Слушать радио
Смотреть радио
Создать радио
История пермского образования
Михаил Нечаев: Здравствуйте.
Вячеслав Дегтярников: И наш гость, наш эксперт по этому поводу, Алла Кальсина, кандидат исторических наук. Доцент Западноуральского института экономики и права. Здравствуйте, Алла Алексеевна.
Алла Кальсина: Добрый вечер.
Вячеслав Дегтярников: Начнем с общих моментов, в том числе с тех, которые бы отражали передовой опыт пермского образования. Чем мы могли гордиться?
Михаил Нечаев: Начнем мы с того, что существует, по мнению Каптерева, это известный российский педагог 19 века, 3 периода в развитии российской педагогики. Первый – церковный, начиная от крещения Руси, заканчивая Петром I. Второй – государственный: 18 и первая половина 19 века. Третий – общественный – это вторая половина 19 века, то есть земства, и начало 20 века. Если говорить о периоде 18 века, почему именно 18, потому что ничего особенно до этого времени не было на Урале. Потому что в основном обучались так же, как и в других регионах. Обучались по Псалтырю, обучали священники, в церквях, монастырях. Единственное, что хотелось бы сказать, при «Ревизских сказках», в конце 17 века в Соликамске 80% этих «Сказок» было подписано, собственноручно, не крестиком. Это говорит о том, что в городах в конце 17 века были грамотные люди. Ремесленники, заводчане, купцы по определению не могли быть неграмотными.
Вячеслав Дегтярников: Если мы вспоминаем историю Статира, книги, которая была написана в Орле-городке, когда обычный приходской священник пишет труд, который сейчас хранится в государственной библиотеке.
Михаил Нечаев: Он является уникальным в истории Русской церкви, вообще. Мнение о том, что до Петра I была абсолютная безграмотность – неверное. К сожалению, советская историческая школа оставила нам это мнение. Необходимо проводить исследования по этому поводу. Здесь много вопросов. Начнем с 18 века. Здесь Урал преподнес сюрприз всей России. Мы все знаем петровские школы: навигатские, артиллеристские и другие. На территории Пермского края появились уникальные горнозаводские школы по инициативе Татищева, который заявил, что надо во всех городах и селениях, приписанных к горным заводам, открыть избы для школ. Такой грандиозный план не был осуществлен при Татищеве. К 1737 году было открыто 11 горнозаводских школ, в которых обучались 654 ученика. Надо сказать, что мы не все знаем о той системе образования, которая была при заводах. Это только то, что нам известно. В этих школах была словестная школа, первый год обучения. И арифметическая школа. В словесной школе обучались чтению и письму, а в арифметической изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, черчение, рисование. Ученики сочетали учёбу с трудовой подготовкой, работали в цехах предприятия и становились мастерами потом на заводах. Это была профессиональная система подготовки.
Вячеслав Дегтярников: Своеобразные ПТУ.
Михаил Нечаев: Если с нашей точки зрения, то да, похоже. Надо сказать, что и при советских заводах такая система практиковалась. Были курсы 3 – 4 месяца, потом давали 2 разряд слесаря, когда ты приходил на завод. Первая крупная реформа прошла при Екатерине II. Она мечтала о всеобщем образовании. Но эта мечта не была реализована. В губернских городах появились большие училища, в уездных городах – малые училища. Они были всесословными. То есть, мнение о том, что школа была закрытой и сословной, не имеет под собой никаких оснований. В 18 веке предпочитали дворяне получать образование в домашних условиях, а затем сдавали экзамены. В школу они не ходили, потому что там были подлые сословия. Уровень домашнего образования был потрясающе низким, надо сказать. Пермская школа, большое училище, потом превратилось в гимназию. Потом начались реформы Александра I. Они были революционны по своему характеру. Алла Алексеевна. Давайте начнем с Александра I.
Алла Кальсина: Это очень интересная эпоха. В России появляется министерство народного просвещения. В 1802 году. Которое систематизирует систему обучения. Россия делится на 6 учебных округов, появляется 4 ступени образования.
Михаил Нечаев: Во главе округов стояли университеты.
