Изменения в антимонопольное законодательство

Ведущий: Здравствуйте. В студии – Олег Коневских. Сегодня 14 декабря, среда. Дневной эфир на пермском «Эхе» продолжается. Достойную конкуренцию предыдущей программе будет составлять руководитель пермского Управления федеральной антимонопольной службы по Пермскому краю Дмитрий Махонин. Дмитрий, день добрый.

Дмитрий Махонин: Добрый день.

Ведущий: Уже привычный, к счастью. Вот я не так давно, полгода назад ныл и стонал в эфире, что очень редко бывает Дмитрий у нас в гостях. Вот, пожалуйста, четвертый эфир подряд. Итак, тема нашего сегодняшнего разговора. Принят третий антимонопольный пакет. Изменения вносятся в кодекс об административных правонарушениях, в закон о защите конкуренции, в уголовный кодекс и другие законы. Думаю, что никто в Пермском крае, кроме Дмитрия, достойно и правильно, и доступно рассказать о том, что такое третий пакет поправок в законодательство Российской Федерации у нас не сможет. Я прекрасно знаю, уже целую неделю знаю о том, что пресс-конференция в 11 часов прошла.

Д.М.: Да нет, смогут, смогут.

Ведущий: Смогут, правда?

Д.М.: Вчера уже коллеги из «Лукойла» уже пытались научить нас.

Ведущий: Предлагаю начать с того, что… я могу кратко просто объяснить. Антимонопольный пакет – это неофициальное название целого свода поправок, которые вносит федеральная антимонопольная служба в правительство Российской Федерации. И уже правительство выступает с правом законодательной инициативы, вносит изменения в закон. Итак, он был внесен еще осенью прошлого года. Точно не помню. И самая весомая его часть касалась административных правонарушений.

Д.М.: Ну, это на самом деле третьи уже поправки и последние, как мы считаем, поправки в антимонопольное законодательство. Это действительно большой пакет документов. Мы попытались изменить какие-то нормы кодекса об административных правонарушениях. Ну, вот, например, в частности мы пытались уйти от пробела в законе. В законе не было наказания практически никакого вот сговорщикам на торгах, что вот мы обсуждали несколько раз. То есть фирма, которая занимается откатами, в общем-то, участвует в сговорах на торгах, она, по сути дела, фактически остается безнаказанной.

Ведущий: Ну, или такая практика, когда на торги заявляется один реальный претендент и два дутых.

Д.М.: Да, все правильно. Потому что говорилось раньше, что сумма штрафа исчислялась от оборота компании. Но оборота-то не было у компании как таковых. А сейчас сумма штрафа исчисляется от одной десятой до половины стоимости цены контракта первоначальной.

Ведущий: Какая красотень.

Д.М.: Ну, то есть 100 миллионов рублей цена контракта. Сговор. Максимальная сумма штрафа – 50 миллионов. Минимальная, соответственно, 10.

Ведущий: 10 миллионов. Это очень существенно. С 1 января он вступает в силу, эта поправка.

Д.М.: Он не с 1-го. Он в течение месяца после опубликования. Опубликован в «Российской газете» 6-го числа. Ну, после праздников сразу.

Ведущий: Мог ошибаться. Запросто могу себе представить, как реагируют отраслевики. То есть компании, которые обслуживают большие отрасли. Уже есть какие-то претензии к УФАС?

Д.М.: Да нет, претензий нет. Если говорить о крупных компаниях, отраслевиках, мы тоже попытались этим пакетом… ну, как вам объяснить… не то, что убрать какую-то почву из-под ног нарушителям антимонопольного законодательства. Мы, например, когда говорили, что, что же вы хотите, вот я про нефтянку сейчас. Цена на бирже на товарно-сырьевой, она на самом деле выше, чем цена по контракту, которая реализуется не биржей. И часто мы не могли этому найти объяснение. Конечно, мы понимали, что биржа, которая организована сейчас, она, по сути дела, непрозрачная. Это ни что иное, как организованная биржа.

Ведущий: Ну, естественно. Это инструментарий.

