вам тяжело? Да, нет. Вы же нормальная семья, вы должны справиться сами. Вот у меня очень большая проблема, к нам женщины обращаются из нормальных семей. Нет, вы не маргинал, мы вам не можем помочь. Вот вы будете наркоманкой, тогда мы вам поможем. Выдадим субсидию. Это у нас так система работает. Если ты наркоманка, в социально опасном положении, отвратительная личность, тогда тебе помогут. А если ты с высшим образованием, более или менее приличная, но тебе трудно, ты сама справься, пожалуйста. Я вот с этим парадоксом не знаю, как справиться. Поэтому, кризисные центры нужны. И в Березниках мы будем открывать такой же центр. Вместе с министерством социального развития. Мы увидели результат работы, когда мы понимаем, что человек может за 3 месяца адаптироваться, решить свою кризисную ситуацию, выйти в нормальную жизнь. Не откатываться назад. Прийти уже в нормальную жизнь. Поэтому, в Березниках сейчас такой центр будет готовиться, открываться, для того, чтобы можно было девушек принимать в северной части. Много привозят, с Краснокамска, со всех территорий абсолютно. И это нормальные семьи. Им никто не может помочь в рамках государственных программ. Им может помочь только общество, чтобы они не стали за гранью, чтобы они не ушли в программу социально опасных, когда у них отнимут их детей. И они поселяться в детском доме. Будет сломано несколько судеб и родителей, и детей.

- Еще ведь дети попадают в детский дом не потому что родители скатились куда-то за грань, бывает такое, что родителей не стало. Это уже не предугадать. Здесь сложнее помогать.

- Но здесь есть родственники. У всех людей есть родственники. Мы можем посмотреть, может быть, не очень популярный пример, но в Чечне ведь нет детских домов. Там нет детских домов. Там всех детей, всех, от кого отказались, отдают сразу в семьи.

- В любые?

- Которые готовы, у которых собраны документы. Им всячески помогают, чтобы ребенок рос в семье. Ведь такие примеры есть. Это можно решить. Значит, это говорит о чем, мы не готовы взять этого ребенка. Я может быть с кем-то соглашусь. Ты действительно получаешь кота в мешке, этот ребенок, неизвестные гены. Это надо работать со взрослыми, воспитывать надо не детей, а взрослых. Нужно говорить, что это, то, что ты можешь вырастить, какие бы гены не были, ты все равно можешь дать ту огранку, которая заиграет. Надо работать со взрослыми, с потенциальными людьми, которые готовы к усыновлению.

- Ну, всегда же говорят. Что родитель – это не тот, кто родил, а тот, кто вырастил, тот, кто воспитал. Кто сделал из маленького человек большого человека. Сколько знаю семей, где кто-то из родителей не родной, либо мачеха, либо отчим. Но ребенок называет мама, папа, он понимает, что он не родной, потому что он понимает, я 15 лет провёл с этим человеком, как я могу называть его дядя Вася или тетя Марина. Я знаю несколько человек, у кого приемные дети, нет, это моя мама. И не важно, какие тут гены.  Соглашусь с вами, нужно воспринимать это нормально.

- Нужно просто помогать хорошим семьям. Людям. Которые готовы к благородному, хорошему поступку, а не бросать их один на один со всеми проблемами. Ведь сейчас выгодно, когда ребенок находится на патронате государство и с медицинской точки зрения. Государство как никак старается обеспечить. А как только ребенок попадает в семью, это становится проблемой семьи. Соответственно разрыв между тем, что хотят усыновить ребенка и получить кучу проблем себе. Или лучше на патронате. Но вы же понимаете, что получены, они всегда только полумеры. Стать половиной семьи, не находясь в ней, это невозможно. Я очень надеюсь… Я прямо жду эту дискуссию, я прямо чувствую, что она развернется в восхитительный фильм. Она дает повод еще раз остановиться, задуматься, что нельзя жить как пищевые трубки, только потреблять. Нужно что-то еще созидать, создавать, производить на свет, но не такие же пищевые трубки, хотелось бы надеяться, а людей добрых. И это полезно даже. Я возьму своего старшего сына на просмотр.