Алла Кальсина: Пермь принадлежала Казанскому учебному округу, потому что ближайший университет был в Казани. Четырехступенная школа была: приходское училище, уездное, гимназия, университет. В 1808 году в Перми появляется первая гимназия, мужская. Это значительно раньше, чем в Вятке, в Уфе. В Вятке – это 1811 год, в Уфе, вообще, 1828 год. Несколько раньше появляется еще такое знаковое заведение, как Духовная семинария. Это старейшие учебные заведения Пермского края. Они подготовили целую плеяду знаменитых людей. Если мы вспомним, кто закончил у нас мужскую гимназию, это филолог-словесник Мерзляков, учитель детей Михаила Юрьевича Лермонтова. Это Осоргин – писатель, Дягилев. Краеведы. Смышляев. Теплоухов, Чупин. Если говорить о Духовной семинарии, здесь тоже есть знаковые, известные на всю Россию имена: писатели Бажов, Мамин-Сибиряк, изобретатель радио Попов. Далее, наверное, стоит сказать о Николаевской эпохе, потому чтоб бытует мнение, что это апогей самодерживая, жёсткий контроль, цензура, но , как это не странно, в эту эпоху на школы отпускались большие государственные средства. Кстати, в Пермской, Вятской, Оренбургской губернии были построены красивые гимназии. Заметно повысился образовательный ценз учителей. Если в начале века дворянство не хотело отдавать своих детей в гимназии и предпочитало домашнее образование, потому что в гимназиях были даже телесные наказания, то уже к середине 19 века 46% дворянских детей обучались в мужской гимназии.
Вячеслав Дегтярников: А здание когда появилось, которое стоит на Сибирской?
Алла Кальсина: Первое здание, насколько я знаю, сгорело в пожаре 1842 года, а второе было построено как раз в эти 50-ые годы. Вот оно до сих пор и стоит. Говоря о Николаевской эпохе, хотелось бы отметить, что историю школьного дела в Пермской губернии пытались написать сами учителя. До нас дошли труды Николая Алексеевича Фирсова, который высказывал очень интересные суждения по поводу пермского образования. В 19 веке ему казалось, что пока еще рано говорить о просвещении населения в Пермском крае, потому что местное население, по его мнению, сложилось из двух потоков: гулящие люди, беглые преступники, противогосударственные элементы, второй – служивые люди, владельцы земель, которые стремились любым путем получить прибыл. Он пишет, и те, и другие, если и учились, то только тому, что могло дать в жизни копейку. Он подчеркивал этот прагматический взгляд пермяков на жизнь. Считал, что это препятствие цивилизации и образованности.
Вячеслав Дегтярников: Алла Алексеевна, в 21 веке что-то изменилось у нас с мотивом?
Алла Кальсина: Прагматизм пермяков сохраняется. Еще один момент хотелось бы отметить, о чем говорил Фирсов. Он считал насущной потребностью Пермской губернии развитие женского образования. Считал, что в обучении женщин будущее исправление общества. Действительно, в 50 – 60 годы 19 века женщины активно стремились получить высшее образование. Гендерный аспект меняет ситуацию. Это становится заметно в 20 веке. Об этом говорили чиновники пермского образования. Они говорили, что женщин становится больше, чем мужчин.
Михаил Нечаев: Причем, во всех сферах. И в церковных школах девочек было больше, чем мальчиков. И в светских школах.
Алла Кальсина: В процентном соотношении 80% женщин, 20% мужчин. Очевидно, потому что женский труд оплачивался ниже. Мужчины искали более достойные заработки. В основном, это были незамужние девицы.
Вячеслав Дегтярников: Опять же ничего не меняется в 21 веке.
Алла Кальсина: Да, ничего не меняется. Следующая веха, это, наверное, реформы Александра II.
Михаил Нечаев: Мне бы здесь еще хотелось сказать, что была еще такая вольная школа – это декабристы. Вне всей системы. Александр I, разрешил, кстати, и частные школы. У нас это тоже получило свои всходы. Вольные школы у нас сохранялись до середины 19 века. Везде эти школы закрылись после 1825 года. Тоже очень интересный факт, который отмечают исследователи.
Вячеслав Дегтярников: А с чем это связано?
Михаил Нечаев: Скорее, с прагматизмом пермяков. Школа существует, зачем ее закрывать. Да, ее основали декабристы, но зачем ее закрывать, ее лучше преобразовать. Ее поставили на финансирование, она успешно существовала, конечно, потеряв содержательную часть своего обучения. Но, тем не менее. По поводу Александра II, прежде чем говорить о реформах. Александр II создал систему народного образования.