Д.М.: И, соответственно, последние дела, допустим, по Санкт-Петербургской товарно-сырьевой бирже, где торговались нефтепродукты, они показали, что, действительно, проблемы есть, нарушения есть.

Ведущий: Я уточню сразу же. Вот по ICQ уже в нас пытаются кидаться кирпичами. Речь идет не о фьючерсах, а о товарно-сырьевых биржах.

Д.М.: Конечно.

Ведущий: Фьючерсы – это несколько иная песня.

Д.М.: Конечно. Так вот, мы в законе сейчас написали, что цена, которая ниже или такая же, чем на товарно-сырьевой бирже, эта цена не может быть монопольно высокой. Просто. Но при этом мы прописали, что это не просто цена на товарно-сырьевой бирже. Эта товарно-сырьевая биржа должна попадать под определенные правила. Что это за правила. То есть объем продукции, которая должна быть реализована этой товарно-сырьевой биржей…

Ведущий: Допустим. Конкретика сразу же. Сельскохозяйственный холдинг закупает для себя некий объем топлива. И он видит, что, допустим, котировка нефтяная такая-то, котировка на солярку такая-то в Европе. А в России эти котировки в 16 раз выше. Он идет к вам. И?

Д.М.: Это не что иное, как признаки нарушения законодательства и монопольно высокой цены.

Ведущий: А как вы собираетесь это определять? Опять же инструментарий интересен.

Д.М.: Нет, инструментарий очень прост. Мы говорим о том, что вот товарно-сырьевая биржа, которая существует, еще раз подчеркну, по определенным правилам, то есть это правила, которые утверждены и согласованы, в том числе, и с федеральной антимонопольной службой, контролирующими органами. То есть это биржи, которым есть все основания полагать, что она реально торгует, а не договаривается о цене. То есть она прозрачная. Мы, в общем-то, сравниваем и смотрим. И тогда, когда, допустим, в Нидерландах, либо в Великобритании, еще где-нибудь цена на тот же самый нефтепродукт, она дешевле, это означает, что это прямые доказательства монопольно высокой цены на внутреннем российском рынке. А формула цены на внутреннем российском рынке очень проста. Берется цена наша, вычитается из этой цены транспортные все затраты, пошлина. И вот это цена. Если эта цена дороже, чем на товарно-сырьевых биржах за рубежом, значит, это вот оно прямое доказательство, что, в общем-то, справедливо и очень правильно.

Ведущий: Нам задает Виталик вопрос, на который, наверно, мы не сможем с Дмитрием ответить. «Ждать ли нам снижения цены на топливо на заправках?»

Д.М.: Вот смотрите. Я уже неоднократно говорил, что решающая роль по регулятору по нефтепродуктам это роль федерального центра. Это однозначно. Что касается нас. То буквально завтра мы поедем в кассационные инстанции Екатеринбурга, где будем опять очень отвержено отстаивать свою позицию по компании «Лукойл-Пермнефтеоргсинтез» в части установления монопольно высокой цены. Если нам удастся, чтобы наше решение устояло, то это будет наша победа, это очень будет здорово. При этом, по моим данным, на сегодня компания «Лукойл-Пермнефтеоргсинтез», хотя бы из того, что она нам дает, говорит о том, что цены опять, с ее точки зрения, достаточно низкие, и их надо подымать. И на самом деле они уже подняли ???????(неразборчиво), поэтому, я думаю, что мы в скором будущем опять получим повышение цен. Тем более, если мы еще проиграем решение в суде. Но что касается роли федерального центра в данном случае, то мы неоднократно говорили о том, что необходимо принимать закон, который регулирует эту деятельность. В частности, в этом законе мы намеревались и намереваемся прописать ограничения по приобретению земли, зданий под открытие АЗС компании, которая занимает лидирующее положение. Мы на сегодняшний момент прописали (мы – это федеральная антимонопольная служба) с Ростехнадзором и с другими контролирующими органами соглашения с нефтяными компаниями, где прописаны их обязательства по, действительно, инвестиционным вложениям. Ведь, что оказалось. Ведь оказалось то, что за последние годы нам просто говорили, что нефтяные компании вкладываются в модернизацию производства. Оказалось, что далеко не все вкладываются в это.

