Слушать радио
Смотреть радио
Создать радио
Внимание! Аудио-версия программы "Город П" может содержать дополнительные смыслы и подтексты. Поэтому рекомендуется к восприятию на слух.
Начало прошлой недели ознаменовалось тиражированием в интернетах и последующим обсуждением признаний главы администрации губернатора Алексея Фролова. Он подтвердил, что решение убрать человечков с айконменом принадлежит именно ему и что надкушенное яблоко и «Пермские ворота» ждет, вероятно, та же участь. И поспешил объяснить и обосновать свою позицию.
Вот он, наш герой, имевший смелость решать за всех. Наверное, у него есть веские основания для того, чтобы удостаивать себя такой чести. Посмотрим...
Мдаа. Серьезно! При таких-то регалиях и заслугах… Даже как-то неловко становится за себя. Ну какие у нас могут быть аргументы против доводов этакого человечища? А доводы, меж тем, были озвучены в интервью газете «Звезда». Мы жадно вчитывались, в надежде напитаться мудростью.
Для начала, господин Фролов сразил нас цитатой русского философа Николая Бердяева: «Смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперёд и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к первобытному состоянию. В моем понимании консерватизм — это идеология развития, но развития эволюционного, планомерного, без революционных замашек».
Цитата взята из книги «Философия неравенства», написанной в 1918 году в виде писем революционерам. Тем самым, которые весь мир насилья собирались разрушить. До основания, а затем… Так вот, к миру насилья они, помнится, относили все, что было до 1917 года, включая культурное наследие, религию, нормы поведения и много еще чего. Этим всем и был возмущен и напуган философ, писавший свои письма.
А вот еще цитата Бердяева, из другого письма: «Ничто новое, сегодняшнее и завтрашнее, не может дать такого острого чувства, ибо не произошло ещё в нём великой борьбы мира вечности с миром времени».
Вероятно, именно это вызвало в душе г-на Фролова такой мощный резонанс, что он решил и вовсе не давать ничему новому, сегодняшнему или завтрашнему, никаких шансов побороться с миром вечности. Ну, правильно. Когда еще эта вечность пройдет? А вдруг это новое не устоит? Чего зря надеяться, а потом расстраиваться?
Но еще цитата. Оттуда же. «Но консерватизм делается началом, задерживающим движение вперёд и вверх и отрицательным, в том случае, если он сознает себя единственным космическим началом человеческой жизни и становится во враждебное отношение к началу творческому»
Упс… А и как быть? Если назвать гельмановскую эпоху не культурной революцией, а, например, творческим поиском и временем пробы пера? Пожалуй, дальше углубляться не стоит. А то какой-то подкоп под авторитет нашего героя получается вместо котлована под фундамент понимания...
Но пойдем дальше, цитируя, уже не Бердяева, а вновь Алексея Фролова. А дальше наш герой задает вопрос: «Восхищаясь «красными человечками» и деревянной буквой «П» знаем ли мы историю родного края? Можем быстро перечислить фамилии знаменитых земляков? «
Эмм…. Простите… «Течет река Волга, а мне 17 лет». Причем тут… Нам буква «П» как-то мешает историю учить? Что-то дорогой наш Алексей Владимирович непонятно как-то причину со следствием увязывает. Нелогично как-то. Непоследовательно. Вот красные человечки, по его мнению, у нас стоят вместо улицы или площади имени великого пермяка Сергея Дягилева… Странно, человечки уже давно не стоят и даже не сидят, а площади имени Дягилева в Перми все еще нет! И до красных человечков, кстати, не было.
Несколько смущенные, идем дальше. И узнаём из пламенной речи главы администрации, что писателя Алексея Иванова, оказывается, вытолкнули заезжие культрегеры. Очевидно, новейшая история нашему герою дается ещё труднее. Заезжие культрегеры не раз признавали талант Иванова и не раз пытались с ним сотрудничать. Однако, обремененный комплексом позднего признания, обладающий непростым, мягко говоря, характером и собственной железобетонной позицией в отношении заезжих талант ни в какую на контакт не шел.
Ну и в завершение, г-н Фролов выражает уверенность в том, что сначала надо рассказать школьнику о том, что такое его малая родина, что быть пермяком — это гордость и т.д., а уже свое отношение к арт-объектам каждый определит для себя сам. (… а мне 17 лет)
Ну, хорошо, мы, кажется, поняли. Первое: нам нужен школьник – чтобы рассказать ему все. Второе: нам нужно вернуть арт-объекты на свои места – чтобы было к чему определять отношение. Нет?
Город П.
В общем, не знаем, как вы, а мы близки к точке закипания мозга. Это еще никого до добра не доводило. Отвлечемся, пожалуй. На что-нибудь привычное, родное, знакомое. Вечное. Например, на проблему галереи. Может быть, именно эта проблема станет нерукотворным памятником заботе о культурном наследии. Ведь если вопрос решить прямо сейчас - заедет эта галерея в новое здание - и всё. И никакой заботы более не требует. Вроде как озаботились и решили. Конец.
У нас не так. У нас процессу заботы мудро предан неконечный формат. Галерея будет скитаться по временным прибежищам, а мы будем собираться, совещаться, устраивать конкурсы, принимать решения, отказываться от принятых проектов, опять собираться… Вроде как все озабочены и все при деле. Надолго.