Вячеслав Дегтярников: Или просвещения?
Алла Кальсина: Вообще-то, народного просвещения называлось министерство.
Вячеслав Дегтярников: Интересный, кстати, вопрос. А почему не народного образования?
Алла Кальсина: Просвещать надо было неграмотный народ в России, темных, неграмотных.
Михаил Нечаев: А образование носит какой-то индустриальный характер. Дать тебе минимум образования, стандарт, исходную точку, но не просвещать тебя, не делать тебя человеком.
Вячеслав Дегтярников: Понятно. Уже тогда образование появляется как услуга.
Михаил Нечаев: Уже тогда были споры по этому поводу. Пока мы не начали про Александра II, хотел бы перелистнуть ту страницу земства, о котором мы говорили в прошлый раз. К 1871 году было 255 школ. А к 1904 уже 2040 школ на территории всей Пермской губернии. Из них 1020 – это земские школы. Количество земских школ за эти годы увеличилось. Остальные школы росли медленными более темпами. Вторые по количеству были церковные школы. Остальные были школы различных ведомств. В том числе и министерские школы. Те самые, государственные, о которых идет речь. Земская школа, она, конечно, государственная, но ее земство создавало. Самоуправление. Давайте об Александре II начнем. Что же он сотворил с народным просвещением?
Алла Кальсина: С реформой Александра II появляются земства, которые играют активную роль в просвещение российского народа. Вообще, уровень грамотности, все-таки, не был высоким в Пермской губернии. Перепись населения 1887 года показала, что грамотных 19,2%. В Оренбургской губернии было 20,4%. В Уфимской – 16,7%. Поэтому, пермское земство в 90-е годы выступает с инициативой введения в России всеобщего обучения.
Михаил Нечаев: Немножко уточню. В 1894 году на 25 очередном собрании Пермского губернского земства был вынесен вопрос о всеобщем образовании в Пермской губернии.
Вячеслав Дегтярников: Это впервые в России произошло?
Михаил Нечаев: Да. То есть, пермское губернское земство поставило перед собой очень четкую задачу – донести до Российского правительства идею необходимости всеобщего образования. И провести соответствующую реформу. Во-вторых, в рамках Пермской губернии достигнуть этого уровня. Инициатором был Алексей Пахомович Раменский. Он создает первую в стране особую комиссию по введению в стране всеобщего обучения.
Алла Кальсина: Алексей Пахомович Раменский был директором Народных училищ в Пермской губернии. Это знаковая фигура. Ему принадлежит инициатива введения всеобщего обучения в Пермском крае. Государство на эти цели мало денег выделяло. Средства земства часто использовали свои. Даже в последствие Государственная Дума мало этому внимания уделяла. В 1908 году, когда эта инициатива снова поступила от Пермского земства, государство все же выделило порядка 7 миллионов рублей. Начиная с 1908 года, земства каждый год открывали 27 новых школ в Пермской губернии. Это не значит, что это были полнокомплектные большие школы. Это были небольшие, может быть 1 – 2 класса. Они были специализированными.
Михаил Нечаев: А в городе Перми вообще запрещалось строить деревянные школы, все были каменными. Закон-то все равно вышел в 1908 году, так называемый Столыпинский закон. Что начальное образование объявить бесплатным и начать всеобщее начальное образование. В 1897 году в одном только городе Перми только 20% детей школьного возраста обучались в школах. А уже в 1914 году в Перми было достигнута полная доступность начального обучения. Все дети школьного возраста ходили в школу. Таких городов в Пермской губернии больше не было. Пермь была лидером.
Алла Кальсина: По Пермской губернии ситуация была другая. Я еще хотела сделать акцент на том, что российское государство не было монополистом в области образования. Оно только отвечало за идеологические основы и вопросы, связанные с учебными программами. Поэтому, кроме земских, министерских школ были школы различных ведомств, благотворительных организаций, которые сами финансировали за счет собственных средств школы. Было многообразие школ. Очень интересный историк 20-х годов, Николай Чехов, подсчитал в своей книжке, что в царской России было только 30 типов средних школ, более 60 типов начальных школ.
Вячеслав Дегтярников: Начали говорить о том, что в Перми были некоторые стандарты и зданий, и, что-то по типу современного лицензирования школ. Существовала некая стандартизация? Школа должна иметь столовую, то, это?