Ведущий: Да, мы говорили в прошлом эфире.

Д.М.: В итоге дефицит на рынке летом, да, который мы ощутили, он – прямое доказательство того, что заводы не модернизированы. Деньги, которые вкладывались в себестоимость продукции, по сути дела не вкладывались. Следовательно, происходило надувательство. Конечно, вопрос надувательства должен быть рассмотрен правоохранительными органами. Это однозначно. И дан ответ. Но, что касается вот изменений в законодательстве, то последнее время мы привели в соответствие Санкт-петербургскую товарно-сырьевую биржу. То есть приняли новые правила торговли. Федеральный закон, кстати, по этому поводу вышел. И мы говорим о том, что сейчас нефтяные компании обязаны будут не 15 процентов производимой их продукцией торговать на бирже, а значительно больший объем. И те цены, по которым они продают внутри холдинга, они также будут выставлять на всеобщее обозрение, чтобы могли видеть это. А независимые компании могли просто купить с завода-производителя через товарно-сырьевую биржу, а не через посредника.

Ведущий: Здесь понятно. Это вот касаемо крупного бизнеса. Сразу же возникает вопрос. А не закрутятся ли таким образом гайки еще и у малого, среднего бизнеса?

Д.М.: Нет, не закрутятся. Мы, наоборот, попытались некоторые изменения внести для того, чтобы жить стало легче и среднему бизнесу. Бизнес знает, что если есть какая-то доля уставного капитала, раньше эта доля была 3 миллиарда и выше, либо доля оборота совокупного, это 6 миллиардов и выше, то надо было слияния, поглощения эти сделки сначала согласовывать с федеральной антимонопольной службой. А это государственная пошлина, это дополнительный пакет документов. Мы подняли эти пределы с 7 до 9 миллиардов соответственно, что, в общем-то, полностью практически, считаем, уходит от среднего бизнеса этот контроль. Дальше, что касается использования государственного муниципального имущества…

Ведущий: Это, опять же, старая тема, аренда, субаренда и прочие вещи.

Д.М.: Все правильно. Так вот, мы посчитали, и в законе сейчас это прописано, что, если ты получил право аренды на конкурсе муниципалитета, ты имеешь право передать в субаренду это имущество без каких-либо ограничений. Раньше такого сделать было нельзя.

Ведущий: Ну, да. Есть же только в договоре условия, что это носит уведомительный характер. Тот, кто сдает в аренду, должен знать о том, что ты сдаешь в аренду его имущество.

Д.М.: Ну, уведомительный порядок-то с точки зрения частного имущества, а с точки зрения использования государственного муниципального имущества. Вот ты победил на торгах, и все, ты сам используешь это имущество, не можешь передавать в субаренду. Раньше так было. А сейчас это ушло, это ограничение. То есть мы говорим, что ты можешь передать это имущество в субаренду, и для этого не надо никаких проводить торгов.

Ведущий: Дмитрий, сразу же вопрос. А не развязываются ли таким образом руки у спекулянтов? Те, которые, действительно, выигрывают на торгах, и цена остается… Допустим, даже муниципалитет ставит очень низкую… как, первоначальная, да, ставка, на торгах. Выигрывает спекулянт, и сдает в аренду по заоблачным ценам. Это же к вашему ведомству Я правильно понимаю?

Д.М.: В обще-то, смотрите, да. Мы все-таки считаем, что реально интересант будет заявляться на эти торги, и реально сможет в них участвовать. А что касается контроля торгов. Вот мы подошли, может быть, к одному из самых главных полномочий, которые прописывает сейчас вот этот третий пакет. Все прекрасно знают, почему так не любят у нас чиновники 94-й ФЗ. Прежде всего, потому, что контроль за этим 94 ФЗ, он достаточно жесткий. То есть 5 рабочих дней рассмотрение жалобы, выдача предписания вплоть до аннулирования торгов, которое нужно исполнить. Так вот, мы транслировали это правило практически неизменно к любым торгам, которые проводят государство или муниципалитет, когда оно реализует что-то.

Ведущий: Мне просто интересно. Вот следить за целевым использованием, например, кто будет? Муниципалитет или УФАС?