(Можно столовские звуки фоном)
- Ну, что там у нас после обеда?
- Так она, родимая – галерея.
- Аааа. Где они сейчас-то? Все еще на Морионе?
- Нееее. Оттуда попросили. Там посикунчиковую открыли. Они пока на Перми-2, в переходе вывесились. А что не поместилось – там несколько вагонов в тупике, пустых было.
- Неудобно как-то перед гостями города. А что, не могли епархии еще какое-нибудь помещеньице под клинику или еще что-нибудь подкинуть, чтобы не гнали пока.
- Так предлагали. Ни в какую. Надоело, говорят, прибыток терять.
- Оно понятно. А эта, как ее… общественность что?
- Шумят, как обычно. Проект Бумтора обсуждают.
- Это который потом вид на котельную закроет, по заключению градсовета?
- Ага. Он самый.
- Это еще на год-полтора. А потом что? Слушай, может они уже уедут, наконец, раз уже в вагонах?
- Вообще-то железнодорожники давно ворчат. Народ, говорят, в переходе толпится, проходимость затрудняет.
- Вот и намекни им, чтобы подогнали какой-нибудь тепловоз, да и…
- В неизвестном направлении! Точно! А заботиться-то тогда о чем станем?
- А тебе мало. О чем там до обеда заботились?
- Ну да. Фигнюс-с сморозил-с. Хи-хи-хи
Это возможное завтра. А сегодня Общественная палата рекомендовала губернатору края прислушаться к мнению руководства галереи. Или выслушать, или послушать. То есть, видимо, работники галереи обратились к рабочей группе с просьбой обратиться к губернатору с просьбой послушать работников галереи.
Ну и послушал бы. Впервой? Послушал бы, покивал, отпустил с Богом. И занимайся дальше своими делами. Вот трудно что ли?
Город П.
Тем более, что созрел и требует решения вопрос о новом законе о культуре. К концу 2014 года в стране должен появиться новый Федеральный закон "О культуре", а вслед за тем и новый краевой закон разрабатывать стали. Старому-то уже второй десяток лет пошел. Непорядок, однако. Тут нам не Америка какая-нибудь, где законы и конституция веками не меняются. Мы развиваемся динамично и гибко, реактивно строча законы и поправки к ним под новые реалии.
В общем, пора и закон о культуре под реалии менять. А они сегодня таковы, что даже учебник математики должен воспитывать патриотизм, быть социально значимым и укреплять разного рода скрепами всех, в том числе, П-край. Чего уж о культуре говорить.
Документ, определяющий приоритеты региона в сфере культуры на ближайшие несколько лет, уже прошел обсуждение с участием широкого круга экспертов. Правда, говорят, обсудили только вводную часть, первые пять страниц. Но и этого достаточно, чтобы ухватить суть грозящего нам закона.
- Будем поддерживать те проекты, которые усиливают П-край!
- Перейдем от поддержки модного, элитного и непременно провокативного к поддержке талантливого и социально значимого.
- То, что разделяет, вносит агрессию, поддерживать не будем.
- Определимся со статусом творческой личности, с финансовыми механизмами управления культурой
- Придадим культуре статус основы для устойчивого социально-экономического развития Пермского края.
- Создадим единство регионального и муниципального культурного пространства.
- Повысим образовательную роль культуры в Пермском крае…
Как-то так. Культура будет воспитывать, образовывать и развивать. За это ее будут финансировать, то есть поддерживать.
Искусство - это мастерство, продукт образного осмысления и выражения действительности, доставляющий эстетическое удовольствие. А еще искусство – это вид культурной деятельности. Культурная деятельность у нас регламентирована старым, а скоро будет определяться новым законом, который утвердит приоритеты, которые мы услышали.
Да, конечно, воспитание и укрепление. Социально-экономическое развитие и образовательная роль. Но! Если у нас родится свой Майкл Флэтли или Хоакин Кортес? Есть ли у них шансы? Вероятно, есть, если будут танцевать что-нибудь, укрепляющее национальное самосознание и не будут провокативны.
А вот Сальвадор Дали, Казимир Малевич, Пабло Пикассо – эти у нас невозможны. Хотя, возможны, конечно, но на поддержку им бы точно рассчитывать не приходилось. Ну что они могут воспитать? Чему научат?
«Крестный отец», «Молчание Ягнят», «Черная кошка, Белый кот» – такое не то что снимать не дадут, такое и до проката не допустят. Никакой ведь социальной значимости. Агрессия. И вообще, никак П-край не усиливают.
Высоцкий вряд ли вписался бы в единство регионального и муниципального культурного пространства.
Doors или Beatles споткнулись бы на получение входящими в них творческими личностями соответствующего статуса.
Да что там… Чайковский с Дягилевым не получил бы ни гроша поддержки. Ну что, что они могут воспитать в подрастающем поколении, со своими-то интимными предпочтениями?
Нет! Нам таких не надо. У нас и без них социально-экономическое развитие неустойчивое.
В программе использован труд журналистов Игоря Лазарева и Нины Соловей.
Текст для вас написал я, ВС...
... и я АС. Озвучили и смонтировали те же, а также Антон Мелехин.
Все мы живём в городе П., так что увидимся.