Алла Кальсина: Должна сказать, что в России никогда не было никаких стандартов. Советская школа тоже не была стандартизирована, она просто была единой государственной. Стандартизация – это новая тенденция последнего времени. У нас произошел демонтаж государственной школы. Первые стандарты были введены в 2004 году, сейчас вводятся новые, как раз для того чтобы сделать школу в какой-то мере единообразной. Исторически в России никаких стандартов не было. Государство отвечало только за идеологию. Помните уваровскую теорию: православие, самодержавие, народность. А каждая школа имела определенную свободу.
Михаил Нечаев: То есть, в школах были единые учебники по всем предметам.
Алла Кальсина: Нет, как раз не было
Михаил Нечаев: Как же не было?
Алла Кальсина: Были авторы. Не один учебник, несколько. Но единого учебника, как сейчас говорят об учебнике истории, не было.
Михаил Нечаев: Алла Алексеевна, а какие гимназии у нас существовали? Есть такое выражение – гимназическое образование, получается, что это качественное, хорошее образование.
Алла Кальсина: Свод законов Российской империи разделял учебные заведения на 3 категории. Высшие, средине и низшие. Среднее образование давали гимназии. Накануне 1917 года в Пермской губернии было 7 мужских гимназий и прогимназий. 21 женская гимназия, 8 реальных училищ, 13 учебных заведений профессионального характера. Конечно же, обучение было сословным. Что касается гимназического образования, во многом Россия заимствовала классическую модель немецкой гимназии, где была вербальная дидактика, очень серьезное обучение. Дети тратили больше количество времени на освоение программы, потому что изучали 2 древних языка: латынь, греческий и 3 новых – французский, английский, немецкий. Плюс еще другие предметы. Учиться было сложно. Часто детей оставляли на второй год. Если дети поступали в возрасте 8 – 11 лет, заканчивали они часто в 19, а то и в 21 год. Второгодники были совершенно нормальным явлением. Зато обучение в гимназии давало возможность детям дворян напрямую поступать в университеты, в учительский институт или сразу же начинать преподавать в учебных заведениях. Причем, девушки в женских гимназиях заканчивали специальный 8-й педагогический класс. У нас в начале 19 века идет рост и частного образование, и появляются всем известные гимназии, в зданиях которых и сегодня учебные заведения существуют. Например, мужская гимназия Циммерман. 1886 год основания частной гимназии, сейчас там фармучилище. Или женская гимназия Людмилы Барбатенко на Сибирской, это 21-я школа, 1901 год создания, женская гимназия Зиновьевой, 1904 год. Были частные авторские школы, школа Золотарева, Парамонова, Чайковсая, которые работали как подготовительные школы к обучению в гимназии.
Михаил Нечаев: Можем сказать о расцвете пермского образования в начале 20 века?
Алла Кальсина: Возможно, расцвет был, уровень в этих школах был достаточно высокий.
Михаил Нечаев: А уровень жизни учителя?
Алла Кальсина: Учительство в Пермской губернии было разным по своему статусу. Педагоги российской образовательной школы не представляли единой профессиональной группы. Первая группа – это были учителя средних образовательных заведений. Их статус был близок к статусу современного преподавателя университета. Например, у них были преимущества в чинопроизводстве, они получали государственную пенсию. Были учителя народной школы, у них образовательный ценз был гораздо ниже. Они подвергались часто дискриминации. По должности они являлись чиновниками 14 класса.
Михаил Нечаев: Сколько зарабатывали?
Алла Кальсина: Зарабатывали по-разному. В среднем, заслуженный учитель средней школы, гимназии в месяц получал 295 рублей. Эта сумма была в 14 раз больше, чем средняя зарплата индустриального рабочего. Если сейчас сравнивают среднюю зарплату учителя по региону, это от 18 до 21 тысячи, то учитель дореволюционной гимназии мог купить на эти деньги
Михаил Нечаев: Была ведь школьная система, созданная Столыпиным. Там унификация зарплаты произошла.
Алла Кальсина: Столыпин, в общем-то, не успел реализовать свою реформу. Постоянно говорили о том, что необходимо добавить учителям пенсию, заработную плату.
Михаил Нечаев: И говорят до сих пор. С 1908 года говорили об этом, и в 2013 говорят.
Вячеслав Дегтярников: Тогда ведь не было пенсий у всех?