Д.М.: Конечно, собственник.

Ведущий: То есть муниципалитет в данном случае. Я правильно понимаю?

Д.М.: Конечно.

Ведущий: Если же используется нецелевым образом, жалоба к кому, к собственнику или к вам?

Д.М.: Конечно, к собственнику. Если имущество не сохранно, если оно используется не по назначению, и собственник, муниципалитет в данном случае, не реагирует на ваше обращение, ну, это вопрос прокуратуры.

Ведущий: В прокуратуру уже?

Д.М.: Конечно.

Ведущий: За эфиром я задал вопрос, что со стороны власти можно ожидать какого-то отторжения вот этих изменений, которые назвали в совокупности – третий антимонопольный пакте. Так было с 94 ФЗ. Вот эта инерция чиновничья, она была очень тяжелая. Хотя, что я о чиновниках? Дмитрий Махонин сам чиновник. И что ожидать от этих поправок? Какие взаимодействия будут строиться именно в отношении между УФАС и органами власти, исполнительной власти в части того же 94 закона сейчас?

Д.М.: Ну, вот третий пакет, он, конечно, 94 ФЗ практически никак не затрагивает. Мы-то просто говорим о том, что вот тот эксперимент по рассмотрению жалоб, который мы сами над собой поставили, это короткие сроки, это приостановление торгов, это вынесении решения, он с нашей точки зрения является оправданным, и, судя по оспариванию наших решений, судя по отмене, на самом деле, более 90 процентов мы выносим верные и правильные решения, и считаем возможным полагать, что этот контроль осуществляется более менее качественно. Так вот мы понимали, что есть еще очень огромная сфера, которая, по сути дела, неподконтрольна, и контроль которой неэффективен, а он был через суды, и, следовательно, можно было тысячу раз перепродать какое-то имущество, и результат никакой не был бы достигнут. Эта сфера касается приватизации, сфера аренды, сфера лесов, воды, конфиската, сфера конкурсов, который…

Ведущий: То есть везде, где может быть приоритетный доступ какого-либо субъекта к объекту торгов?

Д.М.: Конечно. Везде, где закон прописывает необходимость реализации того или иного блага на основании конкурса. Так вот механизм сейчас будет очень прост. То есть вы заявляетесь на этот конкурс, или вы видите, что проводится конкурс, и он вам интересен, но есть нарушения закона, вы направляете обращение, жалобу в федеральную антимонопольную службу. Мы в течение двух рабочих дней с момента поступления этой жалобы, ну, смотрим, соответствует, не соответствует требованиям закона, она очень простая, как по 94 ФЗ, те же самые правила. И в течение 7 рабочих дней, включая двухдневный срок, о котором я сказал, рассматриваем эту жалобу. При этом мы выдаем обязательно для исполнения предписание о незаключении договора купли-продажи, аренды и так далее до рассмотрения нами жалобы по существу. Если этот запрет будет нарушен, то закон говорит, что такая сделка будет ничтожна. Следовательно, она не будет ???????? (неразборчиво) последствий. И она не будет зарегистрирована никак. И выносим соответствующее предписание, если жалоба будет признана обоснованной, и мы установим, что ваши права нарушены. Предписание аннулировать торги, предписание восстановить вас, если вас незаконно отклонили, отклонить участника, который незаконно допущен, где явно лоббируются интересы определенного круга лиц должностными лицами. В общем-то, вот такой вот механизм, который нам также позволит оперативно вмешиваться в нарушения закона в сфере реализации блага государства.

Ведущий: И далее идет применение административных инструментов. В чем они изменяются?

Д.М.: Административные инструменты, они остаются неизменными. То есть это административный штраф при повторном… и мы будем инициировать вопрос о дисквалификации.

Ведущий: Размеры штрафов изменились, остались прежними?

Д.М.: В этой части не изменилось.

Ведущий: Но они и так серьезные были.

Д.М.: Относительно. Вот с точки зрения, наверно, потребителя, и с точки зрения рядовых граждан, что можно ??????? (неразборчиво). Ну, что там для чиновника 20 тысяч? Ну, относительно, да. У каждого своя точка зрения. Это вопрос на самом деле. У каждого своя точка зрения. Но штрафы, они существуют. Это не 500 рублей. Это 20-50 тысяч рублей. При повторности это возможна дисквалификация. Дисквалификация, конечно, все тяжело, она туго идет.