Алла Кальсина: Нет. Пенсии были только у учителей средней школы, а учитель начальной школы пенсии не имел. Он должен был прослужить 12 лет на государственной службе, и только после этого ему могли заплатить пенсию. И то, она была очень маленькая.
Вячеслав Дегтярников: Как у нас выглядели школы в начале 20 века, что они из себя представляли. Довольны ли были ученики и учителя?
Алла Кальсина: Хотелось так охарактеризовать начало 20 века, потому что было несколько всплесков педагогической активности, связанной с общемировыми, российскими событиями. Это революция 1905 года, Первая мировая война, события 1917 года. Что касается первой русской революции, мы знаем, что многие политические партии настоятельно рекомендовали и требовали в своих программах реформы школы. Старая школа, школа-учебы, заимствованная из немецкой классической традиции, себя отживала. Ходили идеи о создании новой трудовой школы.
Михаил Нечаев: Союз учителей вообще был легальным союзом, который образовался в 1905 году?
Алла Кальсина: Да, всероссийский учительский союз был легальным. Даже был съезд, на который поехали наши педагоги, например, Людмила Барбатенко. Они решили создать свой филиал в Перми, но как только полиция узнала, что созывается съезд, быстренько всех разогнали. Это был март 1905 года. А в ноябре все-таки удалось этот съезд созвать, на нем присутствовало 216 человек. Это были представители и земской школы, и церковно-приходской, и средних учебных заведений. Учителя городских школ, деятели образования. Отмечена была в 1905 году и активность учащихся. В Кунгуре прошли революционные беспорядки. Учащиеся старшей школы активно принимали участие в митингах, забастовках, даже были теракты. Замечены были ученики технического училища имени Губкинаю. А вот учащиеся Алексеевского реального училища вообще написали петицию, создали новые правила школьной жизни. Чем они были недовольны: они выступали за свободу личности, выступали за отмену надзора со сторону учебного начальства, за свободу выбора учебных программ, за свободу вероисповедания. И, кстати, они выступали за то, чтобы в школах была удовлетворительная гигиеническая ситуация. Ведь гигиена для многих школ была серьезной проблемой. Когда была проведена инспекция Кунгурского уезда, выяснилось, что из 102 школ Кунгурского уезда ежедневная уборка школы происходила только в одном учебном заведении. Вы 83 школах пол мыли только раз в неделю. Это очень озаботило пермское земство. Они стали всерьез задумываться, как сохранить школьникам здоровье. Горячих завтраков не было, вообще практика школьного питания не была распространена. Впервые на, так называемый, школьный приварок, так называлось горячее блюдо, земство выделило деньги в 1912 году.
Михаил Нечаев: Бесплатно это было?
Алла Кальсина: Для детей – да. Поддерживали малоимущих, в первую очередь. Даже санитарный врач через год, в 1913 году, предложила решить проблему таким образом, профинансировать все школы не менее чем на 3600 рублей, завести при школах огороды. Еще интересная информация по поводу продолжительности уроков. Сейчас урок 40 – 45 минут, а тогда 55 минут. Была серьезная проблема перегрузки школьников, высокая наполняемость классов, это 50 человек. Ограничение было скромным, до 42.
Михаил Нечаев: Идеализировать дореволюционную школу не надо. Там были свои проблемы.
Алла Кальсина: Да.
Вячеслав Дегтярников: А сколько уроков в день было?
Алла Кальсина: 4 – 5.
Михаил Нечаев: Пермская губерния дала очень много школьных реформаторов. Блестящих. Эта плеяда сложилась в 1917 году. Это у нас все проводилось и в 1905, и в 1917, и в годы гражданской войны.
Алла Кальсина: Особенно в годы Первой мировой войны интерес общества к школе возрастает. Женщины особенно связывают свою будущность и будущность своих детей со школой. В 1914 году себя активно проявляет один из деятелей образования, имя которого сегодня незаслуженно забыто, это профессор педагогики Николай Румянцев. Его имя было известно на всю Россию. Он вместе с Нечаевым в Санкт-Петербурге основал общество экспериментальной педагогики. Разрабатывал проблемы новой трудовой школы. Где бы ребенок себя чувствовал по-другому.
Михаил Нечаев: Они так и остались невоплощёнными?
Алла Кальсина: Нет. Идея трудовой школы, она, в общем-то, не новая. Ее разрабатывали не только российские педагоги. В начале 20 века американец Дьюи эти идеи предлагал. Это был такой тренд времени. Это должна быть новая школа, должна готовить ребенка к деятельности.
Михаил Нечаев: И в этой плеяде был Румянцев, наш земляк.
Алла Кальсина: Его деятельность как раз была заметна в годы революции и гражданской войны. Интересно, что он проводил такую линию – школа вне политики. Мы знаем, что Пермь в этот момент оказалась в зоне чередования политических режимов, прифронтовой город был. Провозгласив эту позицию, он оказался востребованным специалистом по обе стороны баррикад.
Михаил Нечаев: С этого момента поподробнее.
Алла Кальсина: Идея трудовой школы была популярна в обществе. Когда большевики пришли к власти и тоже провозгласили идею трудовой школы, они поддерживали таких специалистов, которые ее популяризировали. Уже на деньги советской власти Румянцев издает газету «Трудовая школа», проводит педагогические курсы для учителей. А потом, когда приходит Колчак, его и там приглашают для работы. У Колчака было министерство народного просвещения, оно тоже финансировало этот журнал, он назывался «Свободная трудовая школа». А министерство возглавлял сначала тоже наш земляк, известный ботаник Сапожников, который закончил нашу мужскую гимназию. А потом был назначен известный геолог Преображенский. Мы знаем, что министерство действовало в течение 2 лет. Тоже занималось школьной политикой. Конечно, его эффективность была мала. Потому что оно руководствовалось принципами февральской революции, демократизация, децентрализация и свобода. В итоге, его деятельность не имела эффекта.
Михаил Нечаев: Судьба преображенского и Раменского, того самого, который провозгласил всеобщее образование?
Алла Кальсина: Раз уж мы забежали вперед. После того, как правительство Колчака перестало существовать, Преображенского приговорили к суду. Жизнь ему спасла телеграмма Горького Ленину, которая была отправлена, он попросил о смягчении участи крупного геолога, нужного стране. Как известно, в советский период Преображенский был депутатом верховного совета. Работал в Пермском университете, обнаружил в районе Верхнечусовских городков нефть. Вошел в историю 3 открытиями месторождений калийных солей, нефти и йодобромной воды.
Михаил Нечаев: А с Раменским что случилось?
Алла Кальсина: Если сказать еще об одном всплеске учительства, то в феврале 1917 года в Перми произошла буквально педагогическая революция. Как только пала монархия наступила безбрежная свобода. Учителя собрались на городское совещание, где предложили снять с должности директора Народных училищ Раменского. Дело в том, что он занимал эту должность уже 27 лет. Ему послали гневную телеграмму, и он сложил с себя полномочия. Парадоксально, сам Раменский себя считал либералом, его называли монархистом. Он уехал в Симбирск, там он был дружен с отцом Владимира Ильича Ленина. Его сыновья стали большевиками. За заслуги перед системой народного образования советская власть дала ему персональную пенсию.
Михаил Нечаев: А куда делись учителя после гражданской войны.
Алла Кальсина: Если вернуться к теме гражданской войны, тут тоже очень интересно. Дело в том, что пермская интеллигенция не приняла советскую власть. Во многом ушла за Колчаком в Сибирь. Пермь покинуло 80% учителей. Надо сказать, что и преподавательский состав Пермского университета, это 200 человек, вместе с детьми, семьями, ушли в Сибирь. Огромные потери. Это был великий русский бег. Чем он объяснялся сложно сказать. Есть такие сведения, что у колчака был свой осведомительный отдел, который занимался пропагандой. Те, кто пребывал на территорию в Сибирь, получал от власти Колчака подъемные. Такой интересный феномен. Думаю, что эту тему еще можно изучать. Потому что в Томске, который стал центром жизни научной интеллигенции, скопились огромные силы.
Михаил Нечаев: То есть, фактически, мы Томску подарили сегодняшний статус города университетов?
Алла Кальсина: Да. Кстати, судьба Румянцева. Он развернул бурную деятельность, основал педагогическое бюро. Активно сотрудничало с известным педагогом Гессеном. К сожалению, он умер в 1919 году от тифа. Судьба многих этих деятелей по-разному сложилась. Его друг, Бочкарев, вернулся в Пермь. Возглавил дошкольное отделение Пермского университета. А профессор Гессен уехал в русское зарубежье и наблюдал за тем, как развивается советская школа со стороны.