Ведущий: Ну, мы отдельно об этом поговорим, потому что это отдельный блок вопросов и блок тем, которые, извините, дорогие мои слушатели, я пока не задаю. Про дисквалификацию чиновников вопросы, потому что это действительно отдельная тема. И я, кстати, не владею информацией, есть ли в третьем антимонопольном пакете поправок что-либо, касающееся этой тематики. Спрашивают меня сразу же. Касаемо биржи. «Это касается только нефти и нефтепродуктов, или всех, зерна в том числе?»

Д.М.: Всех, всех товаров, продовольственных товаров. Это и зерно, и другие всякие товары.

Ведущий: Вопрос как раз по зерну. Вы отслеживаете? Есть ли у нас в Пермском крае нарушения именно по закупке зерна?

Д.М.: Нарушения… Сложно сказать, потому что… ??????? (неразборчиво) сказать. Наш регион, он не регион сельскохозяйственный. И все сделки по торговле зерном, они происходят не на территории Пермского края. Поэтому в рамках моих личных компетенций и компетенций мне сложно…

Ведущий: Территориальных.

Д.М.: …территориальных, да, мне сложно здесь что-либо сделать.

Ведущий: Совершенно понятно. Изменяется ли что-то во взаимодействии УФАС и судов? Сроки, рассмотрения, срок давности. Что-то в этом изменилось?

Д.М.: Нет, в этом случае ничего не меняется. Ну, за исключением, о чем я говорил. Если раньше вектор решения вопросов по конкурсам был в сторону судов, то есть именно суд имел право аннулировать торги, а мы этого делать не могли. Даже выдать что-то похожее, типа предписания на это. Суды нас сразу же отменяли. То сейчас вектор будет в сторону административного органа. Поэтому наша сейчас задача, ну, что называется, постараться сделать так, чтобы возложенные на нас надежды были оправданы.

Ведущий: Наталья спрашивает: «Чем закончилось дело о повышении цены на хлеб?»

Д.М.: Повышение цены на хлеб, это имеется в виду «Покровский хлеб».

Ведущий: Да, да, да.

Д.М.: Сейчас мы отслеживаем исполнение контроля предписания. Предписание вступило в законную силу. Сейчас предприятия в рамках этого предписания выпускают и наращивают продукцию, так называемый, социальный хлеб. То есть он по дешевой цене реализуется. Ну, а дальше мы намерены в ближайшее время проанализировать экономические показатели предприятия с учетом того, что цена все-таки на муку, она была, действительно, ниже, чем в прошлом году. Ну, и посмотреть и в рамках выданного предписания, как можно скорректировать, и можно ли вообще скорректировать цену в сторону уменьшения.

Ведущий: Виталик, который задавал вопрос раньше, спрашивает: «Я не понимаю, (причем много-много знаков восклицательных) как вы ведете мониторинг всего рынка?»

Д.М.: Нам помогают наши коллеги в Москве. То есть самые значимые рынки, они, конечно, анализируют, мониторят. Конечно же, мы какие-то рынки мониторим. У нас есть прямо план тех анализов рынка, которые мы проводим в течение года. Мы этот ежегодно план утверждаем. Потом в рамках рассмотрения тех или иных дел нарушения антимонопольного законодательства мы также просто обязаны проводить эти анализы рынков.

Ведущий: Алена спрашивает: «Это данные только государственной статистики, или есть независимые источники?»

Д.М.: Данные статистики – это одни из основных цифр, на которые мы опираемся.

Почему? Потому что у судов, когда мы защищаем свои решения, вообще не остаются никаких и не могут возникать вопросов относительно достоверности этих данных. Но данные это не единственные. Какие-то данные мы получаем от хозяйствующих субъектов, которые сами подозреваются в нарушении антимонопольного законодательства. Естественно, мы их проверяем. Какие-то данные мы получаем от потребителей. Очень часто мы используем такую форму получения информации, как проведение опроса. То есть на сайте на своем мы размещаем тот или иной опрос. Ну, вот, например, вот, чтобы понять, занимает ли субъект доминирующее положение или нет, допустим, услуга Сбербанка, открытие и ведение счета Сбербанка. Мы спрашиваем, почему… вот есть вот в вашем регионе еще три-четыре банка. Почему именно Сбербанк? И потребители заполняют анкету. Мы пойдем в любом случае в Сбербанк, потому что это выгодно, потому что мы считаем, что это государственный банк, и так далее, и так далее. И на основании этих данных анкеты мы говорим и доказываем в суде, что вот, вы понимаете, что, несмотря на то, что, вроде бы три банка, но вот этот Сбербанк, он является приоритетным клиентом для наших…

Ведущий: С точки зрения потребителя.

Д.М.: С точки зрения потребителя. Поэтому он и занимает доминирующее положение.

Ведущий: По традиции включаеь телефон прямого эфира – 261-88-67. Дмитрий, за эфиром ты мне рассказал совершенно потрясающую вещь, которую ждали, пожалуй, многие и очень давно. У вас появляется новый инструментарий. Вспомни наши старые эфиры, когда мы говорили о том, что у УФАС не так много инструментов, чтоб влиять на ситуацию, на текущую. Да, глобально, мы можем что-то рассматривать, что-то делать, но это такие, длинные инвестиции. Тут же третий антимонопольный пакет нам дает такие штуки, как предупреждение.

Д.М.: Да.

Ведущий: Можно подробнее об этом.

Д.М.: На самом деле введены два таких полномочия совершенно сейчас легальные, мы будем их использовать. Это предостережение и предупреждение.

Ведущий: То есть это именно названия документов.

Д.М.: Да, это акты реагирования. Что касается предостережения. Когда компания та или иная заявляет о своем поведении на рынке, и мы видим, что это поведение будет, так или иначе, содержать признаки нарушения закона, мы можем написать совершенно официально документ под названием «Предостережение».

Ведущий: Хочется примеров.

Д.М.: Условно говоря, тот же самый, вот сегодня затрагивали, «Покровский хлеб». Он неоднократно писал в пресс-релизах о том, что он повышает продукцию, начиная со следующей недели.

Ведущий: Да, пресс-релизы, уведомление партнеров и так далее.

Д.М.: Да, что вводило наши социально незащищенные слои населения опять…

Ведущий: В панику.

Д.М.: В панику, да, в шок. И они скупали на прозапас. Так вот, если мы это видим, мы имеем право написать директору компании предупреждение о том, что так делать нельзя, что нельзя допускать реализации вот этих ваших намерений, поскольку это содержит признаки нарушения. Если предупреждение будет, Так или иначе, понято, то замечательно. Тогда мы будем считать, что мы сделали хорошую вещь. Но если не понято, дальше мы рассматриваем это, как дело о нарушении антимонопольного законодательства с вынесением соответствующих штрафов по более отвечающим вину обстоятельствам, потому что компания уже была предупреждена. Ну, и опять же, вот этот наш инструмент, который мы последние полгода стали использовать, это предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного в результате антиконкурентных действий. Вот, чтобы понимали, за этот год таких предписаний выдано более полумиллиарда рублей. Они, конечно, все сейчас в стадии судебного обжалования. Но когда-то суды закончатся. То есть это уже серьезные деньги. И эти серьезные деньги, они предъявлены компаниям. А стоит ли нарушать антимонопольный закон, если ты в итоге всю выручку незаконную платишь в бюджет? Смысл. Поэтому мы надеемся, что этот инструмент будет работать. И еще один инструмент. Он будет полезен, прежде всего, во взаимодействиях с нашими естественными монополиями, с энергетиками и так далее. Это предупреждение. То есть, когда вам отказывают незаконно в заключении договора, либо вам навязывают невыгодные условия договора, ну, например, говорят – плати мне аванс 100 процентов, когда по закону положено всего лишь 50, и вы с этим не согласны. Но если раньше вы пишете заявление нам, а мы рассматриваем это, и суды потом еще, то есть через полтора года мы с вами получаем, конечно же, выигрышное дело, штраф этой компании, но вам-то от этого не легче. Вы полтора года не могли работать. И критика была в наш адрес совершенно обоснованной. Но мы, правда, ничего не могли ничего поделать с этим. На сегодняшний момент предупреждение – это официальный акт реагирования на заявление о нарушении антимонопольного законодательства. То есть руководитель пишет директору компании…

Ведущий: Но сразу же скажу. Это не предписание, это не итог рассмотрения дела.

Д.М.: Совершенно правильно. То есть мы пишем о том, что нам поступило заявление. В этом заявлении содержатся и материалы, которые мы видим, есть нарушения. Вы незаконно отказываете в заключении договора того же технологического подключения к сетям, того же энергоснабжения. Поэтому 7 дней, чтоб вам исправить эту ситуацию. Если компания соглашается, в течение 7 дней рассматривает наш документ и заключает договор либо отказывается от своих незаконных действий, мы тоже будем очень счастливы и рады, что у нас получилось помочь. Если нет, тогда мы продолжаем по пути, действительно, административных действий возбуждение дела с соответствующими штрафами.

Ведущий: То есть заявление достается из-под сукна и запускается в делопроизводство.

Д.М.: Ну, оно под сукно не ложилось еще, но оно вот на столе, и, да, оно запускается. То есть 7 дней мы ждем, даем компании исправиться. А, исходя из практики взаимоотношений с сетевыми компаниями, энергосбыта, надо сказать, там порядка 30-40 дел мы рассмотрели в этом году. То есть я думаю, что компании, они будут идти на это. Причем, опять же, третий антимонопольный пакет сказано о чем? В кодексе административных правонарушений сейчас изменен подход к штрафам за нарушение антимонопольного законодательства, который не связан, так или иначе, с конкуренцией, который связан с ущемлением прав. Отключили от тепла, не подключили к сетям, не заключили договор. То есть это ущемление прав. Ущемление прав потребителя. Если раньше это тоже оборотный штраф, но, опять же, было проблемным вопросом то, что… Ну, вот смотрите, не подключили садовый домик к сетям, а если взять оборотный штраф, все выручки вот, допустим, той же сетевой компании, то получается 12-20 миллионов рублей. Несоразмерно. И суды для нас отменили. И поэтому приходилось брать нижний порог, около 100 тысяч рублей. Сейчас штраф от 300 тысяч до миллиона рублей.

Ведущий: Это все равно очень серьезно.

Д.М.: Это да. То есть за неподключение домика минимум 300 тысяч рублей. И судам будет проще, потому что им говорят - вот она, предельная планка, минимальная и максимальная планка штрафа, всё, больше нельзя. То есть 300 тысяч рублей даже за неподключение домика это очень серьезно.

Ведущий: И это лишь потому, что ты не исполнил указания вот этого… как бы назвать-то? Медиационного инструмента, да?

Д.М.: Ну, да, да. Предупреждение, да. Тебе было выписано предупреждение, ты знаешь о нем, ты его не исполнил. Следовательно - дело, и вот получай за это наказание, которое ты получаешь.

Ведущий: А откуда вот эта практика медиации взята? Потому что вот в России-то такого точно нет ни у кого, по-моему, ни у одного ведомства.

Д.М.: Я, честно говоря, не знаю. Мы этим на самом деле, честно говоря, занимались до этого, правда.

Ведущий: Это были информационные письма. Они правовой основы особо не имели.

Д.М.: Ну, конечно. Это были письма, это были звонки компаниям. Я не скрываю, мне приходилось звонить и руководителям компаний и говорить, что, ребята, так делать нельзя, у вас там без света сидит целое предприятие. Или вы его восстановите, либо вам будет хуже. Приходилось это говорить.

Ведущий: Ну, это все…

Д.М.: Это все полулегально было.

Ведущий: …этот инструментарий, такие, неофициальные документы. Даже я вот, честно, на посту главного редактора 59.ru с сотрудником управления федеральной антимонопольной службы общался именно так, неформально, потому что поступало заявление, и меня просили – Олег Владимирович, объясните, пожалуйста, вот что это, где это, как. Вот и все. Но это вот совершенно… я мог бы спокойно проигнорировать это обращение, если честно.

Д.М.: Ну, я не знаю, может быть, продиктовано тем, что вот руководитель службы Артемьев Игорь Юрьевич, он неоднократно писал этим нефтяным компаниям. Когда была проблема с поставкой лекарственных средств, цены там, на «Арбидол» и так далее, лекарства, которые противовирусные, он тоже писал в фармкомпании соответствующие письма. Просто эти письма были, действительно, информативные. Они не могли содержать в себе никакого предупреждения… о каких-то недопустимости действий или еще что-то. Но форма эта иногда, вот я вам честно скажу, она имела место быть, и поэтому, ну, перенеслось в закон.

Ведущий: Вот я почему и сказал, что у нас практика медиации, она вообще очень узкая. Узкая и очень короткая. Она недавно появилась в российском законодательстве. Это отрадно весьма и весьма. Вот по ICQ мне несколько вопросов пришло. Антон: «Устали от ситуации вокруг теплоснабжения ПСК и ТГК. Можно ли заручиться поддержкой ФАС при проектировании и строительстве… (проектировании, то есть на стадии проектирования) и строительстве придомовых тепловых котелен в многоквартирных домах с ТСЖ. Зачем платить перекупам, когда можно производить тепло самим для себя?» Интересный очень вопрос.

Д.М.: Да, хороший вопрос. Что касается развития, так называемой, и малой генерации,

это производство электрической энергии, альтернативных источников…

Ведущий: Попробуй просто так ветряки поставь.

Д.М.: Да. Я вам еще раз говорю, я двумя руками будут поддерживать эти инициативы. По одной простой причине. Наши компании крупные, они ведь не поймут, пока не будет хоть какой-то конкуренции, пока люди не начнут строить, действительно… Это на самом деле большая глупость. Но в рамках российской действительности ничего другого, действительно, не поделать. А глупость, потому что каждый должен заниматься своим делом. Когда у нас завод имеет собственный железнодорожный парк, собственную ТЭЦ и нанимается, помимо производства какой-то химической продукции, еще и производством…

Ведущий: Производством тепла.

Д.М.: …тепла, электричества, это неправильно. Это нигде в мире нет такого, кроме в России. Но, видимо, дойти никак не может, что надо, на самом деле, цены чтоб были более менее приемлемые, чтобы не было какой-то мысли сделать альтернативное что-то свое.

Ведущий: А уж как влияет вот такая автономность на ценообразование, я вам скажу.

Д.М.: Конечно.

Ведущий: Елена на сайте пишет: «Дмитрию спасибо, что разворошили осиное гнездо губернатора министерство транспорта. Верю, что Громову дисквалифицируют». Давайте к дисквалификации. Что за инструмент-то такой все-таки? Я понимаю, что чин имеющий. У нас есть чуть ли не табель о рангах.

Д.М.: На самом деле хочется сказать, что вот эта вся тема с министерством транспорта, она очень сильно заполитизирована.

Ведущий: По-моему, тоже.

Д.М.: Я вот меньше всего этого, на самом деле, хотел. Всегда относился к этому вопросу очень просто. Есть нарушитель закона, и если это нарушение доказано в суде, то за это надо нести наказание. Ни больше, ни меньше. Всё. Вот очень просто. Есть нарушение закона, за это наказание надо. Кто это нарушил закон, это уже вообще совершенно неважно. Хоть кто. Хоть министр, хоть простой рядовой чиновник, хоть директор компании.

Ведущий: У меня в гостях был руководитель УФАС по Пермскому краю Дмитрий Махонин. Дмитрий, последний финальный вопрос. УФАС пытались втянуть в политику? Скажи откровенно.

Д.М.: Нет.

Ведущий: В эти выборы.

Д.М.: Нет, слава богу.

Ведущий: Я буквально сегодня утром разговаривал с коллегами предпринимателями. И именно сами предприниматели сказали, что единственный чиновник в Пермском крае, к которому у предпринимателей нет никаких вопросов, это Дмитрий Махонин, который был сегодня у нас в гостях. В студии был Олег Коневских. Сергей Слободин за звукорежиссерским пультом.